Тринадцатый IV

Глава 12

Я с облегчением выдохнул. Этот человек был очень похож на Ивана Фёдоровича. Словно его брат. И кольцо на руке точно такое же. Перстень рода. Но это был не куратор. Черты лица у этого человека были более заострённые, словно он долго болел, и так и не смог выкарабкаться.

Белая простыня вернулась на лицо трупа, и я отошёл. Медбратья смотрели с осуждением, но мне уже было плевать, что там они себе надумали. Я опустился на лавочку в коридоре, а они повезли труп к лифту.

Фух, не он. Но мертвец точно родственник. Не может быть таких совпадений.

— Уважаемые, а вы не видели родственников погибшего? — громко спросил я у медбратьев, ожидающих приезда лифта.

— Нам нельзя разглашать сведения о пациентах, — ответил парень лет двадцати в синей форме с шапочкой.

— Я ищу слугу рода. Согласно законам империи, подобная связь с юридической точки зрения приравнивается к родственной, — возразил я.

— Да скажи ты ему, — кивнул коллеге второй санитар, уставший бородатый мужчина.

— Ладно, он же не отстанет. Знаю я их, аристократов, — с ноткой брезгливости продолжил первый. — В сорок шестом кабинете все проклятые собрались.

— Что? Какие ещё проклятые?

Меня волновало только очередное проклятье. Не было времени отвечать ещё и на пренебрежительное отношение.

— Обычные, — ответил молодой, и лифт пискнул.

Больше вопросов я задать не успел. Да и смысла не было. Те, кто возят тела, точно не разбираются в тонкостях проклятий.

Лифт приехал, и медбратья скрылись внутри вместе с каталкой. А я поднялся и принялся искать сорок шестой кабинет. Ну, хоть не тринадцатый…

Иван Фёдорович стал мне не только соратником, но и другом. Поэтому я спешил, движимый собственными переживаниями. Как представлю, что вместо того мертвеца в морг везут Ивана Фёдоровича, так в дрожь бросает.

Я быстро вычислил нужное направление, номера кабинетов шли по порядку. И сорок шестой был в самом конце. «Диагностика наличия проклятой магии» — прочитал на двери. Постучался для приличия. И зашёл, не дожидаясь ответа.

Сам того не ожидая, оказался в продолжении коридора. Здесь на лавочках у стен сидели десятки людей. И я сразу заметил группу из пяти человек, все бледные, словно им недолго осталось. Среди них и сидел Иван Фёдорович.

— Я вас обыскался, — сообщил я, подойдя к куратору.

— Простите, Алексей Дмитриевич, — холодным, безжизненным тоном ответил Иван Фёдорович. — Плохо соображаю. Забыл вас предупредить.

— Что с вами? — тревожно спросил я.

— Семейное проклятье, — отозвался он, после чего на него покосились другие пять человек.

Три девушки и двое мужчин. Разных возрастов, но внешнее сходство было очевидным. Они были семьёй. И не представляю, как им сейчас плохо, что даже никто не комментирует наш разговор. О семейных тайнах не принято говорить при посторонних.

— Какое проклятье? Что вам сказали целители?

— Не говори, — прохрипела сидящая рядом с куратором девушка.

— Да и как получилось, что все ваши родственники оказались в одной больнице? — продолжил я расспросы.

— Это единственная больница… где есть шанс, что проклятье… снимут, — медленно и отрывисто ответил Иван Фёдорович.

Слова давались ему тяжело. По этим шестерым было видно, что неведомая сила их убивает. Очень быстро.

Голова куратора упала. Чёрт! Он снова потерял сознание.

Меня возмутило, что такое произошло прямо в коридоре больницы, и я подскочил к стойке регистратуры.

— Мой друг потерял сознание. И никто не хочет ему помочь, — предъявил я пожилой медсестре.

— Здесь всем нужна помощь, — безразлично ответила она, заполняя бумаги.

Даже взгляда на меня не подняла.

— Да вы издеваетесь⁈ — начал закипать я. — Он же умрёт прямо у вас в коридоре!

— Молодой человек, это отделение для проклятых. Здесь по двадцать человек в день умирает, — она подняла на меня холодный взгляд.

— А сколько выживает?

— Всегда по-разному, — уклончиво ответила она. — Зависит от тяжести проклятья. Если у целителей получается подобрать заклинание для снятия, то всё заканчивается хорошо. В очереди все ждут после диагностики.

Люди в коридоре пришли за последней надеждой. Не все они находились при смерти. Были и простые проклятья, которые и рядовые целители могли снимать. Но они не могли справиться с тем, с чем столкнулась семья Ивана Фёдоровича.

Я обернулся к ним и заметил, как молодая девушка уронила голову на плечо рядом сидящего мужчины. Они с куратором были похожи, как братья. Не виделись несколько лет, а встретиться пришлось всем в больнице, в один день. Один уже умер, и теперь остальные могли отправиться следом.

Если целители в срочном порядке не найдут выход.

— Позовите мне ведущего целителя, — строгим тоном указал я медсестре.

— Хм, а может, и главврача вам позвать? — усмехнулась медсестра.

Она не воспринимала меня всерьёз, ох зря. Моё лицо искривилось в ухмылке. Это, вашу ж мать, больница с магическим уклоном! Лучшая в столице! И уже не первый раз ко мне здесь относятся, как к грязи под ногами.

Терпению пришёл конец.

— Зовите обоих, — приказным тоном велел я.

— Молодой человек, да кто вы такой, чтобы отвлекать досточтимых людей от работы по своим пустякам? — выдохнула женщина и посмотрела на меня, как на придурка.

— Воронцов Алексей Дмитриевич. Князь. И если вы называете предсмертное состояние моего друга пустяком, то больше вам не найти работу в медицине.

У женщины из руки выпала ручка. А челюсть едва на пол не упала. Медсестра застыла, словно под заклятьем оцепенения.

— И долго мне ждать? — со сталью в голосе спросил я.

— Сейчас, сейчас, — натянув максимально дружелюбную улыбку, протараторила женщина.

Она потянулась к трубке стационарного телефона. Такие использовались в больницах и имперских учреждениях для связи в пределах одного или нескольких зданий. Медсестра сперва позвонила глав врачу и сообщила, что князь Воронцов срочно ждёт его в отделении для проклятых. Потом то же самое она повторила для ведущего целителя.

Вот сразу бы так! но нет, если ты простолюдин, то не жди особого отношения. Умирай в очереди вместе со всеми, потому что случай якобы слишком сложный. А если ты аристократ, то к тебе спустится сам глав врач.

Собственно, он прибежал сюда быстрее целителя.

— Где князь? — спросил у медсестры подбежавший мужчина.

— Вот он, — кивнула на меня медсестра и скрылась за стойкой от греха подальше.

— Это шутка? — негодовал статный мужчина в белом халате.

— Нет. Я разве похож на шутника? — серьёзно спросил я и скрестил руки на груди так, чтобы виднелся перстень.

Глав врач обомлел. Оценивающе прошёлся по мне взглядом с головы до ног. Кивнул каким-то своим мыслям, торжественно представился, а затем продолжил дежурным тоном:

— Чем обязан вниманию столь высокопоставленной особы?

— Мой слуга сейчас умирает у вас в коридоре вместе со своей семьёй. А вы не можете ничего сделать, — предъявил я.

— Как не можем? Можем! — деланно удивился он.

— Если бы могли, то я бы вас не звал, — хмыкнул я.

Главврач растерянно посмотрел в коридор, где ждали своей участи проклятые. Хотя судя по статистике от медсестры, большинство из них умрёт раньше…

— Какое проклятье диагностировали у вашего слуги? — быстро собрался главврач и спросил у меня, а затем обратился в спрятавшейся медсестре. — Зинаида Викторовна, дайте мне карточку.

Из стойки выглянула рука и положила карточку. Глав врач мигом открыл и стал вчитываться. Я же молчал, поскольку понятия не имел, что за родовое проклятье.

— Так, что тут у нас, — пробормотал главврач, открывая папку, в которой находился всего один листок.

— Что там? — спросил я, видя озадаченное выражение лица мужчины.

— Родовое проклятье неизвестной сигнатуры.

— И что это значит? — процедил я.

Раздражало, что приходилось чуть ли не клещами вытягивать информацию.

— Сейчас целитель придёт и объяснит… А вот и он, — кивнул главврач на открывшуюся в отделение дверь.

К нам подбежал запыхавшийся старик в белом халате. Его седая, но пышная бородка была заплетена в небольшую косу, как у викинга. А лысина на голове блестела в свете ламп.

— Адольф Павлович, звали? — обратился целитесь к главврачу.

Мужчина отдышался и выпрямился.

— Да, Семён Григорьевич, — строго ответил главврач и протянул ему карточку Ивана Фёдоровича. — Разберитесь. Срочно!

Тон мужчины стал тяжёлым, стальным. Таким голосом отдают приказы подчинённым. Но со мной этот человек беседовал, словно испугавшийся подросток.

— Судя по карте, диагностика ничего не выявила. Это смертный приговор, — проговорил ведущий целитель.

— И после этих слов вы смеете называться лекарем? Да вы даже не попытались, — процедил я.

Князь, находясь в городской больнице с магическим уклоном… уговаривал… врачей работать! Да если они сейчас же не разберутся, я подключу все связи своей семьи, чтобы в этом учреждении сменилось руководство.

Мужчины будто прочитали мои мысли и начали судорожно обсуждать этот случай. Кидались предположениями, что это за проклятье, и как его снять. И раз за разом приходили к выводу, что это невозможно.

— Может, моей бабуле позвоним? — спросил на ухо Макар.

Я едва не вздрогнул от неожиданности. У меня было крайне напряжённое состояние, поэтому я никак не ожидал появления призрака. Чтобы не привлекать внимания, вместо ответа я замотал головой.

— А что? Она-то точно разбирается. Тебе же не обязательно говорить ей, что я не исчез, — продолжил Макар, и теперь его идея звучала более здраво.

— Господа! Пока вы тут пытаетесь прийти к взаимопониманию, я отойду для важного звонка, — уведомил я лекарей и пошёл вглубь коридора.

Остановился у окна, и Макар продиктовал мне номер своей бабушки. Той самой, которая едва не изгнала его на тот свет. Номера призрак запоминал плохо, но этот выучил ещё до смерти, поэтому спешно продиктовал.

Пока шли гудки, я спросил призрака:

— И ты совсем на неё не злишься?

— Нет, — развёл руками Макар. — Она же как лучше хотела. Но слегка была не права. Каждый человек имеет право на ошибку.

— Какой ты рассудительный стал… Аж странно.

— От тебя заразился.

— Алло, — раздался в трубке знакомый недовольный голос. — Это кто?

— И вам здравствуйте. Я Алексей, помните меня?

— А, тот друг моего мёртвого внучка? — усмехнулась бабка.

— Ага. И перед тем как раствориться, он просил передать, что совершенно на вас не злится.

— Ясно. Он у меня понимающий. Ну, хорошо, что сказал. Пока.

— Стойте, — твёрдо произнёс я.

— Что ещё?

— Мой друг умирает от родового проклятья.

— А я тут при чём?

— Мне кажется, что помочь ему вам будет гораздо выгоднее, нежели правительство Могилёва узнает все тайны одной старой ведьмы, — пригрозился я.

Не особо рассчитывал, что это сработает. Но подобный подход должен вывести её на эмоции. Тогда мне будет проще добиться своего. С Макаром же это работало, а они прямые родственники.

— Ты не посмеешь, — процедила она.

— Также, как вы не посмели лишать посмертия своего внука, — спокойно продолжил я.

— Тебе никто не поверит, жалкий простолюдин, — разозлилась старуха.

— У меня есть друг из княжеского рода. Воронцов. Ему-то точно поверят.

— Плохо блефуешь.

— Хотите проверить? Может, не стоит рисковать и помочь? Представьте, что можете сделать хоть одно доброе дело.

— Да что ты обо мне знаешь, сопляк? — процедила она.

— Вы остались одна. Все родственники от вас отвернулись или умерли. У вас нет наследия. И во всём этом виноваты проклятья, которые вы так любите.

Старуха замолкла. Но из трубки продолжало раздаваться тяжёлое дыхание. Я уж подумал, что её там инфаркт схватил, но внезапно она продолжила говорить, через долгую минуту ожидания.

— Какое проклятье на вашем друге? — нервно спросила она.

— Мы находимся в центральной магической больнице. В Москве. И никто не может мне адекватно ответить на этот вопрос.

— Ладно… Помогу тебе. Несмотря на то что ты пытался мне угрожать. Я сделаю это чисто из памяти к своему внуку.

Я ухмыльнулся. Сработало! Стоило надавить на больное, как наши позиции сменились. Старуха поняла, что ей будет проще помочь мне в том, в чём она хорошо разбирается, а вот все вокруг — ни черта не мыслят.

— Передай трубку главному целителю. Я проинспектирую, — попросила старуха.

Я вернулся за угол коридора, где возле регистратуры продолжали спорить главврач и ведущий целитель.

— Вас к телефону, — я протянул трубку пожилому мужчине-целителю.

Он осторожно взял смартфон из моих рук и с недоумением уставился.

— Там дадут ответы, — кивнул я.

— Алло, — произнёс целитель в трубку.

Он молча слушал. И с каждой секундой его глаза всё сильнее выпучивались. К концу разговора они едва не выпали из орбит на плитку пола. Потом старуха и целитель начали обсуждение, оперируя незнакомыми мне терминами. Половину слов я просто не знал.

— … Понял вас, хорошо. По чайной ложке. Не знал, что существует такой простой способ снятия проклятий… Никому не скажу. Но лечить-то хоть можно? Ага, спасибо, — закончил разговор целитель и вернул мне трубку.

Целители засуетились и выпроводили главврача прочь, чтобы он, цитирую «не мешал проводить ритуал». А он был и не против поскорее избавиться от моего общества.

Через полчаса суматохи ведущий целитель вышел из лаборатории и подносом. На нём были маленькие стаканы со светящейся зелёной жидкостью.

Дальше предстоял целый квест — как залить эликсир в рот потерявшим сознание. К этому моменту вся семья Ивана Фёдоровича лежала в отключке. И ведь их даже в палату не определили! Позорище для имперской больницы! Если мне когда-нибудь предоставится возможность поговорить с императором, то я ему всё выскажу. По медицине-то можно, это же не про регатов вопрос.

В общем, уже через полчаса всех напоили зельем. Я изрядно поругался. Пару раз опустился до бранных слов. И после обещания закрыть их отделение к проклятой бабушке, семью Ивана Фёдоровича определили в палаты. Правда, этажом выше. Оказалось, что у отделения по проклятьям попусту коек нет!

Семья заняла большую общую палату. Время посещений давно закончилось, но никто не решался меня выгнать. Уже поняли, что я могу не хило жизнь испортить, как и репутацию. А потому что нечего подобным обращаться с теми, кто мне дорог!

Иван Фёдорович очнулся к полуночи. Я не возвращался в отель, а остался в его палате. Сходил в кафетерий за крепким кофе, и его аромат разнёсся по палате.

— Уже утро? — простонал Иван Фёдорович.

— Нет. Глубокая ночь. Как вы себя чувствуете?

— Словно умер и воскрес, — признался куратор и открыл один глаз.

— Хотите кофе? — я предложил ему нетронутый напиток.

— Не откажусь.

Желание насладиться кофе заставило Ивана Фёдоровича приподняться. Он начал пить, смакуя каждый глоток.

— Ах, словно заново родился. Стойте… А мы в больнице, что ли? — он с непониманием осмотрелся по сторонам.

— Да. Ехали навестить Маргариту, а в итоге всю вашу семью спасать пришлось. Ну, почти всю, — я решил не скрывать, что один из родственников всё же не выжил.

— Ничего не помню, — Иван Фёдорович почесал затылок.

Я минут за пятнадцать рассказал про их родовое проклятье. Но вместо того, чтобы дать ответ на историю, куратор поник. Опустил плечи. Сейчас в свете луны, чьё бледное сияние проникало из окна, мужчина выглядел гораздо более живым, Но выражение лица было, как у мертвеца.

— Мне жаль, — я выразил соболезнования, имея в виду погибшего родственника.

— Мне тоже. Из-за меня умер двоюродный брат. Надо же… я и не знал, что семья перебралась в Москву. Не знал, что их лишили титула.

— А я-то думал, чего они сами глав врача не позвали, раз крутые аристократы.

— Алексей, вы не понимаете…

— Так объясните. Я умею складывать факты, если их озвучить.

Вся семья могла потерять титул только в том случае, если очень сильно насолила императору. Если род попал в опалу, но хочет продолжать нормально жить, но уже как простолюдины.

— Причин не знаю, но догадываюсь, что дело в запретной магии. Наша мать… была ведьмой. Её конёк — проклятья и некромантия. Только вот насылать беды она умела с особым рвением, а снять не всегда получалось.

— Так и вышло с родовым проклятьем?

— Да. После первого разбирательства мать наложила проклятье на весь род, что если кто-то из нас присягнёт на верность другому, то весь род падёт.

— Звучит очень жестоко. Но почему вы не сказали об этом раньше? Тогда мы бы в первую очередь избавились от проклятья…

— Не поверите. Но я попусту о нём забыл… Словно, когда отрекался от семьи, ушли и некоторые воспоминания. А вчера всё вспомнил. Тогда за рулём, голову пронзила резкая боль. А с ней нахлынули и воспоминания.

— Похоже на родовую защиту, хм.

— Но её больше нет.

— Как и проклятья. Когда будете благодарить бабку Макара, не упоминайте, что он ещё существует.

— Как вы смогли её уговорить?

— У меня особый талант к убеждению, — пожал я плечами.

Поскольку Иван Фёдорович очнулся и чувствовал себя хорошо, мы договорились, что я переночую в отеле и вернусь утром.

Так и сделали. И мне даже удалось провести в номер Зубастика. Так что он довольный спал на дорогущем диване и опустошил холодильник, где были сэндвичи и напитки. Регат не подумал, что стоит хоть один оставить своему любимому хозяину, поэтому в больницу я шёл голодный. Не хотел ждать завтрак в отеле. Меня манило осеннее утро. Хотелось подышать свежим воздухом.

Перекусил по пути. Купил шаурму и лимонад, и этого мне было достаточно для полного счастья. Пришёл в больницу ко времени начала посещений, то есть — к десяти утра. Но уже на первом этаже, возле регистратуры, где хотел купить новую пару бахил, застал забавную картину.

— Вань, ты как смог уговорить князя Воронцова нам помочь? — спрашивала у куратора девушка.

По виду — его младшая сестра или племянница. Все шесть человек, вылеченных от проклятья, стояли в очереди в регистратуру, чтобы получить справки о выписке. Такие требуют на наёмной работе для оплаты больничного. А Иван Фёдорович стоял, видимо, за компанию.

— Лиль, не хотел говорить раньше времени.

— Ты устроился к ним на работу? А сколько платят?

— На службу. Стал слугой рода.

Иван Фёдорович отвечал сестре выборочно и уклончиво.

— Серьёзно? Такая почётная должность для человека из опального рода? — поразилась девушка.

— Да. И знаешь, Алексей Дмитриевич — хороший человек. Он не смотрит на статус, как это делаете вы. У него на первом месте всегда стоит человек.

Мне было приятно это слышать. Поэтому так и стоял у выхода с бахилами в руках. Видимо, они мне не понадобятся.

— Всё равно не могу поверить. Мой брат– изгой и стал правой рукой князя. У меня не укладывается… — продолжила девушка.

— А тебе и не надо понимать, Лиль, — ответил куратор и увидел меня.

Он приветливо кивнул. И девушка тоже обратила на меня внимание.

— Кто это? — мрачно спросила она. — Ты снова с подростками возишься? Мало тебе прошлого опыта?

— Это князь Воронцов Алексей Дмитриевич. И мне пора.

Мы вышли из больницы под ошарашенные взгляды родственников Ивана Фёдоровича.

— Когда поедем обратно в Смоленск? — спросил я, когда мы сели в машину.

Зубастик снова хрумкал корм на заднем сидении. Это была предпоследняя пачка. С таким аппетитом ему надо целую тонну заказывать.

— Ночью. Тогда сможем пройти КПП с минимальным досмотром.

— Значит, у нас полно времени до вечера.

— Именно. Но снова в Третьяковку я не пойду. И не уговаривайте.

— Нет, мне там тоже одного раза хватило, — усмехнулся я. — Вы мне обещали помочь с выбором машины.

— Точно! Это дело хорошее.

Вслух этого сказано не было, но подобная активность хорошо отвлекала от скорби. Хоть Иван Фёдорович и старался вести себя, как обычно, иногда на его лице проступала печаль о погибшем. В такие моменты мы просто молчали. Посчитал, что это будет лучшая поддержка.

Мы поехали в автосалон. И раз уж я теперь князь, то и мелочиться не стал. И мы приехали в салон самых дорогих и навороченных машин.

Там мы целых четыре часа доставали консультантов. Мне разрешили пройти несколько тест-драйвов во дворе салона, у которого была отдельная дорога для таких случаев. Но в город выехать не разрешили. Эх, вот и почему права только с восемнадцати лет можно получать? Где справедливость для взрослых душ в телах подростков?

В итоге я выбрал одну из самых дорогих моделей авто в империи. Электромагическое управление. Обтекаемый корпус, за счёт которого бронированная машина могла развить скорость до двухсот километров в час. Встроенные артефакты от прослушки. Система активации магических щитов… Полный фарш! Я был в восторге от этой крошки!

Однако такие собирались исключительно под заказ, но я надавил на консультанта, и он обещал, что через неделю новая машина будет уже у меня в Смоленске. Мне даже удалось уломать продавцов на перевозку за их счёт. Хах, да за такой ценник любая прихоть покупателя должна входить в стоимость!

После оформления договора на покупку машины у нас оставалось ещё полдня, и я решил пригласить куратора в своё семейное поместье. Как раз там клятвы от родственничков надо было принять.

Мы остановились у поместья, и ворота автоматически открылись передо мной. В них был встроен артефакт, узнающий членов рода. Дорогая штука, но удобная — не надо с собой ключи таскать.

Стоило мне войти во двор поместья, где под куполом царило вечное лето. Было непривычно окунуться в зелёные краски сада после золотой осени снаружи. Мы пошли по тропинке к дому осматриваясь. Ведь это место и для меня было новым, хоть внешне я этого никак и не показывал.

На полпути мы увидели, как дверь в поместье открылась, и из дома мне навстречу выбежала младшая сестра. А за ней вышла и мама.

Девочка бросилась ко мне обниматься. И она была настолько милой, что я не мог отказать. Улыбнулся и расставил руки, но… сестра остановилась в шаге от меня. Лицо девочки помрачнело, и она попятилась.

— Ты не мой брат! Ты чужак! — завизжала семилетняя сестра и бросилась к матери.