Тёмный манипулятор

Глава 7

— Нет! Нет! — брыкаясь, закричала Кристина. — Не трогай меня! Отстань! — Сумев вырваться и отползти на пару метров, девушка задала риторический вопрос: — Кто ты, на хрен, такой? Кто эти люди? — а-н нет, не риторический. Кажется, она и впрямь хочет услышать ответ.

Однако, совершенно не понимая, что именно хочет услышать девушка, я решил пойти по пути наименьшего сопротивления, отвечая вопросом на вопрос:

— Кто я? — недоуменно вывалилось изо рта. Быстро сообразив, что на одном «кто я» далеко не уедешь, добавил: — Я твой коллега, Тимофей Белый. Что ещё за странные вопросы?

— Кто ты, блин, такой? — отодвигаясь всё дальше и дальше, вопрошала девушка. До тех пор, пока сзади не подкрался качок и не схватил даму за подмышки, подняв её на ноги и уволок брыкающееся тело к машине.

— Думаю, сейчас не лучшее время для разговоров, друг мой, — рука Гааля легла на плечо.

Мы молча пронаблюдали за тем, как качок перевязывает Кристину, усаживая её на одно из сидений микроавтобуса. Заключительным штрихом стал кляп во рту.

— Ну и что там у вас дальше по программе? — как бы с подколом поинтересовался я.

Гааль отошёл. Он приблизился к группе пленных, аккуратно рассаженных в круг, спиной друг к другу. Что ни говори, а качок умеет работать с пленными. Если его способность откажется отстойной, то хотя бы перевязать руки заложникам он уже сможет.

— На кого работаете? — вопрос хранителя адресовался первому, кто ответит.

Но, спустя несколько секунд ожидания, вместо ответа Гааль получил закономерное молчание.

— Кто-то не понял вопрос? — начинал злиться хранитель. — Хорошо. Если не хотите по-хорошему, будет по-плохому.

Правая рука Гааля поднялась на уровень груди. Раздался знакомый щелчок. Буквально тут же один из солдат поднялся. Судя по выражению его лица — явно не по собственной воле. Ещё щелчок. Рот солдата открылся. Глаза забегали. Мужчина не понимал, что происходит. Щелчок. По хладнокровному лицу хранителя и не скажешь, что он на стороне светлых. Хотя… после всего, что он говорил делать, после всего, что он сделал сам… мне трудно понять, чем одна сторона отличается от другой. Цветом? Какие различия, если и те, и другие убивают людей без зазрений совести.

После очередного щелчка, в теле поднявшегося что-то хрустнуло. Чуть погодя он начал выворачивать руки так, как не вывернет ни один именитый гимнаст. Это не растяжка, это что-то похуже. Похоже, что вот-вот он извернётся весь, встанет на четыре конечности, животом к верху, голова прокрутиться на сто восемьдесят, и… что за очередные дурацкие мысли?

Снова хрустнуло. Из-за неестественно вывернутых конечностей, солдат повалился на пол. Хоть его рот и был открыт, он не кричал. Только глаза могли рассказать о том, как ему сейчас тяжело.

Прозвучал ещё один щелчок, и все вокруг вздрогнули от включившегося звука. Точнее, крика. Истошного, пугающего, молящего о пощаде, крика. Солдат кричал так громко, что его голос заполнил не только складское помещение, но и наверняка умудрился дойти до самой трассы, расположенной недалеко от склада.

Наконец Гааль успокоился. Щёлкнув пальцами в последний раз, он дал телу бедолаги расслабиться. Тот тут же скрутился в позе эмбриона, сменив крик на рыдания.

— Кто следующий? — бесчувственно произнёс Гааль.

Солдаты с ужасом смотрели на хранителя. Следующим не хотел быть никто.

Наконец один из пленных сдался:

— Ладно! Слушай! Я скажу! Всё скажу! Только больше не делай так! Хорошо?!

Гааль пожал плечами, мол — если ответ понравится, то не буду.

— Что ты хочешь знать? — дрожащим голосом спросил пленник.

— На кого работаете?

— Я не знаю. Мы обычные наёмники. Пришли люди, заплатили, сказали, что делать, и всё! Это всё, что я знаю.

Скорчив недовольную гримасу, Гааль сказал:

— Очень плохой ответ.

— Прошу! — тут же завопил мужчина, — только не убивай! У меня семья!

Где-то вдалеке послышался голос качка:

— В наёмники, да ещё и с семьёй? Отстойно ты придумал, — раздалась слабая усмешка.

— Ну так что, — сказал Гааль, — это всё?

Судорожно мотая головой, пленник решил выложить абсолютно всё, что знал.

— Нас нанимал какой-то странный тип. Лицо под маской. Явно не хотел светиться.

— Да ты что? Думаешь, я тебе поверю?!

— Да твою же мать! Я говорю как есть! Правда!

Пока все были отвлечены криками оправдывающегося бедолаги, никто и не заметил, как некоторые из трупов начали шевелиться. Сначала я не обратил на это должного внимания. Шевельнулся палец? Да ну нет! Конечно же показалось. Второй раз? Говорят, что если что-то происходит дважды, то это уже закономерность. Но вот только в чём именно закономерность? В том, что они на самом деле шевелятся, или в том, что мне теперь закономерно будет видеться всякое?

И хрен бы с ним с пальцем. Возможно, ничего плохого в этом и не было. Можно было просто списать всё на переутомление — как-никак нормальный сон не посещал меня давно. Но вот когда прямо возле ноги дёрнулась кисть лежащего лицом к полу солдата, я не на шутку напугался. Естественно тут же отскочил. А дальше всё как в самом страшном кошмаре — мёртвые один за другим начали вставать. Еле-еле, с трудом опираясь на трясущиеся руки, испуская изо рта струйки крови, выхаркивая эту же самую кровь, мертвецы оживали, поднимаясь на ноги.

Гааль стал оглядываться, наблюдая за зрелищем. Одним словом — рассвет мертвецов. Окей… это два слова… Посмотрев сначала через правое плечо, а затем и через левое, хранитель обернулся обратно к собеседнику.

— А х ты ж скотина паршивая!

Схватив сидящего за шкирку, Гааль поднял того над землёй. Недюжая силушка. Однако, такой поступок ничуть не напугал только что молившего о пощаде человека. Испуг на лице солдата сменился хитрой, а если точнее — злобной улыбкой. Мерзкая, победоносная лыба самого настоящего ублюдка. Ухмылка достойная награды на самый гадкий косплей лисы.

— Рано или поздно мы захватим этот мир, — нечеловеческим голосом заговорил пленник.

— Жаль только, что ты этого не увидишь, гандон!

Поднеся схваченного за шкирку к стене, Гааль начал лупить того лицом об бетон. После пятого или десятого удара по бетону стали стекать обильные ручьи. Кровопотеря на уровне. Спустя ещё десять ударов, в том месте, о которое билась голова, появились следы головного интерьера (внутренностей, если кто тут не понял).

Очередной демонический звук поразил ушные перепонки. Свист, перемешанный с шипением, издаваемый на границе между нормой и ультразвуком.

— Грёбаные кровососы, — отпуская обмякшее тело солдата, выругался Гааль.

Теперь-то я окончательно понял, с чем мы имеем дело. Вампиры. Самые настоящие вампиры окружили нас со всех сторон. Они довольно лыбились, предвкушая скорейший приём пищи. Главное блюдо на сегодня — это мы.

Заложники (те самые заложники, которых мы освобождали и которые уже сидели в микроавтобусе) заорали чуть ли не в унисон. Бабушки… бедные бабушки. Как после всего этого у них ещё не отказало сердце?

Было не самое подходящее время для этого, но всё же я закрыл глаза. День оказался на столько насыщенным, что очередной неожиданный поворот просто выбил меня из колеи. Понимаешь, на сколько мне было пофиг? Десятки выдуманных (как мне казалось ранее) существ воскресали прямо у меня на глазах, а я тем временем решил предаться незабвенному отдыху. Не подумай, словно я конченый пифигист. Просто в тот самый момент я почему-то решил, что мне нужно перезагрузка. Несмотря ни на что мне был нужен перезапуск.

Наконец, открыв глаза, я чуть ли не лицом к лицу встретился с несущимся на меня кровососом. Быстро среагировав, успел отпрыгнуть в сторону. Молодец, — похвалил себя, падая на бок. А дальше-то что? Сбоку тут же подлетел второй любитель кровавых напитков. Реагировать было поздно. Туша со всем остервенением набросилась на моё лежащее тело, оголяя длинные клыки, что продолжали расти даже во время прыжка. Острые зубы вонзились в руку, словно два кинжала протыкая ткань рубахи и всё что под ней. Складывалось ощущение, что дошло аж до кости. Естественно я заорал. А как иначе? Ох, бедная рубашка. Ну и досталось же ей за сегодня… За один день больше, чем за годы работы. Десятки, а то и сотни перетасканных на плечах мешков с картошкой не помотали её так сильно, как этот поганый день. Чего уж говорить обо мне…

Пока одна рука была в плену вампирского рта, вторая до сих пор оставалась свободной. Поэтому, быстро воспользовавшись случаем, а также положив огромный болт на чувство ужасной боли в районе всей левой конечности, свободной рукой я схватил вампира за волосы. Было глупо надеяться, что этот поступок хоть как-то исправит ситуацию. Вампиру оказалось совершенно пофиг — он как продолжал высасывать из меня соки, так и продолжал.

Что ж, попытка номер два, — подумал я про себя, чувствуя, как убавляются силы. Концентрация. Минуты мучительной фокусировки внимания, и вот я уже ощущаю, как энергия покидает бренное тело. Спустя несколько секунд открываю глаза, чётко осознавая, что пытаюсь откусить собственную руку. Тут же отпускаю себя же, а затем внезапно ловлю себя на мысли, что мне ужасно хорошо. Как будто… не знаю, с чем сравнить… С наркотиками? Никогда не пробовал. Вру! Пробовал. Но мне на столько не понравилось… Фу! А вот если сравнивать с оргазмом… Вот это уже более подходящее сравнение. Да. Это то самое чувство! Только такой оргазм не заключён в области энного места — он плавно растекается по всему телу. Говорят, именно так себя чувствуют ублажённые женщины.

Облизав губы, понимаю, что всё дело в крови. Ох уж эти грёбаные вампиры! Сраные извращенцы! Подумать только — оргазмируют от высасывания крови. Нет, ну ты конечно тоже интересный парень! Ты чего вообще ожидал-то?

Попутно с эйфорией приходит чувство сытости. Эмоциональный подъём. Я готов рвать и метать! Сил хватит на то, чтобы выгрузить вагон боеприпасов в одного!

Глядя на раны, внимательно рассматривая ладони, я наблюдал за тем, как фантастично регенерирует кожа. Вроде только что через дырку на ладони можно было спокойно разглядеть всё вокруг, как тут же её уже затянуло — дырка превратилось в алое пятно. Мерзкое пятно, в котором всё ещё можно увидеть соединения мышечных тканей, но это ведь уже не дыра. А спустя ещё какое-то время затягивается и пятно. Остаётся лишь шрам. Как напоминание о былых временах. Буквально только что поговорка: «да тебе всё как на собаке заживает» потеряла свою актуальность.

Выпрямившись, заметил, как очередной кровосос стремится отведать кровушки из первоначального тела. Как-то пытаться спасти его я и не думал. Просто оставил в виде приманки. И только хищная морда подпрыгнула, ногами отрываясь от пола, как я, используя бодрость активного тела, поступил точно так же, прыгнув навстречу врагу. Долететь до валявшегося на полу двадцатитрёхлетнего продавца кровопийце не удалось — я снёс того на полпути. Упали мы недалеко от микроавтобуса. Упали, и я тут же задал хороший ритм, оседлав монстрюгу и начав лупить по нему кулаками. Эффект неожиданности сработал на отлично, а прилив сил, испытываемый от собственной же крови, только помогал вдалбливать ничего не понимающую башку вампира в твёрдое покрытие бетонной плиты. Уже через полминуты от головы не осталось ни следа. Вместо лица я смотрел на кашу из мозгов, перемешанных с осколками черепной кости и сдавленными всмятку белками глаз. Буээ… Гадость какая. Осознав, что наделал, я тут же захотел проблеваться. Но, быстро покинув мёртвую тушу, отошёл подальше, стоически подавив очередной до боли знакомый позыв. Кишечник восторжествовал. Хотя, по сути, кишечнику было всё равно. Если уж совсем откровенно, то блевать хотело только сознание — внутренности вампира думали иначе. Им, кажется, даже нравилось смотреть на эту мерзость.

Даже несмотря на то, что дела шли относительно неплохо, я понимал — в одиночку нам не справится. Оглядевшись в поисках Гааля, обнаружил только качка. Качок, к слову, справлялся с атаками оживших вампиров, отбиваясь голыми руками. Но ещё чуть-чуть… поднимутся остальные… и дело будет плохо.

Поднял автомат, прицелился, и начал отстреливать уже воскресших и всё ещё воскресающих кровососов, которые тут же сильно удивились такой враждебности со стороны своего же. Правда, пугаться всё равно никто не стал — уже через пару секунд на активное тело набросилось аж трое кровопийц, сваливших меня на землю. Теперь и активное и первоначальное тело оказались на земле.

Всё могло бы закончится хуже, если бы в какой-то момент, я, уже разгрызаемый вампирами, не заметил открывшийся неподалёку портал. Точнее, если бы я его не заметил, ничего бы не изменилось. Но суть в том, что портал открылся, а из портала показался пропавший Гааль. А дальше… Дальше я не видел, потому что активное тело потеряло сознание от кровопотери.

Очнувшись уже в самом себе, я взвыл от дикой боли в районе левой руки. Удивительно, но боль от укусов вампиров внутри активного тела почему-то была не такой сильной, как боль в собственном теле.

Времени на страдания не было. Как говориться, — хочешь жить, умей вертеться. Вот и завертелся, стараясь отползти ближе к союзникам. Пока полз заметил, как из портала выходит кто-то ещё. Как оказалось, вторым прибывшим появился заикающийся очкарик. На этот раз он был одет не столь официально — в свободной гражданской одежде с джинсами и толстовкой. Заика сходу зарядил кувалдой по первому же попавшемуся вампиру — то ли от испуга, то ли просто от неожиданности, — раскроив тому череп (висок) и откинув того в бок. Удивившись собственному же поступку, очкарик положительно оценил свои возможности. После чего кувалда магическим образом испарилась прямо у него в руках, а на её месте из ниоткуда материализовался самурайский меч.

Но как бы сильно не треснул череп упавшего вампира, этого оказалось недостаточно. Тот поднялся, снова атаковав очкарика. Очкарик замахнулся, но по врагу не попал. Я уже было подумал, что вот и он — славный конец бедолаги. Но не тут-то было. Вампир с беззвучным грохотом ударился о невидимую стену. Сделав два шага назад, вампир тряхнул головой, после чего потёр лоб, удивлённо глядя на заику. Затем попытка повторилась снова. И снова удар! Конец кровопийце настал тогда, когда взбесившийся качок, ворвавшись в действо, схватил экипированного бойца, поднял того над землёй и с лёгкостью отделил голову от туловища. В шоке были все — очкарик, качок и уже тем более я, наблюдавший за всем со стороны. Только чуть погодя я увидел, что в стороне стоит девушка, активно колдующая руками. Нет, это была не та стерва, которую мы видели на опоре. Это был кто-то со стороны Гааля. Скорее всего, какой-то профессиональный хранитель, работающий в сфере давно. Только благодаря опыту из компьютерных игр и всяких фантастических фильмов я смог предположить, что девушка усиливает способности присутствующих. Хоть до этого самого момента я не был уверен, что сила качка в его… кхм… тавтология… в его силе, но как только обернулся назад и заметил, что позади валяется ещё минимум пять разорванных трупов, убитых качком на пути к союзникам, смог додуматься до всего сам.

Да-да… и не говори — вот такой я догадливый, мать твою!

Дальше всё пошло как по маслу. После того, как один портал закрылся, сразу же появился второй, из которого вышла блондинка — уже та самая блондинка, с которой я был знаком, — и ещё одна, неизвестная мне хранительница. Как оказалось, у блондинки была способность затуманивания разума. Благодаря усилениям усилительницы (хз, как назвать её ещё), блондинка могла затуманивать разум сразу нескольким вампирам — девушке удалось сцепить друг с другом двух кровососов, которые, словно школьники на перемене, стали рвать друг другу глотки за внимание одноклассницы. Правда, в нашем случае никакой школы не было, да и выражение «рвать глотки» я подразумеваю совсем не в переносном смысле — вампиры, в самом деле, начали раздирать друг другу кожу на шее. Вот тебе, кстати, очередной элемент вампирского усиления — длинные, мощные когти, отрастающие во время прилива адреналина.

Бой закончился победой. Нашей победой. К слову, хранительница, вышедшая с блондинкой, так и не воспользовалась способностью. Забегая чуть вперёд скажу, что у неё способность регенерации. Но, так как, никто из наших во время сражения не поранился, то и регенерировать никого не пришлось. Ага… Ага-ага. Уже, наверняка, думаешь, что я забыл про себя? Нет, конечно нет — моя левая рука всё ещё требовала серьёзной медицинской помощи. Просто я имел в виду, что помощь не требовалась именно во время битвы. Мне-то да — мне требовалась. Но из-за того, что в пылу сражения никто так и не понял, где я и что со мной. Пропажа обнаружилась только под конец. И вот уже тогда женщина (а это была самая что ни на есть женщина — взрослая, умудрённая опытом, но при этом не потерявшая привлекательности женщина) занялась мной. Вот тогда-то я и узнал на что она способна.

Получается что? Что, сразу после того, как Гааль понял, что нам несдобровать, он отправился за помощью. Но, в связи с тем, что никто из помощников не обладал достойными навыками, пришлось звать группу поддержки в виде двух дамочек, которые помогли зелёным новичкам не сдохнуть в первой же битве. Хорошо всё, что хорошо заканчивается, — думал я, глядя на стремительно заживающую руку. Отличное, блин, посвящение боем.

Пока я принимал лечебные процедуры, остальные добивали полумёртвых кровососов, чтобы не дай бог не воскресли снова.

— А это что? — поинтересовалась женщина, кивнув на правую руку.

— Чёрная метка, — ответил за меня Гааль.

— Ты был в плену? — сообразила хранительница.

Отвечать я не собирался. У меня и самого, знаете ли, накопилось немало вопросов.

— А что это только что было? — полностью игнорируя женщину, поинтересовался я.

— Ты о чём? — откликнулся стоящий рядом Гааль.

— О чём я? Ну как минимум о том, что нас только что чуть не прикончили вампиры. Вампиры! Ты же говорил, что тёмные существа не могут попасть в наш мир! Что здесь делают вампиры?!

Быстро регенерирующая рука избавляла от чувства боли, но не избавляла от эмоционального шока. И сейчас, когда всё затихло, накопленные за время битвы эмоции со свистом полетели в Гааля.

— Ну, во-первых, друг мой, я не говорил, что они категорически не могут этого сделать. Возможности имеются. Как минимум, твоя встреча с марглом — прекрасный тому пример. А вообще, насчёт вампиров, так они вовсе не тёмные.

Говорить, что я ничего не понял, не стал. Всё и так было понятно по моему лицу.

— Вампиры — точно такие же обитатели земного мира, как и обычные люди, — пояснил Гааль. — Да, в сущности их меньше, чем людей, а в средние века они так и вовсе пережили период серьёзных гонений, но сейчас… — хранитель пожал плечами, — сейчас у них всё просто отлично.

— Т-т-то-о е-есть к-к-как это? — вмешался очкарик. — В-вампиры в-в-всегда жили среди нас?

— Скажу больше, друзья мои: вампиры правят этим миром. Из тени, скрываясь от лишнего внимания, но правят.

— Н-наш п-президент вам-вампир?

— Нет, не в этом плане, — предположение очкарика развеселило хранителя. — Президенты тут не при чём. Президенты, политики — это всего лишь ширма. В основном кровопийцы являются владельцами именитых брендов со всех сфер человеческой жизнедеятельности — начиная с производства товаров, гджетов, поставки сырья, переработки, заканчивая сферой обслуживания. Они не изобретают ничего сами, среди вампиров никогда не было выдающихся учёных. Они просто пользуются. Как правило, у большинства вампиров, помимо регенерации, есть навык гипноза. За счёт него они и существуют. Обычные паразиты.

— Тот вампир сказал, что рано или поздно они захватят мир, — напомнил я.

— Ну очевидно же, друг мой, что среди вампиров, как и среди людей, есть разные личности. Кто-то поклоняется силам тьмы, а кто-то наоборот на стороне светлых. Существуют даже целые вампирские кланы, практикующие работу с тёмной энергией. Но это не значит, что они столь же сильны, как хранители. Просто пытаются кому-то что-то доказать. Война, друг мой, это всего лишь вечная война. То же самое противостояние света и тьмы, но только в уменьшенном масштабе. Тёмные вампиры противостоят светлым хранителям; светлые вампиры помогают нам; но, по сути, как такового разделения нет. Вампиры, так же как и люди — есть хорошие, а есть не очень. Сейчас нормы хорошего и плохого размыты. Если во времена так называемой эпохи богов, существовавшей за несколько тысячелетий до античности, всё было чётко и ясно — одни поклонялись свету, презирая грех и прочие непритязательные состояния души, а другие поклонялись тьме, желая уничтожать всех и вся, наслаждаясь прелестями грехопадения, отчего между хорошими и плохими постоянно велись войны, то с наступлением античности всё стало размываться. Сегодня война ведется не на полях сражений, а конкретно внутри каждой отдельно взятой личности. И все вы, друзья мои, жили и живёте в этом мире. Все вы знаете, что люди зачастую в своих поступках склоняются к тьме. Именно поэтому с каждым днём у бонумов всё меньше и меньше шансов на победу. Хотя, им ведь даже не нужна победа — они всего лишь хотят вернуть баланс на прежнее место.