Тени Империй

Глава 9: Горы Сахалина

Лес стонал под ветром, и снег падал густыми хлопьями, укрывая тропу белым саваном. Алексей рубил мечом, отражая тень, что рванулась к нему из тьмы, и чувствовал, как сила мага "Ока Престола" давит на него, как камень. Тени у его ног взвились, как чёрный дракон, и столкнулись с магией врага — густой, серебристой, что текла, как ртуть. Амулет в кармане обжигал кожу, и шёпот Юкико — "Докажи" — звучал в голове, смешиваясь с гулом боя. Он отступил, споткнувшись о корень, но тени спасли его, отбив удар, что мог разрубить его пополам.

Акико пела рядом, её голос звенел, как колокол, вызывая духов — смутные фигуры с длинными когтями, что рвали серебряные тени мага. Её кимоно было измазано кровью и снегом, но она держалась, как княжна, и её янтарные глаза горели решимостью. Мария стояла слева, её ледяные нити пронзали воздух, но маг отражал их, превращая в пар одним взмахом руки. Хару мелькала в тенях, её кинжал оставлял кровавые следы, но даже её скорость не могла пробить защиту врага.

— Он слишком силён, — крикнула Мария, её голос перекрыл вой ветра. — Волконский, делай что-нибудь!

Алексей стиснул зубы, чувствуя, как злоба кипит в груди. Он бросился вперёд, тени рванулись за ним, как плащ, и ударил — не просто мечом, а всей силой, что текла в его крови. Лезвие вошло в плечо мага, и тот зарычал, его серебряные глаза вспыхнули ярче. Тени врага взвились, швырнув Алексея к дереву, но он поднялся, сжимая меч. Акико запела громче, её духи сплелись с его тенями, Мария бросила лёд, а Хару ударила сзади, вонзив кинжал в спину мага. Он рухнул, снег окрасился кровью, и тишина упала, тяжёлая, как камень.

Алексей стоял, тяжело дыша, и смотрел на тело. Тени затихли, амулет остыл, и он почувствовал пустоту — не триумф, а усталость, что сковала тело. Акико подошла, её рука коснулась его плеча, мягко, но твёрдо.

— Ты сделал это, — сказала она тихо, и её голос был как мелодия, что успокаивала его. — Мы живы благодаря тебе.

Он кивнул, не глядя на неё. Её тепло было рядом, но он не мог избавиться от ощущения, что каждая победа — это шаг к чему-то большему, чего он ещё не понимал.

Мария подошла, вытирая кровь с лица, и ухмыльнулась.

— Ну, Волконский, — сказала она, хлопнув его по спине. — Ты начинаешь мне нравиться. Но если так дальше пойдёт, я замёрзну раньше, чем мы найдём это чёртово "Сердце".

Хару появилась из теней, её кинжал был чист, но кровь на её рукаве шевельнулась, превратившись в тень. Она посмотрела на Алексея, и её ухмылка была острой, как лезвие.

— Неплохо, мальчишка, — сказала она. — Но он был не один. Они идут за нами.

Алексей сжал свиток, что взял в пещере, и посмотрел на восток, где лес редел, открывая вид на горы Сахалина — тёмные, острые, как клыки зверя. Они были близко, но враги — тоже.

— Тогда шевелимся, — сказал он, и голос его был твёрже, чем он ожидал. — Мы найдём "Сердце" первыми.

Они двинулись дальше, снег хрустел под ногами, и ночь сомкнулась вокруг них, как тёмный плащ.

Горы Сахалина вставали перед ними, как стена, и их вершины терялись в тучах, что несли снег и ветер. Алексей шёл впереди, сжимая свиток, и думал о Юкико. Её голос в храме, её тени в его крови — она была с ним, даже мёртвая, и это давало ему силы. Он вспоминал Григория — его огонь, его страх, его смерть, — и понимал, что брат был лишь частью этой истории. "Око Престола", клан Такамура, "Сердце Теней" — всё сплеталось в клубок, что он должен был распутать.

Акико шла рядом, её шаги были лёгкими, и он чувствовал её взгляд — тёплый, но настойчивый. Она молчала, но её присутствие было как свет в этой тьме. Он вспомнил её слова о матери — о её силе, её любви, — и понял, что она видит в нём не просто ключ, а что-то большее. Он хотел спросить, что она чувствует к клану, к нему, но не решался. Вместо этого он смотрел на неё украдкой, замечая, как снег оседает на её ресницах, делая её ещё красивее.

Мария шла сзади, её голос то и дело раздавался в тишине — то она ругалась на холод, то поддевала Хару. Её сила — лёд, что пронзал врагов, — была как она сама: резкая, твёрдая, непреклонная. Алексей видел в ней не просто ведьму, а бойца, что потерял всё, но не сломался, и это внушало уважение.

Хару шагала последней, её кинжал поблёскивал в слабом свете, и кровь на нём шевелилась, как живая. Она была чужой, но полезной — её скорость, её тени крови спасли их не раз. Алексей не доверял ей, но чувствовал, что она нужна.

Они дошли до подножия гор, где тропа поднималась вверх, узкая и скользкая от льда. Акико остановилась, её лицо напряглось.

— Здесь, — сказала она, указывая на карту. — Храм под горами. "Сердце Теней" близко.

Мария прищурилась, глядя на тропу.

— Выглядит, как ещё одна ловушка, — сказала она. — Ты уверена, княжна?

Акико кивнула, но её рука легла на меч.

— Да, — ответила она. — Но Хару права. Они идут за нами.

Хару фыркнула, шагнув ближе.

— Я чую кровь, — сказала она. — "Око" и "Когти". Они сговорились.

Алексей вытащил меч, и тени взвились, как чёрный вихрь. Он прислушался, и услышал — шаги, быстрые и тяжёлые, с двух сторон. Из леса вышли "Когти Тени" — пятеро, с изогнутыми мечами, их движения были нечеловечески быстрыми. С гор спустились "Псы Престола" — десяток, с винтовками и саблями, их глаза горели белым.

— Прижали, — рявкнула Мария, её руки покрылись инеем.

Акико запела, вызывая духов, Хару исчезла в тенях, а Алексей шагнул вперёд, сжимая меч.

— Держитесь вместе, — крикнул он, и бой начался.

"Когти" бросились на него, их клинки мелькали, как молнии, но тени рванулись вперёд, обвили их ноги, заставив споткнуться. Он рубил, чувствуя, как сила Юкико течёт в нём, и два "Когтя" упали, снег окрасился кровью. Акико пела, её духи рвали "Псов", но винтовки гремели, и одна пуля оцарапала её плечо. Она пошатнулась, но не остановилась.

Мария бросала ледяные нити, пронзая "Псов", но их было слишком много. Хару появилась за спиной одного, её кинжал вошёл в горло, и кровь превратилась в тень, что задушила второго. Они дрались, как единое целое, но врагов становилось больше — из леса вышли ещё "Когти", а с гор спустились маги "Ока", их посохи светились серебром.

— Мы не выдержим! — крикнула Мария, её лёд разбился о щит мага.

Алексей посмотрел на тропу, что вела в горы, и принял решение.

— Уходим вверх! — крикнул он. — К храму!

Они рванулись к тропе, отбиваясь от врагов. Тени Алексея взвились выше, как чёрный дракон, прикрывая их бегство. Акико пела, её духи держали "Когтей", Мария бросала лёд, а Хару мелькала в тенях, оставляя кровавые следы. Они бежали, снег хрустел под ногами, и горы закрывали их, как стены.

Они дошли до пещеры в скале — широкой, тёмной, с входом, укрытым льдом. Алексей остановился, тяжело дыша, и посмотрел назад. Враги были близко, их шаги гудели в тишине, но горы давали им шанс.

— Это храм? — спросил он, глядя на Акико.

Она кивнула, её лицо было бледным от боли, но глаза горели.

— Да, — сказала она. — "Сердце Теней" внутри.

Мария выругалась, вытирая кровь с рук.

— Тогда шевелимся, — бросила она. — Я не хочу драться с этой толпой на открытом месте.

Хару усмехнулась, её кинжал блеснул в свете луны.

— Кровь зовёт, — сказала она. — И она голодна.

Алексей шагнул в пещеру, тени рванулись вперёд, освещая путь. Они вошли, и тьма сомкнулась вокруг них, но он чувствовал — "Сердце Теней" было близко, и его сила звала его, как голос матери.

Пещера встретила их холодом и сыростью, её стены блестели от льда, что отражал слабый свет луны, пробивавшийся снаружи. Алексей шёл впереди, сжимая меч, и тени рванулись вперёд, как чёрные щупальца, освещая путь слабым, пульсирующим светом. Амулет в кармане обжигал кожу, и шёпот Юкико — "Докажи" — звучал громче, чем когда-либо, смешиваясь с гулом его собственного сердца. Он чувствовал "Сердце Теней" — невидимое, но осязаемое, как зов, что тянул его глубже в тьму. Снег хрустел под ногами, и каждый шаг отдавался эхом в пустоте, как предупреждение.

Акико шла рядом, её дыхание вырывалось облачками пара, а янтарные глаза блестели в полумраке. Её плечо было перевязано куском плаща, что она оторвала в спешке, но кровь всё ещё проступала сквозь ткань. Она держалась, как княжна, но он видел, как боль сковывает её движения. Её песня стихла, духи исчезли, но он чувствовал её силу — не в голосе, а в её взгляде, что не отпускал его.

— Ты в порядке? — спросил он тихо, не глядя на неё.

Она кивнула, её голос был слабым, но твёрдым.

— Да, — сказала она. — Это не остановит меня. Мы слишком близко.

Алексей посмотрел на неё, чувствуя, как тепло её слов пробивается сквозь холод. Он хотел сказать что-то — поблагодарить, поддержать, — но слова застряли в горле. Вместо этого он кивнул, принимая её решимость, и пошёл дальше.

Мария шагала сзади, её сапоги гулко стучали по камню. Её плащ был разорван, руны на нём мигали слабо, но голубые глаза горели, как лёд на солнце. Она вытирала кровь с рук о снег, что налип на её одежду, и ухмылялась, хоть и выглядела измотанной.

— Ну что, Волконский, — сказала она, её голос был резким, но в нём сквозило одобрение. — Мы почти у цели, а я всё ещё жива. Ты начинаешь мне нравиться, герой.

Алексей усмехнулся, несмотря на усталость. Её насмешка была как луч света в этой тьме — резкий, но тёплый, как глоток самогона в мороз. Он повернулся к ней, кивая.

— Ты тоже держишься, — сказал он. — Не думал, что лёд может быть таким упрямым.

Мария фыркнула, хлопнув его по спине.

— Упрямым? — бросила она. — Это я ещё не начинала. Дай мне минуту отдохнуть, и я заморожу весь этот чёртов остров.

Хару шла последней, её миниатюрная фигура почти сливалась с тенями. Её кинжал поблёскивал в слабом свете, и кровь на нём шевельнулась, превратившись в тень, что скользнула к ней в рукав. Она посмотрела на Алексея, и её ухмылка была острой, как лезвие, но в глазах мелькнуло что-то — не насмешка, а интерес.

— Кровь зовёт, — повторила она, и её голос был резким, с ноткой издёвки. — Ты слышишь его, мальчишка? "Сердце Теней" близко, и оно голодно.

Алексей стиснул зубы, сжимая меч. Он чувствовал это — зов, что шёл из глубины пещеры, как пульс, что бил в висках. Он кивнул, не отвечая, и пошёл дальше, тени освещали путь.

Пещера расширялась, стены поднимались вверх, образуя свод, усеянный ледяными сталактитами, что свисали, как клыки. Пол был покрыт трещинами, и из них поднимался слабый пар, что пах серой и чем-то древним. Алексей остановился, чувствуя, как амулет дрожит в кармане, и посмотрел вперёд. В центре зала стоял храм — не руины, как в Маньчжурии, а массивное сооружение из чёрного камня, с колоннами, что уходили в тьму. На его вершине горел слабый свет — красный, как кровь, и он пульсировал, как живое сердце.

— Это оно, — сказала Акико, её голос дрогнул. — "Сердце Теней".

Мария прищурилась, глядя на храм.

— Выглядит, как чёртова западня, — сказала она. — Ты уверена, что оно там, княжна?

Акико кивнула, её рука сжала рукоять меча.

— Да, — ответила она. — Я чувствую его. Оно зовёт.

Хару фыркнула, шагнув ближе.

— Зовёт? — бросила она. — Оно не зовёт, оно требует. И оно не отдаст себя просто так.

Алексей вытащил свиток, развернул его, и Акико встала рядом, читая письмена онмёдзи.

— Здесь сказано, — начала она, — что "Сердце Теней" охраняется. Не ёкаи, не люди — его собственная сила. Тот, кто хочет взять его, должен пройти испытание.

— Какое испытание? — спросил Алексей, чувствуя, как сердце стучит в груди.

Акико посмотрела на него, её глаза потемнели.

— Кровь, — сказала она тихо. — Оно требует крови того, кто его ищет. И если ты не достоин, оно заберёт твою жизнь.

Мария выругалась, её руки покрылись инеем.

— Чудесно, — сказала она. — Ещё одна ловушка. Ты точно хочешь это делать, Волконский?

Алексей сжал свиток, чувствуя, как тени шепчут ему. Он вспомнил Юкико — её голос, её силу, её смерть, — и понял, что выбора нет. Он кивнул, шагнув к храму.

— Я должен, — сказал он. — Это мой путь.

Хару усмехнулась, вертя кинжал.

— Тогда иди, мальчишка, — сказала она. — Но если ты сдохнешь, я заберу его себе.

Акико остановила её взглядом, но промолчала. Они двинулись к храму, и тьма сгущалась вокруг них, как живой зверь.

Храм был холодным, его стены покрывали вырезанные символы — драконы, тени, письмена, что Алексей не понимал. Они дошли до центра, где на алтаре лежал камень — чёрный, с красными прожилками, что пульсировали, как вены. "Сердце Теней". Оно было меньше, чем он ожидал, но сила, что исходила от него, давила на грудь, как невидимая рука.

Алексей подошёл ближе, чувствуя, как амулет в кармане дрожит в такт с камнем. Тени взвились, окружив его, и голос Юкико зазвучал громче — не шёпот, а ясный, мягкий зов.

— Сын мой, — сказала она, и он замер. — Ты пришёл.

Он обернулся, но её не было — только тени, что сгущались вокруг алтаря. Акико шагнула вперёд, её лицо напряглось.

— Это оно говорит, — сказала она. — Через неё. Ты должен взять его.

Мария фыркнула, скрестив руки.

— Ну, давай, герой, — сказала она. — Только не сдохни, а то мне будет скучно.

Хару стояла в стороне, её глаза блестели, как угли, и он чувствовал её жадность — не к нему, а к "Сердцу". Он вытащил амулет, поднёс его к камню, и тени взвились выше, как чёрный вихрь. Алтарь задрожал, и голос Юкико зазвучал снова.

— Докажи, — сказала она. — Докажи, что ты достоин.

Кровь хлынула из его ладони — невидимая сила разрезала кожу, и он стиснул зубы, чувствуя, как она капает на камень. "Сердце Теней" вспыхнуло, красный свет ослепил его, и тени рванулись внутрь него, как река. Он упал на колени, задыхаясь, и увидел — не пещеру, а поле, где стояла она, Юкико, с длинными чёрными волосами и глазами, как у Акико.

— Ты сильнее, чем я думала, — сказала она, и её голос был мягким, как колыбельная. — Но это не конец. Оно проверит тебя.

Свет угас, и он вернулся в пещеру, чувствуя, как "Сердце Теней" лежит в его руках — тёплое, живое, голодное. Акико подбежала, помогая ему встать.

— Ты взял его, — сказала она, и в её голосе мелькнула тень облегчения.

Мария хлопнула его по спине, ухмыляясь.

— Ну, Волконский, ты ненормальный, — сказала она. — Но я рада, что ты жив.

Хару шагнула ближе, её глаза сузились.

— Дай посмотреть, — сказала она, но Алексей отступил, сжимая камень.

— Нет, — сказал он. — Оно моё.

Пещера задрожала, и из тьмы раздался звук — шаги, быстрые и тяжёлые. "Когти Тени" и "Око Престола" ворвались внутрь, их мечи и посохи блеснули в свете "Сердца". Но был ещё кто-то — фигура в кимоно, с длинными белыми волосами и глазами, что горели золотом.

— Акико, — сказал он, и голос его был как гром. — Ты предала клан. Отдай мне "Сердце".

Акико замерла, её лицо побледнело.

— Дядя, — выдохнула она. — Масахиро Такамура.

Алексей посмотрел на неё, потом на старика, и понял — их союз только что стал мишенью для всех.