Титан империи 7

Глава 10

Судя по количеству кровушки, которая «заползла» к нам на огонек, Воротынский выдоил всех своих дружков на всех трех этажах, так что вопросами уборки можно больше не заморачиваться.

Однако проблем от этого меньше не стало.

Едва мы подошли к туалету, как оттуда вылетела бесформенная крылатая тварь, напоминающая смесь жуткой трехголовой обезьяны и паука с крыльями. Девушки с Пьером попадали на пол, а я встретил ее молодецким ударом в челюсть.

Ах ты! Твердая какая зараза!

Воющая бестия, лишь отдаленно напоминающая Воротынского, покатилась по полу, чиркнула когтями по доскам, подпрыгнула на всех своих шести конечностях и кинулась к окну.

— Куда, мля⁈ — рявкнул я и схватил веревку, которую тварь волочила за собой.

И зачем я это сделал?..

Силищи в уроде было хоть отбавляй. Она взгромоздилась на подоконник и бросилась в окно. Зазвенели выбитые стекла и крылатая образина устремилась в небо.

Ну и я следом, благо хоть успел оттолкнулся от подоконника. И вот я уже в воздухе — болтаюсь на веревке на высоте в десять метров. Тем временем тварь работала крыльями как заведенная и, огибая усадьбу по кругу, поднималась все выше.

Вот мелькнуло окошко мансарды, мы взлетели еще выше и под моими ногами оказалась крыша. Я побежал прямо по черепице, оттолкнулся и прыгнул.

Ветер взвыл, и едва не сорвал меня вниз. Высота все увеличивалась, и как назло пальцы начали соскальзывать. Вдобавок, зависнув на высоте, гад еще принялся вилять из стороны в сторону, пытаясь сбросить меня.

Нет, дружище, мы с тобой еще покатаемся! Я зачерпнул энергии и «прилепился» к веревке.

Земля, а вместе с ней усадьба, неуклонно удалялась. К окнам припали Пьер с девчонками и что-то мне кричали. Я не слышал, ветер перекрывал все прочие звуки.

Через миг усадьба исчезла за стеной соседнего дома.

— Что, недоносок, небось, всю жизнь мечтал вернуться во Владимир⁈ — внезапно разобрал я шипение Воротынского. — Вот он, забирай его весь!

Чудище, неистово хохоча, сделало крутую петлю и полетело над крышами ночного города.

…да, Владимир в окружении дирижаблей и мерцающих уличных огней все также красив.

Ох, а отсюда даже тусовку в усадьбе Болконских видно… и нашу усадьбу… Вон, наверное, это зубчатое сооружение в центре — Императорский дворец. Интересно, у Воротынского хватит мозгов не соваться туда?

Хватило — мы летели куда-то в сторону предместий. Хорошо, значит, никто нам не помешает. Одно «но» — прикончить Воротынского нужно раньше, чем отсюда станет видно Фаустово! Хотя если я его прикончу, значит, лететь мне вниз еще метров пятьдесят, не меньше, а мудак только набирает и набирает высоту!

В кармане завибрировал телефон — и как всегда вовремя! Я вытащил трубку Воротынского — снова звонит «батя».

— Володя, что случилось⁈ — раздался голос Воротынского-старшего, едва я нажал кнопку вызова. — Скалозубов мертв?

— Слушай, бать, сейчас не самый подходящий момент, — сказал я голосом младшего Воротынского. — Давай я тебе попозже перезвоню, окей?

— Что… — и я отключился.

— Ты с кем там разговариваешь, выродок⁈ — зарычал монстр, внутри которого снова зарождалось зеленое пламя, а из боков «вылуплялись» твари. — Со своей сеструхой или этой гнусной тварью Машкой? Так скажи им, что жить тебе осталось всего ниче…

Вдруг со стороны загрохотали выстрелы, и Воротынский дернулся. Я повернул голову — блин! Этот придурок подлетел слишком близко к одному из дирижаблей, и по нам открыли огонь из турели!

Пули засвистели совсем близко, и уходя от них, Воротынский сделал в воздухе еще одну крутую петлю.

Вот теперь я страстно пожелал моему злейшему врагу удачи. Если его срежут прямо в воздухе, в пропасть мы рухнем оба.

К счастью, выстрелы затихли, а вот тварь начала слегка заваливаться в сторону и истошно рычать. Правый бок Воротынского исходил кровью. Ага, похоже, все-таки задели.

Немного освоившись и даже начиная получать извращенное удовольствие от этого аттракциона, я подтянулся на веревке и пополз к гаду. Он же, хрипло дыша, продолжал неустанно молотить воздух крыльями. Зеленое пламя чуть утихло — видно, ублюдок решил сэкономить энергию.

Ладно, пора сбить птичку. Подбираемся к нему поближе, вставляем когти под бочину и стараемся удержаться, пока монстр будет планировать вниз. А затем надеемся, что внизу будет крыша помягче.

В голове провернуть такое — раз плюнуть, в жизни — ну… другого выхода нет!

Я продолжил подтягиваться и вскоре оказался совсем рядом. Протянул руку к его лапе и… Какого хрена⁈ Внезапно на нас налетела целая свора летучих мышей и все они с писком закружились вокруг Воротынского. В следующую секунду мелкие твари вцепились в монстра своими острыми зубками.

Брызнула кровь. Воротынский заревел и закачался в воздухе.

Вот теперь у меня две проблемы! Удержаться на проклятой веревке и, надеяться, что Воротынский не обессилит раньше, чем внизу покажется какой-нибудь прудик…

И да, ответить на вопрос — куда этот урод вообще направляется?

Внезапно мне на плечо спикировала одна из мышек. Я уже приготовился смахнуть ее, но она неожиданно заговорила голосом Якова Станиславовича Сперанского:

— Евгений, держитесь! Вам такому юному и красивому умирать совсем не комильфо!

Пока в зале еще раздавались крики и топот, Коля с Настей упорхнули на балкон. Невинно улыбающийся Женя замыкал процессию.

Широкий балкон с колоннадой был весь заставлен растениями и увит паутиной плюща. Если слуги их не заметили, то в этих «джунглях» они легко потеряются. Можно пока отдышаться, а потом и подумать, как отсюда свалить.

Настя подошла к поручням и посмотрела вниз. Балкон выходил в сад, а под ними три метра с горкой. Скорее всего, придется прыгать… Будь она в берцах — не задумываясь бы сиганула вниз, но вот на каблуках?

Наверное, придется звонить Рэю. Пусть подгонит тачку под окна.

— Скандальчик выйдет жесткий, — сказал Коля и подошел к ней сзади. — Бабушка опозорилась, а она обид не забывает. Дедушке она до самой кончины вспоминала его оговорку перед Императором на одном из вечеров, и было это сорок лет назад! Попадос…

— Как будто мы в чем-то виноваты, — хмыкнула Настя. — Все претензии к деду. Блин, и зачем ему нужно было объявлять об этом в такой обстановке? Все собрались, уже понастроили планов… Напились в конце концов!

— Разве не очевидно? — хмыкнул Коля. — Не поверят же, если сделают все кулуарно, особенно зная бабушку! Да и она сама рассказывала, что твой старый был тот еще фрукт…

— Ну, деда! Ладно, хорошего понемножку. Нам с Женей и вправду пора бежать. Коль, спасибо, что вытащил из этой передряги и…

— Увидимся еще? — с надеждой в голосе спросил Коля.

— Спрашиваешь? — улыбнулась Настя. — А ты правда… любишь меня?

— Да! Еще с детства! Помнишь, когда мы с тобой мелкими играли в ликвидаторов еще в гимназии, а к нам пристали уроды из Хованских? Ты еще вступилась за меня и… Блин, как глупо… Я увидел, как ты разозлилась, и… Ну в общем, ты была такая красивая и…

Он осекся и совсем по-детски покраснел.

— Помню, и знаешь, — Настя улыбнулась и взяла парня за руку. — Ты мне тоже нравишься… Даже странно, вроде знаю тебя, давно, но… Блин, сложно-то как! В общем влюбиться в аристократа для меня всегда было нечто вроде исполнения тайных планов наших родных! Они же с младых ногтей пытались нас свести! Вот я им назло и отметала от себя эту мысль…

Она выдохнула.

— Насть. Я тебе просто… нравлюсь? — печально вздохнул Коля.

Вместо ответа Настя сделала шаг, встала на цыпочки и…

— Не хочу прерывать столько романтичный момент, — раздался голос, и оба, вздрогнув, обернулись.

Женя стоял неподвижно и сжимал кулаки, а ему в грудь нацелилось острие шпаги.

Из тени вышел Петр Воротынский, и двое его дружков в парадной форме ГАРМа.

— Защищайся, выродок!

Мыши методично терзали плоть Воротынского, и он неуклонно снижался.

Под нами потянулись деревья, дорожки парка, и вот впереди показались окна какой-то усадьбы.

— Ваше сиятельство! — снова вернулся мыш с голосом Сперанского. — Настоятельно рекомендую вам разжать пальцы!

— Зачем? Мы…

Ревущий от боли Воротынский сложил крылья и начал падать — пусть и не как пикирующий бомбардировщик, но все равно скорость он развил дикую. Ветер взревел с новой силой, а усадьба стремительно приближалась!

— Прыгайте, я поймаю! — пискнул мыш, и вся орава ринулась уже на меня.

А, была не была!

Я разжал пальцы и полетел. Мыши тут же вцепились мне в одежду коготками и бешено замахали крылышками. Я дернулся и повис прямо в воздухе.

Отлично! Как ни странно, но орава вполне сносно могла держать меня! Я поболтал ногами — странное ощущение… Как будто летаешь во сне, или плывешь…

Блин, видела бы меня сейчас Маша — наверное, умерла бы со смеху!

— Черт побери… ваше сиятельство, какой же вы тяжелый… — выдохнул мыш Сперанский. — Мне, признаюсь, еще не приходилось вести дела своих господ таким странным образом!

— Поднатужьтесь еще чуть-чуть, и я подниму вам ставку! — крикнул я.

— Что ж, пусть это и не основной повод спасти вашу жизнь, но я запомню ваш благородный жест.

Монстр Воротынский, вращаясь в воздухе, полетел дальше к усадьбе, а мы со Сперанским медленно-медленно снижались. Похоже, мыши держали меня из последних сил, и когда под нами было три метра высоты, они — одна за другой — разжали коготки.

Я приземлился на траву и перекатился. Фух! — выдохнул я, плюхнувшись в траву. А неплохо полетал!

Рядом заметалась мышиная стайка. Миг, и они закружились вихрем. Вспышка, и передо мной уже стоит и отряхивается коренастый человечек в длинном пальто.

Яков Станиславович снял котелок и промокнул лоб платком:

— Почему бы нам не убраться отсюда, ваше сиятельство? Нам выдалось приземлиться не в самом безопасном месте.

— Вот как? — заинтересовался я, поднимаясь на ноги. — И где же?

— Если я еще совсем не впал в маразм, то мы во владениях Воротынских. Да, это определенно усадьба Льва Константиновича… А у входа, кажется, стоит его автомобиль…

Я осмотрелся. Да, он, похоже, прав — мы приземлились в парковой зоне, а где-то метрах в двухстах через деревья мелькают огоньки усадьбы. Горело всего пара окошек, и, кажется, в одном из них знакомый силуэт…

— Только давайте мы воспользуемся ногами, — сказал Сперанский, подхватив меня под локоть. — Только побыстрей! Хозяин очень не любит незваных гост…

Внезапно со стороны усадьбы послышался грохот очередей, за ними прокатился неистовый рев, а между деревьями замелькало зеленое сияние.

— Похоже, сын решил вернуться под родную крышу, — хмыкнул я и заспешил к усадьбе. — Пошли, он сделает за нас всю работу.

— Но… — заикнулся было Сперанский, но потом, сплюнув, поспешил вслед за мной.

Между тем пальба стала угасать, будто кто-то убивал защитников одного за другим.

Что за бред⁈ Володя убил Скалозубова или нет⁈

Граф Лев Константинович Воротынский откинулся в кресло в своем кабинете и снова набрал старшего сына. Недоступно. Проклятие!

Что произошло, когда он уехал? Володя таки заявился к Болконской и вызвал это мелкое ничтожество на дуэль? Раз так, то жаль, не удалось увидеть поединок воочию. Но почему тогда Володя сказал, что «эта тварь еще жива»? Не добил что ли? И почему так завывал ветер, когда Лев позвонил ему во второй раз?

Черт, нужно срочно выяснить, что там творится!

Хоть Владимир и был несносным хамом и в своем ветреном образе жизни сползал все ниже и ниже в клоаку, но все же он — Воротынский, а благо рода для Льва Константиновича — все. К тому же Володя — первый наследник. Пусть Воротынскому-старшему и было крайне неприятно осознавать это, но, скорее всего, именно Володя займет его место.

Петр тоже был паршивой кандидатурой — безвольный, глупый и к тому же совершенно пустой с точки зрения магических талантов. Он делал только то, что ему прикажут, а это недопустимо для высокого поста главы рода. Да и Володя на него слишком сильно влияет, и только в худшую сторону. Ну хоть Петя шпагой владеет как никто, и считается одним из лучших дуэлянтов в стране.

А еще Маша, но… Она хуже всех его сыновей. Дочь вообще в гробу видала их семью. Не будь ее скверного и нелюдимого характера, возможно, Лев оставил бы ей все.

Когда ему сообщили, что в ГАРМе ей дали отпуск, Лев было решил, что наконец-то они смогут помириться, но дочь снова его подвела — спуталась со Скалозубовым! И нет, слухи о похищении оказались ложью…

Сука! Вырастил змею на свою голову! Он дал этой идиотке все, что она имеет! И вот как она отплатила отцу и всему роду…

Воротынский-старший еще раз попробовал набрать Володю, но тот снова не ответил. Хрен с ним, Петя-то хоть на связи?

— Да, отец, — ответил младший сын. Голос у него был усталый, но язык уже не заплетался. Протрезвел что ли?

— Ты не знаешь, где Володя?

— Он у себя. Звонил мне полчаса назад. А что?

— Так… А где Скалозубов?

— Вон тут — стоит передо мной.

Лев ненадолго завис.

— В смысле? Он у Болконской еще⁈

— Конечно! Стоит и скалится, сволочь! Отец! Я расквитаюсь с ним за всех нас! Сейчас я проткну ему пузо и…

— Эй, хорош болтать, Воротынский! — раздался голос на фоне. — Поднимай шпагу и дерись!

— Сука, Кудряш, не лезь не в свое дело! — рявкнул Петя. — Все, батя, отбой! Через час жди меня с головой Скалозубова!

И сын отключился.

Да что за черт⁈ Почему Володя звонил и сказал ему, что убил проклятого Скалозубова? Соврал? Зачем?..

Не успел Воротынский снова набрать своего непутевого старшего сына, как на улице послышались выстрелы, а затем что-то заревело.

— Что за черт⁈ — вскочил из-за стола Лев Константинович и ткнул в кнопку связи с охраной. — Что у вас?

— Разбираемся, ваше сиятельство! Потеряли связь с третьим постом. Дозорные тоже не отвеча…

Загрохотала очередь, а потом раздались крики и связь отрубило.

— Прием! Прием! Что за черт⁈ — рыкнул Воротынский, нажимая кнопку, но все без толку. Снова что-то взревело. Монстры? Здесь? Это крайне хреновая новость…

— Лева, что происходит?

В кабинет вбежала молодая жена Льва Константиновича, Всеслава — растрепанная, испуганная и дрожащая.

На ней была одна ночнушка, а свой раздувшийся живот жена поддерживала двумя руками — последний шанс Льва передать дела достойному человеку.

Что бы там не случилось, но спасти ее нужно любой ценой!

— Выйди, дура! — рявкнул Воротынский, оттолкнув ее, и бросился к двуручному родовому мечу, который висел над камином. — На нас напали, не слышишь? Запрись в спальне и не выходи, пока я не разрешу!

Глаза Всеславы распахнулись от ужаса, она вскрикнула и выбежала из кабинета.

Снаружи еще стреляли, мелькали вспышки заклинаний и рычали неведомые твари. Неужели Прорыв? Невозможно, Осколка под Владимиром давно нет, а нити Московского сюда почти не достают.

Лев выхватил меч из ножен, влил в клинок побольше сил и, на ходу распаляя Искру, поспешил на выход. Стрельба еще грохотала, но с каждым его шагом выстрелы звучали все реже.

Дойдя до середины коридора, Воротынский-старший увидел перед собой черную тень.

— Папа… — раздался голос, от которого внутри все похолодело. — Папа… Как хорошо, что ты дома…