Том I: "Порода"

Глава 8: "Шахта веры"

Март 1772 года встретил Петербург ранней оттепелью. Снег таял прямо на улицах, превращаясь в грязные ручьи, а воздух наполнился запахами пробуждающейся весны. Антон стоял у окна своего кабинета в здании Горной коллегии и смотрел на суетящихся внизу людей. Год, прошедший с момента рождения великой княжны Анны Петровны — дочери императрицы, которую он помог произвести на свет своим лечением, — принес ему невиданное влияние и столь же невиданные проблемы.

За это время его южные заводы превратились в крупнейший промышленный центр империи. Железноград, как теперь официально назывался город, который он основал, насчитывал уже более десяти тысяч жителей. Пять металлургических заводов работали на полную мощность, обеспечивая армию высококачественной сталью. Дороги и каналы связали промышленный район с основными торговыми путями империи.

Но вместе с успехом пришли и враги.

— Антон Андреевич, — раздался голос за спиной, — к вам посетитель.

Он обернулся. В кабинет вошел Алексей, а за ним — незнакомый человек в черной одежде духовного звания.

— Иеромонах Досифей, — представился посетитель. — Из Святейшего Синода.

Антон почувствовал знакомый холодок тревоги. Церковь снова заинтересовалась его деятельностью.

— Садитесь, отец, — вежливо предложил он. — Чем могу служить?

— Дошли до нас слухи о ваших... необычных способностях, — начал иеромонах, садясь на край стула. — Говорят, что вы умеете видеть то, что скрыто в земле. И лечить болезни, которые обычным врачам неподвластны.

— Применяю знания, полученные от отца, — осторожно ответил Антон. — Ничего сверхъестественного.

— А откуда у отца вашего такие знания?

— Изучал древние рукописи в монастыре.

— В каком монастыре?

— Спасо-Преображенском. На севере.

Иеромонах кивнул, но в его глазах читалась неудовлетворенность ответом.

— А сами вы человек верующий?

— Конечно. Крещен в православной вере, исповедуюсь, причащаюсь.

— Хорошо. А скажите, не кажется ли вам, что ваши способности... слишком необычны для простого человека?

Антон понял, к чему клонит разговор. Церковь подозревала его в связях с нечистой силой.

— Считаю, что Господь дает людям разные таланты, — ответил он. — Кому-то — способность к музыке, кому-то — к врачеванию, кому-то — к пониманию земных недр.

— Мудрые слова. Но есть люди, которые утверждают, что ваши методы противоречат христианскому учению.

— Кто именно?

— Разные люди. В основном — из медицинского сообщества.

Антон понял, что против него объединились церковь и врачи. Коалиция, с которой было трудно бороться.

— А что конкретно вызывает возражения?

— Использование плесени для лечения. Некоторые считают это противоестественным.

— Но ведь результаты говорят сами за себя. Люди выздоравливают.

— Это так. Но методы...

Иеромонах не договорил, но смысл был ясен. Церковь готова была признать эффективность лечения, но сомневалась в его богоугодности.

— Что посоветуете, отец?

— Будьте осторожнее. И больше внимания уделяйте духовной стороне лечения. Молитвы, посты, покаяние.

— Понимаю.

— И еще. Если найдете время, приходите в Синод. Хотелось бы поговорить с вами подробнее.

После ухода иеромонаха Антон долго сидел в задумчивости.

— Серьезные проблемы? — спросил Алексей.

— Серьезные. Церковь начинает давление.

— А что будем делать?

— Пока что быть еще осторожнее. И готовиться к проверкам.

— А может, стоит вообще прекратить медицинскую практику?

— Нет. Это будет признанием вины.

Антон был прав. Любой отказ от лечения людей воспринимался бы как признание неправедности его методов.

Но проблемы множились. Через неделю к нему пришел представитель Медицинской коллегии — главного органа, управлявшего медициной в империи.

— Господин Глебов, — сказал он официальным тоном, — поступают жалобы на вашу медицинскую деятельность.

— Какие жалобы?

— От коллег-врачей. Утверждают, что вы применяете методы, не одобренные медицинским сообществом.

— А результаты лечения их интересуют?

— Результаты — это одно. А методы — другое.

— Но если методы дают хорошие результаты, то почему против них возражают?

— Потому что они не изучены официально. И потому что вы не имеете медицинского образования.

Это был сильный аргумент. В XVIII веке медицина была строго регламентированной профессией, и заниматься ей могли только те, кто имел соответствующие дипломы.

— А что предлагается?

— Либо прекратить медицинскую практику, либо пройти официальное обучение и получить диплом врача.

— Сколько времени займет обучение?

— Лет пять, не меньше.

— Понятно.

Антон понимал, что это была попытка отстранить его от лечебной деятельности под благовидным предлогом.

— Мне нужно подумать, — сказал он.

— Конечно. Но недолго. Вопрос нужно решать.

После этого разговора Антон понял, что ситуация становится критической. Против него объединились сразу несколько влиятельных групп.

— Нужны союзники, — сказал он Алексею. — Влиятельные союзники.

— Императрица поддержит?

— Императрица поддержит. Но открыто вмешиваться в дела церкви и медицинского сообщества она не будет.

— А Потемкин?

— Потемкин поможет, но его влияние ограничено.

— Тогда что?

— Нужно найти способ доказать правоту своих методов официально.

Решение пришло неожиданно. К Антону обратился граф Разумовский — президент Академии наук.

— Господин Глебов, — сказал он, — академия заинтересована в изучении ваших методов.

— В каком смысле?

— Хотим провести официальное исследование. Изучить ваши лекарства, проверить их действие, задокументировать результаты.

— А кто будет проводить исследование?

— Лучшие ученые империи. Химики, врачи, натуралисты.

— И что это даст?

— Если результаты будут положительными, то ваши методы получат официальное признание.

— А если отрицательными?

— Тогда придется от них отказаться.

Антон понимал, что это был риск. Но и возможность.

— Согласен, — сказал он наконец.

— Отлично. Готовьте материалы для исследования.

Следующий месяц Антон провел в подготовке к академическому исследованию. Он тщательно документировал все свои методы, готовил образцы лекарств, собирал истории болезни излеченных пациентов.

— Главное — показать логику и обоснованность методов, — говорил он Алексею.

— А как объяснить происхождение знаний?

— Скажу, что это результат многолетних экспериментов и наблюдений.

— А про древние рукописи?

— Про рукописи тоже. Скажу, что они дали направление, а остальное — практика.

Исследование началось в мае 1772 года. Комиссия состояла из пяти человек — трех академиков, одного придворного врача и одного представителя церкви.

— Покажите ваши лекарства, — попросил главный исследователь, академик Паллас.

Антон продемонстрировал свои основные препараты — настойку из плесени, травяные отвары, мази для обработки ран.

— А принцип действия?

— Плесень содержит вещества, которые подавляют гнилостные процессы, — объяснил Антон, стараясь не употреблять слово "бактерии". — Травы усиливают защитные силы организма.

— Интересно. А откуда такие знания?

— Из наблюдений. Заметил, что раны, обработанные плесенью, заживают быстрее.

— А испытания проводили?

— Конечно. Сначала на животных, потом на добровольцах.

Академики внимательно изучали образцы, задавали вопросы, делали записи.

— А теперь покажите результаты лечения, — попросил Паллас.

Антон привел нескольких бывших пациентов, которые согласились участвовать в исследовании.

— Вот этот человек поступил с гнойной раной на ноге, — рассказывал он. — Врачи предлагали ампутацию. После лечения рана зажила полностью.

— А этот?

— Этот болел лихорадкой. Температура держалась месяц, ничего не помогало. После применения моих средств выздоровел за неделю.

Академики осматривали пациентов, опрашивали их, сверяли с медицинскими документами.

— Результаты впечатляющие, — признал Паллас. — Но нужно понять механизм действия.

— Какие эксперименты предлагаете?

— Хотим испытать ваши лекарства в контролируемых условиях. На добровольцах с различными заболеваниями.

— Под наблюдением врачей?

— Конечно. И с фиксацией всех результатов.

Эксперименты продолжались два месяца. Антон лечил больных под присмотром академической комиссии, которая фиксировала каждый случай.

Результаты были впечатляющими. Эффективность лечения составила более восьмидесяти процентов — намного выше, чем у традиционных методов.

— Поразительно, — говорил Паллас. — Ваши методы действительно работают.

— И что теперь?

— Теперь составляем официальный отчет для Академии наук.

Отчет был готов к концу лета. Академики единогласно признали эффективность методов Антона и рекомендовали их к внедрению в медицинскую практику.

— Поздравляю, — сказал граф Разумовский. — Вы добились официального признания.

— Спасибо. А что это означает практически?

— Это означает, что теперь никто не может обвинить вас в шарлатанстве. Ваши методы получили научное обоснование.

Официальное признание Академии наук сняло большинство проблем. Медицинская коллегия больше не могла запретить Антону заниматься лечением. Церковь тоже утихла — если академики одобрили, значит, методы не противоречили христианскому учению.

Но новые высоты принесли новые вызовы. К Антону начали обращаться не только больные, но и те, кто хотел изучить его методы.

— Можете научить меня вашим способам лечения? — спрашивали врачи.

— Можно попробовать. Но это требует долгого обучения.

— Сколько времени?

— Год-два минимум.

Так появилась идея создания медицинской школы при Академии наук. Антон стал читать лекции о своих методах, обучать врачей новым способам лечения.

— Главное — понимать принципы, — объяснял он слушателям. — Не просто копировать рецепты, а понимать, как они действуют.

— А откуда вы сами эти принципы узнали?

— Из многолетних наблюдений и экспериментов.

Преподавание медицины оказалось не менее сложной задачей, чем преподавание горного дела. Нужно было адаптировать современные знания к уровню XVIII века.

— Болезни вызываются невидимыми врагами, — объяснял Антон, избегая слова "микробы". — Наша задача — помочь организму с ними бороться.

— А как узнать, какой враг вызвал болезнь?

— По симптомам, по течению болезни, по эффективности лечения.

Постепенно вокруг Антона сформировалась группа учеников — врачей, которые изучали и применяли его методы. Некоторые из них добились впечатляющих результатов.

— Ваша школа дает отличные результаты, — говорил граф Разумовский. — Смертность в госпиталях снизилась в разы.

— Это только начало, — отвечал Антон. — Медицина может достичь гораздо большего.

— А что еще можно улучшить?

— Хирургию, например. Если правильно обрабатывать инструменты и раны, то можно проводить более сложные операции.

— Покажите.

Антон начал внедрять принципы асептики в хирургию. Результаты были поразительными — послеоперационная смертность снизилась в несколько раз.

— Чудеса, — говорили хирурги. — Раны заживают без гниения.

— Не чудеса, а правильная техника, — поправлял Антон.

Успехи в медицине принесли Антону еще большую славу. О нем заговорили не только в России, но и в Европе.

— К вам приехал доктор из Парижа, — сообщил как-то Алексей. — Хочет изучить ваши методы.

— Французы заинтересовались?

— Не только французы. Англичане, немцы, итальянцы.

— Интересно.

Визит французского врача оказался началом международного признания. Доктор Мишель Лапен был поражен результатами, которых добивался Антон.

— Невероятно! — восклицал он. — Такой эффективности лечения я не видел нигде в Европе.

— А какие методы применяются во Франции?

— Кровопускания, рвотные, слабительные. Эффективность низкая.

— А хотели бы изучить наши методы?

— Конечно! Это революция в медицине.

Лапен провел в Петербурге три месяца, изучая технику Антона. Вернувшись во Францию, он опубликовал статью о "русском чуде в медицине".

Статья произвела фурор в европейском медицинском сообществе. К Антону потянулись врачи со всей Европы.

— Вы становитесь знаменитым на весь мир, — заметил Алексей.

— Да. Но это приносит не только радость.

— Почему?

— Потому что растет число тех, кто хочет мои секреты. А секреты эти... сложно объяснить.

Антон был прав. Чем больше людей изучало его методы, тем больше возникало вопросов об их происхождении.

— Откуда у вас такие глубокие знания о человеческом организме? — спрашивали врачи.

— Из опыта и наблюдений.

— Но опыт одного человека не может быть настолько обширным.

— У меня была хорошая база — знания отца и монастырские рукописи.

— А рукописи можно посмотреть?

— К сожалению, они погибли в пожаре.

Эта история повторялась все чаще, и Антон понимал, что рано или поздно кто-то усомнится в ее правдивости.

Первые серьезные сомнения высказал немецкий профессор Штурм, приехавший изучать русскую медицину.

— Господин Глебов, — сказал он после месяца наблюдений, — ваши знания слишком системны для самоучки.

— Что вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, что у вас есть понимание принципов, которые в Европе только начинают открывать.

— Например?

— Роль чистоты в предотвращении болезней. Понимание того, что болезни могут передаваться через грязные руки и инструменты.

Антон понял, что попал в ловушку. Его знания действительно опережали время.

— Возможно, мне повезло с наблюдательностью, — осторожно ответил он.

— Возможно. Но у меня есть другая теория.

— Какая?

— Я думаю, что вы изучали медицину где-то в Европе. Возможно, в Голландии или Англии.

— Нет, я никогда не был в Европе.

— Тогда как объяснить ваши знания?

— Не знаю. Может быть, Бог дает людям разные таланты.

Штурм не настаивал, но Антон видел в его глазах недоверие.

После отъезда немецкого профессора Антон понял, что его легенда начинает давать трещины. Нужно было что-то предпринимать.

— Что будем делать? — спросил Алексей.

— Буду более осторожен в демонстрации знаний. И меньше общаться с иностранцами.

— А если они будут настаивать?

— Тогда скажу, что государственные интересы не позволяют делиться всеми секретами.

Это было разумное решение. В XVIII веке соображения государственной безопасности могли оправдать любую секретность.

Но проблемы приходили не только от иностранцев. В России тоже находились люди, которые сомневались в официальной версии происхождения знаний Антона.

Одним из таких скептиков был доктор Ригер — придворный врач, который завидовал успехам Антона.

— Господин Глебов, — сказал он во время одной из встреч, — у меня есть к вам несколько вопросов.

— Слушаю.

— Вы утверждаете, что ваши знания получены от отца. А где отец изучал медицину?

— В монастыре.

— В каком именно?

— Спасо-Преображенском.

— Интересно. А я навел справки. В архивах этого монастыря нет упоминаний о медицинских занятиях.

Антон почувствовал, как сердце пропускает удар. Ригер проверял его легенду.

— Возможно, не все документы сохранились, — сказал он.

— Возможно. А имя отца помните?

— Василий.

— Василий как по отчеству?

— Петрович.

— Странно. Записей о монахе Василии Петровиче в том монастыре тоже нет.

Ситуация становилась критической. Антон понимал, что его легенда рассыпается.

— Возможно, он был там под другим именем, — сказал он. — Монахи часто меняют имена.

— Конечно, возможно. Но тогда как проверить ваши слова?

— Никак, — честно ответил Антон. — Остается только верить.

— Понимаю. Но вера — не лучший спутник науки.

После этого разговора Антон понял, что время его безоблачного существования в XVIII веке подходит к концу. Рано или поздно его разоблачат.

— Может, стоит вообще уехать из Петербурга? — предложил Алексей.

— Куда?

— На юг, к заводам. Там проще скрыться от любопытных глаз.

— Но императрица не отпустит.

— А если объяснить ситуацию?

— Екатерина умный человек. Она и так многое понимает.

Действительно, императрица не могла не замечать необычности знаний Антона. Но пока что она поддерживала его.

Возможность поговорить с ней откровенно представилась неожиданно. Екатерина вызвала Антона для обычной консультации — у нее снова были проблемы со здоровьем.

— Антон Андреевич, — сказала она после осмотра, — мне нужно с вами поговорить. Не как врачу с пациенткой, а... по-другому.

— Слушаю, Ваше Величество.

— Дошли до меня слухи, что некоторые люди сомневаются в ваших... происхождении.

— Это правда, Ваше Величество.

— И что вы думаете по этому поводу?

Антон понял, что настал момент частичной откровенности.

— Думаю, что моя история действительно необычна. И понимаю, почему люди сомневаются.

— А какова реальная история?

Антон долго молчал, взвешивая слова.

— Не могу рассказать всей правды, Ваше Величество. Но могу сказать, что мои знания получены... необычным способом.

— Каким именно?

— Через... контакт с источниками мудрости, недоступными обычным людям.

Это было уклончиво, но не лживо.

— Понятно, — кивнула императрица. — И эти источники... они по-прежнему доступны?

— Не знаю. Возможно.

— Хорошо. Тогда скажу прямо — мне все равно, откуда у вас знания. Главное — результат. А результат превосходный.

— Спасибо за понимание.

— Но я должна вас предупредить. Если ваши тайны создадут угрозу государству, то придется принимать меры.

— Понимаю.

— А пока продолжайте работать. И будьте осторожнее с любопытными.

Разговор с императрицей успокоил Антона. Но проблемы не исчезли. Доктор Ригер продолжал свое расследование.

Через месяц он пришел с новыми вопросами.

— Господин Глебов, — сказал он, — я консультировался с коллегами в Европе. Оказывается, похожие методы лечения изучаются в некоторых университетах.

— И что?

— А то, что эти исследования засекречены. Проводятся по заказу правительств.

Антон понял, к чему клонит Ригер.

— Вы думаете, что я шпион?

— Я думаю, что у вас есть доступ к секретным европейским разработкам.

— Это абсурд.

— Возможно. Но объяснить ваши знания по-другому трудно.

— А если я действительно самоучка?

— Тогда вы гений уровня Ньютона или Ломоносова.

Это был комплимент, но и обвинение одновременно.

— Что вы предлагаете?

— Хочу провести эксперимент. Дать вам незнакомую болезнь и посмотреть, сможете ли найти лечение.

— Какую болезнь?

— Есть один пациент с редким заболеванием. Никто из врачей помочь не может.

Антон понимал, что это была проверка. Если он справится, то подтвердит свою гениальность. Если нет — то придется признать, что его знания ограничены.

— Согласен, — сказал он. — Но с условием.

— Каким?

— Если я помогу больному, то вы прекратите свои расследования.

— А если не поможете?

— Тогда признаю, что мои способности не универсальны.

— Хорошо. Договорились.

Больной оказался молодым человеком с симптомами, которые Антон сразу узнал — это была форма туберкулеза, поражающая лимфатические узлы.

В XVIII веке такие случаи считались неизлечимыми. Но Антон знал, что при правильном лечении болезнь можно остановить.

— Что можете сказать? — спросил Ригер.

— Болезнь серьезная, но не безнадежная.

— А лечение?

— Специальная диета, травяные настойки, особый режим.

— Сколько времени потребуется?

— Месяца три минимум.

Лечение было долгим и сложным. Антон применил все доступные в XVIII веке средства, адаптировав современные знания о борьбе с туберкулезом.

Результат превзошел ожидания. Через три месяца больной был практически здоров.

— Поразительно, — признал Ригер. — Я не видел ничего подобного.

— Значит, вопросы отпадают?

— Вопросы остаются. Но обвинения снимаю.

— А как объясните мой успех?

— Никак. Возможно, вы действительно гений.

Успех с трудным пациентом окончательно укрепил репутацию Антона в медицинском сообществе. Но он понимал, что каждый такой случай приближает момент, когда придется раскрыть правду.

А правда была такой, что ее никто не поверил бы.

Осенью 1772 года произошло событие, которое изменило все планы Антона. К нему пришел тот самый купец Иванов, который год назад рассказывал о странных камнях.

— Господин Глебов, — сказал он, — есть новости о тех камнях.

— Какие новости?

— Нашелся человек, который был там недавно. Рассказывает удивительные вещи.

— Что именно?

— Говорит, что камни действительно светятся. И что возле них видны... призрачные картины.

— Какие картины?

— Сцены из будущего. Люди в странной одежде, невиданные машины, летающие повозки.

Сердце Антона забилось быстрее. Описание очень напоминало видения XXI века.

— А где этот человек?

— Здесь, в городе. Согласен встретиться.

— Приведите его.

Через час купец привел худого казака средних лет. Тот выглядел испуганным и растерянным.

— Расскажите, что видели, — попросил Антон.

— Страшные вещи, барин, — начал казак. — Ехал я степью, заблудился. Вышел к странным камням. Большие такие, темные.

— И что дальше?

— А дальше как потемнело, так камни засветились. И стали в воздухе картины появляться.

— Какие картины?

— Города огромные, до самого неба. Люди летают без крыльев. Повозки сами едут, без лошадей. И еще...

Казак замолчал, видимо, пытаясь подобрать слова.

— Еще что?

— Еще видел людей в белых халатах. Лечат они больных какими-то волшебными снадобьями. Раны заживают мгновенно, болезни проходят за час.

Антон почувствовал мурашки по коже. Казак описывал современную медицину.

— А не показалось ли?

— Не знаю, барин. Может, и показалось. Только очень уж ясно все было.

— И долго видения длились?

— До рассвета. А как солнце взошло, так все пропало.

Антон понял, что камни действительно были временными порталами. И что они показывали будущее — его время.

— А дорогу к камням помните?

— Помню. Только ехать туда страшно.

— Почему?

— Место нехорошее. Духи там водятся.

— Но дорогу показать сможете?

— Смогу, коли надо.

После ухода казака Антон долго размышлял о услышанном. Возможность увидеть свое время, пусть даже в видениях, была очень заманчивой.

— Что думаешь делать? — спросил Алексей.

— Хочу поехать к этим камням.

— Зачем?

— Понять, что это такое. Может быть, найти способ связи с моим временем.

— А если это ловушка?

— Какая ловушка?

— Не знаю. Но слишком уж удачно все складывается.

Алексей был прав, беспокоясь. Но Антон не мог упустить такую возможность.

— Поеду, — решил он. — Но осторожно.

— А как объяснишь отсутствие?

— Скажу, что еду проверять заводы на юге.

— А если что-то случится?

— Тогда ты будешь знать правду о том, откуда я взялся.

Подготовка к поездке заняла неделю. Антон собрал необходимые вещи, организовал сопровождение, получил разрешение на поездку.

— Не делай глупостей, — предупредил Алексей на прощание.

— Постараюсь.

— И помни — здесь тебя ждут. У тебя есть дело, ученики, ответственность.

— Помню.

Дорога на юг заняла две недели. Погода стояла холодная, ноябрьские дожди превращали дороги в болото. Но Антон торопился — зима могла сделать путешествие невозможным.

Наконец они добрались до тех мест, где, по словам казака, находились камни. Пейзаж был унылым — голая степь, редкие перелески, серое небо.

— Вон там, — показал казак на невысокие холмы. — За теми буграми.

Они оставили лошадей и пошли пешком. Антон чувствовал странное волнение — словно приближался к чему-то судьбоносному.

Камни оказались похожими на те, что он видел раньше. Большие, темно-серые, расположенные по кругу. Но эти выглядели древнее, более разрушенными.

— Вот они, — прошептал казак. — Чертовы камни.

Антон подошел ближе. На поверхности камней виднелись уже знакомые символы, но более стертые временем.

— Отойдите подальше, — сказал он спутникам. — Я хочу осмотреть камни.

— Осторожнее, барин, — предупредил казак. — Как стемнеет, так они оживают.

До темноты оставалось несколько часов. Антон использовал это время для изучения камней. Он зарисовывал символы, измерял расстояния, пытался понять принцип их работы.

Постепенно стало темнеть. И тут произошло то, о чем рассказывал казак — камни начали слабо светиться.

Сначала свечение было едва заметным. Но постепенно оно усиливалось, и в воздухе начали появляться неясные очертания.

Антон смотрел, затаив дыхание. Видения становились все отчетливее. Он видел современные города, автомобили, самолеты. Видел людей в современной одежде, компьютеры, мобильные телефоны.

— Мой мир, — прошептал он.

Видения продолжались всю ночь. Антон видел свой институт, своих коллег, свою квартиру. Видел мир, который оставил четыре года назад.

Но самое поразительное — в одном из видений он увидел самого себя. Точнее, того себя, который остался в XXI веке. Человек сидел в той же лаборатории, работал с теми же приборами.

— Не может быть, — пробормотал Антон.

Но видение было отчетливым. Получалось, что в XXI веке существовал его двойник? Или это было отражение альтернативной реальности?

К рассвету видения начали блекнуть. Камни постепенно переставали светиться.

— Что видели, барин? — спросил казак.

— Удивительные вещи, — ответил Антон. — Мир, который существует в будущем.

— А что там?

— Там люди научились лечить все болезни, летать по небу, говорить на расстоянии.

— Страшно это или хорошо?

— И то, и другое.

Обратная дорога прошла в размышлениях. Антон понимал, что увиденное изменило его представление о происходящем.

Камни были не просто порталами времени. Они были окнами в альтернативные реальности. Возможно, в мире существовало множество временных линий, и камни позволяли заглянуть в них.

Это объясняло, почему он не мог вернуться простым прикосновением к камню. Возможно, его мир был одной из альтернатив, а тот мир, в котором он сейчас жил — другой.

— Но тогда есть ли смысл пытаться вернуться? — размышлял он.

В Петербург он вернулся в декабре, полный новых идей и сомнений.

— Как дела? — встретил его Алексей.

— Сложно объяснить. Видел много интересного.

— И что теперь?

— Теперь буду работать здесь с еще большей отдачей.

— Решил остаться?

— Решил, что это мой мир. И моя ответственность.

Антон действительно принял окончательное решение. Видения показали ему, что XXI век существует и без него. А здесь, в XVIII веке, он нужен.

Зима 1772-1773 годов стала периодом интенсивной работы. Антон расширил свою медицинскую школу, открыл новые курсы для врачей.

— Хочу обучить как можно больше людей, — объяснял он свои планы. — Чтобы знания не пропали.

— А если с тобой что-то случится?

— Тогда мои ученики продолжат дело.

Действительно, Антон начал систематически записывать все свои знания. Он создавал учебники по медицине, руководства по лечению, описания лекарственных средств.

— Это будет моим наследием, — говорил он, работая над рукописями. — Знания, которые помогут людям.

— А про временные порталы напишешь?

— Нет. Это слишком опасная информация.

Весной 1773 года в жизни Антона произошли важные изменения. Императрица назначила его главным врачом всех военных госпиталей империи.

— Это большая честь и большая ответственность, — сказала Екатерина. — Надеюсь, вы оправдаете доверие.

— Постараюсь, Ваше Величество.

— И еще. Хочу, чтобы вы организовали медицинскую службу для моих южных проектов.

— Каких проектов?

— Собираюсь присоединить Крым. Понадобятся врачи для армии.

Антон понял, что получил возможность участвовать в исторических событиях. Присоединение Крыма было одним из главных достижений царствования Екатерины.

— С удовольствием помогу.

— Отлично. Начинайте подготовку.

Так Антон оказался втянутым в подготовку к войне с Турцией. Его задачей было создание эффективной медицинской службы для армии.

— Главное — снизить потери от болезней, — объяснял он своим помощникам. — В войнах от болезней умирает больше людей, чем от ран.

— А как этого добиться?

— Правильной организацией лагерей, чистой водой, качественным питанием.

Антон применил свои знания военной медицины, адаптировав их к условиям XVIII века. Результаты превзошли ожидания — заболеваемость в армии снизилась в разы.

— Превосходная работа, — хвалил Потемкин. — Армия никогда не была в таком хорошем состоянии.

— Это только начало, — отвечал Антон. — Можно добиться еще лучших результатов.

Лето 1773 года прошло в подготовке к кампании. Антон объездил все военные лагеря, организовал сеть госпиталей, обучил сотни военных врачей.

— Ты делаешь историю, — говорил Алексей. — Твои методы изменят военную медицину навсегда.

— Надеюсь. Главное — спасти как можно больше жизней.

Осенью начались первые военные действия. Русская армия одерживала победу за победой, и немалую роль в этом играла отличная организация медицинской службы.

— Потери от болезней минимальные, — докладывали командиры. — Раненые быстро возвращаются в строй.

— Заслуга ваших врачей, — отвечал Антон.

К концу 1773 года стало ясно, что война идет успешно. Турецкая армия не могла противостоять не только военному мастерству русских, но и их превосходной организации.

— Скоро Крым будет наш, — говорил Потемкин. — И в этом есть ваша заслуга.

— Я только делал свое дело.

— Но делали отлично.

Успех военной медицины принес Антону новые почести. Императрица наградила его орденом и пожаловала дворянство.

— Теперь вы не просто талантливый лекарь, — сказала она, — а признанный деятель империи.

— Благодарю за высокую честь.

— А теперь у меня к вам новая просьба.

— Слушаю.

— Хочу, чтобы вы возглавили медицинскую службу всей империи. Создали систему, которая будет работать и после нас.

Это было предложение стать фактически министром здравоохранения империи. Должности такой официально не существовало, но полномочия были бы именно министерские.

— Это огромная ответственность, — сказал Антон.

— Но и огромная возможность. Вы сможете внедрить свои методы по всей стране.

— Согласен.

Так в начале 1774 года Антон получил самую высокую должность, которую мог занимать в XVIII веке человек без знатного происхождения. Он стал главным медицинским советником империи.

— Поздравляю, — сказал Алексей. — Ты достиг вершины.

— Да. Но теперь и ответственность соответствующая.

— О чем думаешь?

— О том, как использовать эту власть с максимальной пользой.

Антон действительно получил возможность реформировать медицину всей империи. И он собирался этой возможностью воспользоваться.

Но он также понимал, что достиг того предела, выше которого подняться уже нельзя. Дальше были только императорская семья и ближайшее окружение императрицы.

А это означало, что его необычное прошлое будет изучаться еще более пристально. И рано или поздно правда может выйти наружу.

Пока что он был защищен успехами и покровительством императрицы. Но защита эта была хрупкой, как тонкий лед на весенней реке.

И Антон знал, что любая ошибка может стоить ему не только карьеры, но и жизни.

Но он был готов к этому риску. Потому что понимал — у него есть уникальная возможность изменить мир к лучшему. И он собирался эту возможность использовать до конца.

Пусть даже это будет стоить ему всего.