Тора-кай. Книга 1. Вакидзаси и магия

Глава 11

Акай достал из стола точно такой же планшет, каким Хомма недавно одарил Такэду. Уже было понятно, что он не имеет никаких внешних коммуникаций, только монитор и модуль памяти. Ничего лишнего.

— Сами изготавливаете такие устройства? — спросил Такэда.

— Ой, господин инспектор! — Акай шутливо погрозил пальцем. — Ярлыки ярлыками, но давайте не будем друг другу в жопу заглядывать. Я же у вас не прошу пароль от полицейской базы данных с досье якудза. Давайте о более насущных вещах. О правилах работы. Насчет Ронина я уже все объяснил, он в вашем подчинении, охранник и водитель, офицер-порученец, если понадобится. В общем разберетесь. За взлом вашего жилища я лично и вполне серьезно прошу прощения, но это было необходимо.

— Потому что я бы вам папку не отдал, вот вы ее и взяли в мое отсутствие, — добавил Такэда. — Для сопоставления данных. Это у вас называется «не заглядывать друг другу в жопу», наверное. Я рядом с вашей глаз открывать не должен, а вы ко мне с полным проктологическим осмотром.

Акай поморщился и произнес:

— Необходимость заключалась в другом. Я боюсь, что ваша квартира не является безопасным местом.

— Причины?

— Все просто. Алгоритм нападений «Торы» на объекты и персоналии нам пока не ясен ввиду совершенно неизвестных мотивов. Вы создали схему их почерка, но мотива, думаю, нет и у вас.

— Нет, — подтвердил Такэда.

— Сейчас уже ясно, что вариативность их целей увеличивается. Поначалу мы думали, что кто-то из жертв якудза тупо мстит. Ну, мало ли, обидели школьную любовь бывшего спецназовца. Такое бывает. Полицейским ведь тоже мстят иногда, вы тоже кого-то обижаете. И среди обиженных тоже иногда такие попадаются, что хлопот не оберешься.

— Да, бывает, — Такэда смутился.

— Вот-вот. Я как раз и имел ввиду Мако. Типичный обиженный. Так что в этом наши кланы тоже мало отличаются один от другого. Разница в том, что наш клан за себя может постоять, тогда как ваш при определенном уровне угрозы вас защитить не сможет. А вы нам нужны. Точнее результат вашего расследования. Поэтому, когда число жертв «Торы» увеличилось, и среди них стали попадаться не только наши, но и ваши, мы просто обязаны подумать о вашей безопасности, как о безопасности своих инвестиций. Но для этого одного Ронина мало. Он превосходный специалист, но решать любые проблемы всегда следует многосторонне и в комплексе. Поэтому я был бы счастлив, если бы вы согласились до конца расследования в свою квартиру не возвращаться. Мы обеспечим вас всем необходимым, и даже излишествами, если нужно. Идеальный вариант, это если место проживания будет выбирать Ронин.

— Отели? — уточнил Такэда.

— Отели, возможно иногда укрепленные офисы, вроде этого. В зависимости от степени угрозы, которую определит Ронин. Естественно, проживание, питание, все услуги за наш счет.

— Крепко вас прижало, — произнес Такэда.

— Во-первых, крепко, во-вторых, есть подозрение, что прижмет еще крепче. Так что чем быстрее вы этих «Тора» найдете, тем будет лучше для всех. И вот вам, кстати…

Акай достал из ящика и протянул Такэде его смарт-очки, которые валялись дома и он ими почти не пользовался.

— Это ваше, — добавил Акай.

— Как вам порнушка на накопителе? — с неприязнью поинтересовался Такэда, взяв футляр и сунув в карман.

— Ее там нет, — честно ответил Акай. — Искали компромат, на всякий случай, ничего не нашли.

— В этом нет необходимости, — заявил Такэда. — Я заинтересован в работе.

— Это приятно слышать. Спасибо. Тогда приступайте. Бытовые, технические и другие проблемы оставьте решать Ронину.

Акай поднялся из-за стола и лично проводил Такэду до лифта, где их ждал Ронин.

— Господин инспектор выразил желание продолжить расследование с учетом изменившейся ситуации. — Сообщил Акай Ронину. — Значит, действуем, как договорились.

— Да! — ответил Ронин, пропустил Такэду в открывшуюся дверь лифта и шагнул в кабину следом.

Внизу, на парковке у небоскреба, ждал шикарный черный фургон «Тойота-Хаяйфу», какие Такэда видел только в рекламе. Независимый электропривод на каждое колесо, магнитная подвеска, адаптивная энергосистема с дозарядкой за счет кинетической рекуперации и солнечных батарей, интегрированных в лак, покрывающий краску.

— Прошу в салон, там удобно, — произнес Ронин, а сам занял место за рулем.

В салоне было не просто удобно, там специалисты организовали самый настоящий офис, с гелевыми креслами, небольшим диваном, автономным сервером и разнообразной офисной техникой.

— Да уж, насчет превосходства в техническом оснащении Акай не шутил, — пробормотал Такэда.

— Он вообще редко шутит, — бесстрастно заметил Ронин. — А если начинает шутить, рядом лучше не находиться.

— Об этом я наслышан, — ответил Такэда.

Он опустился на диван в задней части салона, а Ронин тронул машину с места.

— С чего начнем? — спросил он.

— Для начала расскажи, что ты знаешь о преступлении.

— У вас вся информация есть в планшете, — напомнил Ронин.

— Мне трудно читать на ходу, — с усмешкой ответил Такэда. — Голова кружится. К тому же допрос или показания свидетеля мне как-то привычнее.

— Шутите, господин инспектор?

— Шучу. На самом деле я уверен, что тебя, как специалиста по безопасности, с делом ознакомили в первую очередь и в полном объеме.

— Заметна полицейская хватка, — с усмешкой отметил Ронин. — Вы правы. Ну, тогда к делу. Произошло не одно преступление, а два. В разных местах.

— То есть, ученый погиб не при взрыве в лаборатории?

— Он погиб в публичном доме.

— Причина смерти?

— Сердечный приступ.

— Интересно. — Такэда задумался. — Сколько лет ученому? Возможно, ни о каком убийстве вообще не идет речь. С определенного возраста оргазм и сердечный приступ начинают ходить рука об руку.

— Да, вы правы. — Ронин кивнул. — Но проститутка была намного моложе. Юная, можно сказать. Оргазм она на работе вряд ли испытывала, но сердечный приступ случился и у нее.

— Погоди! — от удивления Такэда поднялся с дивана и пересел в кресло ближе к водителю. — Ты хочешь сказать, что проститутка тоже умерла от сердечного приступа? Фотографии есть с места происшествия?

— У вас в планшете, — снова напомнил Ронин.

Пришлось включать планшет.

— Так-так! — произнес Такэда. — Профессор Хасэтава, магия, матемагика, математические модели. Лицо то еще. Возраст слишком большой, здоровье слишком слабое… Если бы с ним случился сердечный приступ, я бы рекомендовал закрыть дело за отсутствием состава преступления. Обычный несчастный случай на воспроизводстве.

— Никакого воспроизводства не было, — уточнил Ронин. — Проститутка его страпоном шпилила.

— Тем более. — Такэда брезгливо поморщился. — Ага, вот и фото. Да, живописно. Словно Купидон поработал. Обнаженная парочка…

— Только из тела торчит не стрела, и вонзилась она не в сердце, — без тени улыбки добавил Ронин.

Такэда пролистал несколько фотографий, сделанных с разных ракурсов, на которых престарелый профессор с торчащим из задницы фаллоимитатором ничком лежал на кровати рядом с молоденькой проституткой.

— Окон в помещении вообще нет? — спросил Такэда.

— Не предусмотрено в силу специфики, — ответил Ронин.

— Анализы на постороннюю химию делали?

— Да. Ничего подозрительного, вообще никаких химических воздействий. Профессор даже кофе не пил. Никаких стимуляторов, ингибиторов, медиаторов. Полный ноль.

— Да уж! — Такэда задумчиво почесал переносицу. — Визуальных воздействий тоже быть не могло, ввиду отсутствия окна. Ну, напугать там, или резкая яркая вспышка… Очень интересно. Когда я думал о первом деле, том, где стреляли умными пулями, озадачился вопросом, как корректировщик мог подсветить цель для стрелка в условиях постановки помех. Ответ я так и не нашел. Теперь я думаю, как профессору и проститутке одновременно остановили сердце. Что объединяет эти два вопроса, кроме того, что на них нет ответа?

— Сделать такое невозможно.

— Верно. Сделать такое невозможно, в рамках наших текущих представлений о возможном и невозможном. Но что если у наших противников другие представления о мире, чем у нас?

— Вы считаете, они могут использовать что-то нам неизвестное? Очень сомнительно. Век изобретателей-одиночек давно прошел. Это лет двести назад открытия лежали под ногами, их можно было лопатой грузить. Сейчас любое открытие дорого обходится, в прямом смысле слова. А потому если кто-то что-то узнал, это быстро узнают и другие.

— Да. Но представь картину, что в двенадцатом веке за стеной замка находят труп сёгуна. До стены метров двести, из лука прицельно не выстрелишь, да и стрелы нигде нет. Но есть мертвое тело, пронзенное навылет. И все будут цокать языками и задаваться тем же вопросом, что и мы сейчас, мол, как же такое возможно? Никак, если у тебя нет представлений о порохе и огнестрельном оружии. Но если ни у кого такого представления нет, а у кого-то одного, или у небольшой группы, оно есть, то ничего не мешает создать им дальнобойное ружье и с приличной дистанции пробить нашему сёгуну грудь навылет свинцовой пулей. И она, эта пуля, пройдя навылет, будет лежать в траве, но никто не обратит на нее внимания, потому что никто не поймет, что это. Все будут искать стрелу и позицию лучника на пригодной для стрельбы из лука дистанции.

— Вас не зря называют лучшим, — уважительным тоном произнес Ронин.

— К лести я не чувствителен. — Такэда отмахнулся. — Надо понять, чего именно мы не видим. Ведь, даже если в двенадцатом веке никто не знает об огнестрельном оружии, то все равно, подняв пулю с земли, можно сделать вывод, для чего она, и что именно она стала причиной смерти. Но как найти пулю, если ты о ней ничего не знаешь?

— Невозможно. — Ронин пожал плечами.

— Возможно! — возразил Такэда. — Надо лишь связать неизвестное с неизвестным.

— Не понимаю, — признался Ронин.

— Ну, смотри. Если мы осознаем, что лучник не мог убить нашего сёгуна, значит, убит он каким-то неизвестным способом. Только признав это, мы поймем, что во дворе замка надо искать нечто, чего никто никогда не видел. И если мы поставим слугам такую задачу, они найдут и принесут нам пулю.

— Неординарно, но интересно, — согласился Ронин.

— Давай признаем, что профессор и проститутка одновременно умерли от одного и того же воздействия неизвестной нам природы. Это точно не химия, так как анализы дали отрицательный результат, точно не пуля, так как причина смерти не соответствует поражению огнестрельным оружием. Что это может быть? Ну, во-первых, это может быть какая-то новая, неизвестная нам химия, на которую известные реактивы при анализе не реагируют.

— Очень интересно, — согласился Ронин.

— Но тут встает другой вопрос. Допустим, это неизвестная химия. Но как она была доставлена в организмы жертв, и зачем надо было убивать двоих, если целью был профессор, как мы предполагаем?

— Ну, проститутку могли убить как нежелательного свидетеля, — предположил Ронин. — Или наша гипотетическая неизвестная химия имеет действие с широким охватом, типа отравляющего газа.

— Верно, — согласился Такэда. — Видишь, мы уже пришли к ряду полезных выводов.

— У вас талант, — уверенно заявил Ронин. — Без всякой лести. Совершенно неординарный способ мышления.

— Хорошо, давай уцепимся за эту ниточку и будем разматывать ее дальше. Допустим, это новый, никому не известный отравляющий газ. Как он мог попасть в комнату, не имеющую окна? Только двумя способами. Первый — через дверь. Второй — комната могла быть заранее, еще до прибытия профессора, заминирована химическим боеприпасом.

— Второе отпадает, — уверенно заявил Ронин. — Профессор, да и другие клиенты, по приезду выбирают комнату случайным образом. Именно для того, чтобы избежать подготовленных сюрпризов, в виде спор сибирской язвы в складках простыни или заранее установленной фотоловушки для компромата.

— А первое?

— Мы об этом не думали, — признался Ронин. — Вы единственный, кто выдвинул хоть сколько-нибудь адекватную версию. Чтобы ответить на ваш вопрос, мне надо попросить Акайя добыть нужную информацию у клана, владеющего интересующим нас публичным домом.

— Действуй, — с довольным видом произнес Такэда и откинулся на спинку кресла. — Куда мы, кстати, едем?

— В отель. Мы их тоже будем менять каждую ночь случайным образом. Иначе придется стены наизнанку выворачивать в поисках прослушки.

— Погоди, а как же «Реми»? У нее разве не всюду глаза и уши?

— «Реми» это не более чем тупая, хорошо разрекламированная машина, при постройке которой распилили кучу денег, — с улыбкой пояснил Ронин. — Жупел для законопослушных граждан, боящихся потерять каждый пункт индекса социального паспорта. Но на самом деле все несколько иначе, чем представляется. Вся эта безудержная информатизация, начатая еще в конце двадцатого века, привела к тому, что информационные ресурсы все больше превращаются в одну сплошную дыру. Что значит любая система безопасности? Это написанная кем-то программа. Что значит база данных? То же самое. Что значит социальный паспорт? Набор нулей и единиц, записанных на каком-то носителе в чреве какого-то сервера. Но если что-то куда-то можно записать, то этот же массив информации можно стереть, переписать, скопировать, и сделать с ним что захочется. Поверьте, господин инспектор, деньги из кармана украсть принципиально труднее, чем с вашего чипа.

— Я думал, как раз наоборот.

— Не вы один. И тому есть причина. Дело в том, что есть люди, которые создают все это цифровое величие человечества, а есть те, кто за это платит. Вторые никак не должны узнать, что платят за пустышку, иначе первые не получат денег в следующий раз. И чтобы создать иллюзию цифровой мощи все из кожи вон лезут, чтобы дыры прикрыть, списать ошибки на пресловутый «человеческий фактор», случайные сбои и прочее. Но я вам скажу, что чем больше власти получает тупая «Реми», тем жирнее живут якудза.

— Ты хочешь сказать, что «Реми» можно взломать, записать себе любой индекс в социальный паспорт?

— Можно, как можно взломать совершенно любую систему. Вопрос в другом. Сколько это будет стоить, и окупится ли оно? Если есть сторона, очень сильно на это мотивированная, значит, сделать такое возможно. Нужны время и деньги. Но это точно не вопрос невозможности взлома. Это вопрос целесообразности взлома в тех или иных условиях. Есть целая подпольная индустрия, которая жиреет именно за счет всеобщей информатизации и ее принципиальной дырявости. Вот, планшет у вас в руках — ее продукт. И то устройство, которым мы с вами, при необходимости, будем отгораживаться от неусыпного внимания «Реми», тоже ее продукт.

— Ну, этим многие пользуются, — Такэда пожал плечами.

— Да. Только у них за это списываются баллы с социального паспорта, а вы за свой можете не волноваться.

Ронин надел смарт-очки и вызвал Акайя, сообщив ему, что нужно добыть у клана Кубота дополнительную информацию.

— Придется ехать туда, — сообщил Ронин, закончив разговор. — Господин Акай договорится о нашем прибытии и о том, чтобы нам оказали содействие. В противном случае это будет долгая и нудная игра в испорченный телефон.

— Пожалуй, — неуверенно согласился Такэда.

— Боитесь лезть в логово змея? — с иронией поинтересовался Ронин.

— Ну. Непривычно, не буду лукавить.

— Вы рядом со мной. Волноваться не о чем.

«Сказал, как отрезал», — подумал Такэда.

И, как ни странно, сделалось действительно заметно спокойнее.

«Еще не хватало начать испытывать уважение к этому Ронину», — проскочила в голове неприятная мысль.

— Есть хотите? — спросил Ронин, выезжая на эстакаду.

— Потерплю. — Такэда покачал головой. — На голодный желудок мне лучше думается. А там надо будет как следует шевелить извилинами. Вряд ли нас туда пустят второй раз.

— Вряд ли, — согласился Ронин.

Император Ямахито находился не просто в дурном расположении духа, он пребывал в ярости. В такие минуты, он знал по опыту, нельзя сидеть в помещении, надо прогуляться по дворцовому саду, постоять на деревянном мостике, слушая кваканье надувающих щеки лягушек. Поэтому встречу с начальником штаба Объединенного комитета начальников штабов император назначил в чайном домике на берегу пруда в дворцовом саду.

Рикусё господин Мияхара был мужчиной весьма крепкого телосложения, жилистым, подвижным, с быстрым пронзительным взглядом. К счастью, он принадлежал к числу настолько доверенных людей, что с ним можно было не стесняться в выражениях.

— Вы захватили свой танто? — вместо приветствия поинтересовался император, когда Мияхара с поклоном вошел в чайный домик.

— Никак нет, ваше величество.

— Интересно, почему? Или современные военные так далеки от понятий самурайской чести? Вашего господина, то есть меня, отымели. Дважды. А вы даже не думали о сёпукку.

— Я так не считаю.

— Что?

— Я не считаю, что вас, а следовательно и меня, отымели.

— Что же вы считаете, если не это? — голос императора едва не сорвался на визг.

— Я считаю, что мы, как уже бывало в истории нашей страны, столкнулись с грозным и опасным противником, для победы над которым потребуется консолидация всех сил и ресурсов, доступных вашему величеству. Отымели нас когда-то американцы, и тогда многие прибегли к сёппуку. Но сейчас не время самим себе животы вспарывать. Нужно принимать меры, чтобы такое не повторилось.

— Интересно, какие? — Император сощурился.

— Во-первых, я бы рекомендовал больше не доверять деньги и технологии сторонним исследовательским компаниям.

— Вы издеваетесь? — упавшим тоном спросил император. — Каким сторонним компаниям? Эти… Не знаю, как их назвать…

— «Тора», ваше величество.

— Вы решили поумничать? Я прекрасно знаю, как они себя называют. Но вот эпитет к ним подобрать затрудняюсь. Они напали на защищенный императорский центр! А вы говорите о сторонних каких-то компаниях. Что мы можем этому противопоставить?

— Они воспользовались фактором неожиданности и тем, что мы не считали этот объект достойным столь дорогостоящего и дерзкого нападения. Я предлагаю перевести все объекты по изучению магии под охрану сил самообороны. Всех профильных ученых собрать в нескольких независимых защищенных центрах, организовать защиту с учетом полученного опыта.

— Ну, допустим. — Император смягчился.

— И еще я бы нашими силами установил наблюдение за объектами, уже подвергшимися нападению.

— Это еще зачем?

— Возможно, нападения были лишь обманным маневром, чтобы мы считали эти объекты утраченными. А когда мы ослабим бдительность, эти «Тора» вернутся за тем, что им действительно нужно.

— Хорошо. Идея мне нравится. Действуйте.