Тень против Якудза. Книга 2

Глава 12

Мы приехали в ресторан за сорок минут до встречи. Перед операцией, по приказу Рюу и с помощью Йоко, Ван с племянниками и Тадао установили на смартфоны приложение «Конфидент», что намного облегчило связь.

Племянники остались снаружи, а я, вместе с Шином и Ваном занял соседнее помещение, рядом с заказанным Джорджем залом. Как только принесли шампанское и легкие закуски, сразу же расплатился, и попросил больше не беспокоить, намекнув на важную деловую встречу. Работник ресторана, довольный размером чаевых, понимающе кивнул, поклонился и бесшумно удалился, не забыв аккуратно прикрыть за собой дверь.

Ван сразу же извлек из сумки ноут, установил его на столе, дождался пока компьютер включится, загрузится, и начал работать с программой, транслирующей звуки из подслушивающего устройства. Вьетнамец быстро протестировал слышимость, посмотрел всплывающий график записи, настроил работу с тремя парами беспроводных наушников: своими, моими и Шина.

Когда он закончил, почти сразу же в соседнем кабинете появился первый гость — Нарита. Японец ждал американца около десяти минут, и за это время умудрился дважды пообщаться по смарту, со своими подчиненными, уточнить курс акций своей корпорации на бирже, дать команды подчиненным о дополнительных закупках и повышении цен на королевскую макрель и камбалу. С сотрудниками он общался в форме категорических указаний, обязательных для исполнения. Похоже, власть Кеншина в «Нарите Бразерс» была абсолютной, как у средневекового монарха. Судя по угодливому лопотанию подчиненных — его приказы выполнялись беспрекословно, и никогда и никем не оспаривались.

Затем пришел Резерфорд и разговор двух руководителей крупных корпораций почти сразу, после обмена приветствиями и пары вежливых вступительных вопросов, свернул на интересующую тему.

Слушая беседу двух акул большого бизнеса, я ещё раз восхитился ушлым Кеншином. Его умению извлечь выгоду из любого развития ситуации, можно было только позавидовать. Резерфорд тоже был неглупым мужиком с сильным характером, но значительно уступал собеседнику в хитрости и продуманности.

Как только собеседники перешли к обсуждению деталей, у меня уже созрел план. Я связался с Тадао и племянниками, ожидавшими нас в припаркованном неподалеку минивэне. Племянники ушли обедать на первый этаж. По сценарию, им необходимо было найти червяка или таракана, в принесенных блюдах и спровоцировать шумный скандал, чтобы отвлечь персонал и гостей. Тадао покинул свою стрелковую позицию, в квартире, снятой накануне на сутки, в доме напротив, и быстро спровоцировал разборку с сидящими в джипе телохранителями. Расстрелял их прямо через открывшиеся двери. Уложил все четыре тела парализующими иглами из миниатюрного электрошокера, до поры до времени, спрятанного в рукаве пиджака.

Затем аккуратно уложил бесчувственных доморощенных «секьюрити», гордо обозвавших себя «демонами», в багажник, оставив парочку на полу машины. Подробностей, как он это сделал, я на тот момент не знал, просто получил сообщение в мессенджер «Конфидента» «Задание выполнено, клиенты упакованы». Мацуда, с которой я заблаговременно связался, заменила картинку так, чтобы в муниципальной камере по-прежнему отражался пустой двор и одиноко стоящий джип с охраной Резерфорда. Чтобы получить брелок-сигнализацию охраны мне пришлось выйти во двор и подобрать его за мусорными баками, где его оставил наемник.

Когда Нарита вышел из кабинета, я сразу же дал команду племянникам начинать скандал на первом этаже. Дальше все пошло как по маслу. Джордж сначала испугался, секретарша, оказавшаяся ещё и телохранительницей, попробовала сопротивляться, но была моментально нейтрализована мастером Шином. Резерфорд быстро пришел в себя, понял, что ему никто не угрожает, а когда узнал, что я сын дайме Ибури, договориться с ним получилось очень легко.

Кабинет я покидал полностью удовлетворенный разговором. Моя война с Кимурой будет профинансирована, первую половину денег Джордж обещал перечислить на следующий день. Вторую часть получим, как только проведем против якудзы парочку ярких акций.

Реквизиты счета в швейцарском банке, заблаговременно выданные мне хакершей, я передал ему в кабинете.

После сорока минут обсуждений всех деталей и нюансов, я отдельно оговорил право действовать на своё усмотрение, с тем условием, что ущерб от наших операций будет серьезный и направленный на главные цели войны: освобождение порта от бандитов и уничтожение организации семьи Кимура.

На прощание отдал Джорджу брелок охраны, с уже вставленными батарейками и порекомендовал уладить вопрос с секьюрити «Акумы». Например, заявить, что сотрудники СБ «Балтимор Групп» провели тест профессионализма японской охраны и захвата босса, с целью доказать боссу уязвимость перед нападением профессионалов. Резерфорд кивнул и пообещал разобраться с этим вопросом.

Расстались мы вполне довольные друг другом. Когда уселся в машину, пискнул смартфон. Окошко «Конфидента» мигало цифрой один. Окрыл приложение — сообщение от Йоко:

«Ты уже в машине?»

Быстро набрал и отправил ответ:

«Да. Только сел. Разговор наш слышала?»

«Конечно. Слушали вместе с Рюу-саном. Он просил передать, что доволен. Сегодня утром дзенин переговорил со своими людьми. Семья Яно ждет тебя в своем поместье под Токио. Хотят обсудить условия сотрудничества и внести предоплату. Адрес я уже скинула Вану. Смотаешься туда»?

Я хмыкнул, почему бы и нет? Снова забарабанил пальцами по виртуальным клавишам:

«Без проблем. Прямо сейчас?»

Ответ пришел через минуту:

«Решай сам. Но я бы не теряла времени. Тебе ещё интересная встреча предстоит. В Токио приехал Накамура. Поселился в отеле „Токио Спейс Тауэр“. Я даже номер его пробила через внутреннюю базу данных. Решает какие-то вопросы с поставками комплектующих для своей фирмы. Завтра после обеда уезжает. Рекомендую, заскочить к нему сегодня, после встречи с Яно. Тогда сможешь без спешки обсудить с ним все вопросы, а завтра утром улететь обратно, поскольку профессор Ода сейчас находится на международном научном консилиуме в Гамбурге».

«Хорошо, принял. Так и сделаю», — ответил я.

К поместью Яно мы приехали через час. Дом семьи оказался трехэтажным особняком у озера, огражденным металлическим забором. Встретила нас служанка — улыбчивая женщина лет пятидесяти. Разговаривать с родителями я пошел в одиночестве. Шина, Вана с племянниками усадили в беседке-пагоде на берегу озера и пообещали принести чаю с фруктами.

Меня провели в прихожую, попросили снять туфли и выдали пушистые тапочки. Затем служанка пригласила пройти в гостиную, и, оказавшись за моей спиной, бесшумно исчезла.

В комнате на огромном диване сидели, обнявшись двое.

Мужчина увидел меня, нежно отстранил от себя прильнувшую к нему женщину и встал. Следом за ним поднялась супруга.

Охаё, годзаимас, — произнес он.

— Охаё, — присоединилась к нему жена.

И оба склонились в глубоком почтительном поклоне.

— Охайё, — я поклонился в ответ, но не так низко, подчеркивая статус клана.

— Как к вам обращаться? — уточнил мужчина.

Я чуть помедлил с ответом, разглядывая парочку. Пятидесятилетний мужчина в белой рубашке и классических темно-серых брюках когда-то был привлекательным и статным. Правильные черты, открытый прямой взгляд. В этом человеке чувствовалась цельная прямая натура и сильная воля. Но горе наложило свой отпечаток. Лицо осунулось и постарело, морщины обозначились четче и глубже, под глазами пролегли черные круги.

Женщина в традиционной сиреневой юкате выглядела уставшей и сломленной. Она сохранила остатки былой красоты: изящную фигуру с тонкой талией и, несмотря на возраст за сорок, милое лицо с лучиками еле заметных морщинок. Но некогда гордо расправленные плечи бессильно поникли, а в угасших глазах светилось надолго поселившееся страдание.

— Называйте меня Тень, — ответил я. — Мое истинное имя вам знать ни к чему.

— Как скажете, Тень-сан, — поклонился мужчина. — Меня зовут Таро, а это моя супруга Нацуко-сан.

Стоящая чуть позади женщина согнулась, сложив ладони домиком.

— Очень приятно, — я вежливо улыбнулся. — У меня не очень много времени, поэтому давайте отставим условности и сразу перейдем к делу.

— Присаживайтесь, Тень-сан, — мужчина указал ладонью, на стоящий в стороне круглый стол. — Нацуко попросит Мэйко приготовить чай, и вернется. А мы можем пока начать разговор.

— Ладно, — я пожал плечами и опустился на стул.

Мужчина сел напротив. Женщина, неслышно ступая, удалилась в коридор. Через пару секунд до меня донеслись приглушенные голоса хозяйки и служанки.

— Слушаю, вас, Таро-сан, — я тактично напомнил хозяину о предмете разговора.

— Секунду, — левое веко мужчины нервно дернулось. Он резко встал и подошел к небольшому шкафу напротив. Взял в руки небольшую фотографию в рамке, шумно выдохнул и сглотнул, собираясь с силами. Вернулся обратно и протянул руку со снимком.

— Взгляните.

Я осторожно принял издрогнувшей ладони фотографию. На ней застенчиво улыбалась девушка-подросток. Красивое личико, очень похожее на маму в молодости, искрящиеся радостью карие глаза с длинными пушистыми ресницами и милыми ямочками на гладких щечках. Тоненькие лодыжки выглядывали из сиреневой школьной юбки, над нагрудным карманом жакета, сверкала золотистая вышивка школьного герба — восходящее над раскрытой книгой и отложенной ручкой солнце. Зауженный внизу пиджак подчеркивал тонкую талию.

— Это наша Йоко, — голос Таро дрогнул. — Фотографию сделали за месяц до гибели. Она была замечательным ребенком и идеальной дочкой. Другой такой уже не будет. Никогда.

Лязг и звон заставили меня повернуться. На пороге стояла Нацуко. По щекам женщины катились крупные слезы, оставляя на щеках прозрачные дорожки. Лицо искривилось в страдальческой гримасе. Женщина с трудом удерживалась, чтобы не зарыдать во весь голос. Поднос трясся в дрожащих руках, фарфоровые пиалы и серебряные ложки дребезжали, из носика чайника толчками выплескивался исходящий паром темно-зеленый напиток.

— Нацуко, о боже, — Таро быстро встал, забрал у женщины поднос. Поставил его на стол, усадил жену и ласково обнял её за плечи:

— Не плачь, дорогая. Йоко, сейчас в лучшем из миров, вдали от земной суеты. Смотрит на нас сверху и улыбается, — успокаивал супругу мужчина, поглаживая ладонью по волосам.

— Я уже в порядке, Таро, — женщина вытерла подушечками пальцев слезинки, сложила ладони домиком и поклонилась:

— Простите нас, Тень-сан. Душевная рана ещё свежа и каждое воспоминание о Йоко доставляет боль.

— Не стоит извиняться. Я прекрасно вас понимаю, Нацуко-сан и сочувствую вашей беде, — выдавил я, пытаясь справиться с появившимся в горле комом.

Было больно видеть искреннее горе родителей, потерявших любимую дочь. В моей душе злым алым огнём разгоралось пламя ярости, обильно политое ненавистью к уродам, возомнившими себя над законом, насилующих и убивающих детей.

— Я хочу, чтобы вы понимали, какой была Йоко, — дрогнувший в начале голос отца неожиданно обрел твердость. — Тогда ваша миссия будет наполнена особым смыслом. И не только потому, что она моя дочь. Позвольте мне показать её комнату.

— Конечно, Таро-сан, — вздохнул я. — Показывайте.

Комната девушки была на втором этаже. Отец распахнул дверь и жестом пригласил меня пройти. Я зашел и на минуту застыл в изумлении. Огромное панорамное окно заливало помещение солнечным светом, придавая ему золотистое сияние. Но главным было не это. Посреди комнаты стоял холст с акварелью, а стены были увешаны картинами. Каждая из них была маленьким шедевром, раскрывающих душу юной художницы. В них почти не было мрачных серых и черных тонов. Картины были наполнены спокойными пастельными и сочными яркими цветами, подчеркивающими жизнерадостную и добрую натуру создательницы.

Знакомая беседка-пагода, раскинувшаяся над спокойной, темно-зеленой гладью воды, в окружении кувшинок и распустившихся лилий. Рассвет над домом, озаряющий нежным розовым багрянцем, нежно-розовые лепестки сакуры, доверчиво опустившей ветки к безмятежной поверхности озера, рыжий с белой холкой, дружелюбно скалящийся щенок с высунутым наружу длинным языком.

На последней картине я задержался взглядом, скользнув глазами по большой пустой подстилке и игрушечным косточкам в углу.

— Собаку звали Айку. Дочь его очень любила. Я подарил щенка сиба-ину, когда ей исполнилось десять лет, и с тех пор Йоко с ним не расставалась, — Таро вздохнул. — Когда она погибла, Айку отказался от еды и питья. Целыми днями лежал на подстилке в комнате и пороге дома, выл и скулил так, что сердце разрывалось. Через пять дней он умер. Как сказал ветеринар, от тоски, не выдержало сердце. Мы похоронили пса недалеко от дома, рядом с нашим фамильным склепом, где сейчас лежит моя девочка. Пусть они и после смерти будут рядом.

Одинокая слеза покатилась по морщинистой щеке Таро. Я деликатно сделал вид, что не заметил.

— А вот это, — мужчина стер ладонью прозрачную дорожку, и подошел к шкафчику, уставленному книгами, игрушками и фигурками из слоновой кости — Подарки одноклассников. В школе мою девочку очень любили. И ученики, и учителя. Йоко всегда была дружелюбной, готовой помочь и выслушать. Даже самые отъявленные школьные бандиты прекрасно к ней относились. Она никогда никого не ударила, и не унизила, с самого детства тащила в дом бездомных котят и щенков.

Таро замолчал. Я склонил голову, отдавая должное горю отца.

— Я решил показать вам её комнату и рассказать о моей девочке, чтобы вы поняли, — голос мужчины внезапно прервался и охрип. Ему было трудно говорить, но он на секунду прикрыл глаза, резко выдохнул и продолжил:

— Не должно быть так, чтобы подонки убивали чистых и невинных детей, не сделавших ничего плохого в жизни. Зло обязано быть наказанным. Не потому что Йоко, моя дочь. А потому, что так будет по справедливости. Знаете, у меня было оружие. Я выследил этого подонка Сато. Но не смог к нему даже приблизиться. Меня вычислила его служба безопасности. Отобрали пистолет и сильно избили. Но самое страшное, они пообещали, если повторю попытку, Нацуко умрет страшной смертью. И я решил нанять профессионалов, способных выполнить эту грязную, но необходимую работу.

— Не переживайте, Таро-сан, мы сделаем всё возможное и невозможное, чтобы Сато понес заслуженное наказание, — заверил я.

— Я знаю, — мужчина тяжело вздохнул. — Перед тем как обратиться в Клан Тени, наводил справки. Как только мы заключим контракт, и я переведу вам деньги, мы продаем поместье и квартиру в Токио, и уезжаем в Европу. Там и доживем свой век.

— Знаете, я бы сделал это для вас бесплатно. Могу поговорить с дзенином, чтобы сумма была символической, — начал я, но Таро прервал меня взмахом ладони.

— Не нужно, — твердо ответил он. — Средств у нашей семьи достаточно. До смерти Йоко я был преуспевающим бизнесменом. Не одним из самых богатых в Ниппон, но вполне состоятельным. Деньги не играют для нас никакой роли. Наоборот, я буду счастлив, если они пойдут на оплату наказания этого подонка.

— Как скажете, Таро-сан, — я учтиво склонил голову. — Тогда остается обговорить только один важный момент. Ваш заказ будет обязательно выполнен. Я приложу все силы, чтобы уничтожить Сато. Единственное, в чем проблема, мы не готовы сделать это прямо сейчас. Сегодня наш клан занят решением определенных проблем, и на это может уйти некоторое время.

— Тень-сан, — решительно прервал меня мужчина. — Мы с Нацуко готовы ждать столько, сколько потребуется. Год, два, три, не имеет значения. Главное, чтобы справедливость восторжествовала, и Сато ответил за смерть моей дочери.

— Думаю, всё будет гораздо быстрее, — улыбнулся я. — Раз так, мы готовы взяться за дело.

— Отлично, — кивнул Таро. — Ваши люди называли мне примерную стоимость заказа — двести пятьдесят миллионов йен. Я готов, сегодня же перевести, полмиллиарда.

— Это необязательно, достаточно и двухсот пятидесяти, — попробовал возразить я, но снова был прерван решительным взмахом ладони.

— Простите, что перебиваю, Тень-сан, это уже мне решать, — твердо ответил мужчина и поклонился. — Не спорьте, пожалуйста. Я же сказал, деньги не играют роли, важен лишь достигнутый результат. Для меня это месть и справедливость.

— Хорошо, Таро-сан, пусть будет так, — согласился я.

— Тогда жду реквизитов банка.

Примечания:

Сиба-ину — порода японских охотничьих собак. Выведена на острове Хонсю. Отличается дружелюбием, чистоплотностью и сообразительностью. Является национальным достоянием Японии.