Ты студент, Гарри!

Глава 16

— Ваше величество, — вскочил со своего кресла Лев Дементьевич и поклонился.

Елизавета Сергеевна так же встала и поклонилась.

— Дядя… — успел произнести Гарри и поднял руку, но, заметив испепеляющий взгляд Георгия Романова, кашлянул и поправился. — Александр Святославович! Моё почтение!

Император тяжело вздохнул и покачал головой.

— У меня мало времени. Давайте сразу к сути.

Компания переглянулась, пытаясь выяснить, кто начнёт первым, но слово взял Георгий.

— Брат. Наш опекаемый умудрился добраться до родовой техники проклятий.

— Это хорошие новости, но ты мне мог сообщить их и в приватной беседе.

— С помощью этой техники Гарри разработал метод лечения рака.

— Я читал твой доклад.

— И вопрос сейчас стоит в том, что дальше нужно что-то делать. Вопрос что и кто это будет делать, — пожал плечами глава тайной канцелярии.

— И без меня…

— И без тебя, братец, никто не решился вписать в историю медицины своё имя, — пожал плечами Георгий.

Император покосился на Мрак-Беленького.

— Твои планы, Гарри?

— Поступить в столичный университет, — пожал плечами подросток и, заметив, как на него посмотрел Георгий, с серьёзным лицом добавил: — И, конечно, совершенствоваться в силе.

— Я по поводу разработанного тобой лечения.

Гарри покосился на профессора, который заметно нервничал, а затем на главу тайной канцелярии.

— Никаких. Всё, что мне было нужно — я получил.

— Вот как? — удивленно хмыкнул Александр. — И что же это?

— Многое… Но самое главное — удовлетворение, — пожал плечами Гарри.

Александр покосился на брата.

— Это долгая история, — вздохнул в ответ глава тайной канцелярии. — К тому же, я дал слово дворянина, что не буду об этом говорить. Ничего угрожающего или опасного.

— Вот как… что же… — тут Александр обратил свой взгляд на старичка. — Лев Дементьевич?

— Кхэм… Наше заведение является закрытым. Сама разработка в стенах нашей лаборатории… Не самое удачное решение, но как уж вышло. В связи с тем, что все лабораторные испытания проходили у нас, мы бы хотели попросить у вас дозволения провести клинические испытания в стенах нашего заведения и довести дело до ума.

— Так, вроде, довели? — нахмурился Гарри. — Проклятье можно накладывать без меня. Только с накопителями приезжайте, чтобы я заполнял.

— Молодой человек немного не понимает ситуации вокруг подобного… Кхэм… «Лекарства», — произнёс старичок, заметно нервничая. — Помимо того, что у нас есть принцип-схема проклятья, надо придумать, как его замаскировать так, чтобы первый же соглядатай не смог его скопировать. К тому же надо провести клинические испытания на людях и составить методику и подход лечения. Дел еще уйма, и все они требуют повышенного внимания, точности, а также полной секретности.

— На счет секретности — не имеет смысла. Более того, слух без официальных заявлений нам на руку, — пожал плечами Георгий. — Можно хорошенько местных агентов потрясти.

— А ритуал просто закатать в бетон, — пожал плечами Гарри. — Центральную руну вывести наружу, а остальное в бетон.

— Как в бетон? — нахмурился профессор.

— Мы с Елизаветой Сергеевной уже пробовали, — хмыкнул Гарри. — Так переделывать ритуал не надо. Одну руну на группу крови, а вторую на резус фактор только меняешь и всё. Как кубики вставлять нужную.

Старичок покосился на подчиненную.

— Да, на счет деятельности лаборатории, — произнёс глава тайной канцелярии, от чего старичок тут же дернулся. — По результатам наших проверок у нас есть предложение по организации отдельной лаборатории под эти исследования.

— К-к-каких проверок? — произнёс Лев Дементьевич.

— Которые проводились на протяжении последних двух недель, — пожал плечами Георгий и покосился на Александра.

Император хмыкнул и со вздохом спросил:

— Предложения?

— Считаю необходимым создания отдельной закрытой лаборатории с закрытой больницей. Продолжим испытания уже на людях и постараемся максимально долго держать эффект секретности. Поначалу будем брать простолюдинов, а как отточим техники, будем браться за аристократов. Естественно, не бесплатно. Для простолюдинов будет минимальный и подъемный ценник, а основная финансовая нагрузка ляжет на состоятельных людей.

Император поджал губы и кивнул.

— Думаю, это отличный подход…

— Дети, — вмешался Гарри. — Дети и заслуженные лица государства должны проходить бесплатно.

Глава тайной канцелярии взглянул на брата и, дождавшись его кивка, согласился:

— Да, думаю это будет справедливо. В качестве главного специалиста предлагаю самого разбирающегося в технике человека…

— Я еще в школе учусь! — тут же возмутился молодой некромант.

— Я про Зайцеву Елизавету Сергеевну, — кивнул в сторону женщины Георгий. — А по поводу больницы — можно взять за основу детский интернат в Домодедово. Там вполне приличное строение и хорошая территория. Есть где развернуть строительство, если понадобится. Доработка помещения опять же минимальна.

Император обвёл взглядом собравшихся.

Профессор сидел мрачнее тучи, Георгий с деловым видом, Зайцева растерянно хлопала глазами, а Гарри улыбался до ушей.

— Гарри, — произнёс Александр. — Исключительно по моей доброй воле я выделю тебе пять процентов от будущей прибыли этой затеи. Более того, я даю тебе право на указание твоей фамилии в названии принципа лечения.

— За такую честь, конечно, спасибо, — добродушно вздохнул парень. — Но пять процентов… Нет, не поймите меня неправильно. Я не жадный, но… это как-то даже несмешно.

Александр выразительно взглянул на Георгия.

— Гарри, вы вчера с Наумовой в парке у набережной были… — проговорил глава тайной канцелярии.

— Что? Сильно нашумели?

— Про то, что столб света, уходящий в небеса, видел весь город, смысла говорить нет, — хмыкнул Георгий. — Только ты бы подумал, куда этот столб бил.

— Что? Мы самолет сбили?

— Сбили бы самолет — просто так бы не отделались, — недовольно проворчал император.

— Я всё понимаю, — недовольно проворчал Георгий. — Молодые, горячие, но думать-то надо было!

— Ну, мы же ничего такого не натворили. Ну, ударил столб света в небо, ну…

— Спутник, Гарри. Вы двое умудрились сбить спутник, — оборвал его глава тайной канцелярии, смотря, как закашлялся молодой некромант. — Морион-8 должен был считывать магический фон в центральной полосе континента и захватывать южную часть Северной Америки. Ты представляешь, сколько стоит изготовить спутник на артефактной основе? А сколько стоит его отправить на орбиту?

— Ну, так… — взял в себя в руки Гарри. — Пять процентов, так пять процентов. А название… Вот Зайцева напрямую участвовала, так пусть и будет подход Зайцевой…

— Мрак… полный мрак, — вздохнул Георгий.

— Подход Зайцевой-Мрак, — хмыкнул император. — А неплохо ведь звучит.

— Тогда уж «Мрачного зайца», — хмыкнул младший брат и взглянув на императора пояснил: — Пусть островные шпики голову поломают.

Семён Аркадьевич отложил папку со срочным донесением от службы безопасности и вздохнул, после чего поднял взгляд на супругу.

— Всё так плохо?

— Нет. Это хорошо, но не для нас, — сморщился супруг и потянулся к чашке с чаем. Взяв её, он пригубил и кинул взгляд на задумчивую дочь, что без особого удовольствия ковыряла вилкой кусочек пирожного. — Наумовы сорвали первый куш.

Дарья хмуро взглянула на отца.

— Тот столб света вчера был выбросом Наумовой. Сказать, кто инициировал этот выброс?

Даша молча опустила взгляд на свою блюдце.

— Дорогой, перестань, — надавила супруга. — Мы уже это обговорили. Она сама всё решит.

Глава рода Демидовых вздохнул.

— Я не хочу ее заставлять. Не хочу ни к чему принуждать, но мы Демидовы. Наше слово крепче камня. Именно поэтому мы ими не разбрасываемся. Именно поэтому нам не надо плясать и крутить интриги вокруг наших компаньонов, доказывая свою правоту и гарантируя выполнение договоренностей.

— Да, но она ещё девочка! Она сказала с горяча, и к тому же у нас есть гарантии молчания…

— Ульяна, — вздохнул глава семейства. — Посмотри на меня и вспомни мои ноги. В своё время я чуть достоинства не лишился из-за данного слова.

— Я помню, — сразу сдулась супруга. — Ты заявил, что удержишь щит против Ярослава Огнева.

— Так вот те ожоги я не сводил специально. Чтобы помнить! Помнить то, что слово Демидовых — кремень. Щит я удержал. Да, не весь, да, ожог ноги до горелого мяса. Но слово я сдержал.

Мужчина перевёл взгляд на дочь.

— Никто ничего не узнает. Не будет никакого позора, но ты-то будешь знать. Ты будешь знать, что один раз слово свое не сдержала. Будешь знать и с этим жить.

— Я… я подходила к нему, — произнесла девушка, не поднимая взгляда от блюдца. — Сказала, что готова выполнить обещание, а он…

За столом воцарилась пауза. Дарья тяжело вздохнула и, с трудом сдерживая обиду и слезы, договорила:

— Он сказал, что не хочет. А вечером он с Наумовой на свидание ушёл. А сейчас ты говоришь, что у неё выброс был. А я знаю, что у неё в детстве уже был первый. Значит, сил у неё будет прорва. И он с ней будет.

— Спокойно, Даш. Спокойно. Мы что-нибудь придумаем и…

— Не придумаем! — отрезала Даша. — Он уже звал меня на свидание давно, а я ему отказала. Вы тогда сказали, что спать с ним и в род тащить его не надо. Можно просто рядом быть. Я и сказала ему всё, что думаю. А теперь получается, что слово я дала, но слово моё ему никуда не упёрлось… — с влажными глазами выпалила Дарья.

— Спокойно, — встала мать со своего места и подошла к девушке, обняв её за плечи. — Я знаю пару штучек, что помогут тебе. Пойдём, я…

Тудум!

Демидов старший врезал кулаком по столу и испепеляющим взглядом взглянул на супругу и дочь.

— Сели. Обе.

Ульяна Савельевна тут же потупилась, молча подошла к своему месту и села.

— Вспомни своего старшего брата. Кто он был до того, как его отдали в боевой отряд? Помнишь, как ныл из-за синяков? А теперь вспомни, как он с тремя ранениями у аномалии бился, выжил и вернулся. Каким он оттуда вернулся и какой он теперь, — спокойным голосом проговорил Демидов. — Мы все рождаемся детьми. Все. Но взрослыми становятся только те, кто прошёл через трудности. Не сломанный ноготь или пацан, что тебя послал куда подальше, а настоящие трудности. Я бился у аномалий. Твой брат бился у аномалий. И я горжусь его местом при дворе, его силой и тем, что он стал настоящим человеком.

— Она девочка и… — начала было мать.

— Она человек. У неё два глаза, две руки и две ноги. Другого способа стать по-настоящему взрослой нет. Только трудности, через боль, зачастую через унижение, кровь и пот. Ты Демидова, Дарья. Так будь добра — соответствуй. Решай свою проблему. Сама.

Супруг взглянул на Ульяну.

— И не смей вмешиваться! Она должна решить эту проблему сама. Вмешаешься — пеняй на себя.

— Мне… мне уговорить его, чтобы он… — начала было девушка.

— Это не имеет значения. Будете вы спать или нет. Станете врагами или любовниками — это ничего не значит. У тебя есть проблема — решай. Сама. Это твоя жизнь, и никто из нас не сможет сделать тебя Демидовой по настоящему. Думай, а потом действуй.

— Гена? — приоткрыла дверь в библиотеку Дарья. — Ты тут?

— М-м-м? — поднял голову, склоненную над книгой, молодой парень лет двадцати на вид. — Чего хотела?

Девушка оглянулась и проскользнула в библиотеку. Пройдя внутрь, она уселась напротив парня и вздохнула.

— Ты уже знаешь?

— Знаю, — кивнул парень и закрыл книгу, а затем тетрадку, в которой делал пометки. — Отец жутко злится.

— Я знаю, что сглупила. Надо было…

— Держать язык за зубами, — хмыкнул парень, вздохнул и, откинувшись на спинку кресла, оглядел сестру. — Ну? Что придумала? Сразу говорю: убивать его совсем не вариант.

— Ты с ума сошёл?!! — возмутилась Демидова. — Да, проблема, но не настолько же! К тому же император потом за такое…

— Правильно думаешь. Этому фрукту всё сходит с рук из-за силы.

— Просто… В общем, до того, как я дала ему это слово, он приглашал меня на свидание. И я… Я в общем, сказала, что он не в моём вкусе.

— Жестко?

— Ну… не то чтобы жестко. Без оскорблений, но до этого… Отец сильно просил, и мы с ним долго разговаривали. Он мне ставил задачу привести его в род.

— То есть ты сначала строила ему глазки… Только ведь глазки?

— Нет. Там много чего было, но этого не было, — покраснела Дарья.

— Так вот ты сначала его клеила, а потом заявила, мол, род сказал отбой, так что извини. Так?

— Что-то типа того, — осунулась девушка.

— А потом этот парень попросил тебя о помощи в своей шалости, но ты отказалась ему помогать. Так?

— Так, — девушка вытянула руки по столу и упёрлась лбом в столешницу.

— Он тебя бесил со своими шуточками. Он заявил, что научится лечить рак, зная твоё посещение детского паллиативного отделения, а ты заявила, что будешь спать с ним. Так?

— Не спать, а… в общем, да, — ответила девушка не поднимая головы.

— В итоге, он сделал. Сделал то, что обещал. А ты нет.

— Он сказал, что не хочет этого делать со мной, а вчера он Наумову в парке на набережной…

Геннадий вздохнул, поднял книгу и слегка приложил по затылку младшую сестру.

— Ты еб… Дура ты, Даша. Полная.

— Что мне делать? — простонала Дарья не поднимая головы. — Папа сказал самой решить эту проблему, а я не знаю как.

— А ты сама что хочешь?

Демидова несколько секунд молчала, но затем подняла голову и хмурым взглядом уставилась на брата.

— Ну… слово своё сдержать.

— Тогда скажи мне, почему он отказался с тобой это делать.

— Ну… из вредности?

— Точно?

Даша умолкла и, прокрутив в голове их разговор, тяжело вздохнула и ответила:

— Ну, возможно, я была слишком напугана и на нервах.

— А чего боялась? — с усмешкой спросил брат.

— Ну, как бы… у меня никогда ничего подобного не было. Я даже не целовалась ни с кем толком.

— Страх неизвестности, — хмыкнул Геннадий. — Петрищенко помнишь?

Девушка нахмурилась и, после пары секунд раздумий, ответила:

— Помню. Он не вернулся.

— Так вот, когда каменный ёж его кишки передо мной раскидал, вот тогда было страшно. До усрачки страшно. А это… это просто страх того, чего ты не знаешь. Ты не умрёшь от этого.

— Я понимаю, — вздохнула Дарья. — Но… я ведь не умею ничего. Как это делать? Рукой держать его? А как глубоко засовывать? А в сети пишут, что мошонку рукой придерживать надо, и ещё пальцами перебирать, словно шарики катаешь. А в глаза смотреть надо?

Старший брат замер, растерянно уставившись на сестру.

— Что? — пожала плечами Дарья. — Он уже был с Наумовой, а она та еще извращенка! А я? Засунуть в рот и высунуть?

Геннадий кашлянул и хмуро уставился на стол.

— Ген, ты ведь с Мамко дружишь, — напомнила Даша.

— И? Да, по факту он сутенер натуральный, хотя с виду культурный и образованный человек…

— Пусть он научит, а?

— В смысле?!!

— Да не в том, дурак! — буркнула девушка. — Он в любом случае знает, кто из девушек умеет. Они хотя бы расскажут что и как делать надо.

— Ты совсем рехнулась? Алло? Коля? Кто у тебя дуло чистит лучше всего? Надо сестру научить!

Младшая сестра откинулась на стуле и сложила руки на груди, всем своим видом изображая обиду.

— Тогда ты рассказывай! — заявила Дарья. — У тебя девушки были — я точно знаю! Не верю, что ни одна этого не делала!

— А к маме обратиться…

— Папа запретил ей мне помогать.

Геннадий тяжело вздохнул, глядя на сестру.

— Ты сама-то этого хочешь?

— Да.

— Слово сдержать или…

Дарья поджала губы, затем взглянула на брата и неохотно ответила:

— Он, конечно, придурок редкостный, но я не слышала, чтобы ради интимной близости лекарство от неизлечимой болезни создавали. Стихи писали — да. Войны разводили — снова да. А вот такого…

— Эх… Дашка… Ну, подойдёшь к нему и что скажешь? Я умею! Давай прям тут? — грустно хмыкнул парень. — Ты ведь понимаешь, что в чувства твои, даже если они у тебя будут настоящие, он не поверит.

— Понимаю, — поникла девушка.

— Тогда торгуйся. Выворачивай так, чтобы это торг был. Торг или взаимовыгодное сотрудничество. Тогда ещё, может быть, прокатит, — тяжело произнёс парень и достал телефон. — По-другому я не знаю, как тебе вывернуться. Или стелиться перед ним, или так.

— Я поняла.

— Алло… Миша?

— Привет, Ген. Что случилось? Ты обычно просто так не звонишь. Торт на очередную вечеринку со стриптизершей?

Старший брат покосился на сестру, которая приподняла одну бровь, явно давая знать, что думает о таких подарках.

— Нет, Миш. Слушай, кто у тебя лучше всех… эм… ртом работает?

— Гена, ты же обручен. Какие к черту…

— Да, не мне! Сестре надо!

— Чего блин?!!

— Короче, надо сестру научить, чтобы она умела это дело.

— Ты меня сейчас просишь свою сестру научить…

— Дуло чистить! — оборвал его Демидов.

— Я помню, что это значит. Вопрос в другом — Гена, ты обдолбался что ли?

Парень покосился на сестру, которая покраснела и закусила нижнюю губу.

— Слушай, тут ситуация сложная. Ей шестнадцать — девочка цветочек, парня жутко хочет, но там всё сложно с «просто переспать», а она ни черта не умеет. Я уверен, что самого дула не видела.

— Видела! — злобно выкрикнула Дарья.

— Короче, все жуть как сложно. И я черт знает у кого помощи просить. Миш, выручай…

В голосе послышалось недовольное сопение.

— Даже если я ей резиновый выдам и наставницу приставлю, сильно это ситуации не улучшит. Нужна практика… ну или хотя бы вид в живую.

— Ну, может содомитов приставить. Пусть рядом голышом расхаживают.

— Кого?

— Содомитов… погоди, — тут Гена взглянул на Дарью. — Уши закрой.

Девушка послушно закрыла уши, а парень обратился к другу.

— Ребят из клуба «голубой ручеек». Вот их голышом пару штук к ним, для натуры. Только смотри, чтобы её пальцем никто не тронул.

— Твою мать, Гена. Чет фигня какая-то… Боевой курс молодой ми… ствольной чистильщицы получается.

— Согласен. Идиотизм редкостный, но как говорится… У нас, аристократов, ещё не так корячились.

— Ладно. Сейчас обзвоню, — раздалось в трубке, после чего послышались короткие гудки.

Геннадий положил трубку и, тяжело вздохнув, уставился на сестру.

— Он поможет?

— Да.

Гена вздохнул, закрыл лицо руками и тихо рассмеялся.

— Твою мать… Дашка… Курс молодой мин… кхэм… дульной чистильщицы… хи-хи-хи…

Дарья сначала недовольно насупилась, но заметив, что смех брата переходит в настоящий ржач, улыбнулась и произнесла:

— Ген… ты первый раз смеешься… С тех пор как с аномалии вернулся.

Парень убрал руки от раскрасневшегося лица, вытер слезы, прохихикался, а затем предупредил:

— Дашка, смотри… хе-хе… отец узнает — лично штурмовым ремнем выпорю… хе-хе-хе…

Народ суетился на площадке позади школы.

Трибуна установлена, артефакт, усиливающий голос, на месте, по периметру территории школы охрана и на крышах снайперы. Всё прибрано и вылизано настолько, насколько это вообще можно.

Ученики медленно подтягиваются к площадке, а по коридору быстрым шагом, выстроившись клином, двигалась компания.

— Катя, флаг? — спросил Гарри, шедший по середине.

— Сделала, подменила, — кивнула девушка, вышагивая по правое плечо от Бориса.

— Качество?

— Я старалась, но боюсь, что могут заметить следы иллюзии. У меня ещё плохо получается.

— Хорошо. Борис?

— Отрабатывал всю ночь. Шесть секунд.

— Даша?

— Иголки, спиртовые салфетки, пипетки для крови, нитка с петелькой и узелками-меркой.

Гарри с компанией резко остановился у кабинета с табличкой «Учительская» и оглянулся.

— Чисто, — прокомментировал Борис.

— Заходим! — скомандовал некромант.

Компания вошла в кабинет и каждый тут же занялся своим делом.

Гарри достал специальный белый мелок и повернулся к небольшой доске, на которой писали объявления. Боря встал за спиной друга, вытянул одну руку, а второй ухватился за запястье первой, готовясь создать проекцию. Катя быстро задернула шторы и скрепила края прищепкой, чтобы снаружи не было даже щелки, чтобы увидеть, что происходит внутри. Дарья тут же закрыла дверь, щелкнула защелкой и пододвинула стол, чтобы подпереть дверь и уселась сверху.

— Боря? — обернулся друг и указал на доску, где размашистым почерком была написана фраза «Мы свободны!!!».

— Как минимум я их понимаю, — хмыкнул молодой пиромант.

Взяв тряпку, Гарри быстро вытер доску и кивнул Демидовой.

Та достала нитку с петелькой, надела на палец и упёрла его в доску. Гарри тут же обмотал мелок другим концом нитки так, чтобы узелок оказался посередине мелка, и провёл на доске ровный круг. Затем он сдвинул круг и провёл внутри еще одну окружность.

Даша тут же убрала палец и вернулась на своё место на столе, достав иголки и пипетки. Молодой некромант же приступил к заполнению рисунка записью из алфавита Мрак. Когда он закончил с этим, то в центре написал три русских буквы: Х, У и Й.

— Боря! Твой выход! — скомандовал Гарри и отошёл в сторону.

Борис поднял руку и принялся создавать пока ещё трудное и сложное для него плетение напрямую из силы. Сначала вокруг его руки от жара задрожал воздух, затем появились язычки пламени, но спустя шесть секунд на доске вспыхнули те самые три буквы.

— Дамы? — произнёс Гарри и тут же получил в руки две пипетки с кровью.

Быстро нанеся капельки крови одаренных девственниц на нужные места, он кивнул Борису. Тот отпустил силу и надписи почти погасли. Легкие голубые язычки продолжали подниматься от них.

Гарри взял иголку и проткнул себе палец. Он принялся обводить те самые три буквы своей кровью. Крови было недостаточно, и ему пришлось уколоть палец ещё два раза. На каждую букву.

— Готово, — произнёс он и обернулся к остальным. — Господа…

Мрак-Беленький выпустил силу и направил её в проклятье.

— Отныне эта школа, наконец, проклята официально!

Линии на доске почернели, пламя из лёгкого голубого стало чёрным. Лёгкий хлопок, и всё мгновенно исчезло, а молодой некромант подошёл с тряпкой к доске и стёр рисунок.

— Дарья? — обернулся Гарри. — Кабинет надо удержать полчаса. Этого хватит, чтобы проклятье невозможно было бы повернуть вспять.

Девушка кивнула.

— Хорошо.

— Все уже построились, — заметила Катя, выглянув за штору. — Скоро начнётся!

— Уходите вдвоем. Я за вами, чтобы не заподозрили, — скомандовал Гарри.

Борис отодвинул стул и отпёр дверь. Выглянув, он удостоверился, что в коридоре пусто и кивнул подруге.

Когда парочка покинула кабинет, Гарри подошёл к двери и принялся прислушиваться к удаляющимся шагам.

— Гарри, — произнесла Даша.

— М-м-м?

— По поводу слов, что я дала.

— Мы с тобой об этом уже говорили, — вздохнул парень.

— Я знаю, но давай попробуем рассмотреть это в другом русле. Это очень нужно мне и… — тут девушка отвела взгляд. — Будет приятным тебе.

— То есть мы уже торгуемся? — хохотнул Гарри.

— Это не торг, а взаимовыгодное сотрудничество. Мне очень дорого моё слово. А ощущать, что оно не имеет никакого значения для посторонних… Для тебя. Меня это очень сильно…

— Ты буквально пару дней назад тряслась от моего вида.

— У меня было время подумать, — глубоко вздохнула девушка, отчего её грудь заметно приподнялась.

Гарри невольно скосил взгляд на то, что было видно с двумя расстегнутыми пуговицами.

— Если тебе будет проще, я могу её показать полностью.

— Цвет? — ответил вопросом парень, не сводя взгляда с груди.

— Желтый. Кружевной комплект, — произнесла Дарья, поднеся руку к пуговице и расстегнув белую блузку, демонстрируя краешек лифчика.

— Подготовилась, значит… Дарья… Я ведь некромант, — попытался взять себя в руки парень. — Я ведь сейчас шторы открою и окно распахну.

Девушка демонстративно подошла к занавескам, сорвала прищепку, и раскрыла их. После этого молча открыла окно и взглянула на ровный строй школьников, стоявших перед изрядно поседевшим директором за трибуной.

— Отсюда неплохой вид, — обернулась она, вытащила края блузки и принялась ее расстегивать.

— Демидова, ты понимаешь, что последствий у этого не будет никаких? — не сводя взгляда эпичнейшего зрелища желтого нижнего белья, произнёс Гарри, остановив взор на причудливом кружевном узоре. Он складывался в желтую пятиконечную звезду на центре лифчика.

Парень несколько секунд размышлял, после чего пробормотал себе под нос:

— Значит, жёлтые…

Он поднял взгляд ей в глаза и произнес:

— Мы не станем любовниками.

— Да и друзьями будем вряд ли, — кивнула Даша и слегка приспустила юбку. Ровно до того момента, когда над её краями появились желтые кружева, после чего выгнулась назад, опершись на подоконник, чтобы не выдать дрожащих рук и продемонстрировать фигуру. — Ничего личного, Гарри. Я держу слово и получаю новый опыт. Ты — удовольствие. Всё честно.

Гарри с трудом проглотил ком в горле, подошёл к девушке вплотную и выглянул в окно. Оценив вид, он прошептал на ухо Дарье.

— Ну и сука же ты, Даша!

— Это значит нет? — деловым тоном, сдерживая дрожь, поинтересовалась девушка.

Гарри скосил взгляд на группу родителей и столкнулся взглядом с Георгием Романовым, что уже заметил их и наблюдал.

— Финал должен быть эпичным!

— И как он? — спросил Александр, задумчиво смотря на зеленый парк, усеянный цветами.

— Старый он, близко все к сердцу принял, — вздохнул Георгий.

— Работать то сможет?

— Я думал, что сдуется, после такого, но нет. Силен. Крепкий еще.

— Доделал?

— Угу. Выдал мне полный расклад. Он готов выйти на испытания Русской чумы.

Император усмехнулся, после чего тяжело вздохнул.

— Лишь бы этот ящик пандоры никогда не открылся…

— …Ты уж меня извини, но если нас припрут — я бы предпочел, чтобы его все же открыли.

— Думаешь дойдет?

— Надеюсь, что нет, — буркнул младший брат, поднес кружку с крепким черным кофе к носу и втянул аромат. — Гарри, должен успеть встать на ноги.

— Как он, кстати?

— Ну… — вздохнул глава тайон канцелярии, сделал глоток кофе, после чего достал из кармана фотографию и протянул брату.

На фото, на переднем плане была изображена стоящая спиной директор с поднятой рукой. За ней строй учеников, обернувшихся назад, на здание школы, где белыми буквами было написано нецензурное слово. Рядом с надписью, в окне виднелась довольная физиономия Гарри, показывающая большой палец.

— Написал это на школе? — хмыкнул император. — Я ожидал большего.

— Это не надпись. Это проекция на основе силы огня. Он привязал ее с помощью проклятья. Это блуждающее проклятье инициирующее проекцию. Теперь эта надпись будет случайно появляться в каком-то месте школы, висеть три-четыре часа и снова меня местоположение.

— А вот это уже серьезная замашка, — хмыкнул император.

— Если бы не пара нюансов, думаю можно все спустить на тормозах. Сделать вид, что ничего не произошло и как обычно улыбнуться.

— М-м-м? И что за нюанс?

— Ты видишь на фото Демидову?

— Нет. Но тут все затылками обернулись…

— А она не среди студентов. Она за подоконником. Перед Гарри, на коленях.

Александр хмуро взглянул на Георгия.

— Да, Саш. Я тоже не в восторге от такого. Надо как минимум с ним серьезно поговорить. Это уже ни в какие ворота не лезет.

— Сначала Наумова, затем Демидова… Выброс был?

— Нет. Да и не предвиделось. Мрак столько вывалил силы у набережной, что от него фон пропал почти на день. Да и Демидова… в общем, там только Беленький удовольствие получал.

— Что планируешь?

— Я бы выпорол за такое на последнем звонке.

— В прошлый раз не помогло, а в этот думаешь поможет?

— А что ты предлагаешь? Спокойной смотреть и улыбаться? Он так всякие берега потеряет.

Александр с задумчивым видом взял чашку с кофе, затем отхлебнул и произнес:

— А может он и барахтается, потому что берег видит? Может если берегов не будет, он плавать наконец начнет, как и положено рыбе?

— Он угробит кого-нибудь, Саш.

— Ты вот, что… — император взглянул на младшего брата. — Ты… Ты никак не реагируй. Вообще. И накрути серым пиджакам. Пусть его шутки просто игнорируют. Мол, не было ничего. И чтобы никто ни слова. Понимаешь?

— Саша, опасно…

— Если зайдет до разрушений или, не приведи господь, убьет кого-то — три шкуры спусти. Но вот его шуточки — игнорируй. Если на него внимания никто обращать не будет, то и он шутить перестанет. Какая разница, что он написал на школе, если кроме него никто не смеется? Более того — всем все равно.

Георгий тяжело вздохнул.

— И да, нагрузка работой и делом помогает. Тоже учти.

Георгий хмуро взглянул на императора.

— Попробуй взять его на нормальное дело. Аккуратно, но так, чтобы он понял, что такое серьезная работа, а не наследниц княжеских стручком своим тыкать и надписи похабные на школе писать.

Туманное марево приближается.

Оно все ближе и до вас доносятся возмущенный голос Гарри.

— И ты повелся?!! Ты повелся, как сопляк! Вспомни «Гори»! Вспомни «Сейфа»!

Ваш взор приближается и перед вами появляется Гарри Мрак-Беленький, что стоит перед угловым столом, за которым сидит автор. На столе стоят розовый системник с радужной подсветкой, монитор и дешевая клавиатура.

— Тебя же на каждой серии с дерьмом мешали! Тебя на самиздате каждый второй в нем топил!

Автор, усталыми красными глазами смотревший в монитор, поднял взгляд на персонажа.

— Ты ведь не можешь так поступить. Слышишь? — уже более спокойно произнес Гарри. — Ты ведь… ты ведь у меня все отобрал… Что это… что за дерьмо с фотографией? Где… где мой эпик? Где мой лучший в жизни конец школы? Ты… да ты зассал!

Автор молча потянулся к стоявшему на столе принтеру, взял распечатанный листок и передал Гарри.

— Что это? — нахмурился он и в читался в написанное.

— Жалобы. Жалобы на то, что у произведения нет пометки 18+.

— За что?!! — возмутился Гарри. — За Демидову? У нас описание лифчиков и трусиков — эротика?!!

Автор выразительно взглянул на персонажа.

— Да какая нахрен эротика?!! Это же…

— Мы с тобой не дома, — тихо проворчал автор. — Здесь другие правила.

— Мы ничего не нарушали…

— А это уже не нам решать, — хмыкнул мужчина, почесал шевелюру и пододвинул к себе поближе клавиатуру. — Правила написаны не нами.

Гарри растерянно опустил руки, осунулся и спросил:

— И это все?… Все, что ты можешь сказать? Я теперь, что… я теперь праведником буду? Посмотри на меня, автор! Посмотри!!! Для чего ты меня сделал? Чтобы нытиков слушать? Прогибаться под…

Автор тяжело вздохнул, поднял взгляд на персонажа и спросил:

— Ты Песта помнишь? Хороший был персонаж. Правильный. настоящий.

— Ну, помню.

— А теперь посмотрите его статистику и свою. Посчитай, подумай…

— Видел. Видел и знаю. Хочешь меня таким же сделать?

Автор закатил глаза.

— Уймись. Никто тебя таким не сделает. Народ жаждет смеха. Он ждет скази. Дерьма и так вокруг хватает. А Пест и серия Наместный маг никому нахрен не нужны. Я всю душу вложил, очень хотел донести мысль, а нет… Умные мысли никому не нужны. Сколько ты в популярном на АТ висишь? Месяц? Больше? Много в тебе умного?

— Много.

— Только вот за это «много», тебя уже сто раз с говном смешали. Трахни ту, трахни эту… Это делай так, а тут ты кретин. А почему это не додумался, а почему там просрал…

— Я, твою мать, не очередной хер с горы! Я пачками укладывать баб и убивать направо и налево не собираюсь! Я не убийца! Я…

— Ты, другой Гарри, — кивнул автор. — Не картон. Настоящий. Боишься, делаешь глупости, наглеешь… Представляешь, Гарри. У тебя даже какие-то принципы по жизни есть. Гарри… мне кажется ты первый из всех — живой. Настоящий. Человек, а не герой.

— Тогда зачем? Зачем убрал? Ты же меня… ты меня без Демидовой оставил…

— Правила, Гарри. Их пишем не мы, — спокойно ответил автор и покосился в монитор.

— И все? Это все, что ты хотел сказать?

— А что ты еще хотел, Гарри? Статистика неумолима, — автор снова взглянул на персонажа. — Все будет хорошо, Гарри. Улыбайся, живи. Они ждут новых шуток.

— Как, б… нах… шутки? Какие, что тебя в… и в…. раком?!! Ты… даже выругаться мне не даешь. Я… я как по твоему должен дальше жить?

— Улыбаясь, Гарри. Улыбаясь, — ответил автор, пододвинул клавиатуру и тяжело вздохнул.

— Я больше не хочу улыбаться… Слышишь? Не хочу… — почти шепотом закончил персонаж.

— Спокойнее, Гарри, — пробубнил автор. — Это пройдет… Все пройдет… Наверное.

— И все? Просто пройдет?

— Да. Если тебе от этого станет легче, то все главы с таким материалом будут на бусти, — буркнул автор. — Порог допустимого мы не перешагнем, а те кому действительно это необходимо найдут все там. Тем более бесплатно.

— Это же как яйца отрезать, а главный орган оставить.

— Значит будем лучше танцевать, — хмыкнул автор. — Отрезай, Гарри. Просто отрезай.