Тени Империй

Глава 10: Сердце Теней

Пещера гудела от напряжения, и её ледяные стены дрожали, отражая красный свет "Сердца Теней", что пульсировало в руках Алексея. Он стоял, сжимая камень, и чувствовал его силу — тёмную, живую, как зверь, что дышал в его ладонях. Тени у его ног взвились, окружив его, как чёрный плащ, и голос Юкико эхом звучал в голове: "Докажи". Амулет в кармане остыл, но его связь с "Сердцем" была осязаемой, как нить, что тянула его к чему-то большему. Кровь всё ещё капала из его ладони, смешиваясь с пылью на полу, и каждый удар сердца отдавался в камне, как гром.

Масахиро Такамура стоял перед ним, высокий и худой, с белыми волосами, что падали на плечи, как снег. Его кимоно было чёрным, с золотыми драконами, и глаза горели янтарным огнём, как у Акико, но холоднее, злее. За ним двигались "Когти Тени" — десяток, их изогнутые мечи сверкали в полумраке, — и "Псы Престола", чьи винтовки были нацелены на группу. Маг "Ока" шагнул вперёд, его посох светился серебром, и воздух сгустился, наполнившись запахом серы и крови.

— Акико, — повторил Масахиро, и его голос был как раскат грома, низкий и властный. — Ты предала клан. Отдай мне "Сердце", или я заберу его с твоим последним вздохом.

Акико стиснула рукоять меча, её лицо побледнело, но глаза вспыхнули огнём. Она шагнула вперёд, встав между Алексеем и дядей, и её голос зазвенел, как сталь.

— Ты не получишь его, — сказала она. — Клан ошибся, убив Юкико. И я не позволю тебе повторить это с её сыном.

Масахиро прищурился, его губы дрогнули в холодной улыбке.

— Юкико была слабой, — сказал он. — Она выбрала любовь вместо долга. А ты, племянница, идёшь её путём. Ты думаешь, этот мальчишка достоин "Сердца"? Он чужак.

Алексей сжал камень сильнее, чувствуя, как злоба кипит в груди. Он посмотрел на Масахиро, потом на Акико, и шагнул вперёд, тени рванулись за ним, как чёрный вихрь.

— Я не чужак, — сказал он, и голос его был хриплым, но твёрдым. — Это моя кровь. И я докажу, что достоин.

Мария фыркнула, её руки покрылись инеем, и она встала слева от него, ухмыляясь.

— Ну что ж, Волконский, — сказала она. — Если мы сейчас сдохнем, я тебя придушу на том свете. Но давай покажем этим ублюдкам, кто тут главный.

Хару появилась из теней справа, её кинжал блеснул в свете "Сердца", и кровь на нём шевельнулась, превратившись в тень. Её ухмылка была острой, как лезвие, и она посмотрела на Масахиро с вызовом.

— Кровь зовёт, — сказала она. — И я хочу посмотреть, чья прольётся первой.

Масахиро махнул рукой, и бой начался. "Когти Тени" бросились вперёд, их мечи мелькали, как молнии, а "Псы" открыли огонь, пули свистели в воздухе. Алексей рванулся к Масахиро, тени взвились выше, как чёрный дракон, и "Сердце Теней" запульсировало в его руках, наполняя его силой. Он ударил, и тени рванули вперёд, отбив клинок "Когтя", что встал на пути. Масахиро запел — низко, гортанно, — и воздух задрожал, вызывая духов, чёрных, как смоль, с когтями, что рвали тени Алексея.

Акико бросилась на дядю, её меч столкнулся с его клинком, и искры полетели в темноте. Она пела, её духи — светлые, с длинными когтями — рвали врагов, но Масахиро был быстрее, сильнее, и его магия отбрасывала её назад. Мария бросала ледяные нити, пронзая "Псов", но маг "Ока" ударил посохом, и серебряная волна швырнула её к стене. Хару мелькала в тенях, её кинжал оставлял кровавые следы, но "Когти" окружали её, их мечи сужали кольцо.

Алексей рубил, чувствуя, как "Сердце Теней" питает его — каждый удар был сильнее, быстрее, чем раньше. Он прорвался к Масахиро, тени рванулись к старику, но тот взмахнул рукой, и чёрные духи отбили их, швырнув Алексея на колени. "Сердце" выпало из его рук, покатилось по полу, и Масахиро шагнул к нему, его глаза вспыхнули золотом.

— Ты слаб, — сказал он, поднимая камень. — Как твоя мать.

Алексей зарычал, тени взвились, как буря, и он бросился вперёд, вцепившись в Масахиро. Они рухнули на пол, "Сердце" выскользнуло, и тени рвали старика, но его магия жгла, как огонь. Акико крикнула, её меч вошёл в плечо дяди, и он пошатнулся, но духи отбросили её прочь. Мария поднялась, её лёд пронзил мага "Ока", и тот рухнул, но "Псы" продолжали стрелять. Хару задушила "Когтя" кровавой тенью, но другой ударил её в бок, и она упала, выругавшись.

Алексей схватил "Сердце", чувствуя, как оно впивается в его ладонь, и тени взвились выше, чем когда-либо. Он ударил, и Масахиро отлетел к стене, его духи рассеялись, как дым. Старик поднялся, кровь текла из его плеча, но он ухмыльнулся.

— Ты не знаешь, что держишь, — сказал он, и его голос был как раскат грома. — Оно сожрёт тебя.

Алексей сжал камень, чувствуя, как его сила течёт в него — тёмная, голодная, но его. Он посмотрел на Масахиро, потом на Акико, что лежала, тяжело дыша, и принял решение.

— Это моё, — сказал он, и тени рванулись вперёд, как чёрный дракон, окружив Масахиро. Старик закричал, его магия вспыхнула, но тени душили, рвали, и он рухнул, его глаза погасли.

Тишина упала, прерываемая только стонами раненых. Алексей стоял, сжимая "Сердце", и чувствовал, как оно шепчет ему — не слова, а образы: поле, Юкико, её улыбка. Он обернулся, помогая Акико встать.

— Ты сделала это, — сказал он, и она улыбнулась, слабо, но искренне.

Мария подошла, хромая, но ухмыляясь.

— Ну, Волконский, — сказала она. — Ты ненормальный, но я рада, что ты жив.

Хару поднялась, прижимая руку к боку, и кивнула.

— Кровь пролита, — сказала она. — Но это не конец.

Пещера задрожала, и тени вокруг Алексея сгустились, превратившись в фигуру — Юкико, её длинные волосы развевались, как дым, а глаза смотрели на него с теплом.

— Сын мой, — сказала она, и голос её был мягким, как колыбельная. — Ты взял "Сердце". Но теперь ты должен выбрать — стать его хозяином или его рабом.

Алексей посмотрел на камень, чувствуя его голод, его силу, и понял, что бой ещё не окончен.

Пещера затихла, и её ледяные стены отражали красный свет "Сердца Теней", что пульсировало в руках Алексея, как живое существо. Тени вокруг него сгустились, образуя фигуру Юкико — смутную, но реальную, с длинными чёрными волосами, что развевались, как дым, и глазами, полными тепла и печали. Её голос — мягкий, как колыбельная, — эхом звучал в голове, смешиваясь с гулом "Сердца", что шептало ему образы: поле, её улыбка, кровь на снегу. Алексей стоял, сжимая камень, и чувствовал его силу — тёмную, голодную, что текла в его кровь, как река, что грозила унести его.

— Сын мой, — повторила Юкико, и её взгляд был глубоким, как ночь. — Ты взял "Сердце". Но теперь ты должен выбрать — стать его хозяином или его рабом.

Алексей посмотрел на неё, чувствуя, как грудь сжимается от её слов. Он видел её — не просто тень, а женщину, что пела ему колыбельные, что сбежала ради любви, что умерла, защищая его. Её кровь текла в нём, её тени были его силой, и теперь "Сердце Теней" лежало в его руках — ключ к её наследию, но и угроза, что могла уничтожить его. Он сжал камень сильнее, чувствуя, как его тепло обжигает ладонь, и тени взвились, как чёрный вихрь, отражая его смятение.

— Что это значит? — спросил он, и голос его был хриплым, как будто слова вырывались через силу. — Как я выберу?

Юкико шагнула ближе, её фигура дрожала, как мираж, но её глаза были ясными.

— "Сердце" — не просто сила, — сказала она. — Это воля. Оно даёт власть над тенями, над миром, но оно требует цену. Если ты слаб, оно подчинит тебя, как цепи. Если ты силён, ты подчинишь его. Твоя кровь доказала, что ты достоин взять его, но теперь твоя душа должна доказать, что ты можешь его удержать.

Алексей посмотрел на "Сердце", чувствуя, как оно шепчет ему — не слова, а образы: огонь Григория, тени "Когтей", кровь Масахиро. Оно было голодным, жадным, и он чувствовал его тягу — забрать его волю, его разум, сделать его марионеткой. Но он вспомнил её — Юкико, её мягкий голос, её силу, — и понял, что не сдастся.

Акико подошла, её шаги были тихими, но твёрдыми. Её плечо было перевязано, кровь проступала сквозь ткань, но она держалась, как княжна. Она коснулась его руки, мягко, но настойчиво, и её янтарные глаза встретили его взгляд.

— Ты можешь это сделать, — сказала она тихо. — Я верю в тебя. Как верила она.

Алексей посмотрел на неё, чувствуя, как тепло её слов пробивается сквозь холод. Она была рядом с самого начала — в Порт-Артуре, в лесу, в храме, — и её вера в него была как свет в этой тьме. Он хотел сказать что-то — поблагодарить, признаться, что её присутствие держит его на плаву, — но горло сжалось, и он только кивнул.

Мария поднялась, хромая, но ухмыляясь. Её плащ был разорван, руны на нём мигали слабо, но голубые глаза блестели, как лёд на солнце. Она хлопнула Алексея по спине, чуть сильнее, чем нужно, и вытерла кровь с лица.

— Ну, Волконский, — сказала она, и её голос был резким, но в нём сквозило тепло. — Ты ненормальный, но я рада, что ты жив. Не знаю, что эта штука с тобой сделает, но если она тебя сломает, я заморожу её к чертям.

Алексей усмехнулся, несмотря на усталость. Её насмешка была как луч света — резкий, но бодрящий, как глоток холодной воды. Он посмотрел на неё, кивая.

— Если оно меня сломает, — сказал он, — можешь заморозить меня заодно.

Мария фыркнула, скрестив руки.

— Договорились, герой, — бросила она. — Но пока держись.

Хару стояла в стороне, прижимая руку к боку, где кровь текла из раны. Её кинжал был чист, но тень крови шевельнулась, скользнув к ней в рукав. Она посмотрела на Алексея, и её ухмылка была острой, как лезвие, но в глазах мелькнуло что-то — не жадность, а уважение.

— Кровь пролита, — сказала она. — И "Сердце" твоё. Но оно голодно, мальчишка. Не дай ему сожрать тебя.

Алексей кивнул, принимая её слова. Она была чужой, но её сила — тени крови — была частью их победы, и он чувствовал, что она не уйдёт, пока не увидит конец.

Он повернулся к Юкико, сжимая "Сердце", и тени взвились выше, как чёрный дракон. Он чувствовал его силу — тёмную, подавляющую, — но и свою волю, что росла внутри, как огонь. Он закрыл глаза, сосредоточившись, и "Сердце" заговорило — не словами, а чувством, что рвалось в его разум: подчинись или властвуй.

— Я выбираю, — сказал он тихо, и тени рванулись внутрь него, как буря. Он упал на колени, задыхаясь, и "Сердце" вспыхнуло, заливая пещеру красным светом. Он видел — не пещеру, а поле, где стоял он сам, окружённый тенями, что слушались его, как псы. Он поднялся, сжимая камень, и тени вернулись к нему, спокойные, послушные.

Юкико улыбнулась, её фигура начала таять.

— Ты сделал это, — сказала она. — Ты его хозяин.

Свет угас, и она исчезла, оставив его с "Сердцем" в руках. Он чувствовал его силу — теперь не голодную, а подчинённую, как часть его самого. Акико подбежала, её рука коснулась его лица, убирая пот.

— Ты жив, — сказала она, и в её голосе мелькнула тень облегчения.

Мария хлопнула его по спине, ухмыляясь.

— Ну, Волконский, ты точно ненормальный, — сказала она. — Но я горжусь тобой, братишка.

Хару кивнула, её ухмылка стала мягче.

— Кровь успокоилась, — сказала она. — Пока.

Пещера задрожала снова, и из тьмы раздался звук — не шаги, а низкий гул, как рёв зверя. Алексей сжал "Сердце", тени взвились, и он обернулся. Из теней вышли они — не "Когти", не "Псы", а фигуры в чёрных плащах, с посохами, что светились серебром. Маги "Ока Престола", десяток, и их глаза горели, как звёзды.

— Ты взял "Сердце", — сказал один, его голос был как скрежет металла. — Но оно принадлежит нам.

Алексей шагнул вперёд, тени рванулись, как чёрный дракон, и "Сердце" запульсировало в его руках.

— Попробуйте забрать, — сказал он, и бой начался.

Они дрались, как единое целое. Алексей рубил, тени рвали врагов, подчиняясь его воле, как никогда раньше. Акико пела, её духи сплелись с его тенями, Мария бросала лёд, а Хару мелькала в тенях, её кровь душила магов. Маги "Ока" были сильны — их серебряная магия жгла, рвала, но "Сердце" давало Алексею силу, что пересиливала их. Он ударил, и тени рванулись вперёд, задушив одного, потом второго. Акико пронзила третьего, Мария заморозила четвёртого, а Хару добила пятого.

Оставшиеся отступили, но пещера задрожала сильнее, и стены начали трескаться. Алексей посмотрел на "Сердце", чувствуя, как его сила растёт, и понял — оно не просто подчинилось, оно пробуждалось.

— Уходим! — крикнул он, и они рванулись к выходу, снег хрустел под ногами, а храм рушился за их спиной.

Они выбрались наружу, где ночь встретила их ветром и снегом. Алексей сжал "Сердце", тени затихли, но он чувствовал — бой ещё не окончен. "Око Престола" было разбито, клан Такамура ослаблен, но что-то ждало впереди, и он знал, что его выбор только начался.

Акико стояла рядом, её рука коснулась его, и он почувствовал её тепло. Мария ухмыльнулась, Хару кивнула, и они двинулись дальше, в горы, где война гудела, как зверь.