Темный Лорд устал. Книга IV

Глава 17

Степан Васильевич не находил себе места.

Как он смеет? Как смеет этот зажравшийся, коррумпированный чиновник так говорить о Хозяине? О человеке, который спас целый город⁈

Степан Васильевич резко встал из-за стола, и начал, быстро прохаживаться по кабинету, пытаясь хоть немного успокоиться и привести мысли в порядок.

Не получалось. Совершенно не получалось.

Образ Громова — смеющегося, презрительного, уверенного в своей полной безнаказанности — стоял перед глазами, словно выжженный каленым железом. Его оскорбительные слова — «липовая должность», «безродный выскочка», «деревенский клоун», «посмеёмся» — звенели в ушах, отдаваясь болью в висках.

Нет. Категорически нет. Он этого не позволит. Не может позволить!

Степан Васильевич резко остановился, и выпрямился во весь рост.

Решение пришло мгновенно, словно молния ударила в голову. Он приедет на это совещание вместе с Хозяином и они вместе покажут всей этой зажравшейся, самодовольной областной элите, кто теперь настоящая сила в регионе.

Покажут им всем, что значит настоящая, подлинная власть. Не бумажная, существующая только на словах, и не коррумпированная, построенная на взятках, а настоящая — та, перед которой всё остальное жалкая пародия.

Степан Васильевич решительно схватил свой пиджак, и стремительно выскочил из кабинета.

Его секретарша, молодая женщина по имени Ольга, испуганно вскочила из-за своего стола в приёмной, увидев лицо мэра.

— Степан Васильевич! — растерянно воскликнула она. — У вас же через полчаса важное совещание с представителями строительного…

— Отменить немедленно! — бросил он на ходу. — Всё отменить! Все встречи на сегодня! Я срочно еду в «Эдем»!

— Но Степан Васильевич, там же очень важные люди, они специально приехали из…

— Сказал, отменить! — гаркнул он, и секретарша испуганно отшатнулась.

Он уже выбежал из приёмной, не дослушав её возражений, его тяжёлые шаги гулко отдавались в коридоре администрации.

Степан Васильевич уже сидел на заднем сиденье своей служебной машины, пока та мчалась по дороге к «Эдему» и пытался собраться с мыслями. Ярость постепенно отступала, сменяясь решимостью.

Он понимал, что делает. Понимал, что едет с просьбой, которая может показаться глупой, мелочной, недостойной внимания такого человека. Но он всё равно попросит, потому что это важно. Не для него лично, а для города и всех тех людей, чья жизнь изменилась благодаря Калеву Воронову. Они заслуживают уважения, а их Лорд-Протектор — тем более.

Машина подъехала к главным воротам «Эдема». Охрана, узнав мэра, пропустила без задержек.

Степан Васильевич вышел из машины и направился к главному зданию комплекса.

Его встретил Глеб — начальник службы безопасности. Высокий, жилистый мужчина с холодными глазами и шрамом на щеке.

— Степан Васильевич, — кивнул он вежливо, но без особой теплоты. — Вас не ждали. По какому вопросу?

— Мне нужно увидеться с господином Вороновым, — ответил мэр твёрдо. — Срочно.

Глеб изучил его взглядом профессионала, оценивая степень важности визита и, видимо, счел состояние мэра достаточным показателем.

— Подождите здесь минуту.

Он отошёл в сторону, достал коммуникатор и негромко переговорил с кем-то. Через несколько секунд вернулся.

— Господин Воронов в инженерной мастерской. Он занят, но может уделить вам пять минут. Следуйте за мной.

Степан Васильевич кивнул и пошёл за Глебом по коридорам «Эдема».

Здание поражало как и всегда. Всё было идеально — полированные обсидиановые колонны, мягкое освещение, встроенные голографические панели с текущей информацией. Ни пылинки, ни царапины — абсолютный порядок.

Они спустились на два этажа вниз и вышли в огромное помещение.

Степан Васильевич замер на пороге огромной мастерской, ошеломлённый открывшимся зрелищем.

Это была не просто инженерная мастерская или лаборатория в привычном понимании. Он увидел самое настоящее воплощение будущего, материализовавшееся в настоящем.

Помещение было гигантским — размером с добротный спортивный зал, а может, даже больше. Потолки уходили высоко вверх, метров под восемь или девять, создавая ощущение простора и воздуха. Стены от пола до потолка были сплошь покрыты множеством экранов самых разных размеров и голографических проекторов, мерцающих синеватым светом. В самом центре огромного пространства располагался массивный голографический стол — настоящее чудо технологии, — над которым в воздухе парила гигантская, невероятно детализированная знакомая трёхмерная модель чего-то грандиозного.

Степан Васильевич прищурился, вглядываясь в парящую конструкцию, и понял, что это то… чему его город по гроб жизни обязан этому человеку. Перед ним был «Купол» — тот самый огромный, прозрачный, переливающийся энергетическими линиями купол, накрывший собой их город, защищая от вредноносной и загрязненной атмосферы.

Бесчисленные энергетические линии светились ярким синим цветом, соединяя всё это в единую сложнейшую сеть, похожую на нервную систему живого организма. Смотря на это великолепие, у него до сих пор перехватывало дыхание.

Вокруг голографического стола стояла небольшая группа людей в рабочей одежде — комбинезонах и защитных жилетах. Степан Васильевич сразу узнал среди них молодую женщину с собранными в хвост тёмными волосами и умными, проницательными глазами — Алину — главного технического директора «Ворон Групп». Рядом с ней находились ещё несколько инженеров, чьих лиц и имён мэр не знал, но которые явно были специалистами высочайшего уровня.

И в самом центре этой группы, как неоспоримый центр притяжения, стоял он — Калев Воронов.

Он стоял абсолютно неподвижно, устремив взгляд на парящую модель купола, полностью поглощённый каким-то дополнительными расчётами. Казалось, этот человек перед ним не намерен был останавливаться и задумал нечто еще более грандиозное. Руки были скрещены на груди в характерной для него позе. Лицо — сосредоточенное до предела, холодное, отстранённое от всего окружающего мира, словно ничего больше не существовало, кроме этой модели и задачи, которую он решал.

Степан Васильевич почувствовал, как во рту мгновенно пересохло, а сердце забилось чаще.

Он видел своего Хозяина несколько раз за прошедший год. Много событий с тех пор произошло, но сейчас все казалось по-другому. Сейчас он видел его в его естественной среде обитания, там, где он был самим собой без всяких масок и церемоний и это зрелище внушало трепет.

— Господин Воронов, — негромко, почти шёпотом позвал Глеб, стоящий рядом с мэром. — Мэр Степан Васильевич прибыл.

Хозяин не обернулся на голос начальника своей охраны. Даже не пошевелился, а продолжал неподвижно изучать голографическую модель ещё несколько долгих секунд, словно заканчивая какой-то важный мысленный расчёт.

Потом коротко, почти незаметно кивнул Алине:

— Пересчитай нагрузку на северо-восточный сектор, — произнёс он ровным, спокойным голосом. — Там грунт значительно слабее, чем в других секторах. Возможно, понадобится дополнительное укрепление фундамента и увеличение количества опорных стержней для стабилизации конструкции в долгосрочной перспективе. Проверь все варианты.

— Поняла, господин, — быстро ответила Алина, её пальцы уже летали по экрану планшета, делая пометки и запуская расчёты. — Сейчас запущу полное моделирование с учётом полученных после запуска данных.

Только после этого Калев медленно повернулся к вошедшему мэру.

— Степан, — произнёс он просто, без всяких формальностей.

Голос был абсолютно ровным, без малейших эмоций. Даже без намёка на раздражение или недовольство от того, что его отвлекли от важной работы.

— Господин Воронов, я… — начал было Степан Васильевич, запинаясь от волнения, и внезапно почувствовал себя неуклюжим школьником, вызванным к строгому директору на ковёр за какую-то провинность.

Но Калев не дал ему договорить, прервав на полуслове.

— Ты хотел меня видеть? Что случилось на этот раз? Разве в работе «Купола» какие-то проблемы?

— Н-нет! Что вы, дело не в этом… «Купол» это величайший подарок от вас этому городу. Я-я немного по другому вопросу…

Он продолжал стоять, нервно переминаясь с ноги на ногу и собираясь с духом для того, ради чего, собственно, и приехал сюда.

— Господин Воронов, — произнёс он значительно твёрже и увереннее, чем ожидал от себя самого. — У меня есть к вам еще одна просьба — личного характера.

Калев почти незаметно наклонил голову чуть в сторону, показывая этим жестом, что готов выслушать.

— Сегодня ранним утром мне звонил губернатор области, — начал Степан Васильевич, стараясь держать голос ровным, хотя внутри всё ещё бушевала ярость при воспоминании об этом разговоре. — Виктор Павлович Громов. Он… он официально пригласил меня на плановое областное совещание глав всех городов. Через неделю, в областном центре, в здании правительства.

— И? — Калев всё ещё не поворачивался, продолжая изучать светящиеся линии на модели купола, словно этот вопрос был для него не особенно важным или интересным.

Степан Васильевич непроизвольно сжал кулаки, снова и снова вспоминая утренний разговор с губернатором. Вспоминая его презрительный тон, издевательские слова, оскорбительное пренебрежение.

— Он также… — мэр сделал короткую паузу, тщательно подбирая правильные слова, чтобы передать всю суть, — … потребовал, чтобы я привёз вас с собой на это совещание.

Теперь Калев как хищник, почувствовавший что-то интересное, прищурился. Посмотрел на мэра долгим взглядом своих тёмных глаз.

— Потребовал? — переспросил он тихо, и в голосе появилась едва уловимая, опасная нотка.

— И-имено! — не приукрашивая, ответил Степан Васильевич, и с трудом сдерживаемая ярость наконец-то прорвалась в его голос. — Он сказал, и я цитирую дословно: «Этого вашего… как бишь его там… лорда-протектора, что ли, тоже прихвати с собой на совещание. Должность, понятное дело, чисто номинальная, декоративная — цирк для простолюдинов, но зато успокаивает народные массы и дает им ощущение, что о них кто-то заботится. Но пусть так, важным областным людям показать его всё-таки надо, для галочки. Пусть посидит где-нибудь тихонько в углу, пока мы решаем государственные дела. Ему тоже полезно будет, может научиться чему-то, слушая умных людей.».

Он передал слова губернатора Громова абсолютно точно, слово в слово, не смягчая формулировок и не приукрашивая действительность.

В огромной мастерской мгновенно наступила абсолютная тишина, словно кто-то разом выключил все звуки.

Алина застыла на месте с планшетом в руках, уставившись на мэра широко распахнутыми от шока глазами и приоткрыв рот. Остальные инженеры нервно переглянулись между собой, явно не зная, как реагировать на такое. Глеб, всё это время молча стоявший у двери, мгновенно напрягся всем своим мускулистым телом, словно готовясь тут же разорвать обидчика своего господина.

Калев не шевелился, даже не моргал. Просто стоял, не отрывая взгляда от лица мэра, и его собственное лицо оставалось абсолютно бесстрастным.

— Продолжай свой рассказ, — спокойно произнёс Калев, будто ничего не случилось.

— Когда я попросил его, с должным уважением относиться к вам как к Лорду-Протектору Воронцовска, он… — Степан Васильевич тяжело сглотнул, с трудом выдавливая слова, — … он просто расхохотался мне в лицо. Долго смеялся, не мог остановиться. Потом назвал вас «абсолютным ничем», «жалким выскочкой», «деревенским клоуном». Сказал, что ваш титул — должность, высосанная из пальца, которая через каких-то полгода будет благополучно забыта всеми, и всё вернётся на круги своя. И что он специально покажет вас на совещании всем областным чиновникам и главам городов, чтобы все вместе хорошенько, от души посмеялись над… над деревенским самозванцем.

Тишина.

Калев медленно, не спеша повернулся обратно к гигантской голографической модели купола. Несколько секунд молчал, изучая парящие в воздухе функционирующие на полную опорные стержни и светящиеся энергетические линии.

Степан Васильевич стоял и ждал ответа, чувствуя, как сердце бешено колотится где-то в горле. Он совершенно не знал, как именно Хозяин отреагирует на эту новость. Взорвётся ли праведным гневом и яростью? Хладнокровно проигнорирует оскорбление как недостойное внимания? Категорически откажется ехать на это унизительное совещание?

— Интересно, — наконец произнёс он очень тихо, словно размышляя вслух.

После повернулся обратно к мэру.

— Хорошо, Степан, — произнёс он ровно, словно речь шла о чём-то совершенно обыденном. — Я поеду на это совещание вместе с тобой.

Степан Васильевич шумно, с огромным облегчением выдохнул воздух, который, оказывается, всё это время задерживал в груди, и не мог поверить собственным ушам.

— Правда⁈ Вы… вы действительно согласны поехать⁈ — выдохнул он, чуть не подпрыгивая от радости.

— Да, — коротко кивнул Калев. — Очень интересно посмотреть на вашего губернатора.

На губах Воронова не появилось даже намёка на улыбку. Лицо оставалось абсолютно холодным, отстранённым, но в глазах на мгновение мелькнуло что-то тёмное, опасное — по крайней мере так показалось Степану Васильевичу.

Мэр почувствовал, как по спине пробежали мурашки, но не от страха, а возбуждающего предвкушения.

— Спасибо, господин Воронов! — выдохнул он с невероятным облегчением и благодарностью. — Спасибо вам огромное! Я-я прямо сейчас всё организую!

Калев уже отвернулся от него, полностью возвращаясь к прерванной работе над сложной моделью грандиозного купола.

— Аудиенция окончена, Степан, — сказал он. — Можешь идти.

Степан Васильевич торопливо кивнул, развернулся и быстрым шагом направился к выходу из мастерской, когда вдруг совершенно неожиданно услышал тихий, удивительно мелодичный голос:

— Сначала вы просто хотели иметь тихий, спокойный сад для уединения и работы, а теперь у вас уже официальные государственные приёмы и региональные политические саммиты с толпами чиновников, — произнёс голос с явной, нескрываемой иронией. — Ваша стратегия по достижению долгожданного покоя и уединения поистине безупречна и не имеет изъянов, мой глубокоуважаемый Лорд-Протектор.

Голос был высоким, почти детским, и при этом удивительно чистым, звенящим, словно маленький серебряный колокольчик. В нем было что-то нечеловеческое, неуловимое и потустороннее. Степан Васильевич знал этот голос, ведь слышал его не так давно. И его источник был для него чуть ли не самой большой загадкой, окружавшей его Лорда-Протектора.

Степан Васильевич медленно обернулся и… с восхищение обнаружил там то, что искал.

На плече Калева Воронова, сидело… существо. Он уже видел его ранее, но настолько подробно мог рассмотреть лишь сейчас. Маленькое, крошечное существо, светящееся мягким, голубовато-золотистым светом. Оно было размером примерно с взрослую человеческую ладонь, не больше.

Это была Фея. Самая настоящая, живая фея, будто сошедшая из древних легенд и детских сказок.

Крошечная, изящная женская фигурка с тонкими совершенными чертами миниатюрного лица. Длинные, струящиеся волосы неопределённого цвета — то ли серебристые, то ли золотистые, — которые плавно развевались вокруг головы, словно от невидимого постороннему глазу ветра. За спиной — полупрозрачные крылья, похожие на крылья стрекозы, переливающиеся абсолютно всеми цветами радуги при малейшем движении и создающие вокруг себя причудливые блики света.

Она сидела на плече могущественного Лорда-Протектора совершенно непринуждённо, расслабленно, словно это было её законное, неоспоримое место — её личная территория. Одна изящная ножка элегантно, кокетливо закинута на другую. Крошечный, точёный подбородок задумчиво подперт тонкой ручкой.

Степан Васильевич до сих пор не мог поверить тому, что видят его собственные глаза.

Он видел подобных мифических существ только на ярких страницах детских сказок, которые с удовольствием читал своей дочери перед сном. Или в очень старых, почти забытых временем легендах и преданиях, которые рассказывала ему его собственная бабушка много лет назад, когда он сам был совсем маленьким мальчиком.

Но никогда, ни разу в жизни — в настоящей, обычной реальности. Это было абсолютно невозможно, такого просто не могло существовать в реальном мире. Или скорее в мире, где не было… Калева Воронова.

Фея слегка наклонила маленькую голову набок, изучая Калева Воронова с плохо скрываемой насмешкой в больших, светящихся глазах, который продолжал сосредоточенно работать с голографической моделью.

— Вы понимаете, мой дорогой Лорд, что едете на это скучнейшее совещание исключительно для того, чтобы публично продемонстрировать своё абсолютное превосходство перед стаей местных приматов в дорогих костюмах? — продолжила она своим мелодичным голосом. — Это так трогательно. Я искренне горжусь вами, Ваше Тёмное Величество. Вы действительно почти полностью ассимилировались с этой примитивной культурой.

Калев не ответил. Он продолжал, сосредоточенно изучать светящиеся узлы гигантской голографической модели купола, словно вообще не слышал язвительных комментариев своей спутницы.

Но Степан Васильевич, не отрывавший взгляда от происходящего, кажется заметил — левый глаз Хозяина едва заметно, дёрнулся.

Калев бросил на маленькую фею усталый взгляд — тот особенный взгляд, полный того специфического раздражения, которое бывает только у человека, давно привыкшего к постоянным, бесконечным едким комментариям надоедливого, но совершенно неотвязного спутника, от которого невозможно избавиться.

— Фея, — произнёс он очень тихо, но в этом тихом голосе отчётливо прозвучала нескрываемая угроза. — Если ты не замолчишь прямо сейчас, я лично, собственноручно отключу тебе речевой модуль на целую неделю, а может быть, и на две, если продолжишь.

Крошечная фея театрально, с явной наиграной драматичностью всплеснула своими миниатюрными ручками, прижимая их к груди.

— О, боже мой, какая чудовищная жестокость! — воскликнула она тонким голоском, изображая глубочайшее потрясение и ужас. — Безжалостно лишить меня единственной радости и утешения в этом невыносимо скучном, унылом мире! Вы настоящий тиран и деспот, мой Лорд! — Она выдержала короткую паузу, а потом махнула крошечной рукой. — Ладно, ладно, сдаюсь. Молчу как рыба. Больше ни звука. Но когда вы вернётесь с этого бесконечно затянутого совещания с ужасной мигренью от многочасовых монотонных докладов не говорите потом, что я вас не предупреждала.

И в следующее мгновение она просто исчезла. Мгновенно, лишь несколько искорок осели на плече Хозяина, напоминая, что это действительно была не просто иллюзия.

Степан Васильевич продолжал стоять у двери мастерской с неосознанно приоткрытым ртом.

Он снова видел нечто немыслимое! Фантастическое явление мифического существа буквально из ниоткуда. И в этот момент он окончательно осознал простую истину. Он имел дело вовсе не с обычным, пусть и талантливым человеком. И даже не с неким могущественным магом.

Он имел дело с существом совершенно иного порядка, чья личная реальность подчинялась иным законам, чем реальность обычных людей.

— Степан Васильевич, — тихо, но настойчиво позвал Глеб. — Пора уходить. Нам не следует больше задерживаться здесь.

Мэр резко вздрогнул и механически кивнул начальнику охраны.

Они вместе вышли из здания комплекса «Эдем» на улицу. Степан Васильевич сел в свою служебную машину и поехал, но ещё очень долго, не отрываясь, смотрел в запотевшее окно на медленно уходящий величественный комплекс «Эдем». После чего медленно… улыбнулся. И на этот раз улыбка была не свойственно ему хищной, и даже предвкушающей.

Да, Хозяин Лорд-Протектор — Калев Воронов был совершенно иной, недосягаемой для простых смертных сущностью. Но именно поэтому будет очень-очень интересно посмотреть на лицо губернатора через какую-то неделю.