Тора-кай. Книга 1. Вакидзаси и магия

Глава 5

Такэда сидел на кровати, разложив по покрывалу листы из папки, полученной от шефа. Это было непривычно, с документами в таком виде давно уже никто не работал, но оцифровывать отчеты и фотографии старший инспектор категорически запретил. Оно и понятно, стоит попасть информации в память любого гаджета, «Реми» тут же начнет анализ, сделает выводы и примет меры. К счастью, планшет, полученный от якудза, кто-то умело кастрировал, удалив все возможные средства внешней коммуникации. Получился просто модуль памяти с экраном, ничего больше. Но бумаги! Их было много, их пришлось разложить по всей кровати, и на полу, и на стуле. Взглядом сразу не охватить, но Такэду тут неожиданно выручала привычка знакомиться с новостями из газет. Газеты — тоже напечатаны, они имели нечто общее с листами из папки, и постепенно Такэда начал привыкать. Более того, оказалось, что бумаги было проще перемещать, чем содержимое цифровой памяти, легче разложить в определенном порядке.

Однако, два часа перекладывания листов, фотографий, заключений экспертов, не дали ничего, кроме того, что Такэда и так знал.

Нападение на глав Десяти Кланов совершила хорошо организованная, но малочисленная группа. Преступная группа, конечно, но с совершенно непонятными мотивами.

Такэда усмехнулся, вспомнив разговор с Хомма. Трудно самому себе признаться в лукавстве, но когда речь зашла о законе, теоретической возможности его преступить и рамках, за которыми он вообще может не действовать, Такэда лукавил, отвергая для себя такую возможность. В разговоре с якудза это дурно попахивало, намекало на согласие играть по принятым в кланах правилам. От этого Такэда и правда был очень далек. Но в разговоре со старшим инспектором сам же предлагал поставить памятник неизвестным мстителям. За что заслужил гнев начальства.

Получалось, что в данном деле, впервые за всю карьеру инспектора, закон и честь мундира обязывали Такэду придерживаться одной стороны, тогда как совесть — другой. Это было еще более непривычным, чем работать с бумагами, разложенными на покрывале.

— Ладно, пока в сторону мотивы и этическую сторону вопроса, — вслух произнес Такэда. — Надо сосредоточиться на фактах.

Из фактов стрельба. Это главное. Так стрелять любитель не может. Для такой стрельбы нужны не тренировки, а реальный боевой опыт, участие в военных конфликтах, незыблемое хладнокровие.

Дальше больше — расчлененка. Жесткость? Сомнительно. Скорее полное отсутствие рефлексии. Есть цель, есть, возможно, приказ, который выполняется точно и в срок. Очень это по-военному. Такая дисциплина и такой подход криминальным структурам не свойственен. У криминала слепое подчинение авторитету, причем, из страха. Страх всегда накладывает отпечаток на почерк. Но в действиях искомой группы не прослеживалось и намека на страх. Чистый рационализм.

Из этих двух фактов можно сделать вывод, что бойцы искомой группы явно с опытом подготовки войск специального назначения сил самообороны, причем каких — воздушных, морских или сухопутных — неясно. Но судя по всему, участвовали в боевых действиях, и не раз. Опытные хладнокровные убийцы, владеющие уникальными видами вооружения, которые на черном рынке не купишь. Отсутствие рефлексии говорит о том, что у них есть цель. Даже не просто цель, а Цель, с большой буквы. И они идут к ней по трупам, но не из природной жестокости, а скорее из-за отсутствия другого пути. Какой же у них может быть мотив? Чего они добиваются? Месть, борьба за место под солнцем, передел? Всегда существуют мотивы, как личные, так и общественные. И если общественные мотивы как-то еще можно просчитать, то личные — нет. Особенно если преступник не вполне психически здоров. Такэда много раз участвовал в допросах, в том числе обвиняемых в тяжких преступлениях, и не всегда их мотивы были логичными. Так и тут — если месть, то могло быть что угодно, от сбитой машиной синдиката любимой бабушкиной болонки до загнувшегося от передоза брата-нарика, купившего ширево у дилера одного из кланов.

Могло быть, но нет. Не вязались концы с концами. Месть за что-то конкретное предполагала вину одного клана, никак не двух. Или это месть всем токийским якудза? На такое мог решиться только действительно убогий на голову, учитывая число и мощь противостоявших ему противников. Но убогие в спецназе не служат, поэтому эта версия отпадает. Тем более группе удалось провести несколько блестящих операций не против уличной гопоты, а против озверевших, опытных и еще менее рефлексирующих борёкудан.

Такэда снял два листка с разных сторон кровати и подумал, что месть отпадает еще по одной причине. Искомая группа не убивала условно гражданских, то есть, детей и жен, а вот мстители и якудза вырезали бы под корень всю семью от мала до велика. Иначе выросшие дети когда-нибудь придут взыскать должок со священной миссией мстителей. Да что там дети? Даже вдовы вставали во главе кланов, и продолжали семейный бизнес, это было распространено повсеместно.

Дележ сфер влияния так же не мог быть мотивом. Ни один из оставшихся восьми кланов не пойдет на какие-то переговоры и тем более сделку с новоиспеченным кланом выскочек, учитывая какой шлейф за ними тянется. Какой же может быть мотив? Такэда с раздражением бросил карандаш на постель. Пока никакого мотива не просматривалось, и это его напрягало.

Впрочем, так бывало и раньше. Имелись в карьере Такэды дела, чем-то на это похожие, когда преступник или группа преступников казались неуловимыми, а найденные улики или недостаточными, или противоречивыми. Другие инспекторы, да что там инспекторы, целые отделы, лишь разводили руками, мол, висяк висяком. В таких случаях Сугавара вызывал именно Такэду, и поручал дело ему.

И так же, как в этот раз, Такэда всецело погружался в изучение дела, просматривал и пересматривал снимки, отчеты, которые до него много раз просматривали другие, не придя ни к какому выводу. И Такэда не приходил ни к какому выводу, по крайней мере, на осознанном уровне. Но на неосознанном мозг продолжал работать, строить логические цепи, строить допущения.

Его считали лучшим инспектором. По факту. По одной удивительной, необъяснимой причине. У него не было нераскрытых дел. Ни одного.

С годами Такэда перестал этому удивляться, приписал свои способности развитой интуиции и просто работал. Он знал, что построение логики и допущений не дает, по сути, ничего. Это лишь помогает сфокусировать внимание на деле. И только. А дальше происходит таинство интуитивного прозрения, когда ты вдруг, сам не понимая зачем, куда-то идешь, и ко всеобщему удивлению находишь там недостающую улику, или натыкаешься на человека, игравшего в деле ключевую роль.

Но тут это почему-то не работало. Никуда не тянуло пойти, никаких идей не возникало. Щелчком пальцев Такэда включил головизор на стене и обомлел.

Там мелькали кадры, снятые возле торгового центра. Захват заложников. Оцепление. Журналисты. У Такэды сердце забилось чаще. Не оно ли это? Что если к захвату причастны люди из «Тора»? Они совершили несколько терактов, и вот еще один.

Такэда схватил пиджак, и выбежал из дома, вызвав роботакси. Нужно самому подъехать на место и разобраться, ну или хотя бы попробовать. Вряд ли конечно ему, простому инспектору, дадут много информации, но он по опыту знал, что это и не всегда нужно.

— Почему Он решил, что это наше дело? — Сказала Хитоми беззвучно через имплант.

— Ну а чье же еще? Полиции?

— Я бы предпочла их, — она оглядела поверх модных очков полицейское оцепление.

— Вот только ты забыла, что они не знают, с кем имеют дело. А мы знаем. Низшие адепты Нанла, «термиты». Сколько мы с ними сталкивались?

— Да постоянно. С тех пор, как встали в ряды разведки. — сказала Хитоми. — Только делай поправку на время, здесь и сейчас магов нет, или один-два слабеньких и обчелся. Магия первого и маловероятно второго уровня, а то и их нет, простые зомбированные боевики, у которых покопались в мозгах.

— Тут один точно будет. Не забудь про Детонатора, он должен запустить ритуал.

— А, ну да, упустила как-то из виду. Что будем делать?

— Нам надо сорвать ритуал.

— Есть план?

— Главное — попасть внутрь, а там уже по обстановке. Мизуки?

— Просматриваю. Есть вариант, но он вам может не понравиться. Левитация.

— Уже не нравится, — я посмотрел вверх на кружившие над зданием полицейские и медийные вертолеты. — У нас нет с собой пси-ампов с маной, так что мы полетим медленно и плавно, а если еще держать невидимость, то полетим скорее всего вниз. Лучше мишени не придумаешь.

— Расслабились вы. Надо было из дома взять, — осуждающий тон Мидзуки был слышен даже через имплант.

Я промолчал. Действительно расслабились.

— Есть вариант снизу, по подвалам.

— Там наверное уже шарятся штурмовики Кэйситотокусюбутай, — сказал я.

— Нет, SATовцы как-то не знают об этом проходе. Как и наши захватчики.

— Как такое может быть?

— Один из старых тоннелей проходит под зданием. Выход из него заложен, но там вполне можно войти. И да, вам надо делать быстрее. Насколько я вижу с тех камер слежения, о которых боевики думают, что их выключили, там все вокруг заминировано. Они ждут, когда SAT пойдет на штурм, чтобы подорвать здание вместе со всеми посетителями и персоналом, чем больше жертв — тем сильнее действие ритуала.

— И похоже, это произойдет быстрее, чем мы думаем, — я покосился на черные полицейские фургоны и людей в черных комбинезонах с оружием наперевес, осматривающих здание.

— У вас хватит времени, но только если вы начнете прямо сейчас, — сказала Мизуки.

— Подсвечивай путь, — скомандовал я. — Хитоми?

— Готова.

Мы поспешили обойти здание, ведомые зеленой трассой, подсвеченной Мизуки.

— Черт, там полиция, — чертыхнулась Хитоми, увидев двух полицейских из оцепления, стоящих как раз напротив той двери, куда упирался трек.

— Учить тебя что-ли? — хмыкнул я.

— Не надо, — кошка сделала пасс, и оба полицейских свалились, держась за сердце и хватая ртом воздух.

Мы под скрытом пробежали до двери и выбив кусок полотна вместе с замком шагнули внутрь, в темноту.

— Ну и помойка же здесь, чертыхнулась Кошка, чуть не споткнувшись об одну из труб.

— Идите вперед, — сказала Мизуки. — Быстрее!

— Быстро только кошки трахаются, — раздраженно ответила Хитоми, пробираясь вперед.

Зеленая полоса привела нас к какому-то боковому ответвлению с небольшой металлической лесенкой. Судя по ржавчине ступенек, ей не пользовались лет так двадцать. Ну а уж дверью…

— За дверью — стена. Сможете пробиться?

— Легко, — я сотворил нуль-материю, и старое рассохшееся полотно двери рассыпалось, обнажив гипсокартон. — Там кто-нибудь в пределах видимости есть?

— Нет. Это какая-то кладовка уборщицы, так что еще и метлами вооружитесь, — хихикнула Мизуки.

Я пробил рукой непрочную преграду, и рванул куски на себя. В самом деле, какая-то кладовка.

— Ну что, пошли?

— Открывай, только осторожно.

Я прижал руку, сканируя пространство за дверью. Нет, метрах в пяти точно никого, а дальше уже все равно, Хитоми — наше оружие ближнего и среднего боя.

Мы попали в какой-то офис средней руки, заставленный столами с мониторами и прочей канцелярской дребеденью.

— По плану дверь офиса выходит в служебный коридор за торговым залом, — послышался голос Мизуки. — Пройдете коридор, выйдете на развилку. Направо — выход в зал, налево — задняя дверь. Эти камеры отключены, так что действуйте по обстоятельствам.

— Понял. Ну что, пошли?

Хитоми молча кивнула.

Мы прокрались к концу коридора, и остановились.

— Сканирую, — передал я Хитоми, и применил заклинание Малого Чувства. — Направо у входа в зал — никого, налево у входной двери — двое вооруженных.

— Ты или я? — спросила Хитоми.

— Я, — я надел на себя скрыт, и вышел в коридор.

Может быть у прокачанных адептов Нанда и был бы шанс, но не у этих древних пентюхов вообще без уровня. Я на автомате сложил пальцами мудру Великой Силы, и получил в ответ звук хрустнувших гортаней и короткий всхрап. Два тела метрах в десяти от меня упали замертво, выронив дешевые «МАКи», скорее всего кустарного производства.

— Нашумели, — сморщилась Кошка.

— Остальные не встрепенулись — и ладно.

— За этой дверью — торговый зал, — послышался голос Мизуми. — Там полно гражданских и охрана из террористов.

— Что тебе еще видно? — спросил я Мизуми.

— В центре уже готова Печать Дракона, и стоит Детонатор. Судя по его позе, он ждет нападения.

— Сколько там охраны?

— Человек десять, и все с автоматическим и полуавтоматическим оружием. Гражданских навскидку человек пятьдесят-шестьдесят. Всех разложили на полу около Печати для проведения ритуала.

— Стандартная учебная ситуация, — сказала Кошка. Печать, Детонатор, жертвы.

— Только вот она не учебная.

— Ну и мы не курсанты, ее мы проходили не раз на практике.

— Мизуми, сможешь навести на Детонатора? — спросила Хитоми.

— Только приблизительно. В створ попадут несколько гражданских.

— Мир их праху, — покосилась на меня Кошка, я утвердительно закрыл глаза, подтверждая ее решение. Ничего не поделаешь, на одной стороне жизни четырех-пяти жертв френдли файр, на другой — сотни, которые рухнут вместе со зданием и смешаются с его обломками, плюс выполненный ритуал Истончения Сфер.

— Я поддержу Общим Оглушением, — сказал я.

— Ну тогда готовьтесь. Даю примерный створ, — и перед нашими глазами, точнее непосредственно в зрительной коре, нарисовался сектор, образованный вертикальными и горизонтальными плоскостями с красной фигуркой в центре.

— Нии, это не для тебя, для Кошки, — предупредила Мизуки.

— Готов? — посмотрела на меня Хитоми, и сложила пальцы в мудру. — Сейчас!

Я видел, как с ее руки сорвался поток силы, и после этого хлопнул в ладоши.

— Стопроцентное поражение, подтверждаю. Можно входить.

Мы осторожно открыли двери в торговый зал. Да, давно я не видел столько тел, лежащих вповалку, наверное, со времен боен, на которых адепты Нанду творили свои ритуалы. Только те были мертвы, а эти — нет… Ну или почти нет. Хитоми выложилась на полную, Детонатора, наверное, просто порвало изнутри, вон иссиня-черное лицо, как у погибших после обширного инсульта выгладывает из-под сбившегося капюшона. Впрочем, у троих, лежащих с ним рядом — тоже. Жалко, но ничего не поделаешь.

— Как будем уходить? — спросила Кошка.

— Не будем рисковать, присоединимся к жертвам атаки. Сейчас спецназ будет злой, и когда пойдет зачистка здания и окрестностей, любой, кто окажется рядом в ненужном месте, рискнет схлопотать пулю. Нам, понятно, это не страшно, но тогда мы засветимся по-полной.

— Ну а здесь мы не засветились, можно подумать, — хмыкнула Кошка.

— Нет, — раздался голос Мизуми. — Ни одной записи того, что произошло внутри, я все стерла, как и мейнфрейм торгового центра. Так что вы, жертвы, просто потеряли сознание. А как и почему — никто не знает. Ладно, я отсоединяюсь, жду на базе.

— Ну что, пора позвать мусоров? — спросила Хитоми.

— Только не взорви все здание, они и опорные колонны заминировали.

— Не бойся, я аккуратно. Ладно, разбегаемся так, чтобы нам оказывали помощь последними. Выберемся поодиночке.

— Принято, — я поискал глазами место среди лежащих, а Хитоми занялась своим делом, сорвав телекинезом с одной из дверей хаттабку и переместив ее под дверь. — Готов?

Ну и манера у нее, не дожидаться ответа «да»!

Такэда проник за оцепление, показав свое удостоверение. Но дальше он не пошел, оставшись сторонним наблюдателем — в конце концов он здесь не по службе и ничем не отличается от толпы зевак, разве только что удостоверением.

Кэйситотокусюбутай, спецотряд полиции Токио, готовился к штурму — он не раз видел это вживую, когда брали вооруженных преступников, проливавших кровь и оказывающих сопротивление. Вон даже маленькая толпа собралась, где кроме парней в черных комбинезонах с винтовками были еще и полицейские в обычной форме, и в штатском — но последние скорее были люди из начальства, вон маячит рожа суперинтенданта Фукуи, редкостного козла и гада. Он бы сейчас дорого дал бы за то, чтобы посмотреть на ухмылки парней из SAT под масками, делавшими внимательный вид, и кивающими в такт размахиванию рук Фукуи — эту кабинетную крысу они в хер не ставили, тем более зная его подлый и мелочный характер. Главное, самому на глаза не попасться, потом с говном сожрет.

Такэда отвернулся, и стал рассматривать здание торгового центра через магистраль напротив. Витрины закрыты рольставнями, двери закрыты, окна — шторами. Интересно, сколько этажей контролируют захватившие террористы? Вот этим похоже и занимались сейчас полиция, отправив своих наблюдателей во все соседние здания — снайперов на всех не хватит, а штурм без снайперской поддержки влечет за собой лишние жертвы. Осталось только ждать, когда полиция решит идти на штурм — и похоже, делать это придется долго, слишком много неопределенностей. Сколько заложников, где они, места расположения террористов, их вооружение, наличие взрывных устройств — да тут факторы, требующие оценки, можно перечислять до посинения. И судя по перекошенной роже суперинтенданта, они не знали почти ничего. Судя по всему, они и на связь не выходили, а это значит, что все будет кроваво, многочисленные жертвы и разрушения.

У Такэда холодок пробежал по стене. Если это здание обрушится, то снесет весь квартал. Надо бы отсюда выбираться, а то не ровен час…

Ббах! Сверкнула вспышка взрыва и стекла витрин под рольставнями осыпались стеклянным дождем, как и на нескольких этажах здания. Правда, взрыв был какой-то глухой, и направлен наружу — на месте двери образовалась огромная дыра в стене, задев и сорвав рольставни соседних витрин. Тут уже засуетились бойцы SAT — произошедшее для них стало полной неожиданностью. Но тут же вбитые инстинкты дали свои плоды, и несколько цепочек бойцов, перестроившись в боевое построение, устремились к этой дыре и исчезли в ней. Раздались резкие хлопки светошумовых гранат, вспышки от которых были видны через проем, а потом на некоторое время наступила тишина, чтобы через пару минут смениться заполошной стрельбой — не все обороняющиеся собирались сдаваться без боя, как и предполагал инспектор.

Минут через пять один из спецназовцев выскочил наружу и замахал руками. И вот тут уже туда рванула толпа полиции, а за ними и медики из скорой помощи.

Такэда с интересом наблюдал, как подозреваемых, закованных в наручники, выводили из здания универмага. Нет, это явно были не его люди — какие-то мрачные типы маргинальной наружности, одетые в коричневые балахоны. Какие-то религиозные фанатики, надо потом будет о них узнать в управлении полиции метрополии, у друзей за кружечкой пива. А потом медики начали выкатывать каталки, и кое-какие из них были накрыты с головой. Жертвы все-таки были.

Кавалькада машин скорой помощи все росла и росла — кого-то выносили на носилках и вывозили на каталках, кто-то мог идти сам. Такэда уже собрался пойти домой — он и так уже все увидел, что требовалось — но вдруг поймал на себе чей-то взгляд, отработанное годами чувство опасности дало сигнал. Он обернулся. Да ну, вряд ли эта девица с растрепанной короткой прической из крашенных в синий цвет волос могла представлять для него хоть какую-то опасность. Такэда посмотрел на нее в упор, та, игнорируя его, просто отвернулась и пошла дальше, поддерживаемая санитаром.

Такэда пожал плечами, и пролез под ленту ограждения.