Тени Фарола

Глава 1 Покидая чужие подземелья

— Что, калека одноглазый, наконец-то возвращаешься в родные края?

Скрестив руки на груди, рослый дроу с накинутым на плечи плащом, наблюдал, как молодой наемник лишний раз проверяет сумки на боках темно-синего хуаза. Большая часть тела хищного подземного ящера была покрыта сегментированной броней из легкого, но при этом невероятно прочного сплава грязно-зеленого цвета, что не слишком-то нравилось плотоядной твари и она изредка огрызалась на своего нового хозяина.

Но стоило фарольцу поднять облаченную в металлический наруч руку, как зверь сразу же успокаивался — за время их короткого знакомства ящер уже успел узнать, с какой силой может бить кулак демонической конечности, которую скрывал слой матового металла, покрытого едва заметными рунами, и не желал вновь получать кулаком по своей вытянутой морде.

— От такого же калеки слышу. — Беззлобно фыркнул Мизар, затягивая потуже ремень на сумках с припасами. Дорога ему предстояла приличная, причем по вражеской территории, добывать еду на которой будет некогда. — У тебя так-то тоже одного глаза нет, так что давай-ка без тыканий в мои увечья. Пока я тебе про твои не напомнил.

На вылазку бывшего рыбака собирали сразу несколько Великих Домов темных эльфов и снаряжен молодой наемник был по высшему разряду. Будучи кровно заинтересованными в успехе его поисков, дроу выдали парню столько полезных и дорогих вещичек, что фаролец почти сразу же решил убраться подальше, пока ему не выставили за эти «подарки» счет.

Например, безумный предводитель красноглазых мечников, что разбирался в доспехах и оружии лучше любого бойца в Гор-Макуле, выдал Мизару очень даже приличный комплект брони из личных запасов.

По его собственным словам, Йара’аз сразу заметил, что фаролец был приверженцем тактики «Врага бьем спящего, связанного и желательно в спину», а потому и защиту для наемника подобрал соответствующую и вместо каких-нибудь тяжелых лат, отдал Мизару комплект доспехов, которыми пользовались гладиаторы на Султанатской столичной Арене.

Новая, да и по большому счету — первая приличная броня в жизни фарольца, состояла из темно-серого нагрудника, пластинчатой юбки, прикрывающей нижнюю часть тела, поножей с сапогами, да кожаного капюшона с закрывающей лицо маской из жженого стекла. Последняя была прозрачной изнутри, давала на удивление хороший обзор, а еще скрывала довольно приметную морду Мизара, которая не так давно красовалась на розыскных плакатах в эльфийских Копьях. Что, впрочем, не помешало парню спрятать её (Маску, а не морду) в одну из сумок, а лицо замотать обычной тканевой повязкой, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания — с такой приметной вещицей добыть в Фароле хоть какие-то сведения будет крайне проблематично.

Также в комплект доспехов входил приличных размеров наруч, который с помощью красноглазых умельцев наемник смог подогнать под свою демоническую руку: срезав защиту пальцев, кузнецы темных эльфов продели в получившиеся отверстия когти создания из Бездны, а остальной частью наруча прикрыли черную чешую и в результате получилась своеобразная латная перчатка, закрывавшая руку от плеча до когтей. (Правда, пальцев на лапе Демонического Охотника было всего четыре, но для наемников травмы в виде отсеченных конечностей были абсолютной нормой и некоторые из особо пострадавших бойцов носили магические протезы, похожие на клешню краба)

И к огромному удивлению, Мизара, все это металлическое добро не издавало никаких звуков при ходьбе и практически ничего не весило, но как мастера подземного народа смогли добиться такого эффекта, он разузнать так и не смог — на все вопросы дроу отмалчивались как вражеские диверсанты на допросе.

А вот оружием, как ни странно, с молодым наемником поделился не патриарх Дома Кровавой Поступи, а Илариль, что стоял сейчас неподалеку.

Несмотря на все свое мастерство, Йара’аз все-таки был больше бойцом передовой линии и привык сражаться с противником лоб в лоб. Да, при желании предводитель татуированных мечников мог затаиться лучше любого красноглазого ассасина и скользить по теням быстрее любого наемного убийцы, но даже в таком случае он продолжал сражаться своими длинными парными клинками и подходящего для скрытных атак оружия в арсенале красноглазого безумца было немного.

А вот сын матриарха Дома Ходящих Тенью полностью разделял методы ведения боя Мизара и имел богатый запас смертоносных игрушек, подходящих для «грязных» приемов и нанесения скрытных ударов.

Одной из таких был кассетный арбалет его личной разработки.

Со стороны он напоминал ничем не примечательный гномий самострел, в который сверху вставлялся пенал с короткими стрелами. И в обычном состоянии именно так это оружие и работало, но когда переключался незаметный рычажок на ложе, кассетный арбалет начинал выпускать сразу по две стрелы, с небольшой задержкой. Такой тип стрельбы предназначался для борьбы с воинами эльфов или других рас, которые наловчились отбивать стрелы не щитами, а встречными атаками — отразив первый болт, враг не успевал вернуть клинок в исходную позицию и гарантированно пропускал второй снаряд.

Еще одной новинкой в арсенале Мизара оказалась отравленная леска. То, что парень некогда использовал в Западном Крае от безысходности — у темных эльфов оказалось полноценным оружием, ничуть не уступающем в смертоносности клинку или арбалету. Причем одноглазый воитель оказался настолько щедр, что даже показал фарольцу схему некоторых ловушек, которые из них можно было смастерить и подсказал, как лучше маскировать капканы от обнаружения.

И что оказалось самым интересным — яд на леску наносить было не нужно. При её создании красноглазые использовали ту же самую руду, что и при ковке отравленных кинжалов, которые Малакас из Бирка обменял молодому наемнику на именную саблю. И вновь пить странную бурду фарольцу не пришлось, ведь иммунитет к токсичному воздействию опасного минерала у Мизара никуда не делся. Наоборот, с приобретением частицы демона, устойчивость парня к разного рода гадостям стала только крепче.

Помимо этого, бывший рыбак смог вытрясти из Илариля еще десяток отравленных ножей, но на фоне остального оружия они казались уже несущественной мелочью.

Также свой вклад в снаряжение отправляющегося на родину фарольца внесла и мать одноглазого воителя.

К глубокому сожалению парня, давать ему какой-нибудь могущественный артефакт древняя колдунья не стала, справедливо заметив, что пользоваться чем-то серьезным Мизар не умеет, а от мелких зачарованных побрякушек толку будет немного. Вместо этого она взяла оба амулета невидимости, которые наемник получил за свою работу и с помощью чар, соединила их в один, но более мощный. Теперь висевшая на шее парня колдовская побрякушка могла скрывать не только своего носителя, но и некоторую область вокруг него.

С учетом появления ездового зверя такое преимущество было для фарольца как нельзя кстати.

Ну и чтобы дорогую цацку не стащил какой-нибудь ушлый пройдоха, женщина зачаровала её на кровь самого Мизара. Теперь надеть этот амулет мог либо сам парень, либо кто-то из его потомков. Причем именно что потомков, а не просто родни — отца или сестру фарольца колдовская приблуда убила бы моментально, ведь после того, как ему пришили руку демона, кровь бывшего рыбака стала совершенно иной.

И все бы ничего, но в процессе забора крови для создания заклятья, эта грудастая чародейка так старательно щупала парня, что у того возникли нехорошие подозрения на тему того, зачем он этой Азиль вообще понадобился…

Но, как ни странно, в койку она его не потащила, а сам наемник напрашиваться не стал — одной Инариль, которая после совета видимо решила затр… Залюбить его до смерти, Мизару хватало за глаза. Каждую ночь (А точнее то, что в подземелье было принято считать ночью) фаролец заканчивал с сопящей ему в ухо наследницей Ходящих Тенью. И каждую ночь ему приходилось выкладываться на полную, потому как укреплять себя чарами, в отличие от алоглазой девушки, он не умел, а проиграть в подобной схватке бывшему рыбаку не позволяла обычная мужская гордость.

И с таким подходом эта пылкая особа вполне могла осуществить то, что не смогли сделать ни банши из Ороса, ни эльфийская армия, ни даже гномьи легионы, а именно — отправить бывшего рыбака на свидание со Жнецом.

Причем на этот раз Инариль действовала без видимой выгоды и лишь по собственной инициативе — Даракас уже договорился с предводителями дроу и у девушки не было причин продолжать их с Мизаром встречи, но по непонятной для фарольца причине, она не стала разрывать их договоренность. Совсем наоборот — эта своеобразная «плата» только выросла в размерах, а чары подавления звука у наследницы продолжали работать через раз, из-за чего на парня с любопытством начали поглядывать уже другие темные эльфийки, которые появились в Гор-Макуле после возвращения матриарха.

И пусть процесс «убийства» был крайне приятен — бывший рыбак решил, что заканчивать свой жизненный путь подобным образом будет немного обидно и как только ранение от арбалетного болта на его спине окончательно затянулось, молодой наемник стал собираться в дорогу.

Ехать Мизару предстояло в гордом одиночестве.

Не до конца поправившийся Теон сопровождал урожеца Западного Края лишь с целью добраться до Даракаса и по сути, полноценным подчиненным он никогда не был. И теперь, когда рыжеволосый воин встретился с опальным командиром боевого эльфийского Копья, смысла следовать за Мизаром у него не было, в чем он честно и признался.

На это бывший рыбак только флегматично пожал плечами и выставил сыну Теока счет за лечение, оплачивать которое пришлось фарольцу.

При этом какой-то большой обиды у молодого наемника не было, ведь тащить кого-то из остроухих на свою родину он все равно не собирался — после того, что армия Великого Леса устроила в Западном Крае, эльфам не стоило показываться на территории Фарола. Но вот потраченные на рыжеволосого бойца денежки парень собирался вернуть полностью, до последней монетки.

Грятос же ехать со своим нанимателем не отказывался и в целом был не против посетить родину своего командира. Но при этом он сразу предупредил, что сражаться на поверхности будет намного хуже, чем под землей. В отличие от своих обычных сородичей, глубинные гномы были сильно привязаны к подземельям и под открытым небом начинали теряться. (Собственно, поэтому их глубинными и прозвали)

Немного подумав, Мизар решил все же не брать с собой татуированного бородача и вместо этого приказал Грятосу оставаться с мятежником Великого Леса, чтобы прикрывать ему тыл. Договор-договором, но окончательно доверять темным эльфам все-таки не следовало, а потому боец, не относящийся к народу дроу, был в окружении Даракаса совсем нелишним.

Ну и последним «подарком», который фарольцу вручили красноглазые жители подземелий из Дома Пастырей Плоти, был ездовой хуаз. Или хуазка. А может хуазиха. Как именно называют самок этих зубастых созданий парень не знал, а потому решил для себя называть свое новое приобретение просто хуазом.

Звали это наглое до невозможности создание Ягай и выглядела она сильно меньше той огромной твари, с которой Мизару пришлось сражаться на арене.

Как объяснил фарольцу доставивший зверя темный эльф, самцы этого вида в качестве ездовых зверей практически никогда не использовались. Хуазы в целом были довольно агрессивными хищниками и плохо поддавались дрессировке, поэтому для этих целей среди них всегда отбирались только женские особи, которые были во-первых — намного меньше, а во-вторых — заметно спокойнее своих кавалеров. Самцов использовали в основном в сражениях как живой таран или отправляли на арены для показательных выступлений, потому как долгое время находиться рядом с взрослым, половозрелым хуазом было крайне опасно — во время гона такая тварь рвала в клочья всех, кто к ней приближался.

А вот самки этого вида были куда более податливы, сравнительно легко приручались и редко нападали на своих седоков. Само-собой, если тот не забывал вовремя покормить хищного ездового зверя.

Но Ягай…

Она была просто невероятно вредным питомцем. Причем не жестоким, злобным или свирепым — а именно что вредным. Броню на неё Мизару пришлось одевать несколько дней и большую часть этого времени фаролец не прилаживал металлические пластины, а банально гонялся за удирающей от него со всех лап поганкой. Как оказалось — при желании хуазы могли бегать очень быстро, а надевать на себя защитную сбрую Ягай не хотела совершенно.

Также эта синечешуйчатая дама при каждом удобном случае делала вид, что пытается укусить своего хозяина и само-собой, каждый раз Мизар сильно напрягался — челюсти у этой самки хуаза были настолько мощными, что она могла спокойно перекусить фарольца пополам, причем вместе с его демонической лапой и полным доспехом.

Но как выяснилось, такой своеобразной игрой стервозное создание присматривалось к новому хозяину и проверяло границы дозволенного. Напасть на фарольца, от которого шел стойкий запах демонического создания, она бы никогда не решилась, а потому после пары хороших оплеух и плотной кормежки сырым мясом, Ягай успокоилась и лишь изредка напоминала о своем характере вялыми взбрыками. Съеденной туши подземного червя ей должно было хватить примерно на месяц, и по поводу кормежки ближайшее время Мизару можно было не переживать, но парень подозревал, что стервозный характер чешуйчатой дамы еще не раз аукнется ему в будущем.

— Жалко все-таки, что вы мне пару отрядов в помощь не дали. Они бы в Фароле пригодились… — Закончив проверять кассеты с арбалетными болтами, что висели в седельных сумках, парень повернулся к ожидавшему его Иларилю. — Все-таки один боец, это немного не то. Случиться-то может всякое…

— Ты справишься, мы в тебя верим. — Широко ухмыльнулся одноглазый воитель и более серьезным тоном добавил. — У тебя есть привычка выбираться из самой глубокой задницы, смертный, но вот на тех, кто за тобой следует — она не распространяется.

— Ты злишься, что из тройки диверсантов выбрался я один?

— Война с бородатыми недомерками продолжается и у нас сейчас каждый боец на счету, а Муан с Герракосом были неплохими лазутчиками и прекрасными полевыми командирами. — Флегматично отозвался сын матриарха Дома Ходящих Тенью. — Я не виню тебя в их смерти — просто озвучиваю свои мысли. Сейчас ведь все заняты, что лидеры Великих Домов, что твой Даракас, что моя мать…

— Это я уже заметил. — Ответил Мизар, с усмешкой оглядывая пустующий зал телепортации, который маги Дома Ходящих Тенью закончили сооружать неделю назад. — Даже провожать не вышли… Нет, я, конечно, не особо важная персона, но рассчитывал, что хотя бы Инариль придет попрощаться. Все же после возвращения матери у неё дел практически не осталось, а мы… — На этом моменте фаролец слегка замялся, подбирая подходящее слово. — Неизвестно, когда увидимся и увидимся ли вообще. А вместо её симпатичной мордашки приходится наблюдать твою мерзкую морду!

— Твоя морда ничем не лучше. — Парировал его слова Илариль, украдкой оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться в приватности их разговора. — А насчет Ины… Положение наследной принцессы не позволяет ей проявлять подобные знаки внимания. То, что вы друг с другом спите, это не проблема, но если она выйдет тебя провожать, то это может пошатнуть её репутацию среди нашего Дома. Симпатия — признак слабости, а за слабым лидером дроу никогда не пойдут. Но кое-что она все же тебе передала…

Темный эльф достал из-под плаща небольшую коробочку и протянул её бывшему рыбаку, который недолго думая, раскрыл посылку и увидел алый рубин, ограненный до размеров человеческого глаза.

— Хотя правильнее будет сказать, что это подарок от нас обоих. — Он с намеком постучал пальцем по своей повязке, под которой находился похожий самоцвет. — «Глаз Духа» — сам таким пользуюсь. Вставишь в глазницу и сразу начнет работать. Правда, мы не смогли договориться по поводу чар, которых в него следует вложить, поэтому сам решай, что тебе нужнее. Любой мало-мальски способный колдун сможет вложить нужную магию в этот артефакт, а создаваться она будет простым волевым усилием. Сейчас же он просто вернет тебе нормальное зрение.

Неопределенно хмыкнув, парень закрыл коробочку и спрятал её в одну из сумок — от обилия вещей он начал уже уставать, но получать подарок от вспыльчивой красноглазой мегеры оказалось неожиданно приятно. Но осваивать новые колдовские приблуды лучше в спокойной обстановке и вставка «Глаза Духа» вполне могла подождать…

— Передай ей мою благодарность.

— Сам передашь, когда вернешься. — Усмехнулся Илариль, скрещивая руки на груди. — И постарайся там не подохнуть, иначе Ина сперва меня живьем сожрет, а потом освоит некромантию и будет долго мучить твою душу. И это она просила передать…

— Не волнуйся — встреча со Жнецом у меня пока не запланирована. — Фыркнул молодой наемник, взбираясь в седло своего хуаза и направляя его на телепортационный круг. Яркая вспышка на миг осветила зал, а когда свет погас, ни Мизара, ни его ездового зверя в нем уже не было…