Тринадцатый Койот

ГЛАВА XXXXI

СТЕНЫ СОДРОГАЛИСЬ.

Отчасти это был ветер, который ураган принес на Холм Надежды. Часть — от биения крыльев ворон и громкого стаккато их клювов, когда они пытались пробраться внутрь здания.

Щеки Грейс были мокрыми от слез. Шиес был весь в кровавых дырах. Браззо был разорван на части роем, а Каса сжимала руку. Грейс пошла ее успокаивать.

Рассел дрожал. Он никогда еще так не боялся. Хотя ему доводилось сталкиваться с порочными людьми, не дрогнув губами, не дрогнув даже тогда, когда он был в меньшинстве, Койоты были злодеями, которых он не понимал, а потому не мог предсказать. Они были просто немыслимы, олицетворение зла.

Бирн и Делия по-прежнему оставались на своих постах, но теперь, когда они стреляли из окон, то в основном для того, чтобы отпугнуть птиц. Если бы они закрыли окна, то вообще не смогли бы стрелять по койотам. Они должны были продолжать попытки.

"Грейс, пожалуйста, обработай раны Оскара и…"

Оскар махнул рукой. "Я в порядке. Это всего лишь плоть".

Рассел подумал, что если бы мужчина мог видеть себя, он мог бы думать по-другому, но он решил оставить все как есть. Спорить было некогда. Да и смысла в этом не было.

"Маршал!"

Это была Делия. Она захлопнула окно, чтобы перезарядить оружие, глаза ее были расширены, губы побледнели. Он подошел к ней, и она указала на улицу. Рассел открыл окно и посмотрел, и хотя он уже видел оборотней, разъяренных птиц и ампутанта, превращенного в гигантского паука, то, что он увидел сейчас, заставило его откинуть челюсть.

Гленн повел свою лошадь через сад к дальней стороне часовни, чтобы здание оказалось между ними и школьным домом, где скрывался отряд маршала. Хайрам последовал за ним и привязал сивого коня. Гленн выхватил кинжал крис и быстрым движением извлек стрелу из груди Белиала. Конь был настолько силен, что стрела выскочила почти сама собой.

"Босс, смотри!"

Хайрам указал на поляну, где Верн тянул телегу. Труп Джаспера Терстона был подперт за тотемным столбом мертвых, но теперь он стоял в телеге.

Он начал идти.

Койоты с разинутыми ртами смотрели, как их старый вожак сошел с телеги и направился к часовне, шагая так уверенно, словно он был живым человеком, а не трупом, похороненным пятнадцать лет назад и оживленным колдовством похоти ведьмы. Он шел непринужденно, как человек, вышедший на вечернюю прогулку, чтобы поужинать.

Гленн не мог удержаться от усмешки.

"Что, черт возьми, здесь происходит?" спросил Хайрам.

"Видимо, старина Джаспер думает, что он все еще предназначен для трона". Гленн сплюнул. "У меня для него плохие новости".

С дороги доносился топот старого пони, на котором ехал Уэб. Хайрам был лучшим снайпером, но Гленн хотел, чтобы он был рядом с ним, когда они подъедут, поэтому он оставил Уэба стрелять из тени заснеженных зарослей. Позади Уэба сидел Барли Рейнхолд, уже не связанный, но запястья его были связаны за спиной. Пони с трудом выдерживал вес обоих мужчин. Лицо Рейнхолда было меловым, а глаза налились кровью от недосыпания. Веб слез с пони, ухмыляясь так, словно только что выиграл в фарт.

"Даже не подстрелили", — с гордостью сказал он.

Он схватил Рейнхольда за рубашку и оттащил его от пони, позволив ему упасть на землю с грохотом. Рейнхолд застонал от боли.

"Заткнись", — рявкнул Уэб. Он оглянулся в поисках тележки и улыбнулся, увидев Верна. "Он тоже молодец, да?" Затем он увидел Джаспера. "Черт возьми! Вы только посмотрите на этого великого Первого Койота! Ходит тут, как будто он мэр!".

Гленн ударил Уэба по руке, чтобы он замолчал. Джаспер подошел к входной двери часовни, но когда дошел до нее, то лишь уставился на нее, как будто у него были глаза.

"Что он делает?" спросил Хайрам.

Гленн не знал, но не хотел признаваться в этом, поэтому ничего не сказал. Вместо этого он посмотрел на Рейнхольда и подтолкнул его носком ботинка.

"Где эта подземная церковь, о которой ты говоришь?"

Рейнхольд сел, сдувая снег с губ. "Я покажу тебе. Если ты только развяжешь меня, я смогу…"

Гленн ударил его по ребрам, и Рейнхольд с воплем наклонился вперед.

"Скажи мне, где это, — сказал Гленн, — или я добавлю тебя к этому тотемному столбу".

"Если я скажу тебе, ты убьешь меня, потому что решишь, что я тебе больше не нужен. Но это не так, сэр. Я буду нужен вам там как проводник".

Гленн ухмыльнулся. "Ты предашь свою церковь, ту, где ты пел гимны, будучи хористом, где ты вырос до такой благородной профессии, как садовник?"

Рейнхольд покраснел. "Эти люди отвернулись от меня, когда я в них нуждался. Когда меня прогнали из города, они ничего не сказали. Почему меня должно волновать, если эта часовня падет?"

Гленн изучал молодого человека. Он хныкал, но говорил правду. В его сердце была ненависть, почти черная, как у Койота. Чувство, что его обидели, висело вокруг него жалким саваном.

Гленн сказал: "Чего ты на самом деле хочешь, Рейнхольд?"

Молодой человек не стал медлить с ответом.

"Мести".

Перерыв в сражении дал Бирну возможность собраться с мыслями.

На этот раз этого земного оружия будет недостаточно. Гленн вернулся с более сильным колдовством, достаточно мощным, чтобы создать чудовищ, подобных тому, что тащил телегу с изувеченными людьми. За все, что Седьмой сделал до сих пор, он был вознагражден самым черным колдовством.

Бирн выглянул в окно, чтобы посмотреть, что вызвало крик Делии. Между зданием школы и часовней стоял живой скелет, а внутри его грудной клетки пульсировало яростное сердце Джаспера Терстона. Ошибиться было невозможно. Первый Койот был воскрешен в этом отвратительном новом облике. Но как он мог быть сознательным, если его мозг отправился к червям? Конечно, его силой было желание его сердца, но сам Джаспер больше не был тем, кто ищет, — это была сама черная магия.

"Бог на небесах", — сказала Делия, наблюдая за движением трупа.

Бирн ворчал. "Он нам ничем не поможет".

Оскар сказал: "Что нам теперь делать, Лютер? Ты — волколак. Ты знаешь об этих монстрах больше, чем кто-либо другой".

Они все посмотрели на него. Он снял шляпу и провел рукой по мокрым от пота волосам. Он думал о том, что ему довелось увидеть за то время, что он бегал со стаей, о резне, колдовстве и силах Ада, которые он видел лишь мельком. И хотя он не мог использовать колдовство так, как Джаспер и Гленн, у него все еще были свои сверхъестественные способности.

"Я иду туда", — сказал он.

Делия напряглась. "Но птицы… "

"Я знаю."

"Ты ранен. Ты слишком медлителен, чтобы…"

"У меня есть идея. У меня есть друзья в холмах вон там. Они могли бы помочь".

"Друзья?" спросил Рассел. "О чем ты говоришь?"

"Я не могу ничего обещать. Но попробовать стоит".

Он перезарядил свой винчестер, и хотя остальные пытались отговорить его от этого, они не могли утверждать, что у них есть идеи получше.

"Я пойду с тобой", — предложил Шиес, доставая из плаща свой нож Боуи. "Не все птицы нападут. Я многих из них разогнал".

"Что ты собираешься делать с этим ножом? Зарезать их всех?"

"Я думаю, что смогу их перерезать".

"Надеюсь, птицы не напали на лошадей. Без них я далеко не уеду". Бирн повернулся к Делии. "Прикрой нас, стрелок".

Мужчины вышли через черный ход и посмотрели на небо. На крыше часовни, словно горгульи, сидело несколько десятков ворон. Лошади были спрятаны за зданием школы, привязанные к столбу возле колодца. Они были целы и невредимы. Бирн вздохнул немного легче, увидев, что Бо ждет его, самого верного друга, которого он когда-либо знал. Оскару пришлось помочь ему забраться в седло. Сев на коней, мужчины направились прочь от часовни, пробираясь между зданиями, чтобы их не заметили враги. Выстрелов не было. Ни одна птица не пролетела мимо. Койоты были слишком озабочены, чтобы заметить это. У них были другие дела. Бирн мог только надеяться, что времени хватит.

Они направились в лес.

Когда маршал присоединился к ней у окна, Делия уловила запах мужчины, и ее желудок сжался от голода. Она сглотнула слюну и была вынуждена проглотить ее обратно, прежде чем она сорвалась с ее губ, как собака по звонку на обед. Даже ее чресла зашевелились.

"Чего они ждут?" сказал Рассел.

Койоты присели за телегой, чтобы укрыться, и наблюдали за трупом. Он просто стоял, как статуя, на ступенях часовни — незваный гость, каких Делия еще не видела. Она вспомнила о визите койотов к ее семье, и ей снова захотелось открыть огонь по этим ублюдкам, но она решила не делать этого. Пока все было спокойно, это давало Бирну и Шиесу немного времени. Она понятия не имела, о чем говорил Бирн и с какими друзьями он собирался встретиться. Она лишь надеялась, что они живут недалеко. И хотя сейчас она не стреляла по врагам, она держала наготове винтовку, на случай, если ей предложат хороший шанс. Если бы была возможность, она бы забрала голову каждого койота.

Они галопом выехали из города и въехали в богатые просторы долины. Падал мягкий снег, и холод успокаивал онемение в дырах, которые птицы проделали в его плоти. Шиес сжимал поводья, низко пригнувшись от зимнего воздуха, и копыта его серой лошади были подобны выстрелам из пушки, когда звук эхом разносился по пустынным равнинам. Бирн ехал по прямой дороге в сторону густого леса. Шиес скакал рядом с ним, и хотя у него были вопросы, он их не задавал, потому что передышки не было.

Когда они подъехали к линии деревьев, Бирн остановился, а Шиес остановил своего серого. Они расседлали лошадей, и Бирн повернулся лицом к небу и глубоко вдохнул через нос.

Он начал завывать.

Шиес вздрогнул. Это был не звук человека, подражающего волчьему вою, это был вой волка из горла человека. Шиес знал лунную песню волков. Он слышал их много раз на охоте, особенно в недрах гор. Звук, который издавал сейчас Бирн, был идентичен — призыв клыков к космосу.

"Святой ад", — пробормотал про себя Шиес.

Бирн продолжал свой гимн. Лошадь Шиеса зашевелилась, и он похлопал ее по шее. Зов волчьего человека пронесся сквозь деревья и отразился от горизонта, а далекая Черная гора создала эхо в пустыне.

Что-то завыло в ответ.

Инстинктивно Шиес потянулся к винтовке в ножнах седла, но Бирн коснулся его руки и мягко оттолкнул ее. Раздался еще один вой. Потом еще один. Волк в укрытии был не один. Его серый зашипел, на этот раз резвее, и Шиесу пришлось натянуть поводья — конь был так же неспокоен, как и он сам.

Вожак стаи вышел из тени — волк, более массивный, чем любой, которого Шиес когда-либо видел. Его шерсть рябила на ветру, благородная морда была поднята к нему, желтые глаза напоминали цитрин, тронутый дождем. Когда он двинулся в глубь леса, из него вышли еще шесть волков. Шиес уловил что-то краем глаза и повернулся — еще пять волков выскользнули из кустарника справа от него. Они приближались к ним, окружая их.

"Господи", — сказал Шиес. "Как раз то, что нам нужно".

Бирн говорил спокойно. "Вообще-то, так и есть. Не бойся."

"Подожди…это те друзья, о которых ты говорил?"

Мужчина кивнул. "Я лупицинус. Волк-чародей".

Вперед вышло еще больше волков, почти двадцать. Они были крупные, серебристые и мускулистые. Несколько щенков, почти таких же больших, как взрослые обычные собаки, шли в хвосте. Шиес напрягся, когда Бирн выпрыгнул из седла и приблизился к вожаку стаи, но на этот раз Шиес не стал доставать свой Витворт. Бирн присел. Главный волк прижался к нему, мурлыча по-кошачьи, когда ему почесали за ушами. Когда остальные собрались вокруг, Бирн достал из своего пальто шерстяной мешок и накормил их кусочками сала и свиного жира.

"Ты всегда носишь это с собой?" спросил Шиес.

Но Бирн был сосредоточен на стае. Он шептал им, пока они ели, и Шиес мог поклясться, что видел, как главный волк кивнул.