Темные Знамения

Глава 15. Алхимия

— Куда мы идём? — окликнул сослуживца Альдред.

Побег из лагеря неприятеля дался ему ценой стольких сил. И теперь чувствовал он себя, как выжатая тряпка. Даже пот не шёл. Словно его уже высушило целиком.

— Отойдём на безопасное расстояние, — пояснял персекутор. — Баргесты чуют язычников. Мы убили только треть от их поисковой группы. Чем же ты им так насолил, что они тебе не дают скрыться?

Флэй остановился. Чуть согнулся. Упёр ноги в колени. Его пересохший язык висел чуть ли не на плече. Новобранец рассмеялся. Ответ лично ему казался очевидным.

Спаситель услышал, что отдаляется от спутника, и развернулся на месте, возвышаясь над ним ввиду ландшафта. Он смерил брата по оружию бесстрастным северным взглядом и ждал, когда тот выскажется.

— Я сбежал из их лагеря. И этим всё сказано.

— Теперь понятно, — холодно заключил золотоволосый. — Много у них наших?

— Неизвестно. Я видел только сержанта Скьярпу. Ты с ним не пересекался?

Инквизитор покачал головой и махнул рукой, призывая двигаться дальше.

Альдред не противился.

Сплюнул в траву и последовал за ним, бормоча себе под нос:

— Молчаливый какой…

Две псины шныряли вдали от них, пронюхивая землю. Оглядываясь по сторонам, Флэй их едва замечал. Если бы он не знал, что они вообще есть, во тьме джунглей даже не обратил бы на них внимание. До момента близкой встречи.

Всю оставшуюся дорогу до места, куда вёл новичка сослуживец, персекуторы провели молча. Альдред считал неразумным кричать в джунглях, ведь кругом таится опасность. У него скопилось немало вопросов за путь. Их он приберёг на потом.

Братья по оружию долгое время поднимались куда-то в горку, затем проводник перелез через корневище мшистого старого дуба и исчез. Потеряв его из виду, Альдред слегка испугался и поднажал. А когда дошёл, то обомлел от представшей перед ним картины.

— Что здесь произошло? — спросил он у боевого товарища.

— Здесь примерно маги на меня напали. Овраг образовался после заклинания пиромантии, — спокойно объяснял тот, устроившись на самом дне котловины.

«Ну да, магов Огня как собак нерезаных».

Он показал пальцем вокруг.

— Видишь? Деревья местами обгорели. Ещё и ветви зацепило. Обожгло сильно. Сомневаюсь, что после такого они будут расти.

— А по Клыкам, однако, непростые отступники шастают, — заметил новобранец и спустился на заднице к собеседнику.

— Есть такое дело. Но и эти сделаны из костей, мяса и крови. Мои баргесты разодрали их в клочья. Ну а я успел убежать. Заблаговременно, — без тени хвастовства рассказывал брат по оружию.

— Погоди-ка. — Альдреда вдруг осенило. — Ты сказал… «баргесты»?

— Именно так, — отвечал тот. — А тебя что-то смущает?

Голос его отдавал железом.

— Д-да нет, — стушевался Флэй. — Просто… просто я должен был догадаться, что это за собаки такие.

— Баргесты, собаки, псины, питомцы, — рассуждал персекутор. — Называй, как хочешь. Мне без разницы. Для меня они уже как семья.

От него так и веяло налётом враждебности. Впрочем, допускал Флэй, он его просто слишком плохо знает.

Флэя вдруг осенило.

— Так значит, ты…

Золотоволосый не представился и поспешил замять эту оплошность. Он указал на себя и полностью выдал первичные сведения о себе:

— Никколо Гараволья. Можно просто «Нико». Так будет удобнее всем. Отдел персекуторов, отряд «Гидра». Алхимик-школяр. Боевой. Специальность — укротитель. А если быть точнее, то… псарь, как видишь.

— Ясно. Вроде запомнил. — Новичок покачал головой. Говорил мягко, пытаясь тем самым подчеркнуть своё дружелюбие. — Нико.

«Как всё запущено», — думал он про себя.

Алхимик лишь развёл руками, говоря:

— Хоть что-то.

— Мне казалось, ты лур, — не скрывая разочарования, открылся Флэй.

Укротитель поднял бровь, недоумевая.

— Чего это вдруг?

— Н-ну… выглядишь ты, как лур. И ведёшь себя, как лур. — Новобранец виновато почесал затылок. — На юге Полуострова таких, как ты, раз, два и обчёлся…

Тот хмыкнул и заявил:

— Зато на севере пруд пруди. Я из Априлано. Бывал там хоть раз?

Флэй покачал головой.

При схождении на Полуостров восточные луры основали два своих королевства. Одно племя — на севере, как раз на территории нынешнего Априлано. Другое — на юге, как раз Город входил в тот регион. Правда, последние после передали венец вообще другим варварам. Тем, кого таковыми считают и по сей день.

И если первые образовали абсолютное большинство на севере, раз уж перерезали многих коренных жителей, то вторые вскоре же перемешались. Юг Полуострова издревле являлся своего рода плавильным котлом. Последние варвары также с удовольствием распробовали вкус гармонистской цивилизации.

— Это недалеко, если можно так выразиться. Я из Кродо.

— Говоришь, Кродо? Милое местечко. Только пустовато. Людей мало.

— Да дыра вонючая! — рассмеялся Альдред, сам не зная, с чего.

Впрочем, он был не из тех, кто идеализирует место, откуда родом. Наоборот, рубил правду-матку. Если и есть место на Полуострове, куда он никогда и ни за что бы не вернулся, то это Кродо.

Боевой алхимик цокнул языком и пробормотал задумчиво:

— Не буду спорить. Если доживёшь до пенсии, заезжай к нам по пути к себе. Наберёшь впечатлений на всю оставшуюся жизнь.

Говорил он так, будто Априлано в том же виде простоит вечно. Он почти ровесник Цима, и всё же оба города неоднократно разрушались и восставали из пепла вновь.

— Поживём-увидим, — только и сказал Флэй, кивая.

«А при более пристальном рассмотрении этот паренёк не так-то и плох. Северянин с северянином ладит», — заключил он.

Они немного помолчали, прежде чем паузу прервал ликвидатор.

— Спасибо, что вытащил меня оттуда, — кивнул ему Альдред, улыбаясь.

— Иначе я просто не мог, — лишь отмахнулся Гараволья. Его взгляд блуждал то и дело: подсознанием он оставался с питомцами. — Конечно, мне хватает и общества моих лапочек, но… Чем нас больше, тем выше шанс надавать по рогам Культу Скорпиона.

Новичок в очередной раз почувствовал себя пристыжённым. Вспомнил о тех, кого не сумел или не захотел спасти. Об Озорио. Скьярпе. В собственных же глазах он представал попросту ничтожеством на фоне таких, как Никколо Гараволья.

— Верно говоришь, — пролепетал ликвидатор.

Брат по оружию не ответил, отведя глаза. Альдред не стал его окликать. Наконец, Нико поднял вверх одну из рук. По перчатке чтецов прокатилась энергия, напоминавшая разряд тока. Он пояснил:

— Пепе и Рокки прочесали округу. Пусть отдохнут. Язычники ушли в другую сторону. Мы в безопасности, стоит понимать.

— Ты дал им имена? Баргестам? Имена? — изумился Флэй.

Гараволья посмотрел на него, как на круглого идиота:

— Я же сказал, это семья.

— Удивительный ты человек, — хмыкнул тот.

— Какой есть, — пожал плечами Никколо, вставая. — Вижу, ты ранен.

Альдред осёкся и взглянул на обломок стрелы, торчавшей из предплечья.

— О, ты про это? Да брось, пустяки. Не болит даже…

— Хорош блажить, — строго настоял алхимик и протянул руку. — Дай, я посмотрю.

— Ну ладно, ладно, — не стал спорить новичок. — Чинно же общались…

Спутник вздохнул, покачал головой, поражаясь Альдреду. Опустился на одно колено, взял руку Флэя и бесцеремонно порвал рукав.

— Что ты творишь? — запротестовал тот.

Ему не хотелось лишний раз соблазнять москитов. Так, он даже не заметит, когда те сядут на него. До самого момента откачки крови.

— Доверься мне — и всё. Ладно?

Нико мигом осмотрел рану и запричитал, будто измождённый работой врачеватель:

— Вот загноилось бы у тебя тут всё, посмотрел бы я, как ты запоёшь.

— Так ведь она не болит, я ж говорю! — на голубом глазу заявлял Флэй. Хотя сам в глубине души подозревал, что нёс полную чушь.

— Это пока. Организм придёт в себя окончательно после боя, успокоится — и завоешь. А уж когда сепсис начнётся, я вообще молчу. Не приведите Свет и Тьма, конечно, — рассуждал он, думая, как поступить.

Идея пришла Гараволье быстро. Укротитель отпустил руку, полез в поясную медицинскую сумку, достал из свёртка скальпель, снова вцепился в Альдреда и велел:

— Приготовься.

— М-м-м? — не понял Флэй.

Алхимик просунул остриё скальпеля в рану и стал выдавливать из предплечья обломок стрелы навылет. Альдред вскрикнул от неожиданности, затопал ногами, стиснул зубы и принялся шипеть, краснея. Инструментом укротитель орудовал холодно, как настоящий специалист. И всё приговаривал:

— Маленько потерпи. Сейчас будет. Всё хорошо.

Увещевать Альдреда ему удалось. Но тот продолжал без конца сопеть. Боль вернулась — ещё более сильная, чем при попадании стрелы.

Наконечник показался с обратной стороны. С него капала кровь. Жжение резко пронзило предплечье. Никколо ухватился за выпиравший кусочек древка, говоря:

— А теперь самое сложное.

Он резко вытащил обломок из раны, пуская кровь пациенту. Альдред вскрикнул снова. Алхимик осмотрел её, любопытствуя о чём-то своём, кивнул сам себе и отбросил стрелу в сторону. Довольный собой, Гараволья похвалил Флэя:

— Хватило же ума обломать. Молодец. Не каждый в пылу боя сообразит. Тем, кто пытается выдрать из себя стрелу, мои особые соболезнования. Привет, рваная рана и смерть от кровопотери. Так… По-быстрому…

Он достал из другого подсумка бутылёк с чем-то вроде антисептика, открыл и погрузил в него лезвие скальпеля. Закончил со всем и расфасовал предметы по своим местам. Альдред, сохраняя мину мрака, наблюдал молча за ним, как вдруг спросил, медленно истекая кровью:

— Ну и чего ты добился, хочу я знать?

— Я не закончил, — объявил сурово алхимик.

Снова взял пациента за руку. Отстегнул кнопки третьего подсумка и выудил пальцами ещё один пузырёк из матового, тёмного стекла. Открыл его зубами. Поднёс горлышко к краю раны и сжал предплечье, чтоб Альдред не дёрнулся.

Флэй сразу понял, что это за зелье такое, поэтому приготовился к самому худшему.

Маслянистая жижа полилась в сквозную рану. Пациент взвыл. На веках выступили слёзы. Ни в одном языке Равновесного Мира не хватит слов, чтобы целиком описать всю гамму ощущений, которую испытал Флэй в тот момент. Нечто на стыке блаженства и мучений. Нико промычал что-то. Закрыл пузырёк. Вернул на место. Достал тряпки. Порвал. Принялся обвязывать рану.

— Не шевелись пока, пусть подсохнет, — настаивал укротитель.

Закончив с перевязкой, он встал и прошёл на своё место. Уселся в позе лотоса и, довольный результатом, подытожил:

— Отдохнём тоже маленько. Как рана затянется, сразу пойдём. Фисакору нужно дать немного поработать.

«Это звучит, как приглашение поболтать…»

Альдред был наслышан об использованном растворе. Готовится на основе каменного масла. Только вот принцип, которому подчинялся фисакор, вступая в реакцию с плотью, он понимал туго.

Зелье каменело, образуя благоприятную среду и стимулируя степенное сращивание мышц. Только вот кожа под образующимся струпом не сразу нарастает.

В спецоперациях персекуторам без этого зелья никуда. Отрезанную конечность обратно не приделать на месте, требуются месяцы постельного режима, пока восстановится структура костей. И это надо умудрится успеть соблюсти все предписания, иначе рука или нога попросту отсохнет, либо же вовсе сгниёт. Но хоть что-то.

И как раз боевые алхимики — те, кому вверяют фисакор. Не слишком честное правило, только вот попросту нет других. Тем более, что разработка церковных алхимиков на рынке стоит лишь вполовину дешевле нектара.

Флэй выдохнул с облегчением и осведомился:

— Медицинские инструменты. Зелья. Свет и Тьма знают, что ещё. Откуда у тебя всё это? Где достал? Как?

— А я и не расставался, — пожал плечами Нико.

— Что-то я не пойму… — насупился Альдред и устроился поудобнее.

— Помнишь, должно быть, момент крушения?

— Само собой.

— Взрыв солнечной Материи вызвал… что-то вроде нагонной волны. Причем с той стороны, где стоял я, она оказалась особенно сильной. Сначала меня отбросило поверхностной, затем — закрутило в подводной.

Новобранец призадумался и заявил:

— Этого следовало ожидать. Жахнуло по-взрослому.

— Не мне одному так свезло. Я даже с кем-то из своих столкнулся под водой. Больно было… Понятия не имею, выбрался ли ещё кто-то. В общем, когда всё стихло, я выкарабкался. Оказалось, меня смыло в некотором отдалении от бухты, где мы должны были высадиться. Что поделаешь… поплыл к прибрежной скале.

Альдред вспоминал:

— Ага, это где мы чаек видели?

— Именно. Всё загажено. Эти — галдят. Но дальше плыть у меня сил вообще не осталось. Надо было передохнуть. Провалялся там какое-то время. Пришлось через себя переступить. Ненавижу птиц. Мерзкие крикливые твари. Не доверяю им. Собаки честнее. Более предсказуемые, на мой взгляд.

— Не знаю, не знаю…

— Я слышал, около места, где затонул парусник, настоящая бойня происходила. Я всё пропустил, да?

Ликвидатор облизал подсохшие губы, вздохнул и сказал:

— Жарковато было, не спорю.

Гараволья закивал понимающе.

— И не попишешь. Маги наверняка даже не рыскали там, где я всплыл. Попробовал потом добраться до отвесной скалы поблизости. Там грот оказался. Заплыл в него. Поплутал немного в промежутках между скалами, вышел в джунгли. Там и закрутилось…

— Везунчик… От отвесной скалы до побережья грести — ну, такое…

— Ясное дело, — поддакнул укротитель.

— Как выживал-то хоть? — спросил Флэй.

Рассказ Гонсало он уже выслушал. Ему хотелось бы сравнить свой путь и с тем, что успел испытать боевой алхимик. Он первый из числа таковых, с кем общался Альдред.

— Если в трёх словах, то я старался не высовываться. Искал, конечно, своих. Но находил только отступников. Точнее они — меня. Ну, Рокки с Пепе молодцы. Не давали меня в обиду. Еду мне приносили. Едал когда-нибудь пекари?

— Что это? — Альдред помотал головой, хмурясь.

— Мелкий кабанчик, в общем. Я читал о них из дневников Салвадора Мореплавателя. Сильно удивился, когда баргест притащил его в зубах. Кордугальцы на своих каракках однажды весь мир исследуют! — пояснял Никколо Гараволья, смеясь.

— И ты вместе со своими питомцами разделил добычу? — осведомился новичок.

«Дикарь…»

Алхимик всплеснул руками.

— Ну а как иначе? Все хотят есть.

Укротитель говорил о псах из Серости с такой естественностью и непосредственностью, что Альдред попросту терялся. С такими, как Гараволья, он не общался. И никогда не слышал, чтоб кто-то настолько прикипал к существам, которых вызывал в Равновесный Мир.

Зато о баргестах из бестиария знал немало. Как правило, ими становятся после смерти собаки, пережившие своих хозяев. Преданные им до мозга кости. Что при жизни, что по возвращению из Серости они стерегут могилы бывших владельцев от расхитителей склепов, являющихся в ночи.

Впрочем, один только вид, или даже гудящий вой в ночи способен отвадить любого грабителя или некрофила от посягательства на захоронения. Кладбищенские смотрители в такие ночи удирают, куда глаза глядят: исчадия Серости рвут всех без разбору. А уж судьба тех, кто попался баргесту на зуб, очевидна и без лишних пояснений. Им не позавидуешь.

Обычно персекуторы не занимаются устранением чёрных псов-призраков, считая их безвредными для Равновесного Мира. По крайней мере, честной его половины.

Просто данность, возникшая в связи Материи с Серостью. Но бывают и исключения — частные заказы. Клиенты не скупятся, если им позарез нужен доступ к могиле. В детали персекуторы не вдаются. Просто принимаются за работу. Тем более, что дело такое сравнительно плёвое.

Только вот хранители могил всё равно возвращаются. Рано или поздно.

Среди боевых алхимиков такие чудовища, как баргесты, не пользуются популярностью. Как понимал Флэй, у Нико имелся особый резон в выборе Пепе и Рокки. Остальные же, как правило, призывали тварей покрупнее да помощнее.

При условии, что силёнок хватает. И только в единичном экземпляре. В противном случае, в ход на рейдах что только ни пускают: неупокоенные души, зеркальные фантомы убитых товарищей, мерзопакостных жуков из Серости.

— Без Рокки с Пепе я бы тут и загнулся. В джунглях раньше не бывал, но хватило минуты, чтобы понять: это гнусное место. В буквальном смысле — тоже, — смеялся Никколо Гараволья. — А Салвадор Мореплаватель — молодец…

— Джунгли? Ну, не без этого…

— Я находился в постоянном движении. Никогда не останавливался на одном месте. Только чтобы поесть или отдохнуть. Если где и спал, мои лапочки стерегли мой сон. Когда они начинали терять материальный облик, отпускал. Всё просто. Но ты первый из «Гидры», кого я встретил. Хочешь верь, хочешь нет. И куда народ запропастился? Я уж подумал, кроме меня, потонули все. Ну, конечно, кого-то завалили апостаты…

— Вижу, тебе очень дороги твои баргесты, — начал Флэй. — Почему именно они? Почему не какой-нибудь тролль? Мелкий драконид, что ли, не знаю… О чём там обычно мечтают студенты с вашего потока…

— Говорят ведь, собака — друг человека. Собака никогда не предаст. Собака простит всё… — Голос его задрожал внезапно. Он опустил глаза и добавил, открываясь: — И потом… Были у меня Рокки с Пепе…

«Так вот оно что!» — Альдреда вдруг осенило.

— Стало быть, баргесты — фантомы твоих собак? — задал он бестактный вопрос.

— Да. Но в Серости я нашёл их просто как сгустки эктоплазмы. Мне пришлось их… что называется, вырастить. Натаскать, естественно. Заново. Это были обычные овчарки. Далось нелегко, но далось.

— И ради этого, что ли, ты поступил в Священную Инквизицию? — призадумался новичок. Сам не понимал, что лезет на запретную территорию познания.

— Нет, — смутился Нико. — С чего ты вообще взял? У меня другие мотивы были!

— Какие? Расскажешь? — наседал Флэй, пролетев мимо контекста.

— Тебя это вообще волновать не должно! — огрызнулся Гараволья.

— Да ладно тебе. Что там такого? Я ж не спрашиваю, что ты делал до вербовки. Я спрашиваю, что сподвигло на такой шаг. Рассказал бы ты, рассказал бы и я, — без конца лепетал ликвидатор. — Повод лично у меня занятный. Достоин книжки, можно сказать…

— Плевать мне, — сказал Нико, как отрезал. Собеседника это слегка отрезвило. — Ты держишь свои мотивы при себе, а я свои — при себе. И точка.

«А я уж подумал, мы споёмся».

— Хорошо, хорошо… — Новобранец выставил перед собой ладони в попытках успокоить алхимика. — Чего так раздухарился-то?

Укротитель понял, что перегнул палку. Вздохнул с сожалением и сказал тихо:

— Извини. Просто… забудем, идёт? Я имею право не распространяться об этом. Всё равно когда-нибудь узнаешь. Или догадаешься. Если доживёшь.

«Скрывает что-то наш алхимик. Он с приветом, это я быстро понял», — размышлял Флэй. Он был не при делах, так что решил не ворошить, что за тайну оберегает Нико.

— Твоя взяла. Иногда я в упор берегов не вижу, — согласно негласному этикету северян, сгладил он углы.

— Замётано, — подытожил укротитель. — Так о чём это мы там говорили?..

— Я вот что спросить хотел, — перебил его Альдред. Просто мысль пришлась к слову. — Ты часом не ходил к побережью? Не доводилось?..

— Было такое. А что? — не понимал укротитель.

«Так-так…»