Тень свободы

Глава 22 Система Мёбиус: месть

Одинокий аэровэн, раскрашенный в цвета АИНМ – Агентства Информации и Новостей Мёбиуса, официальной правительственной новостной службы системы Мёбиус – степенно снижался по широкому каньону между господствующими над сердцем Лэндинга башнями бизнес-центра. И не было заметно никакой видимой связи между ним, ещё двумя фургонами и парой слегка потрёпанных личных аэрокаров, и все пять машин по пути к своим особым пунктам назначения очень аккуратно придерживались транспортных указателей.

Однако видимость бывает обманчива, и места в первом аэровэне занимали одиннадцать очень мрачных и серьёзных мужчин и женщин, только что закончивших последнюю проверку своего оружия и готовясь пустить его в ход.

– Три минуты, – тихо обронил водитель через плечо.

Никто из пассажиров ему не ответил. Этого не требовалось. Каждый знал свою роль также хорошо, как и то, что нанести подобный удар посреди в разгар рабочего дня было более чем чрезвычайно рискованно. Фактически это означало самоубийство, однако это являлось одной из сильных сторон их плана. Никто, даже эта безумная сучка-убийца Ярдли, не подумает, что такое возможно.

Перед ними показалась блестящая башня «Триады». Корпорация занимала особое место в сердцах членов Освободительного Фронта Мёбиуса. Пусть она не входила в число самых могущественных межзвёздных корпораций Старой Земли, таких как «Технодайн» или «Замволт» [класс новейших эсминцев США] – «Триада» ничем не выделялась среди откровенных середнячков – но всё же ей напрямую принадлежало примерно шестьдесят процентов всей экономики Мёбиуса. И она не стеснялась напоминать об этом факте здесь, в своём маленьком частном «заповеднике». Башня «Триады» – цвета слоновой кости – являлась самой высоким зданием на планете и от своих владельцев получила прозвище «Серебряная Леди», но большинства граждан Мёбиуса (по крайней мере, между собой) звали её «Белой Шлюхой». Для того, чтобы превратить её в витрину и памятник корпоративному величию «Триады» (чего, по понятным причинам, она не могла себе позволить в ядре Солнечной Лиги) не жалелось ничего и никого. Она стала бесстыжим заявлением: Мёбиус – частный «заповедник» «Триады» и… каждый житель системы фактически является её рабом.

– «Ну, хорошо», – мрачно подумал лидер ударной группы, – «наши господа и хозяева сейчас узнают, что эти рабы не очень-то ими довольны. И они станут не очень довольны нами уже через несколько минут».

– Готовность! – произнёс водитель.

* * *

Вэн АИНМ, неожиданно ускорившись, рванулся вперёд и, вывернув со своего ряда, пересёк три других потока. Аэрокары и грузовые платформы посыпались в разные стороны и частота службы контроля движением взорвалась проклятиями, вопросами и экстренными указаниями диспетчеров.

Аэровэн ни на что не обращал внимание. Он просто изменил курс, по кратчайшей траектории направляясь прямиком к закрытой зоне парковки ограниченного доступа. Этот боковой вход в башню «Триады» предназначался исключительно для высшего руководства компании. Доступ кого бы то ни было другого был строго запрещён, и у одиннадцати охранников из службы безопасности корпорации, занимающих контрольный пункт на въезде, имелся приказ стрелять на поражение. К сожалению для «Триады», спланировавшие это нападение люди были правы по меньшей мере хотя бы в том, что никто в здравом уме не мог предположить, что подобное нападение будет осуществлено прямо средь бела дня.

Охранники просто решили, что стали свидетелями грандиозной аварии по вине пьяного или потерявшего сознание водителя. Это было естественным логическим заключением, особенно учитывая раскраску фургона. Прежде чем они успели понять насколько сильно они ошибались, фургон был уже прямо над ними, окна его распахнулись, и восемнадцать пульсеров военного образца открыли огонь.

Не смотря на личную броню, у охранников не было ни единого шанса пережить настолько сконцентрированный залп. Большинство из них умерло сразу. Трое выживших были тяжело ранены и скорее всего должны были просто тихо истечь кровью в самое ближайшее время, а фургон, продолжая сеять смерть, пролетел над ними.

Двигаясь слишком быстро, он не сумел вписаться в остающийся незанятым на внутренней парковке пятачок, но лидер атакующей группы предусмотрел и это. Остававшегося места хватило, чтобы погасить большую часть имевшейся у фургона скорости прежде чем тот врезался и смял заднюю часть представительского лимузина и, наконец, остановился. Специально усиленные ремни безопасности, а также тактические шлемы армейского образца защитили от травм его пассажиров, которые не задерживаясь ни на секунду высыпали из фургона через раздвижные двери.

Четверо из них бросились назад, к только что расстрелянному ими контрольному пункту. Не обращая внимание на мёртвых и умирающих, разве что отбросив оружие за пределы досягаемости тех, кто ещё подавал признаки жизни, они выбили замок из дверей оружейной комнаты и вынесли из неё способные поразить даже бронированный истребитель армейские трёхствольники, которыми по личному разрешению президента Ломброзо были экипированы силы службы безопасности «Триады», и установили их на специально предусмотренные для тех поворотные лафеты.

Остальная часть ударной группы бегом направилась к аварийным выходам. Разумеется двери были заперты, но это их не сильно задержало. Термические заряды проплавили замки, под ударами плеч распахнулись двери, и ботинки нападавших загрохотали по старомодным лестничным пролётам.

Они ворвались в шикарное фойе в тот самый момент, когда в ответ на сигнал тревоги из дверей лифта начали появляться первые охранники. У тех было преимущество в виде внутренних камер наблюдения и каналов коммуникации, нападавшие, с другой стороны, обладали преимуществом точного знания каждого своего следующего шага посекундно спланированной операции. В результате, когда двери лифта открылись, они были готовы к встрече, а охранники – нет. Дротики пульсера превратили обе кабины лифта в страшное подобие чаши миксера, а брошенные в каждую из них гранаты гарантировали отсутствие выживших.

Ещё четыре человека отделились от группы, взяв под прицел фойе, тогда как две оставшиеся пятёрки нападавших ворвались в святая святых корпорации «Триада».

– Всем на пол! – скомандовал командир группы. – На пол - или стреляем!

Импозантно выглядевший секретарь и оба его ассистента мгновенно, скользнув под столы, упали на пол и прикрыли головы руками. Из дверей кабинетов на происходящее таращились недоумевающие, что здесь делают грубо одетые вооружённые пролы, офисные служащие. Впрочем, большинство из них всё поняли столь же мгновенно как и первая тройка их коллег. Самые быстрые из них нырнули, как суслики Старой Земли в свои норки, обратно в кабинеты. Остальные попадали на пол, уткнув носы в дорогой ковёр. Но не все…

– Да кем вы, чёрт возьми, себя возомнили, вы бл..?

Два пульсерных дротика поставили смертельное двоеточие во фразе выскочившего из персонального кабинета побагровевшего от гнева типа. Обрубив его яростный выпад на середине слова, пара разрывных дротиков превратили его лёгкие и сердце в ярко-красное облако брызг, обнажив белизну начисто срезанной кости правой лопатки.

Лидер, сопровождаемый пятёркой своих товарищей, побежал дальше по коридору, оставив третий квартет своих людей в заполнившемся испуганными криками фойе. Он выбил богато инкрустированную дверь в дальнем конце холла, и пульсерный дротик просвистел мимо его уха. Голова одного из его товарищей взорвалась брызгами, и его ответный выстрел почти разорвал пополам стоящего у стола телохранителя.

Тот упал, и лидер перепрыгнул через стол. Вид скорчившейся за ним испуганно сжавшейся женщины в богатом платье, с растрёпанными волосами, сохранившими следы роскошной причёски, диким взглядом и прижатыми ко рту кулачками, вызвал у него холодную улыбку.

– Думаю Вам лучше вылезти, миз Гернике, – произнёс он.

* * *

По всему Лэндингу завывали сирены. Общественные здания перешли в режим блокировки. Корпоративные структуры мобилизовали свои частные армии из головорезов внутренних служб безопасности. Бронированные машины Президентской Гвардии грохотали на подземном и наземном уровнях. Истребители пронзали небо над городом, и автоматизированные платформы наблюдения роились в воздухе вокруг башни «Триады».

Все гражданские машины, подчиняясь не допускающим возражений командам городской службы контроля за движением, спешили покинуть воздушное пространство близлежащего к башне района с максимально возможной оперативностью. Для двух невзрачных машин (ни одна из которых не выглядела даже отдалённо похожей на ту, что влетела в башню «Триады») самым быстрым способом оказалось приземление. Первая торопливо и неуклюже приземлилась на наземную дорогу в полуквартале от башни ниже по бульвару, вторая – воткнулась на свободное место на наземном этаже многоуровневой общественной парковки через улицу от захваченного здания. Их водители, явно не желая оказаться в центре того, что, судя по всему, в самом ближайшем времени должно было превратиться в зону перекрёстного огня, заперли свои машины и побежали прочь со всех ног.

В этом они были далеко не одиноки. После беспорядков прошлого месяца ни один житель Мёбиуса не был настолько глупым, чтобы оставаться там, где с минуты на минуту должна была появиться Президентская Гвардия. Массовый исход жителей за пару минут превратил оживлённые деловые кварталы центра города в город-призрак, оставив улицы и тротуары во власти подразделений службы безопасности, уже заполняющих подходы к зданию.

За шесть кварталов от башни «Триады» (по обе стороны от неё) пара потрёпанных аэрокаров спустилась вниз только для того, чтобы подобрать убегающих водителей фургонов, а затем раствориться в городской суете.

* * *

Настольный коммуникатор Джорджины Гернике издал громкую трель. Предводитель ударной группы подождал немного, а затем нажал кнопку «только аудио».

– Да?

– Генерал Ярдли, – раздался из комма уверенный женский голос. – С кем я говорю?

– Вы позвонила только для того, чтобы занять меня идиотскими вопросами?

– Вы конечно понимаете, что никто из вас не выйдет оттуда живым? – спокойно поинтересовалась Ярдли.

– Может быть, – согласился предводитель. – Однако умрём не только мы. Более того, счёт мертвецов уже в нашу пользу.

– Тот кто умирает, убив больше всех, всё равно труп, – нашлась с ответом Ярдли, и предводитель неожиданно для себя усмехнулся.

– Умно, генерал. Умнее чем я ожидал от такой одержимой убийствами суки, как Вы. Так Вам есть что сказать или мне повесить трубку?

– Полагаю у вас есть какие-то требования? Ну так давайте предъявляйте их, чтобы мы могли быстрее со всем этим закончить.

– Вообще-то мои требования очень просты. Вы отпускаете всех арестованных вами за последние две или три стандартные недели невинных мужчин и женщин, затем предоставляете нам аэрокар и миз Гернике отправляется с нами на небольшую прогулку. Выполните свою часть сделки, и мы её отпустим живой и невредимой. Вы нас обманываете, и Ломброзо придётся объяснять «Триаде» по какой именно причине им потребовался новый системный управляющий на Мёбиусе.

– Хрен тебе, – голос Ярдли стал даже ещё спокойней. – Тронете хоть волосок на голове миз Гернике, и я обеспечу вам долгую мучительную смерть.

– Это если вам удастся взять нас живыми, – возразил предводитель. – Чего, я уверен, не случится. Видите ли, мы бы предпочли выйти отсюда живыми и здоровыми, но для нас приемлем и другой вариант. Ваша грёбанная Президентская Гвардия позаботилась об этом ещё в прошлом месяце. Знаете, чем я дорожил, что мне не хотелось бы потерять, генерал Ярдли? Месяц назад я бы ответил – жена, дочь-подросток и десятилетний сынишка. А сегодня? Попробуйте угадать.

На мгновенье повисла тишина, и предводитель услышал хныкающую от ужаса, сидящую в углу под прицелом пульсера, Гернике. Когда-нибудь раньше, давным-давно, его сердце могло бы даже ощутить к ней какую-то жалость, но это время давно прошло.

– Должна ли я предположить, что остальные в вашей маленькой банде убийц согласны с Вами? – в конце концов спросила Ярдли.

– Вы у меня на громкой связи, генерал, – ответил он, поднимая взгляд и посмотрев в глаза своим товарищам. – Вы слышите чьи-то возражения?

– Вы ничего не получите, – ответила Ярдли. – Если я вас отпущу с мисс Гернике, вы её не отпустите. Вы будете за неё держаться, и вы будете выдвигать всё новые и новые требования до тех пор, пока мы ни за что не сможем выполнить очередное из них. И тогда вы всё равно её убьёте, а вину повесите на нас. Не думаю, что буду играть в эти игры.

– Решать вам, генерал. Но прежде чем вы примете окончательное решение…

Он поманил пальцем женщину, держащую пульсер у головы Гернике, и та вздёрнула управляющую «Триады» на ноги и наполовину подвела, наполовину протащила её через кабинет к столу. Предводитель задержал на Гернике свой взгляд и показал на терминал комма.

– Ярдли, Бога ради! – Закричала Гернике в микрофон. – Какого хера ты там раздумываешь? Просто выполни все их чёртовы требования!

Предводитель кивнул, и Гернике снова отвели в угол и поставили на колени. Он подождал ещё немного, и повернулся к комму сам.

– Ну вот, генерал, Ваша хозяйка высказалась. Теперь Вы знаете, что она всё ещё жива и дала Вам чёткие указания. Что же Вы будете делать? Не думаю, что «Триада» погладит вас с Ломброзо по головке, если она погибнет в перестрелке после того, как сказала что Вам следует делать.

Тишина на другом конце линии связи была оглушающей.

* * *

– Господи, генерал! – воскликнул полковник Тайлер Брэддок. Полковник Брэддок, откликавшийся на придуманный им самим позывной «Тигр», был на добрых десять сантиметров выше и настолько же шире в плечах чем Оливия Ярдли. Его обычно смуглое лицо сейчас было белым и покрыто каплями пота. – Они и правда захватили Гернике. Что же, чёрт возьми, мы будем делать?

– Заткнитесь полковник, – процедила Ярдли спокойным и опасным голосом и метнула на него полный ярости взгляд. Огонь именно его «Скорпионов» вызвал месяц назад Майские Бунты, и сейчас ей было плевать на его душевное состояние.

Он взглянул на неё, открыл рот, затем со щелчком закрыл его снова и кивнул, и она фыркнула. По крайней мере у этого идиота было хоть какое-то чувство самосохранения.

– Чего мы не собираемся делать, – заявила она ему, – так это позволить этим ублюдкам запугать нас и вынудить пообещать им то, что они хотят. Нет, я лучше поищу способ задурить им мозги вплоть до той секунды, когда мы прострелим им головы. Если мы выпустим их из этой башни вместе с Гернике, то это станет только самым началом дерьма. Сейчас мы их там зажали, и я хочу быть чертовски уверена, что они никуда оттуда не денутся, так что давайте выдвигайте ваши проклятые войска на позиции. И постарайтесь в этот раз никого лишнего не убить!

Брэддок побагровел от гнева, но сумел сдержаться и, ограничившись кивком, вылез из штабной машины Ярдли. Она проводила взглядом подчинённого, уверенно скользящей походкой профессионального воина метнувшегося к своему командному пункту.

«Похоже, бесполезно надеяться на то, что эти ублюдки сумеют убить его за меня», – подумала она. – «Но помечтать-то можно».

А сейчас пришла пора решить, какие именно рекомендации ей следует представить президенту Ломброзо, и от этой мысли она скривилась. Президент был не более доволен ею, чем она Брэддоком и то что случилось сегодня явно не пойдёт ей на пользу. Может ей удастся сообразить, как можно представить это как провал разведки и возложить всю вину на Фридмана Матиаса? Об этом стоило поразмыслить.

* * *

Многоуровневая парковка, расположенная на противоположной стороне «Бульвара Триады» к востоку от захваченной башни, стала идеальной позицией для «Скорпионов» полковника Брэддока. Правда, масса каждого «Скорпиона» примерно на двадцать процентов превышала индивидуальную максимальную разрешённую массу для машин этой парковки. Но поскольку их было всего тридцать, и они были расставлены на четырёх уровнях, то их вес был с запасом равномерно распределён. К тому же парковка имела въезд не только с восточной стороны, но и с западной, что означало, что БТР имели возможность попасть на парковку незамеченными со стороны башни «Триады».

Кто-нибудь мог бы задаться вопросом: чем именно могли помочь в такой ситуации бронированные машины, но за последние пару недель политикой Президентской Гвардии стало привлечение к любой операции по принуждению к повиновению и устрашению возможных диссидентов подавляющих сил. Кроме того, в этом безумном плане всегда мог скрываться элемент наземного нападения, и иметь под рукой такую большую огневую мощь казалось хорошей идеей.

Брэддок лично руководил расстановкой своих машин на парковке, после чего распорядился расположить штабную машину на крыше. Её экипаж, сидя у всех на виду, чувствовал себя не очень комфортно поскольку воспоминания о ПТУРах (противотанковых управляемых ракетах), с которыми им пришлось столкнуться в прошлом месяце, были ещё очень свежи. Брэддоку на это было наплевать. Во-первых, потому что он думал, что ублюдки не решатся на применение тяжёлого вооружения (если оно у них вообще было) если их к этому не вынудят. А во-вторых, потому что в штабной машине его не было. Он был в более выгодной для наблюдения позиции, прямо на выходящем в сторону башни въезде на наземном уровне. При этом он сохранил на защищённом канале связь со штабной машиной, у которой, благодаря своему положению на крыше здания, был наибольший радиус передачи.

И сейчас он включил микрофон.

– Первый, – сказал он и подождал, пока сигнал в наушнике не подтвердил, что коммуникационный компьютер перенаправил вызов Ярдли. – Первый, Тигр на позиции, – услышав щелчок, добавил он.

– Принято, – ответила Ярдли.

* * *

Настольный комм снова зазвенел, и предводитель нажал на клавишу.

– Чем могу помочь, генерал?

– Как насчёт перерезать себе глотки и сэкономить мои силы, – предложила Ярдли.

– Жаль Вас разочаровывать, но мы никуда не собираемся без Гернике и мы собираемся убить как можно больше ваших ублюдков, прежде чем Вы сможете попасть в этот офис. Может перейдём к Вашему второму предложению?

– Отпустите миз Гернике из здания невредимой, и мы дадим Вам и вашей команде убийц беспрепятственно уйти.

Предводитель громко рассмеялся.

– О, это вряд ли! – фыркнул он. – Для детской сказки ещё неплохо, но мы уже довольно давно перестали верить в Зубную Фею. Попробуйте ещё раз.

– Хорошо, вариант номер три. Вы остаётесь прямо там, где сейчас находитесь, а мы сидим снаружи и морим вас голодом. Ну как, подходит?

– Уже больше похоже на правду. Вот только мы принесли с собой довольно много еды. Конечно, мы вряд ли не сможем поделиться ею с миз Гернике или с другими сотрудниками «Триады», так что они наверное захотят есть и пить гораздо быстрее нас. Но если вы всё же хотите попробовать – милости прошу.

- Я всего лишь разминаюсь, – ответила ему Ярдли. – Всегда остаётся возможность пустить усыпляющий газ по в систему кондиционирования, или послать на штурм спецназ. Это чертовски большая башня, и вы не сможете везде расставить своих людей. Мы всегда можем вас обойти, расставить своих людей, а затем пробить пол и стены чтобы вас убрать.

– Вариант, – признал предводитель. – Хотя, я бы сказал, что ваши шансы провернуть такое и проникнуть сюда до того как мы убьём мисс Гернике не больше чем сорок на шестьдесят, и то если вы выждите пару суток, пока нервозность и усталость не притупят нашу бдительность. Это конечно если предположить, что мы будем ждать так долго, а не возьмём и просто убьём эту суку. В конце концов у нас здесь где-то около пятидесяти сотрудников «Триады» и большинство из них – довольно большие шишки, и нам никто из них особо не нравится. Хотите мы отправим Вам кого-нибудь из них воздушной почтой? Без антиграва они прибудут к вам в очень компактном виде.

На стороне Ярдли воцарилась тишина, и предводитель откинулся на спинку чрезвычайно комфортабельного кресла Гернике.

– Президент Ломброзо проинформировал меня, что вы не получите аэрокар и не выйдете из этого здания, пока не передадите нам миз Генрике, невредимую, – наконец сказала Ярдли. – Это не предмет торга.

– Это пока не предмет торга, – поправил её полевой командир. – И я не думаю, что он таковым останется. Но мы никуда не уйдём, а вы не сунетесь в это здание, до тех пор, пока он имеет возможность... передумать.

– Вы так думаете?

– Если только вы не хотите получить назад старший управленческий персонал «Триады» по частям, в виде мокрых пятен на мостовой.

– Как только вы начнёте выбрасывать людей из окон, я могу решить, что миз Гернике имеет единственный шанс остаться в живых – если мы прорвёмся прежде, чем очередь дойдёт до неё.

– Я пожалуй рискну. Кроме того, что именно заставляет Вас думать, что это единственная тетива у нашего лука?

– Я знаю, сколько у Вас людей, – сказала Ярдли. – Сами же знаете, эта паршивая башня нашпигована камерами слежения. Я знаю о тех, кто прикрывает вход – и, кстати, от тех трёхствольников не будет толку против «Скорпионов» – и я знаю, сколько людей прикрывают лифты. Я даже знаю, сколько именно человек вошло вместе с Вами в кабинете миз Гернике... и сколько вы потеряли по пути.

– И много ли Вы получаете информации от них сейчас? – заинтересованным тоном осведомился полевой командир.

В своём воображении он почти расслышал зубовный скрежет в воцарившейся на другом конце тишине.

– Да, мы знаем о камерах, – продолжил он через минуту и пожал плечами. – Не существовало способа обойти их, прежде чем мы проникли внутрь, но сейчас вы ни хрена не видите. Это значит, вы не знаете, что мы притащили из нашего фургона и есть ли у нас тяжёлое вооружение или нет. Вы даже не знаете, находимся ли мы ещё в офисе Гернике или закрепились возле дверей лифтовой шахты. Да, кстати, знаете ли вы, у миз Гернике с её рабочего места есть административный доступ ко всем камерам слежения здания и системам кондиционирования воздуха? Пусть и после настойчивых просьб, но она была достаточно любезна, чтобы предоставить мастер-ключ к их системам управления. Так что, если вы ещё не отказались от идеи тихонько проникнуть в здание, то вперёд!

– Послушайте, – сказала Ярдли. – Я не собираюсь посылать туда людей за тобой – пока нет. Но я, чёрт побери, захвачу нижние этажи этой башни.

– Если Вы попытаетесь сделать это, то кое-кто получит пинок. Очень болезненный, – отрезал полевой командир. Дисплей перед ним транслировал картинки с камер системы безопасности первого этажа. По меньшей мере две роты Президентской Гвардии продвигались от парковки по «Бульвару Триады». – Даже если вам удастся ввести войска внутрь башни, это не даст вам ничего, чего вы уже не имеете. Но если они продолжат наступать, вы об этом пожалеете.

– Снова угрожаете заложникам? – Ярдли издевательски рассмеялась. – Вы не будете убивать миз Гернике, да и любого другого заложника, пока не почувствуете чертовски большую угрозу, чем эта! И если вы это сделаете, то потеряете свои козыри, и мы – уже не обращая ни на что внимание – пойдём на прямой штурм.

– Последнее предупреждение, – сказал ей полевой командир, продолжая наблюдать за наступающими войсками. – Отзовите их немедленно.

* * *

Глаза Ярдли сузились. Голос её противника звучал ровно, без колебаний. Фактически в нём слышалось нечто вроде... удовлетворения и сигнал тревоги прозвучал в глубине её мозга. Но она не могла отступить. Она провоцировала его на нервный срыв, пытаясь поколебать его уверенность в том, что он контролирует ситуацию, в то время как у неё не было выбора, кроме этих танцев. Она убедила себя в способности контролировать ситуацию и поэтому просто сидела, сложив руки и глядя на визуальный дисплей штабного автомобиля.

* * *

– Это ваш выбор, генерал, – сказал полевой командир и нажал кнопку.

* * *

Фургон, в спешке припаркованный на первом наземном уровне, после приказа Управления Воздушным Движением очистить воздушное пространство района, был брошен с неприличной поспешностью. Водитель даже не потрудилась поставить его ровно, она просто бросил фургон на парковке, поперёк трёх стояночных мест, под острым углом к дороге. Очень небрежно, конечно, но другие машины были оставлены с не большей аккуратностью.

Однако было существенное отличие этого конкретного фургона и любой из этих машин, которое и обнаружила Президентская Гвардия, исчезая в ужасающем огненном смерче.

Технически это оружие являлось «Импровизированным Взрывным Устройством», поскольку было изготовлено руками любителей из в основном легко доступных компонентов. Хотя ничего случайного или небрежного в нём не было. Сплошные, имеющие с обеих сторон вогнутую форму переборки, были установлены вдоль просторного грузового кузова. Их наружные поверхности были покрыты взрывчатым веществом гражданского образца – не армейская взрывчатка конечно, но достаточно мощное для поставленной цели – украденным со строительных площадок, а взрывчатое вещество, в свою очередь, было щедро покрыты толстым слоем болтов, старомодных гвоздей, обломками металлолома, битым стеклом и кусками керамобетона. Фургон был превращён в огромную направленную мину, которая отправила несущую смерть шрапнель в обоих направлениях одновременно.

Водителю не удалось воткнуть фургон под оптимальным углом, но ошиблась она совсем немного, а полевой командир тщательно рассчитал момент. Он поймал по меньшей мере девяносто процентов наступавшей пехоты Президентской Гвардии в фокус взрывной волны ИВУ, и шквал уничтожения обрушился на них, как удар молнии. Взрывная волна своим огненным дыханием разметала оружие, шлемы, элементы брони и части тел. Самодельная шрапнель раскромсала свои жертвы словно гигантский блендер слоновью тушу и… расписала мостовую и самодвижущиеся тротуары ужасными брызгами крови, декорированными кусками искорёженной плоти.

* * *

– Я советовал Вам отозвать их, – голос в комме Ярдли был холодным и чётким. – Надо было прислушаться. Но поскольку вы не прислушались к моим словам...

Он нажал вторую кнопку.

* * *

«Тигр» Брэддок изумлённо оглядывался, удивляясь что всё ещё жив. Просто его позиция находилась достаточно глубоко внутри парковки, чтобы её толстые стены перехватили осколки выбившие пехоту. Только что лучшие три сотни его элитных войск уверенно шагали к своей цели вдоль «Бульвара Триады». В следующий миг как минимум две сотни из них умерли, а большинство оставшихся бились в агонии. Он, пошатываясь, остановился у выхода с парковки, пережидая звон в ушах вследствие сильнейшего взрыва, и в ужасе увидел открывшийся ему кусочек адского пейзажа – мужчины и женщины с оторванными ногами пытались подтягиваясь на руках вытащить себя из кучи заваливших бульвар фрагментов тел. Его лихорадочный взгляд выхватывал то стоящего на коленях солдата, пытающегося засунуть свои вывалившиеся кишки обратно в разорванный живот, то другого беспомощно тыкающегося в разные стороны, зажав руками слепое, красное месиво лишь несколько мгновений назад бывшее человеческим лицом. А были ещё неспособные сдвинуть с места свои искалеченные тела и только вопли позволяли отличить ещё живых от столь же неподвижных мертвецов.

Он всё ещё пытался осознать чудовищность произошедшего, когда третий фургон – один из припаркованных на стоянке, которую полевой командир определил, так же ясно, как Брэддок, как прекрасное место, чтобы разместить броневые машины Гвардии – взорвался.

На этот раз это была гораздо более мощная бомба, а водитель тщательно припарковал фургон непосредственно рядом с центральной опорой всей конструкции общественной стоянки.

Огромные полотнища огня вырвались с обоих открытых торцов здания. Топливные баки припаркованных автомобилей добавили свои огненные всполохи в ярость первого взрыва. Брэддок бросился ничком на пол, прикрывая защищённую шлемом голову руками в инстинктивном жесте самосохранения. На данный момент всё, что он осознавал – это ужас от шокирующей силы взрыва. Затем его истерзанные уши опознали другие звуки – потрескивание перенапряжённого бетона и скрип лопающейся арматуры – и в его распоряжение остался только миг на осознание того, что инстинкты сыграли с ним злую шутку.

Ведь если бы он выбежал на усыпанный телами кошмар «Бульвара Триады», то имел бы шанс выжить.

Многоярусная парковка сложилась, выбросив концентрические кольца дыма и пыли, когда её этажи рухнули – один за другим – в ревущий ад поглотивший весь полк «Тигра» Брэддока.

* * *

– Похоже, Вам потребуется ещё один полк, генерал, – отметил ледяной голос в комме Оливии Ярдли.

– Какая жалость.