Торговец душами

ГЛАВА 4

Район, где Честер Ков провел большую часть своей жизни, ничем особенным не выделялся. Левобережье, пяти-шестиэтажные дома, похожие друг на друга, как две капли воды, забитые машинами дворы, детские площадки. Просто и скучно, но хотя бы чистенько. Мы остановились возле одного из подъездов, втискивая машину на свободное место, и вышли на тротуар.

– Третий этаж, – Даэр поднял голову, осматривая фасад, потом повернулся ко мне. – Сола, я конечно очень сильно сомневаюсь, что Ков может прятаться здесь, но на всякий случай держись за мной.

Я молча кивнула. В длинном списке моих недостатков желание лезть на рожон вроде бы не замечалось.

Хотя Тагриан и ожидал подвох, в квартире на третьем нам открыли сразу. Не Ков, а молодая женщина с ребенком на руках.

– Добрый день, – обаятельно улыбнулся оборотень. – Меня зовут Тагриан Даэр, я из полиции.

– Здравствуете, – растеряно кивнула женщина.

– Мы ищем мужчину по имени Честер Ков. Три года назад он жил здесь.

– Простите, но я вряд ли смогу вам помочь. Мы с мужем купили эту квартиру два года назад, через агента, все бумаги делали через него же и с прошлым хозяином даже не встречались.

– Понял, – Даэр ничуть не расстроился, – тогда простите за беспокойство. Всего хорошего.

– Что дальше? – спросила я, когда за женщиной закрылась дверь.

– А дальше все просто, – почему-то вполголоса ответил оборотень и покосился в сторону соседской квартиры. – Кажется, сейчас нам очень многое расскажут про Кова.

Как будто в ответ на его слова дверь в квартиру напротив скрипнула, приоткрываясь, и в щели показался глаз. Пару секунд глаз осматривал нас с оборотнем, потом, видимо, признал достойными доверия, и дверь открылась шире, выпуская старушку с седыми кудряшками и цветастой шалью на плечах.

– Вы из полиции, да? – спросила любопытная соседка.

– Тагриан Даэр, к вашим услугам, – ей досталась еще более обаятельная улыбка.

Старушка мгновенно растаяла.

– Я могу рассказать про Кова. В конце концов, мы с ним почти сорок лет дверь в дверь прожили.

Мужчина благодарно склонил голову, и нас впустили в небольшую квартирку, заставленную разномастной мебелью.

– Садитесь, – женщина махнула рукой в сторону дивана, – я как раз чай заварила.

Перед нами поставили чайник, чашки и тарелку с печеньем. Судя по звуку, с каким печенье билось о фарфор, оно было ровесником любопытной старушки. Поэтому я не рискнула пробовать, а вот Риан как ни в чем ни бывало взял каменный кругляш и весело захрустел, не жалея зубов. Хотя чего ему бояться, он же оборотень. Хороший слух, хороший нюх, крепкие зубы…

– Вы хорошо знали Кова? – спросил предмет моих мыслей.

– А как же, – закивала старушка. – Он тут с самого рождения жил, еще с родителями. Они правда лет пятнадцать уже как умерли, и Честер один остался.

– Каким он был?

– Честер-то? Да нормальным. Тихий, спокойный, не пил, не курил, всегда и поздоровается, и сумку из магазина поможет донести. Выучился, работу хорошую нашел. Вот и жил себе, никогда не трогая.

– А что за инцидент случился три года назад?

– Инцидент… – женщина скривилась, как будто съела лимон вместе с кожурой. – Да какой там инцидент. Шаболда та сама была виновата, а Честер за нее и пострадал.

– Можно подробнее?

– Можно, почему нет. В общем, жил Честер один, даже женщин никаких не водил. А потом вдруг влюбился. Я как эту Мартену увидела, сразу поняла – профурсетка та еще. Ну знаете, оно ж видно, по лицу да по глазам, что за девица. Я так про любую сказать могу.

Я прищурилась, а старушка покосилась на меня и заюлила:

– Вот вы, сразу ясно, женщина приличная. И красивая, и вежливая, и при достатке. А нашему Честеру не повезло. Хоть сначала смотрелось все очень пристойно. Она вся такая цаца, в платьях, всегда дома, всегда с ужином ждет. Но перед самой свадьбой вдруг выясняется, что эта Мартена в молодости…

Женщина выдержала драматическую паузу, сделала огромные глаза и шепотом закончила:

– …работала в столичном борделе. И совсем не уборщицей.

– Серьезно? – удивилась я. – А это как выяснилось? Достоверно или так, сплетни принесли?

– Да что там сплетни, – она махнула рукой. – Такой скандал был, на весь двор. В общем, перед самой свадьбой к этой Мартене заявился мужик. И оказалось, что это ее бывший клиент. Он в нее еще в Эндерсе влюбился, даже замуж позвал. А она не захотела идти за того, кто знал, чем она занималась. Решила начать новую жизнь, уехала сюда, в Малейн, и подцепила Честера. А кавалер ее и у нас нашел. Стоял тут под окнами, в любви признавался.

– Надо же.

– Как есть вам говорю. Мартена та, конечно, кричала, что все в прошлом, но Честер ее прогнал. Да и как не прогнать? Зачем ему девка, через которую полстолицы прошло?

– И в процессе «изгнания» лен Ков нанес ей телесные повреждения средней тяжести, – заметил Риан.

– Ну… – старушка заерзала. – Ну нанес. Зуб ей выбил и нос того… сломал. Ну а что такое? Вспылил, с кем ни бывает. И этой Мартене уехать бы спокойно, нос лечить, так она на Честера заявление накатала. Вот его и посадили.

– А что стало с самой Мартеной? – спросила из любопытства.

– Уехала, – женщина равнодушно пожала плечами. – Вроде бы даже с тем своим кавалером.

– Значит, Ков отсидел весь срок. После чего он продал квартиру и тоже уехал, – кивнула я. – Не говорил, куда именно?

– Нет. Я его и не видела после тюрьмы. Эх, такого мужчину какая-то курица попортила.

– Что ж, спасибо за рассказ, – оборотень допил чай и поднялся. – Вы нам очень помогли.

– Так а что вам от Честера надо-то? – спохватилась старушка, семеня за нами в прихожую.

– Тайна следствия, лена. Тайна следствия.

Домой мы ехали молча. Усталость накатывала волнами, а голова была забита мыслям, которые крутились в каком-то хаотичном водовороте. Что же с тобой случилось, Честер Ков? Мы сегодня столько всего раскопали, но это ни на шаг не приблизило нас к ответу на этот вопрос. Все ниточки обрывались и было просто не понятно, за что хвататься дальше. Моя работа никогда не была скучной или однообразной, но раньше все было однрзначно, даже предсказуемо. А сегодняшняя растерянность угнетала.

Наверное, поэтому я отказалась от приглашения Тагриана поужинать, не стала заходить к Юссе, а просто поднялась к себе. Дома приняла душ, съела ужин, даже не обращая внимание на то, что ем, и упала на кровать.

Честер Ков, Честер Ков… Скромный тихий редактор, который может быть первый раз в жизни вспылил, когда узнал о прошлом невесты, и попал из-за этого в тюрьму. Потом продал квартиру и уехал, явно не желая жить там, где все знают о его позоре. Вполне логичное желание. Значит, он уехал в… как его, Келтон, немного прожил там, перебрался в Оксвил, где и осел.

Сколько же времени в Кове могла сидеть Гниль? По статистике, последствия для здоровья начинают проявляться через четыре-шесть месяцев плотного контакта с очагом. Конечно, в нашей статистике тоже есть исключения. Кто-то начинает страдать уже через неделю у только-только открывшегося Свища, а кто-то может и год возле него прожить, ничего не чувствуя. Как это происходит с Ковом, я даже не берусь предполагать. Но ведь есть еще его соседка. Лена Кракертон начала жаловаться на самочувствие совсем недавно. Так что можно попробовать вмесить лену в общую статистику и сделать вывод, что Гниль в ее соседе появилась примерно полгода назад. Вот только это все равно нам ничего не дает.

Дома или на работе он подцепить Гниль не мог. Или мог? Может в Кове есть что-то такое уникальное, что ему и не нужно было самому иметь Свищ, а просто коснуться Гнили где-то или даже пройти мимо, а она возьми и приживись? А-а-а, тут можно хоть тысячу разных версий придумать!

Я поднялась и заходила по квартире. Надо выбросить этого Кова из головы. Хотя бы на сегодня. Иначе не усну, промучаюсь до самого утра, а завтра буду похожа на вареную рыбину.

Сделав несколько глубоких вдохов, я остановилась возле кухонного шкафа и достала оттуда самую большую кружку. Залила кипятком пучок мяты, прихватила валяющийся в кресле небольшой клетчатый плед и вышла на улицу. Обойдя дом, оказалась на набережной и уселась там прямо на камень, свесив ноги вниз.

Было тихо и темно. За спиной светились соседские окна, а впереди темнела вода Лейны, в которой отражалась растущая луна. Легкий ветерок шевелил мои волосы и обдавал ароматом цветущей сирени. Вокруг стрекотали цикады, а на другом берегу, где заказник, надрывались лягушки.

Я болтала ногами, не спеша потягивала мятный чай и слушала лягушачий концерт. Подумать только, почти центр Малейна, третьего по величине города в Лурее, и пожалуйста – дикая природа во всем своем великолепии. Лягушки, цикады и… волк?

– Не спится? – Негромкий вопрос из-за спины меня почему-то не испугал.

– Проветриваю голову перед сном, – пожала плечами, не оборачиваясь.

– Не возражаешь, если составлю тебе компанию?

Я качнула головой. Оборотень опустился на камни рядом со мной. Глубоко вздохнул, как будто пытался поймать аромат моего чая, и пробормотал:

– Сола…

– Что?

– Ты знаешь, что в Скандаре твое имя звучит как «Сойле»? Это значит «солнышко».

– Знаю, – улыбнулась я. – Мне говорила моя подруга Юсса, она из Хермины.

Хермина была одной из пяти небольших стран, которые располагались в северном регионе Скандар. В основном там жили высокие голубоглазые блондины, вроде нее или Риана, а имя Сойле и правда было популярным. Но я со своими черными волосами на солнышко вряд ли похожа. Просто мама во время беременности увлеклась легендами о ледяных скандарских змеях-воителях и ей так понравилось имя одной из героинь, что она решила назвать им меня.

– А твое имя что значит? – спросила я.

– «Победитель». Это древнелурейский. Оборотням часто дают имена на этом языке. Традиция, что ли.

– Тебе подходит, – хмыкнула тихо.

Мы замолчали. Я пила свой чай, а Риан рассеянно рассматривал воду.

– У вас здесь красиво.

– Да, – по моим губам скользнула улыбка. – Лучшее место в Малейне.

– В Эндерсе таких нет.

– Ты все время там живешь? – мне вдруг стало интересно узнать что-нибудь об оборотне.

– В основном, да. Так удобнее. Было, по крайне мере.

Я повернула голову, посмотрела на странно задумчивого мужчину и спросила:

– Почему было?

Тот повел плечами и как-то невнятно ответил:

– Вдруг мне так понравится у вас, что я решу остаться?

– Оставайся, – разрешила великодушно и снова уставилась на темную воду. – А все же, почему Эндерс? Почему ты уехал с клановых земель?

Насколько я знала, оборотни в основном жили на севере и северо-западе Лурея. Не то чтобы их кланы были закрытыми, просто они предпочитали жить среди своих.

– В пятнадцать лет во мне проснулась магия, – честно ответил Тагриан. – Учить в клане меня было некому, поэтому отец нашел мне наставника в Эндерсе, и я переехал туда. Потом в университет поступил, на боевку.

Хм… Раз в клане учить юного мага оказалось некому, получается, что матери Риана с ним не было? Интересно, почему… Она умерла или уехала? Но это слишком личный вопрос, чтобы я могла его задать.

– А ты? – спросил мужчина. – Всегда жила здесь?

– Неужели ты не читал мое досье? – хмыкнула хитро.

– А должен был? – он ответил такой же хитрой улыбкой. – Вдруг мне интереснее узнавать тебя вот так, постепенно, не по сухим официальным строчкам?

– Ну раз так… – кивнула, усмехнувшиь. – Нет, я родилась и выросла на южном побережье. Там есть такой маленький городок – Стьюд. В Малейн приехала, как и ты – в Эндерс, учиться. Когда инициировались способности Чистильщика.

Оборотень немного помолчал, а потом спросил:

– Как это вообще происходит? У магов сила часто передается по наследству и открывается от сильных эмоций или стресса. А у вас?

– Наша по наследству не передается, что очевидно. И никто до сих пор не знает, почему в обычном человеке появляется способность чувствовать Гниль. Просто в один прекрасный момент, обычно в подростковом возрасте, эта способность набирает силу, и человека вдруг начинает тянуть к ближайшему очагу Гнили. Так становится понятно, в кого он превратился.

– У тебя тоже так было?

– Примерно. Мне тогда было семнадцать лет. Я закончила школу и готовилась к экзаменам в университет, хотела морским биологом стать. Но однажды вдруг почувствовала это… эту тягу. Идти хотелось просто нестерпимо. И я пошла. Вот казалось бы, семнадцать лет, должна была быть умная девица, а получилось дурища дурищей.

– Почему?

– Потому что пошла я туда ночью и одна. У нас скалистые берега, много всяких расщелин и пещер. В одну из них меня и тянуло. В самую узкую и извилистую, конечно же. Я в нее сунулась, а там в глубине Гниль, хороший такой очаг, крепкая семерка, как мне потом сказали. Естественно, я растерялась, как ребенок, перепугалась. И, наверное, убилась бы там, на радость Гнили, если она конечно умеет радоваться. Но меня спас Лакс.

– Лакс Кеорин?

– Да, – улыбнулась я. – Он проводил в Стьюде очередной отпуск и той ночью решил устроить себе на берегу романтическое свидание, ну ты понимаешь. И мне очень повезло, что Лакс почуял Гниль, что сумел отвлечься от своей пассии и пошел проверить эту пещеру, не дожидаясь утра. Он вытащил меня оттуда, сдал родителям на руки, ну а потом позвал сюда, в Малейн. Здесь один из четырех в стране учебных центров.

– И тебе как понравилось в Малейне, что ты решила остаться?

Почему-то мне показалось, что вопрос с подвохом. Но не отвечать было глупо.

– Стьюд слишком маленький, чтобы иметь своего Чистильщика. Я бы жила в Ортроме, это соседний город и мне там не слишком нравится. Поэтому да, решила остаться здесь. А на побережье езжу в отпуск.

– Никогда там не был, – пробормотал оборотень.

– На побережье? Там хорошо. Красивые места, не слишком жарко, даже летом, много рыбы. Съезди как-нибудь.

– Съезжу, – Тагриан бросил на меня хитрый взгляд. – Покажешь свои любимые места?

– Это приглашение? – я фыркнула в кружку, где почти не осталось чая.

– Вроде того.

Я вдруг поняла, что он сидит так близко, что жар его тела чувствуется даже через плед. И от этого почему-то смутилась.

– Мне нужно подумать, – заявила, состроив серьезную мину. – Мой секретарь сообщит вам о принятом решении.

Выдав это, я подскочила и вдруг покачнулась, потому что нога соскользнула с края набережной. Тагриан обхватил меня за бедра, не давая упасть. И пусть на мне были плотные спортивные штаны, прикосновение сильных рук почувствовалось так остро, что сбилось дыхание.

– Пойду спать, – пробормотала, делая осторожный шаг в сторону. – Устала.

– Доброй ночи, Сола, – улыбнулся оборотень и отпустил меня.

– Доброй.

***

– И все же, Сола… Насколько правдоподобен вариант, что Гниль он подцепил в тюрьме?

На следующий день оборотень заявился прямо ко мне в кабинет. Я оторвалась от изучения базы и спросила:

– А где он сидел?

– В Нориджском исправительном учреждении общего режима.

– Норидж… – я начала было вбивать название в поисковик, но потом поднялась и махнула рукой. – Пойдем.

– Норидж – это наш округ, – объясняла я оборотню, пока мы спускались по лестнице. – Согласно служебной инструкции, тюрьмы на Гниль проверяются раз в полгода. Я сама туда никогда не ездила, все же тюрьма мужская, а я женщина красивая. Но если там и была Гниль, записи об этом должны сохраниться.

Архив Гильдии располагался в подвале и в нем хранились все наши отчеты и справки за последние десять лет. Несмотря на электронную базу, мы продолжали по старинке копировать их на бумагу, раскладывать по папкам и сдавать сюда. И иногда в архиве можно было найти то, чего в сети не оказывалось.

Архивариус был на месте и не занят.

– Привет, – улыбнулась я. – Дай нам материалы по Нориджкой тюрьме.

Получив толстенькую папку, я отвела Даэра в угол и стала листать бумаги.

– Смотри, последняя проверка была три месяца назад, – пробормотала я. – Гниль не обнаружена.

Оборотень стал за моим плечом, прижимаясь практически вплотную и щекоча дыханием волосы на виске. Я поежилась от пробежавших по шее мурашек и усилием воли отогнала желание качнуться назад и прижаться к широкой груди. Все же мужчина был очень хорош.

– Гиль не обнаружена, – повторила я чуть охрипшим голосом и стала листать дальше. – И девять месяцев назад тоже.

– Санни Бертон – ваш Чистильщик?

Я кивнула. Фамилия Санни значилась на всех отчетах, значит, кроме него в Норидж никто не ездил. Но это совсем не странно. Проверка включает и осмотр камер заключенных, а Санни одним своим видом способен превратить самого закоренелого преступника в послушного зайчика.

В общем, Норидж проходил проверки регулярно и всегда оказывался чист. Единственный за последнее время очаг Гнили был найден четыре года назад и тянул всего лишь на двоечку по шкале Грея.

– Что ищете? – вопрос незаметно подкравшегося Лакса прозвучал так неожиданно, что я дернулась и случайно исполнила свою недавнюю мечту, отшатнувшись назад.

Сильная рука тут же обвилась вокруг талии, прижимая меня к груди оборотня. А губы как бы невзначай скользнули по уху, заставляя покраснеть. Я дернула плечами, отстранившись, сунула папку Лаксу в руки и выпалила:

– Это тюрьма, где сидел Ков.

– Хм, – начальник быстро пролистал отчеты, – Санни не мог накосячить, значит, Гниль Ков подцепил не там.

– Вот эта проверка, – Риан вытянул руку, снова заключая меня в своеобразные объятия, и ткнул пальцем в один из отчетов, – судя по дате, она прошла как раз в период отсидки Кова. Я могу поговорить с вашим коллегой?

– Конечно.

Я окончательно высвободилась из объятий оборотня и бросилась следом за шефом.

Санни нашелся у себя в кабинете. Он спокойно заваривал себе чай и очень удивился такой делегации.

– Тагриан Даэр, – уважительно хмыкнув, волк подал руку для приветствия.

– Санни Бертон, – представился мой коллега, осторожно пожимая протянутую конечность.

Ладонь Даэра утонула в лапище Чистильщика. Тот бы на голову выше немаленького оборотня и примерно в два раза шире. Теперь Риан явно понял, почему именно Санни отправляют инспектировать тюрьмы.

– К тебе вопрос есть, – Лакс помахал папкой, – по Нориджу.

– Да? – кивнул здоровяк, отхлебывая из кружки размером с небольшое ведерко.

– Как давно вы проверяете эту тюрьму? – спросил Риан.

– Да лет восемь уже, если не больше. Каждые полгода туда мотаюсь. Место там спокойное, сидельцы смирные, а Гниль только раз попалась.

– А последние три года ее вообще не было? – подала я голос.

– Не было, – спокойно ответил Санни. – У меня в отчетах все записано четко.

– И ничего странного? Ну, например, мест, куда тебя вдруг отказались пускать, или странных заключенных, или следов Гнили без Свища?

– Нет, малышка, – он улыбнулся, – Ты же меня знаешь, я бы халтурить не стал.

– У меня никто не халтурит, – пробормотал Лакс довольно.

– Понятно, – оборотень вздохнул. – Тогда вопросов больше нет

Да, и тут мы зашли в тупик. Стало понятно, что Гниль Ков подцепил уже после выхода из тюрьмы, но где и как это случилось, мы пока не могли даже предполагать.

Келтон – маленький город, в котором Честер Ков жил сразу после освобождения, оказался спокойной сонной провинцией. Там был всего один Чистильщик, а за последние пять лет не появлялось ни одного крупного очага. Так, только хилые двойки да тройки.

Попытка выяснить что-нибудь интересное по банковской истории провалилась. Ков явно больше любил наличные, чем карточки. У него был счет, где лежали деньги от продажи квартиры и машины в Малейне, была зарплата, весьма неплохая для разнорабочего, тут его начальник не соврал. Мужчина явно не жил на широкую ногу, поэтому денег ему хватало. Насчет его отлучек тоже ничего выяснить не удалось.

В общем, пока что Честер Ков оставался для нас одной сплошной загадкой.