Тень свободы

Глава 35 Система Мейерс: дознание

– Мэм, похоже, нам стоит ещё раз побеседовать с вице-комиссаром Хонгбо, – сказала Синтия Лектер.

– Не самое приятное, что я могу себе представить, – сухо ответила Мишель Хенке.

Перегнувшись через стол, она взяла кофейник и долила себе кофе. Затем, вновь усевшись на своё место за накрытым для завтрака столом, подняла чашку обеими руками на уровень глаз и посмотрела на своего начальника штаба сквозь струйки пара, поднимающегося от чёрной жидкости. Шла уже третья Т-неделя их пребывания в Системе Мейерс и пока поводов для беспокойства не было. Но, судя по её опыту, чем более спокойным и упорядоченным казалось положение в данный момент, тем больше была вероятность, что в следующий нечто скрывающееся под поверхностью выпрыгнет и кое-кого укусит. А так как Лектер кроме шляпы начальника штаба отвечала ещё и за разведку, именно она должна была рыть носом эту «поверхность» и найти затаившуюся змею прежде, чем та нанесёт удар.

– Я полагаю, у тебя есть конкретные основания для этого предложения? – спросила Мишель через мгновение, и Лектер кивнула.

– Наше внимание привлекли некоторые вещи, и я хотела бы попробовать вытащить из него информацию ним, – начальник штаба никогда органически не переносила неподвижности, поэтому, продолжая говорить, подхватила со стола ложку для грейпфрута и принялась крутить её между пальцами правой руки. – Я думаю, ему есть что сказать по поводу заинтересовавших нас вопросов.

– Я уверена, он мог бы быть источником информации по множеству вопросов, – Мишель пожала плечами и сделала глоток кофе. – Он занимал второе положение в иерархии власти всего сектора Протектората. Кто-то вроде него обязательно знает, в каких шкафах спрятаны скелеты.

– Я знаю, – Лектер тихонько барабанила ложкой по белой скатерти. – Дело в том, что у нас возникли подозрения, что он мог иметь некоторые – думаю, Вы бы назвали их дружескими – отношения с Мезой в целом и «Рабсилой» в частности.

– И? – сузила глаза Мишель.

– Я знаю, что это давно перестало вызывать удивление, – поморщилась Лектер. – Я иногда думаю, что большинство должностных лиц Пограничной Безопасности имеют «дружеские отношения» с «Рабсилой». Мэм, да что там говорить, у боссов ПБ «дружественные отношения» со всеми платящими им межзвёздными корпорациями! А эти незаконные межзвёздные корпорации – «Рабсила» и прочие, базирующиеся на Мезе – ещё платят больше, хоть и управляют теми, кого удаётся положить в карман.

– Вот именно. И почему же именно Хонгбо вызвал столь пристальный интерес?

– Ну, с помощью Ковальского наши местные друзья с Сосновой Горы смогли добраться до базы данных финансовых операций. А если более конкретно, то они практически полностью расшифровали всю личную бухгалтерию Веррочио, Хонгбо, Палгани и Касомулис и там открылось так много интересного.

– Вот как! Не может быть! – без интереса отозвалась Мишель, и Лектер усмехнулась.

Саверио Палгани был – по крайней мере, был им до прибытия Десятого Флота – управляющим системы Мейерс от корпорации «Тигровая Звезда, Лимитед» из Хирочи. То, что он находился в столице сектора, означало, что он фактически управлял всеми операциями «Тигровой Звезды» во всём пространстве Сектора Мадрас, что в свою очередь делало его очень крупной фигурой.

Теофилия Касомулис играла ту же роль в корпорации «Ньюман и Сыновья", с главным офисом в на центральных мирах в Системе Эрис. «Тигровая Звезда» и «Ньюман и Сыновья» поделили между собой на частные владения почти весь сектор Мадрас. «Тигровая Звезда» контролировала практически весь сектор межзвёздных перевозок и финансовых транзакций, тогда как «Ньюман и Сыновья» – добычу ресурсов и производство и распространение потребительских товаров. Без сомнения, Палгани и Касомулис являлись двумя самыми богатыми людьми во всей системе Мейерс, но Мишель должна была признать, что они, казалось, были менее жадными, чем их коллеги в большинстве других Протекторатов. Похоже, они были достаточно разумны для того, чтобы понимать, что, хотя практикуемая в большинстве миров Окраины тактика эксплуатации «выжми всё и выбрось» в краткосрочной перспективе может казаться более прибыльной, долгосрочная рентабельность требует присутствия хотя бы крошечной прослойки преуспевающих местных жителей.

Не то чтобы это делает их образчиками добродетели, напомнила она себе.

Именно в такую прослойку и входил Иржи Ковальский – местный бизнесмен и банкир. Ему приходилось вести дела с межзвёздными корпорациями, особенно с «Тигровой Звездой», но преимущественно он специализировался на сделках с такой низкой прибылью, что те не привлекали внимания Палгани. В некотором смысле, как подумала Мишель, Ковальский следовал по пятам за «Тигровой Звездой», подбирая за ней остатки. С другой точки зрения, однако, можно было сказать, что он предоставлял финансирование местным предпринимателям, которых без него межзвёздные корпорации окончательно выдавили бы с рынка.

Когда премьер-министр Монтевью приступил к формированию настоящего правительства, ему понадобился министр финансов на замену абсолютно некомпетентного (и столь же абсолютно продажного) близкого друга Палгани, которого тот продвинул на эту должность в «официальном» правительстве. Ковальский с самого начала являлся одним из главных кандидатов на этот пост и ничего из того что всплыло в его прошлом в процессе проверки не сделало его менее пригодным к должности. Более того, его фигура была очень популярна у местных предпринимателей, к тому же ни у кого никогда не возникало даже малейшего подозрения в его недобросовестности или коррумпированности.

С другой стороны, благодаря тому, что он вёл дела с Палгани и Касомулис, Ковальский прекрасно понимал с чего надо начинать при раскопках в бухгалтерии межзвёздных корпораций. Не той бухгалтерии, которая велась для расчёта налогообложения, дивидендов и прочего, а настоящей бухгалтерии, в которой были расписаны все реальные операции со всеми их грязными подробностями.

Хелен Сандерсон, занимавшая до этого должность заместителя начальника полицейского управления Сосновой Горы, была назначена на пост главы новой Королевской Полиции, чья юрисдикция распространялась на всю звёздную систему. Её бывший непосредственный начальник не смог занять эту должность, поскольку находился под арестом и скорее всего проведёт ещё несколько Т-лет в качестве гостя пенитенциарной системы Мейерса. С подсказками Ковальского с одной стороны и с полной энтузиазма поддержкой Дженис Ганновер – основного риэлтора Мейерса, которую убедили занять пост генерального прокурора, с другой, Сандерсон начала агрессивное наступление на «чёрную экономику» системы.

Помимо предоставления группы компьютерных специалистов для помощи в этом наступлении, Десятый флот был только рад самоустраниться и позволить местным самим разобраться со своим грязным бельём. Меньше всего Мишель хотела быть замешана в этом, тем не менее, местные с самого начала расследования держали Лектер в курсе своих успехов. А Мишель всегда понимала, что рано или поздно Сандерсон и Ковальский раскопают что-то, имеющее ценность и для неё.

– Хорошо, – сказала она. – Изложи мне краткую версию.

– Хотите услышать о Палгани и Касомулис? Или только о Веррочио и Хонгбо?

– Решай сама.

Лектер на минуту задумалась, все громче постукивая ложкой по столу, до тех пор, пока Мишель не перегнулась через стол и со свирепым взглядом не выхватила ту у неё из рук. Начштаба недоуменно подняла глаза и улыбнулась.

– Простите, – сказала она. – Что же касается Вашего вопроса, думаю, что в конечном итоге Вам будет гораздо интереснее узнать о том, что мы обнаружили по Палгани и Касомулис. Ни за что бы не поверила, сколько денег они смогли откачать, – она встряхнула головой. – В смысле, мы всегда понимали, что суммы крутящиеся в протекторатах должны быть огромны, но эти двое..! Можно сказать так – ни один из них никогда не достиг бы уровня Клауса Гауптмана, но они оба были – по самым скромным подсчётам – мультимиллиардерами. А самое главное, похоже многое из накопленного ими было получено нелегально даже по законам Солли. Все конечно знали, чем они занимаются, но это было незаконно, а это значит, что у Ганновер и Сандерсон есть прекрасный повод конфисковать их незаконные доходы, даже вне зависимости от того, что Корона национализирует местные активы «Тигровой Звезды» и «Ньюман и Сыновей».

Улыбка начальника штаба стала поистине ангельской, и Мишель зло хмыкнула.

– Вы правы, в конечном счёте я захочу услышать об этом всё. По крайней мере, моя злобная часть. Лучшим способом борьбы с такими, как эти двое, будет оставить их даже без горшка, куда можно пописать. Конечно, небольшой тюремный срок тоже будет неплох, но отнять у них все игрушки будет даже лучше.

– Точно.

На лице Лектер ещё некоторое время играла довольная улыбка, но затем она исчезла.

– Точно, – повторила она. – Но, похоже, кроме всего прочего «Тигровая Звезда» периодически переправляла запрещённые грузы для «Рабсилы» и прочих межзвёздных корпораций с Мезы – например, у них имелось двустороннее соглашение с «Джессик» – всё что Сандерсон и Ковальский пока накопали на них менее важно чем то, что они обнаружили про Веррочио и Хонгбо. Особенно Хонгбо.

– Ты уже говорили, что Хонгбо – более важный игрок с нашей перспективы, чем Веррочио, – заметила Мишель. – Я нахожу это немного удивительным. Зачем покупать вице-комиссара, когда ты уже купил самого комиссара?

– Сначала я тоже удивилась, – признала Лектер. – Затем я стала размышлять об этом. Как часто мы с Вами наблюдали, как кто-то управляет, стоя за троном – особенно когда дело касается бюрократии? Похоже на то, что Хонгбо выстроил большую часть своей карьеры на основе своего «управления» Веррочио. И я не думаю, что управлял он им для своих начальников в Управлении Пограничной Безопасности.

– Да? – Мишель сделала очередной глоток кофе и вопросительно подняла брови.

– Да, – кивнула Лектер. Затем она посмотрела на столовый прибор, отнятый у неё адмиралом. – Могу я получить обратно свою ложку, мэм? – почти жалобно произнесла она. – Вы же знаете, что я лучше думаю, когда у меня есть чем занять руки.

Мишель с неприступным видом рассматривала её несколько секунд.

– Можешь, если пообещаешь больше ею не стучать, – сказала она наконец. – Одно постукивание и…

Она провела кончиком большого пальца левой руки по горлу, как будто перерезая его, и свирепо посмотрела на Лектер.

– Мэм, обещаю вести себя хорошо.

– Тогда ладно, – Мишель подтолкнула ей ложку через стол. – Продолжай.

Лектер схватила ложку и с широкой улыбкой снова принялась крутить её в пальцах, но когда она откинулась на спинку кресла, её голубые глаза снова стали серьёзными.

– Записи Веррочио оказалось легче взломать, чем у Хонгбо, – начала она. – Шифрование не было таким уж хорошим, и похоже, что он использовал много раз всего два или три разных пароля, – она скривилась. – У Хонгбо же было высококлассное шифрование – по крайней мере по гражданским стандартам Солли – и он оказался гораздо более изобретательным, когда дело касалось генерации паролей. До содержимого некоторых из его файлов мы всё ещё не добрались, и как минимум один из разделов его данных самоуничтожился, – она покачала головой. – Компьютерные специалисты считают, что с защитой ему очень сильно помогли со стороны. Такую помощь дают только в том случае, когда не хотят чтобы можно было найти хоть что-то.

– А записи Веррочио, надо полагать, не носили следов столь изощрённой защиты? – задумчиво поинтересовалась Мишель.

– Нет. Не смотря на тот факт, что Веррочио вёл дела напрямую с «Рабсилой», и то, что вёл он их задолго до того, как ситуация на Монике упала как снег на голову сэру Айварсу Терехову. Вы тоже подумали, что если «Рабсила» предоставила техническую помощь одному из них, то и второму бы предоставила тоже?

– Да, подумала. Разве что только один из них имел дело с кем-то на уровень или два повыше «Рабсилы», – медленно произнесла Мишель.

– Вот поэтому меня и заинтересовал Хонгбо, – признала Лектер. – В смысле, даже больше чем сам Веррочио. А когда я им заинтересовалась, то дала задание целой команде изучить корреспонденцию Веррочио, обращая особенное внимание на письма исходящие от Хонгбо, а также посланные им Хонгбо.

– Там должно быть целый петабайт данных, – без удовольствия заметила Мишель, в целом представляя себе бюрократическое болото гражданских служб Солнечной Лиги.

Да, мэм, было очень много, – согласилась Лектер. – Я отсортировала их по датам, а также добавила фильтр по таким словам, как «Моника» и «Новая Тоскана». Это существенно сократило их количество.

– Так, я всё ещё слежу за твоей мыслью, – Мишель откинулась назад, отхлёбывая кофе и попутно уничтожая последнюю булочку с корицей.

– Конечно, там оставалось ещё очень много мусора, мэм, однако проявилась система. Ещё до событий на Моники – точнее, даже ещё до модернизации верфей на Монике – Хонгбо постоянно, даже в официальной переписке, подталкивал Веррочио к «превентивным мерам». Мы также вскрыли файл личной переписки, и там он ещё более настойчив. Нет никаких доказательств, что он знал о всех планах «Рабсилы» и «Технодайна» – никаких прямых доказательств, что он знал, например, о Нордбранд или Вестмене – но стало очевидно, что оба они знали о поставке «Технодайном» линейных крейсеров на Монику. И из их личной переписки также совершенно очевидно, что они до смерти перепугались, узнав, что именно произошло с упомянутыми линейными крейсерами. Вы не поверите, сколько времени, усилий и трафика они потратили – особенно Веррочио – доказывая главному офису Пограничной Безопасности на Старой Земле, что в том, что произошло на Монике нет их вины! Подозреваю, что кое-какую официальную переписку – ту, что они вели до того момента, как всё покатилось в тар-тарары – и по-видимому вместе с её физическим носителем им пришлось отправить в шредер.

– Но что ещё более интересно: Хонгбо, который судя по всему служит у «Рабсилы» мальчиком на побегушках – по крайней мере, судя по служебным запискам, подготовленным им для Веррочио – после Моники внезапно пошёл на попятную, – светловолосая начальник штаба пожала плечами, продолжая крутить в пальцах ложку. – Полагаю, что в этом нет ничего удивительного, но потом, прямо перед тем, как сюда послали Джозефа Бинга и Сандру Крэндалл, тон его корреспонденции снова изменился. Ни с того ни с сего он тонко поощряет Веррочио «сотрудничать» с Бингом. И если Вы ознакомитесь с официальной стенограммой совещаний между Веррочио, Хонгбо и Бингом накануне отправки того на Новую Тоскану, а потом и с Крэндалл, перед её отбытием в Шпиндель, то почувствуете там определённый подтекст.

– Подтекст? – переспросила Мишель.

– Да, мэм, – кивнула Лектер. – Мы с Вами повидали немало бюрократов, гражданских и военных, чтобы понимать как это происходит. Эта парочка – Веррочио берёт на себя главную роль, но по моему прочтению именно Хонгбо его направляет – в два голоса настраивают Бинга, а возможно и Крэндалл, сделать то, что они в итоге и совершили. Более того, формально всё выглядит так, как будто Бинг и Крэндалл приняли свои решения вопреки официальным рекомендациям Веррочио.

Она сделала паузу, и на пару минут воцарилось молчание.

– Ты же понимаешь, что любой суд отправит все эти домыслы прямо в унитаз, – мягко нарушила молчание Мишель. – Я конечно не читала сама эту переписку, но из того, что ты мне рассказала, становится очевидно, что мистер Веррочио и мистер Хонгбо очень хороши в бюрократических танцах.

– Я склонна согласиться с Вами, мэм. Оба они очень хорошо прикрылись, по крайней мере от любого официального судебного разбирательства. И учитывая то, что они уже успели рассказать, если бы я не подозревала Хонгбо по другим причинам, я бы скорее всего поверила в то, что Веррочио как начальник Хонгбо сам принимал все решения. И уж точно именно он принимал окончательные решения. Но для меня всё более очевидным становится то, что он плясал под дудку Хонгбо. К тому же есть ещё кое-что. Есть такой Мезанский дипломат, очень высокопоставленный торговый атташе по имени Оттвейлер, Валерий Оттвейлер – чьё имя появляется в расписании встреч Хонгбо с примечательной регулярностью. Нет никаких записей о том, что Оттвейлер когда-либо встречался с глазу на глаз с Веррочио, но я обнаружила более дюжины таких встреч между ним и Хонгбо.

Лектер снова сделала паузу, и Мишель обдумала её последние слова.

– Синди, может ты наконец продолжишь и расскажешь о другом кусочке информации? – попросила она.

– О каком другом кусочке? – невинно переспросила Лектер.

– Том, что не имеет ничего общего с перепиской между Веррочио и Хонгбо. Том, что ты обнаружила, проверяя какую-то дикую, совершенно нелогичную зацепку, – Мишель фыркнула. – Я знакома с тобой уже достаточно давно, и твой талант мыслить... нестандартно и эксцентрично является одной из тех причин, по которым я выбрала тебя для роли моего начальника штаба. Так что выкладывай.

– Да, мэм, – Лектер ухмыльнулась, но затем посерьёзнела. – Хотя, если честно, это не было проверкой зацепки. Просто я взяла все имена, которые пришли мне в голову и внесла их в фильтры взломанной нами переписки. Включая файлы Жандармерии.

– О? – Мишель подняла голову. – Звучит интригующе.

– Так и есть, мэм. Так и есть! Потому что похоже бригадный генерал Юкель не сочла нужным полностью посвящать своих номинальных начальников во все свои действия по скрытому наблюдению. На самом деле она прослушивала и Хонгбо и Веррочио. Мы не нашли ничего особо инкриминирующего их в официальных записях наблюдения, сначала, по крайней мере, но потом мы получили доступ к её защищённым файлам. Тем, что она хранила для себя, неофициально. Вчера вечером группа моих кибер-криминалистов обнаружила записи как минимум двух встреч, которых официально никогда не было – встреч между Веррочио, Хонгбо, самой Юкель, Оттвейлером, Фолькартом Калокаиносом, Изроком Леваковичем, Алдоной Анисимовой и Изабель Бардасано. Обе встречи имели место быть здесь, на Мейерсе, за пару месяцев до передачи «Технодайном» тех самых линейных крейсеров президенту Тайлеру.

Как только были произнесены эти имена, Мишель резко выпрямилась в кресле и глаза её сузились. Фолькарт Калокаинос был старшим сыном Генриха Калокаиноса, генерального директора и главного акционера «Перевозок Калокаиноса" – одной из самых больших и наиболее настроенных против Мантикоры солларианской транспортной компании. Покойный (и не особо оплакиваемый) Изрок Левакович являлся одним из старших менеджеров «Технодайн» и был контактом этой межзвёздной корпорации с президентом Тайлером и Флотом Моники. Алдона Анисимова была контактом «Указания Мезы» в Новой Тоскане перед гибельной конфронтацией адмирала Бинга с Королевским Флотом Мантикоры. И последняя по счёту, но не по важности и главенству, была Изабель Бардасано – женщина, которую Джек Макбрайд идентифицировал как вторую в цепочке командования разведывательными операциями «Указания Мезы».

– Боже мой, Синди, – сказала она после паузы, её голос прозвучал гораздо мягче, чем она сама себя ощущала, – неужели ты не могла сказать об этом с самого начала?

– Могла, – согласилась Лектер. – Но я хотела, чтобы стало понятно, как мы попали из пункта А в пункт Б. А главное, я хотела объяснить причины того, почему я считаю, что Хонгбо был более сильно вовлечён в дела «Указующих», чем Веррочио. Думаю, что они оба могут предоставить нам множество ценной информации, но также я считаю, что Хонгбо, представляет собой более богатую для разработки жилу, если мы сможем извлечь из него эту информацию, конечно.

– Это понятно, – признала Мишель. – Конечно, часть меня склонна просто притащить ублюдка сюда и выжать из него всё. Почему-то на данный момент я не ощущаю теплоты и сентиментальности в отношении Пограничной Безопасности. Я пожалуй даже смогу смириться с некоторыми маленькими нарушениями прав человека в отношении этих двух мешков с дерьмом.

– Мэм, жаль что у нас нет под рукой друзей герцогини Харрингтон из «Баллрум», – прохладно заметила Лектер.

– Понятия не имею, о чём ты говоришь, – сказала Мишель. – Кроме того, если бы нам действительно был нужен кто-то, способный высвистать фанатиков «Баллрума» для создания угрожающего фона, то стоило бы просто выслушать предложения энсина Зилвицкой. Предполагая, конечно, что мы сами не отослали её на Мёбиус вместе с Айварсом.

– Мы всегда можем привести поддельных фанатиков, – указала Лектер. – Я запустила поиск по кадровому составу Флота и обнаружила более тридцати бывших генетических рабов – в комплекте со штрих-кодами на языке – на наших кораблях прямо здесь, на Мейерсе. Я уверена, что любой из них – да все они, черт побери! – с удовольствием сыграют роль членов «Баллрума» и продемонстрируют нашим друзьям из УПБ свои языки, намекнув, что будет хорошей идеей рассказать нам всё, что мы хотим услышать. В самой доброжелательной форме, конечно.

– Заманчиво, Синди. Очень заманчиво, – призналась Мишель. – Эту возможность стоит держать в резерве. Однако сейчас, я думаю, мы могли бы сначала попытаться сыграть более тонко.

– Тонко, мэм? – с сомнением на лице повторила адмирала Лектер.

– Я, как тебе известно, бывает, играю тонко, – не поддалась на провокацию Мишель. – Признаю, не очень часто. И это не мой любимый путь к цели. Но всё же, сейчас далеко не самый не подходящий случай всех перестрелять, и предоставить Богу всё остальное, так что, думаю, я смогу сдержать свою склонность к убийству до тех пор, пока для этого имеется хорошая причина.

– Так точно, мэм. Несомненно, мэм.

– Думаю, Вам лучше остановиться, капитан, прежде чем Ваш язык доведёт вас до серьёзных проблем, – сурово заметила Мишель.

Лектер в ответ усмехнулась, и Мишель покачала головой. Затем продолжила.

– Я хорошо сработалась с Альфредо и мастер-сержантом Когнассо, – отметила она. – И вполне возможно, что ни Хонгбо ни Веррочио ещё не слышали сообщений о пушистых детекторах лжи. Так что если ты сможешь обеспечить меня теми данными, что вытащила из тех взломанных файлов, и если я приглашу этих двух почтенных господ на приватную беседу – только я и мой маленький пушистый любимец Альфредо и, возможно, пара Морпехов, включая Когнассо, для безопасности – мы могли бы многое узнать.

– Вы имеете в виду без прямых угроз? Просто задавать наводящие вопросы и позволить Альфредо контролировать их ответы?

– Возможно, но скорее всего нет, – Мишель покачала головой. – Ведь Альфредо не может сказать нам, о чём конкретно думает человек, всё что он может – это дать нам знать, когда двуногий лжёт, а когда говорит правду. Возможно, я, задавая наводящие вопросы, смогу подобраться к истине, но если действительно хочу получить подтверждение своим подозрениям, то мне придётся задавать прямые вопросы по существу. Однако, я могу позволить этим господам считать, что ложь сходит им с рук, тогда как сама буду знать обратное. Таким способом, я скорее всего смогу вытянуть из него гораздо больше, нежели он сам расскажет нам под любым давлением.

– Это возможно, мэм, – согласилась Лектер. – С другой стороны, при всем уважении, Вы не профессиональный дознаватель.

– Я – нет. И к чему ты клонишь..?

– Не кажется ли Вам, что было бы лучше, если вопросы станет задавать обученный дознаватель, работая при этом в контакте с Альфредо? Кто-нибудь, кто мог бы считать язык тела допрашиваемого, те знаки, которые Вы могли бы упустить, и использовать их для формирования следующей серии вопросов?

Мишель ненадолго задумалась, затем пожала плечами.

– Возможно в этом что-то есть. Определённо есть. Но до сих пор именно я работала с Альфредо, и я не уверена, что во всём Десятом Флоте найдётся ещё один человек, способный в полном объёме понимать знаки древесных котов. Кроме меня и Когнассо, конечно, но я сомневаюсь, что это окажется обученный дознаватель.

– Да, тоже верно, – признала Лектер.

– Всё же я думаю – это хорошая идея, – сказала Мишель. – На самом деле я нахожу её превосходной. И осуществимой.

– Но как, мэм?

– Просто, – Мишель снова пожала плечами, теперь ещё и со злой улыбкой. – Мы установим скрытую систему наблюдения в моей каюте. Установим аудиовизуальный канал связи не поставив в известность об этом наших гостей. Посадим перед мониторами специалиста по допросам, а мне дадим миниатюрный наушник. Дознаватель будет наблюдать за их лицами и непроизвольными реакциями тела, и если что-нибудь заметит, то сообщит об этом мне. Тем временем я буду задавать вопросы, а Альфредо будет сидеть на своём насесте рядом с моей жертвой и подавать мне сигналы о том, что почует. Ну, как тебе такой вариант?

Лектер обдумывала свой ответ. Вроде бы Мишель всё предусмотрела. К тому же Лектер знала своего адмирала. Мишель Хенке собралась сделать всё сама. Это было уже решено, высечено в камне, по мнению графини Золотой Пик. Так что…

– Не уверена, что это наилучший вариант, мэм, но, думаю, он сработает. На самом деле он должен сработать гораздо лучше, чем любая обычная техника допроса, какую я могла бы придумать. И я очень, очень хотела бы получить дополнительное подтверждение существования этого «Указания Мезы». Подтверждение от самих Солли, что это не просто плод нашей Мантикорской паранойи.

– И не забудь добавить – «порождённой макиавеллевским мантикорским империализмом», – кисло добавила Мишель. – Все же я поняла твою мысль. И я с ней согласна.

– В идеале, – улыбка Лектер ни на йоту не уступала по злобности улыбке Мишель, – если мы всё сделаем правильно, ублюдки даже не поймут что к чему, пока мы не передадим их для суда! Дождаться не могу полюбоваться на их лица в этот момент.