Темные тропы и светлые дела

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀ Глава третья ⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Серость, морось и постоянная сырость пришли надолго.

Воцарились.

Густой молочный туман поднимался из многочисленных провалов и оврагов слева и справа от староимперской дороги. Местами он растекался по каменными плитам, над которыми было не властно время. И тысячелетия назад, точно так же, как и сегодня, по ним с приглушенным цокотом многочисленных копыт и перестуком колес передвигались караваны, печатали шаг гвардейцы, легионеры и стражники.

Я обозревал окрестности с высоты пары метров, покачиваясь в седле могучего тирка, которого окрестил за лютый норов Флегом, от слова «флегма». Ехал шагом, держась в середине колонны, рядом с собственными фургоном и телегой, которым предстояло пройти проверку и обкатку расстоянием.

Плащ из кожи пятнистого полоза до середины бедра с глухим капюшоном, предназначенный для верховой езды, практически не сковывал движений и отлично защищал меня от влаги. Радовал.

Временами многовековые неохватные деревья, похожие на земные дубы — такие же кряжистые великаны, подступали практически вплотную к дороге. И когда с разлапистых ветвей с только-только проклюнувшейся листвой, срывались капли, а иногда и окатывало, как из ведра, я оставался сухим.

Средневековый макинтош, как и многое другое, купил вчера у мастера Карена из рода Щук, изготавливающего и торговавшего различной амуницией и одеждой, предназначенной специально для походов в Земли Хаоса.

Обошелся он мне в сто восемьдесят золотых, но стоил каждой потраченной монеты, хоть и торговались мы до хрипоты, до сорванных глоток. Плащ скидывался в секунду, был необыкновенно прочным, сюда так и просилась цитата: «носить не переносить». А благодаря специальной пропитке обладал огнеупорностью и кислотоустойчивостью. Как утверждал создатель, ему не причиняла ни малейшего вреда слюна плевунов — особо токсичная дрянь, какая мгновенно сжигала незащищенную кожу и плоть до костей, и была намного сильнее выделений тех же кислотников. Пассаж про вулканическую лаву, на которой можно было спать, я отнес к красочной фигуре речи.

Отдельно радовал поднимающийся высокий воротник, он служил дополнительной защитой шеи. А под мягкой подкладкой плаща в ячейках широкой сетки из толстой паутины сгурсов были приклеены намертво пластины, вырезанные из крыльев плавунца. Тонкие трубки из него же защищали плечи от рубящих ударов сверху. Этот материал по прочностным характеристикам не уступал лучшей стали, но вместе с тем был необычайно легким — обладал положительной плавучестью, поэтому стоил на порядок дороже.

Для черноягодцев он являлся побочным продуктом заготовки роски, именно тогда добывалась львиная доля крыльев. После убийства тварей, относящихся к одному из видов нежити, в течение суток после обработки специальным зельем, из нужных частей их тел можно было нарезать обычным острым ножом пластин, прутков, колец и трубок. На второй день те обретали необычайную прочность.

Всего лишь один такой маленький фактик говорил о правильности отказа от сладкой каши в сиротском приюте. Экипироваться в Черноягодье стоило намного дешевле, нежели в других местах. Возникал справедливый вопрос, почему сюда еще не ринулись толпы алчных имперцев, но уверен, ответ находился в отсутствующих на данном этапе знаниях.

Еще на мне были надеты непромокаемые штаны из сантика, усиленные кожаными вставками на коленях, пахе и пятой точке. Пару я купил у Талли, потому что у Карена готовых специализированных не нашлось, но он пообещал изготовить нечто шедевральное за тридцать золотых, а еще за семьдесят сделать короткий доспех. На работу мастеру требовалась декада и деньги вперед. За переделку брони скрытного ношения покойного Тикса он не стал браться, точнее, назвал сумму в шестьдесят полновесных империалов, которая ставила под сомнение целесообразность данных манипуляций. Потому что по защитным характеристикам она никак не превышала сделанную с нуля по снятым с меня меркам. Я предположил, что тот просто не хотел заниматься подгонкой.

Одна из главных радостей и прелестей — приобрел ременно-плечевую систему, какая позволила решить множество вопросов с эргономичным размещением всей носимой амуниции и оружия, так как на ней имелись крепления под многочисленные подсумки, и сами они. На любой вкус, цвет, задачи и, конечно, кошелек.

Сейчас за спиной, на гобловский манер, в кожаных ножнах, были жестко зафиксированы мои родовые кинжалы. Поверх них хитрый плоский тул для арбалетных болтов, вмещающий пятнадцать штук «волчьего оскала». В фургоне на дне сундука, защищенного магией, были припрятаны кречетовские подарки, но их требовалось легитимизировать, купив в Речной Крепости десятка два. После чего смело рассказывать о приобретении, и только затем использовать без оглядки на каверзные вопросы, внятных ответов на которые, тем паче с амулетом Истины, до этого момента не нашлось бы. Но пока рядом с ирсом слева от седла висел еще один колчан, уже на сорок штук обычных снарядов, на какие можно было накладывать штатные заклинания арбалета.

Закрепил на привычных по Земле местах, вместо плазменных, парализующие гранаты, к ним дополнительно огненные и одну с ледяным дыханием. Каждый смертоносный гостинец обошелся мне в пятьдесят золотых. А если бы покупал доставшиеся в качестве трофеев, то разорился бы. Тавол ничуть не смущаясь, давая до этого цену в сорок, запросил сто семьдесят за одну, а за сонную — двести. На мой резонный вопрос и некое возмущение ответил, ничуть не межуясь и не стесняясь непомерной алчности:

— Так я покупаю на треть ниже цен, какие дают за них в Демморунге, а не от тех, за какие продают там. И может и найдешь чуть дешевле, но гарантии, что сработают, как нужно, никто не даст. Я — даю. Поэтому ты здесь берешь не кота в мешке на свой страх и риск, а проверенный товар с гарантией качества.

Понятно.

Удобно разместились и все приборы, начиная от подзорной трубы и заканчивая респиратором. Не забыл про литровую флягу с водой. Очки, доставшиеся в наследство от мага, на какие сменил бандитские, оказались в разы лучше. Чувствительнее, и их можно было носить постоянно, что, собственно, я и сделал. Вообще, они напоминали абсолютно современные — тактические (такие же зализанные формы), а не гогглы, с сопутствующими мыслями о паровозах, ведре ржавых болтов, лопатах и угле. И прилегали к лицу плотно, обеспечивая всестороннюю защиту глаз не только от механических повреждений, но и от ядовитых испарений. Стекла не запотевали и самоочищались.

Нашелся специальный подсумок для кровоостанавливающего бинта, доступ к которому обеспечивался в секунду-другую, для трех целебных зелий, способных лечить самые тяжелые ранения, каждый флакон вставал в свой кармашек, столько же захватил универсальных антидотов и специализированную мазь от ушибов, синяков и ссадин. Один трофейный саквояж с медициной дополнительно ехал в фургоне вместе с Амелией.

Не забыл о питании. Отдав по золотому за пару, купил десять брикетов в тонких тканевых мешках, по виду напоминавших слегка увеличенные земные энергетические батончики из стандартного боевого рациона. На каждом можно было продержаться сутки-двое, три из них отправились в поясную сумку. А еще приобрел пару средних зелий бодрости. Одно гарантированно давало прилив сил на день. Однако больше трех раз в декаду употреблять их категорически не рекомендовалось. Флакон стоил две желтые монеты.

Слева на моем поясе, в ножнах висел прямой медвежий кинжал, за ним прямоугольная небольшая сумка — магическая поделка от Джигана. Ее мог открыть только владелец, а разрезать или каким-то иным способом быстро добраться до содержимого, не обладая выдающимися магическими способностями, — невозможно. Это хитрый гоблин опять гарантировал.

— Северная Крепость — место такое, жулья — не перечесть. На ходу подметки рвут, зазеваешься и не заметишь, как не только кошель срежут, но и штаны снимут! А она в любом случае с тобой останется. Сбережешь сейчас медяк, потеряешь десять золотых, — выдал явно заготовленную речь Тавол.

Положим далеко не медяк, а целых восемьдесят полновесных желтых империалов, но указывать на несоответствие не стал. Нужная вещь.

В сумке сейчас находились и деньги, и ожерелье, какое оценил он же и сказал, что могу рассчитывать минимум на четыреста золотых у его знакомого в Демморунге. А за злополучный белый кинжал там же выручу четыре с половиной-пять тысяч. Последний находился в сундуке в фургоне. Это оказался сильнейший артефакт, предназначенный только для инициированных магов. Короткоклинковое оружие могло превращаться в призрачный полуторный меч, способный кромсать любые доспехи, пробивать незримую защиту, сжигать сильную нежить одним прикосновением, вызывать огненную волну, расходящуюся во все стороны от владельца на расстояние до десяти метров и превращающую врагов в пепел. Эффект напрямую зависел от силы волшебника. Дополнительный плюс — оружие можно было улучшать. Хорошая вещь, но не для меня, даже имея кольцо-костыль архимага третьего уровня, я не смог бы воспользоваться трофеем.

После раздумий решил продавать, деньги необходимы здесь и сейчас, а у меня впереди шесть лет, Клондайк под боком и огромные перспективы. Добуду при желании лучше.

Кинжал поверженного адепта вместе с четырьмя тысячами золотых, а также с десятью большими магическими кристаллами, добивавшими общую сумму до пяти, — последние две позиции расчет за уничтоженный алтарь, принесли жрецы во главе с верховным. Тот плаксиво сетовал на бедность прихода и сиротство в принципе. Между делом рассказал и о радости от любой помощи культовому сооружению, а также осведомился, не желаю ли я задобрить небожителей. Отказался. Про Ригмара и Ситруса спрашивать не стал, хоть и очень хотелось. И правильно сделал, так как выяснилось в разговоре, что ускорение деятелям в балахонах придал Турин. Соответственно, все мои слова передали бы в итоге ему.

Я же, спровадив продавцов опиума для народов, взялся за необходимые покупки и дела, требующие вливаний. Главное, конечно, оружие.

Так, в кольце на бедре справа нашел свое место Жнец. Вторая его форма — ирс, обошлась мне в шестьсот золотых. Тавол Джиган долго охал и ахал увидел гобловскую глефу вполне обычного вида. Ничем в магическом зрении даже при использовании очков де Лонгвиля она не отличалась от таких же, принесенных для проформы и дезориентации вероятного противника, а вот в неком ином спектре, ставшим доступным мне после общения с Оринусом повелителем Третьих Врат Тлена — светилась почти малиновым. Отсюда следовал простой вывод — торговец тоже обладал таким умением.

— Это ж… это ж… Где ты его взял? — лупая глазами и скорчив страшную морду, обозначавшую лютый восторг, спросил, запинаясь, цивилизованный синий гоблин. В таком волнении я его еще не видел.

— Трофей. Как и все здесь — с гоблов, — коротко сообщил, не соврав ни в одной фразе.

— Повезло, очень повезло. Потому что именно он не просто подходит, он будто создан для этого трансформера! Должно получиться идеально! — и совсем по-человечьи потер ладони в предвкушении, — Спросишь какими он обладает свойствами?.. Пока говорить рано! Нужно пролить кровь врага. Тогда станет ясно. Но могу утверждать точно — будет нечто незаурядное! Вот увидишь!

Еще бы не подходил… Столько стараний. Можно смело заявлять, коль возникнет такое дурное и самоубийственное желание, что ради него спустил к Дьяволу главную усадьбу рода Кречетов. Генрих, кстати, до сих пор числился в пропавших без вести.

На третью внедряемую форму пока банально не хватило средств. Для Демморунга, конечно, есть товар на продажу, но это еще вилами на воде писано. Переданные жрецом деньги стремительно улетали. Если учесть, что пять сотен я заплатил Амелии.

А имелся и проект лодки, услышав мои идеи по ее модернизации, Джиган загорелся. Мысль заставить вложиться ушлого дельца в данный проект в качестве аванса или вклада в авантюру с поиском некоего кольца Синквела Дарующего Жизнь, витала в воздухе, но ее пока решил оставить на крайний случай.

Тавол же постарался поскорее выпроводить меня, мысленно он уже был у мастера Уилла из рода Выдр. Поэтому, осуществив магические манипуляции с трансформером, вручил его с очень краткой инструкцией, а затем выставил гостя за дверь.

Уже опытным путем выяснил, что преобразование из клевца в ирс и обратно происходило в долю секунды, стоило только пожелать, но не более двух раз в си. Отсчет времени начинался с первого. Глефа тоже возвращалась, как и мини-коса, только летела без вращения, лишь на последнем отрезке поворачивалась так, чтобы рукоять легла в ладонь. В движении ловить эти предметы пока не пробовал. Опасался.

Рядом с клевцом висел именной нож Маркуса, за ним квадратный подсумок с различной необходимой мелочевкой, начиная от обрезков крайне прочной веревки из паутины сургса, какую по словам Карена не порвать и троллю, для возможного обездвиживания противников, и заканчивая кошелем и столовым набором. Сапоги остались прежними, в интегрированных ножнах трофейные метательные ножи — «Поцелуи Мары».

Пока основным калибром и аргументом выступал маго-механический древнеимперский арбалет Странник, который после установки Таволом «Взгляда Торна» мог точно поразить цель на расстоянии примерно с километр. Пока его опробовал на трехстах шагах — длина моего побережья. Не знаю про мух, но в медную монету из него попадал в девяти случаях из десяти, один раз болт прошел впритирку с ней. Конечно, речь шла практически о стендовой стрельбе и идеальных условиях.

А вот когда в крови будет бушевать адреналин, глаза застилать пот, а сердце бешено колотиться от взрывных нагрузок, например, того же бега, о подобном результате можно будет только мечтать. Но навскидку, учитывая прицельную точку перед глазами, поразить ростовую мишень легче легкого. Интенсивные и постоянные тренировки должны помочь с остальным.

Единственный минус: магическая энергия из кристаллов уходила, как вода в песок. И ровно два из них ушло на прицельные выстрелы. А это — пара золотых, использовал малые. Еще пять средних потратил на испытание всех заложенных возможностей, как и безвозвратно были уничтожены четыре десятка болтов, включая три волчьих. Что сказать? Скалам не повезло. Моему кошельку тоже.

Но деньги зарабатываются, а бесценный опыт на ровном месте не появляется. Дорогого стоило четкое знание возможностей собственного оружия.

На грохот и взрывы прибежали стражники от дома Санти, мямлили про жалобы лэргу, но я их осадил простым — на своей земле могу делать все, что пожелаю. А они не те персоны, какие мне хотелось здесь видеть. Ответил грубо, провоцировал, руки чесались испытать боевые возможности заплечных змей райса. Но воины добра, видимо, что-то почувствовали и решили не обострять.

С этими постовыми установить нормальные отношения не получилось изначально. Два деятеля появились на следующий день после инцидента с обжорой и его отравлением. Пехотинцы не говорили, они цедили слова с презрительными мордами, всем видом демонстрировали собственную важность, избранность и просто непомерное превосходство. Борзели не по чину. То, как они двигались и вели себя — выше планки «олени непуганые» никогда не поднимались.

Попробовали пресечь мой выезд на фургоне к Воротам, были посланы в направлении лэрга за разъяснениями, к какому, видимо, и сунулись. После чего их рожи приобрели малиновый окрас, а злоба в глазах только разрасталась по мере перевозки имущества падшего мага, трофеев с того набралось на четыре рейса, а грузили их мы под завязку.

— Гнилые людишки, — сказал мне десятник Кевин Гросс, указывая пальцем в сторону поста. Суровый бородач очень обрадовался десяти серебряным монетам, которыми я наградил десяток за переезд и установку палаток. Затем мужик сплюнул в сторону и добавил, — Не понимаю, зачем менять шило на мыло? Их из Демморунга сюда перевели, а следовало на нары. Нас же, скорее всего, выкинут, как нашкодивших котят. Ни выслуги, ни пенсиона, ничего не дадут. Хорошо, если на рудники не попадем… И все из-за нескольких мрочьих выкидышей! Репутацию уронили…

У меня тоже возникли подобные вопросы.

Вернулся мысленно к стрельбе, в данном разрезе особо порадовал тул с двумя десятками специальных тренировочных болтов, купленных у пройдохи Джигана. Обошелся он мне в пятнадцать золотых. Самое важное его свойство — снаряды возвращались на место по желанию владельца, восстанавливались и были готовы к использованию через одну-две минуты. Однако наложить заклинания на них не представлялось возможным. Приблизительно на пятьсот выстрелов требовался средний кристалл магической энергии. И это при условии, что ни один из болтов не придется восстанавливать.

Тул с ними расположился справа от меня чуть позади седла. Взвел уверенно арбалет, вложил болт. Прицелился в молодое дерево толщиной в ногу взрослого человека в метрах семидесяти, приближение и прицеливание не использовал, чтобы не тратить магическую энергию, несмотря на установленный большой кристалл, и три запасных в подсумках, один черт дорого выходило.

Поймал ритм движения тирка.

Выстрел.

Тяжелый болт с имитатором бронебойного наконечника сорвался с ложа и лишь поцарапал кору гораздо выше, чем я целился. Понятно. Не до конца прочувствовал животное.

Только с четвертого раза попал куда хотел, а два снаряда до этого хоть и вонзились в ствол, но ушли выше.

Пятым выстрелом хотел снести здоровенную облезлую ворону, которая мне очень не понравилась, слишком напоминала мертвую тварь, магическим зрением до нее не дотягивался. Но при приближении поразил взгляд — пустой и безжизненный, а в его глубине плескалась тьма, именно так. И тьма, и плескалась. Словно посмотрела мне в глаза, даже мороз по позвоночнику пробежал. Пробрало. Мальчишке таких экземпляров видеть не доводилось, но это ни о чем не говорило. Земли Хаоса постоянно извергали разную дрянь.

Птица сидела на сосновой ветке, метров в пятидесяти от дороги и внимательно наблюдала за караваном. Я промахнулся. Во всем виновата алчность и самоуверенность, а также то, что не исходило прямой угрозы, поэтому прицеливание и усиления не использовал. Понадеялся на собственные умения. И болт, будто в последний момент чуть изменил траекторию и прошел практически впритирку с перьями, взлохматив их, а ворона нырнула вниз, расправила тяжелые крылья в метре над густыми зарослями кустарника, несколько раз взмахнув ими, скрылась в чащобе.

Мысленным приказом вернул на место снаряд, а в голове нет-нет и возникло подозрение, граничащее с паранойей. А не навесил ли кто-то на птицу такие же защитные амулеты, как и я на тирков? Или я ищу оправдание собственной косорукости? Зачем неизвестному это делать? Чтобы невозбранно следить за нами, купировав угрозу потери беспилотника. А колонна, несмотря на почти полторы сотни обученных и где-то матерых бойцов под руководством лэрга, представляла заманчивую цель.

Во-первых, на суд наместника везли больше полусотни членов Артульта, среди которых имелась и "крупная рыба". Их товарищи вполне могли попытаться организовать нападение для освобождения из рук правосудия пламенных революционеров. Во-вторых, злодейский фолиант был так же найден в ходе розыскных мероприятий в Черноягодье. Конечно, по заверениям лэрга. И теперь вместе с красным золотом и Слезами Нирна, его везли в Демморунг в кибитке, похожей на сейф, которую постоянно охраняли пять латников с арбалетами, вышагивающих рядом с транспортным средством и четверка верховых рыцарей.

В принципе, чтобы обезопасить птицу от случайной стрелы — невелики траты, если у меня ушло четыреста восемьдесят империалов из презренного металла на защиту животных и двести на фургон. Да за синхронизацию с управляющими кольцами и настройку на лохматых тяжеловозов хитрый гоблин взял с меня еще сорок. Но вряд ли для тайного сообщества такие суммы представляли проблему.

Артефакты обеспечивали защиту от средних магических стрел, но не более десятка за два си. Если огневой контакт был интенсивней, то предметы сгорали. Предохраняли они и от перьев гарпий, а также других сброшенных сверху предметов, но весом не больше стоуна, от ударов колюще-режущим оружием — здесь зависело от многих факторов, но два десятка минимум выдерживали, как и предохраняли от сугубо магических снарядов, но не более двух средней силы.

Однако это было необходимо, учитывая предстоящее путешествие, какое состоялось практически по расписанию. Плохо, что о «возвращенных» Туриным ценностях, вырванных из лап преступников, я узнал лишь вчера поздно вечером. Впрочем, лучше бы, в любом случае, не подготовился. Главное, сейчас был внимателен, насторожен и готов действовать в любую секунду. Может и накручивал сам себя, а пичуга на деле может и мертвая, но рассматривала живых с сугубо гастрономическим интересом, не решаясь напасть.

А так, несмотря на объявленный сбор в девять часов или рисок, по-местному, мы выехали из Черноягодья почти в одиннадцать. Десятники наорались до хрипоты, иногда даже пускали в ход нагайки для наведения конституционного порядка, лэрг тоже несколько раз вмешивался, но всегда хватало одного взгляда из-под кустистых бровей. И вот наконец колонна, состоящая из сорока трех повозок всех типов, шестидесяти пяти всадников и около полутора сотен пешеходов, выстроилась и выдвинулась из Ворот. Здесь разношерстная вереница свернула налево, потянулась с пешеходной скоростью по хорошо укатанной мокрой каменистой грунтовке вдоль Стены.

Времени для организации засады у вероятного противника имелось в избытке. Рельеф же местности позволял спрятать не одну сотню бойцов. Конечно, были надежды на магов, но учитывая средства противодействия их сканированию, бдительность не следовало уменьшать. Да, больших чистых пятен по близости не имелось, но кто сказал, что найдены все малые. Как-то же гоблы грабили не только селян.

Мы без всяких приключений через лигу выбрались на насыпь, оставшуюся от староимперской дороги. Та, местами отлично сохранилась. Она словно выныривала из-под нагромождения скал, высота которых здесь достигала около двухсот метров, а затем едва ли не по идеальной прямой устремлялась к главному тракту. Я по картам представлял весь маршрут. Жаль, что у райса не открылась возможность прямой связи, тогда бы имелась возможность обозревать окрестности с высоты птичьего полета. Может что-то бы получилось рассмотреть. А вызывать его без причины опасался — не хотелось в нужный момент оказаться без поддержки. Потому что теперь он мог не только отвлекать внимание или бороться с непонятными магическими порождениями, но и существенно помочь с любым противником.

Влияние на реальность питомца увеличилось до семи ударов сердца, и данная величина напрямую зависела от требующихся от тотема действий. Например, огненный плевок сжирал сразу все отпущенное время. Однако сила этой стихии, упакованная в шар, размерами с кулак ребенка, впечатляла. Снаряд оставлял оплавленное отверстие около пятнадцати-двадцати сантиметров глубиной в граните с расстояния до шести шагов. Самое главное, что можно было использовать данное оружие и на последних мгновениях материализации без ущерба для мощности.

Еще зверь мог поднять камень килограммов пять на высоту около тридцати метров, после чего благополучно исчерпывал ресурс нахождения в нашем пространстве.

Райс был способен нанести четыре глубоких реза когтями, какие вспарывали все ту же многострадальную скалу, как раскаленный нож кусок масла. Проверить силу яда змеиных голов не получилось — жертв поблизости пока не наблюдалось, а, как уже говорил, стражники не стали обострять ситуацию до предела. Удары шипа на хвосте с легкостью пробивали камни, оставляя в них ровные дыры, а токсин, пока бесконтрольно выделяющийся в момент удара, чуть плавил края. Крыльями призрак работал на загляденье — бревно диаметром около пятнадцати сантиметров нашинковал на плошки в несколько заходов, а клювом спокойно вырывал куски твердой породы древесины, будто вату из детской мягкой игрушки выдергивал.

Одно из важнейших свойств — райс в любую секунду переходил в призрачное состояние, и тогда нанести ему ущерб обычным оружием не получилось бы при всем желании. Я безрезультатно колол его ирсом, стрелял из арбалета, кидал камнями в чуть подернутую дымкой фигуру, бил палкой. Родовые клинки не использовал, знал подспудно, что они, заряженные некой энергией под завязку, сработают как нужно.

Становилось понятно, почему обладание тотемом выводило любого человека на новые уровни опасности для окружающих.

Проверил и перчатку из наследия Иммерса Сумеречного, в итоге райса легко и непринужденно «выдергивало» в реальность. Тот после пяти секунд в нашем мире исчезал приблизительно на час, а не на его половину, как в обычных случаях. В стандартном агрегатном состоянии спутник призывался на две с половиной-три минуты. И по секунд сорок дважды в тот же промежуток времени, трижды не получалось — не отзывался.

Позавчера вечером мастер Проспер за пятнадцать серебряных рассказал общие принципы укрепления связи с тотемом, большая часть их базировалась на использовании стула-трона, доставшегося в наследство от калеки. Данный узкоспециализированный артефакт требовалось перенастроить с воронов на новое существо, для чего каким-то образом обратиться либо к Кроносу, но лучше всего к Диссу Повелителю Праха. Однако тот представлял даже не Древних, а Позабытых богов, и много лет уже не проявлял себя. Именно он изначально являлся покровителем нескольких родов, канувших в лету: Воронов, Каменных Гадюк, Огненных скорпионов, Черных драконов и Росомах. И этот небожитель, по преданиям, наделил своей силой вещи подопечных, дал им новые возможности. Те же ятаганы — Когти Дисса, проклятые гораздо позднее.

За пятьдесят золотых мастер пообещал разработать мне действенные методики для улучшения взаимодействия с питомцем, как и возможность открывать с большой долей вероятности по мере его усиления новые и нужные умения и их грани. Старик был согласен принести клятву на крови о неразглашении любых сведений, касающихся возможностей райса, но за отдельную плату — попросил сверху еще столько же кругляшей из презренного металла. А затем, подумав, добавил:

— Глэрд, такая смешная цена только потому, что мне до сих пор интересно все новое, а твой случай — это уникальный опыт в обучении новых тотемных зверей, появление которых не за горами. Ведь известно, где одно, там и второе. Природа не любит пустоты, и если некоторые рода сгинули, то на их место обязательно придут другие. И еще, тебе нужно уже сейчас думать о паре лирнийских варсов, измененных на Кровавых островах.

— Зачем? И кто они такие? — со «смешной ценой» я бы поспорил, но здесь для меня был важнее результат. А деньги можно заработать, в моем случае, читай отнять или добыть.

— Тебе предстоит пройти Ледяной путь. Это дорога каждого аристо из древних родов. Ты ведь не хочешь всю жизнь прозябать здесь? — обвел рукой пространство вокруг, подразумевая Черноягодье. Не дожидаясь ответа, продолжил, как само собой разумеющееся, — Три-четыре года потребуется для воспитания этих животных, какие не проваливаются в снегу, не вязнут в болоте, мчатся со скоростью лучшего иноходца и даже быстрее. Сильные, зубастые и смертоносные. Умные. Верные. За хозяина бьются до последней капли чужой или своей крови. Продаются всегда в паре, впрочем, и живут так же, дополняя друг друга. Встретить только одного… Редкость из редкостей, чаще после гибели собрата или сосетры, дохнут. Ты поинтересуйся у того же лэрга про варсов, и, если решишься, скажешь, а я тебе посоветую к кому обратиться в Речной Крепости. Но стоят они запредельно…

— Сколько?

— Около ста тысяч за одного. И это без учета их экипировки, трат во время роста. Сначала узнай, подумай. Хорошо подумай, а затем я тебе расскажу больше, потом еще раз все осмыслишь, и только тогда будет предметный разговор. Пока это информация к размышлению.

— Спрошу. Обязательно спрошу. Но возникает вопрос, почему Линсу Волки не купили этих самых варсов, учитывая, что его хотели отправить по Ледяному пути и даже проплатили за все про все больше двадцати тысяч?

— Пятьдесят не хочешь? Именно столько! Да, сумма огромная. Но не в коня овес! И, если бы была возможность, то и их приобрели бы. Но это для него не критично, за ним род, а ты один! А еще… Линс был мрочьим слизнем, он не знал слова «нет» и «надо», он жил только своими желаниями, сила воли отсутствовала, целеустремленности и цельности никакой. Он без магических цацек не мог даже… Но промолчу, мал ты еще для таких подробностей, несмотря на память крови. Все проблемы за него решали другие. Многим родам волчий выродок нанес множество обид и принес в их дома беды. А варсов нужно воспитывать. И слабого духом они не примут. Даже с привязкой убьют, неважно какие будут применяться методы, а затем черед дойдет до окружающих. И много крови прольют, прежде чем их остановят.

Прозвучало крайне натянуто, но по глазам старика становилось понятно, он многое недоговаривал. Цена внушала, однако… если Слезы Нирна на месте, то их обменять на… Стоп. Сначала все узнать у лэрга, потом перепроверить из других источников. Не стал и намекать на то, что даже пятьдесят тысяч, в чем я сомневался, — это не двести.

— Благодарю тебя за науку, мастер Проспер, — почтительно поклонился, прощаясь.

Старик последнему обрадовался, больше, чем полученному серебру, махнул рукой, пробурчал едва слышно одобрительно, когда я повернулся спиной:

— Хоть и тем еще мрочьим выкидышем был Харм, но приемыша воспитал правильно. Вежество ведает. Намедни, думал, показалось…

Сделал вид, что не расслышал, да и не должен был. Разобрал слова только благодаря уникальному слуху реципиента. И это без всяких имплантов. Пришлось побороться с собой, чтобы не ухмыльнуться, вспомнив чему на самом деле учил одноногий.

Кстати, про взращивание тотемов, кожаный фолиант, доставшийся в наследство от калеки и должный помочь, по моей мысли, в этом нелегком деле, оказалось написан не на имперском языке. Саму книгу убрал на дно защищенного сундука до лучших времен, но несколько отдельных слов с первой страницы переписал. Хотел обратиться в Демморунге в книжную лавку, которая, как и переводчики, там присутствовала.

Предположив, что, во-первых, в начальных абзацах обычно какое-то малозначительное вступление, во-вторых, никто не догадается по отдельным словам, что мне попалось в руки. Для чего предосторожности? Ответ простой. Не зря же Харм хранил ее в тайнике. Хотя мог бы, как некоторые другие издания, например, «Славные деяния Лолина Отчаянного» или «Жизнеописание Дорга Кровавого повелителя Мрака из рода Воронов» в своем личном сундуке. Рядом с килограммом плохонького янтаря, который, как я подозревал, должен был пойти в уплату обязательного налога, вкупе с несколькими золотыми монетами, десятком серебра и кошелем меди. Еще на дне нашлись запечатанные сургучом бутылки из зеленого стекла, в которых плескалась тяжелая маслянистая жидкость, отличная бригантина со встроенным защитным и лечебным амулетами, кривой меч, похожий на саблю, шлем, наручи, поножи, наплечники, боевые перчатки и моргенштерн. Чистая одежда, несколько отрезов ткани, и даже несколько кусков душистого мыла.

Вот сука грязная!

Все имел, но не мылся!

Будто почувствовав мои эмоции, Флег фыркнул, потряс массивной башкой. Да, задумался. И погода содействовала. Вновь осмотрелся вокруг. Сотник выделил мне место сразу за клеткой с членами Артульта. Знакомые все лица и даже некоторых знал по именам. Часть смотрела с ненавистью, другая с презрением, а вот печати безнадежности на их мордах не просматривалось. Всего в повозку набили шестнадцать человек, скованных по рукам и ногам кандалами, какие дополнительно цеплялись к длинной цепи, пропущенной через кованные кольца в полу.

Моим фургоном правил бывший стражник Норг, рядом с ним на козлах дымил трубкой Ленар Щепка, внутри спали Амелия и рабыня-служанка Тина. В телеге сидели еще двое, в недавнем прошлом, бойцов со Стены — Баск и Берг. Рядом с ними шёл, разминая ноги, десятник Кевин Гросс. Я чуть придержал тирка, поравнялся с ним.

— Обстановка?

— Вроде тихо, но не нравится мне, что паскудный Ирт из рода Волков скалится довольно, будто и не на казнь везут, а на свадьбу. И мрочий Койот не боится. Странно это… В прошлом они никогда особой смелостью не отличались. Подозрительно себя ведут, очень подозрительно, — сообщил тот.

— Держите арбалеты под рукой, если что прячьтесь за тирками и за фургоном, десятка стрел можете не опасаться. Амулеты должны сработать. Если кто-то нападет, то Норг, Баск и ты — стреляйте. Остальные пусть прикрывают. Ленар — по возможности. И внимательней. Парней предупреди, но тихо. Что-нибудь заметишь подозрительное, дашь знать. Если что-то начнется, на меня не обращайте внимания. Я буду действовать сам. Вы просто отбивайтесь.

— Сделаю, Глэрд, — сосредоточенно кивнул тот.

Вот и он заметил слишком приподнятое настроение контингента, которое продолжало улучшаться по мере нашего удаления от Черноягодья.

Да, отдавая подобный приказ понимал, что тягловая скотина в таком случае окажется приоритетной целью для противника. Но снабдить уже своих людей даже простенькими защитными амулетами не успел. Хорошо, что с гарнизонным кладовщиком договорился заранее, и с утра, перед самым выездом, бойцы успели получить свои старые доспехи и оружие.

Вчера вечером они, как и Таргар с Даргом, сегодня оставшиеся на подворье бдить, принесли мне клятву верности на крови сроком на шесть лет, с условием неразглашения любых сведений в течение всей жизни. А еще с пятерыми заключил договор в Канцелярии на срок до конца сбора шляпника. С утра последние поступили в распоряжения Толя, строить тренировочную площадку. Помощник Железного Грогана, с ним мне не удалось встретиться, должен был из чугуна выплавить два десятка гирь разного веса, сделать разборные и литые гантели, штанги, перекладины для турников. Заказ получился специфическим, но кузнецу было плевать — лишь бы деньги платили, а я их полностью внес.

Пополнение личного состава стало возможным из-за того, что на следующий день после перевозки вещей де Лонгвиля, на утреннем разводе из герцогской дружины вышвырнули с позором практически всю старую гвардию, реальная численность которой приближалась к ста сорока человекам, за исключением трех десятков самых-самых.

Дознаватели из Речной Крепости чуть меньше, чем за пару суток до того судьбоносного момента, накопали столько и всего, что, фактически, выданный волчий билет, — невозможность впредь занимать любые должности во всех государственных структурах на территории Империи, почли за благо. Поначалу.

Магические татуировки, какие не сводились простыми методами, в виде оскаленной шакальей головы, споро нанесли здесь же на правые щеки каждому.

Они промолчали.

Еще бы, некоторые откровенно радовались подобному исходу, так как двадцать восемь человек, за свои художества, из допросных отправились на нары с разными сроками, где минимальный равнялся пяти, а максимальный приближался к двадцати годам рудников. Там и три-то считались отсроченным смертным приговором. Четверых особо злостных — вздернули. Теперь они, выставленные на всеобщее обозрение, чуть раскачиваясь на легком ветру на эшафотах слева от Ворот, пугали мерзким запахом мертвечины и неотвратимостью наказания, как новых бойцов Стены, так и местных жителей, которым тоже пришлось несладко. Прочувствовали на себе стальную длань правосудия и Империи.

Дополнительно доблестных воинов лишили жалованья за два последних месяца, выплату которого ждали со дня на день. И сняли полностью с довольствия, попросив в течение трех суток, на какие снабдили просроченным сухим пайком, освободить помещения. То есть вышвырнули на улицу с голым задом. Павлиньим пером в нем послужил приказ сдачи доспехов, оружия и амуниции, на какую рассчитывало большинство, ведь имущество полагалось за пять лет службы, а семьдесят процентов наказанных перешагнули этот порог.

Итоги печальны. Чтобы добраться до того же Великого Халда требовались деньги. Лишь редкие индивиды из числа уволенных имели накопления на черный день. Да, кое-кто отправлял домой семье жалованье, однако и в таком случае было необходимо время для связи с родными.

В Демморунге и тем паче в Халдагорде, учитывая послужной список, никто товарищей не ждал. А еще предстояло пережить Сумеречную ночь, до этого момента вряд ли можно было найти свободное место на редких купеческих кораблях, какие рискуя головами, старались успеть первыми совершить рейс после Зимней ночи до Сумеречной, по окончанию которой и открывалась нормальная навигация. При этом, в той же гостинице Волков, какая могла принять постояльцев, цены не радовали — две серебряные монеты за комнату в сутки. Да, в ней проживать могло от четырех до шести человек, но все же… И никто не собирался снижать стоимость. В ночлежке у Ямина половина серебряного, однако условия тот предоставлял специфические. Сюда следовало добавить пропитание.

А разнорабочие получали от десяти до пятнадцати медных монет в день. И сейчас практически никому не требовались. Местным самим особо нечем заняться, кроме, как домашней рутиной. Именно поэтому Толь так рьяно вцепился в мой заказ. И еще один фактор не следовало убирать из уравнения — насмешки и крайне пренебрежительное отношение черноягодцев, какое окончательно проявилось и закрепилось после выходки Луиса с друзьями. Впрочем, и лэрг постоянно упоминал в изобличительных речах как, почему и отчего погибли два доблестных мужа. Смаковал подробности.

Стоило ли говорить, что вся братия, оставшаяся в одночасье у разбитого корыта, испытывала к местным лютую ненависть? Те отвечали взаимностью, потому что многие из вчерашних представителей закона принимали непосредственное участие в аресте артультовцев, среди которых куда ни плюнь, одни родственники.

Узнав об этом, я через десятника Кевина Гросса, с каким установились нормальные рабочие отношения, передал о желании сделать публичное заявление перед бывшими вояками.

На площади перед Воротами, где до этого убил Аскольда и Ильма, сейчас соорудили эшафоты, на лобном месте собралась толпа. Я забрался на подмостки из свежевыструганных досок под неодобрительными взглядами новых стражников. Однако они пусть и скалились, но не мешали. Турин высказался однозначно, категорично и предельно ясно для всех подчиненных — «оказывать содействие аристо».

Обвел взглядом толпу. Сразу пересчитал по головам — сорок девять человек, практически все пришли. Пауза затягивалась, чернявый и вертлявый тип, частый собутыльник опекуна Харма, не выдержал и выкрикнул:

— Говори, раз созвал!..

— Смотри, как разоделся. Да, у него только сапоги стоят, больше, чем у нас жалованье было…

— Было, да сплыло! Тихо ты!

— Да, сколько ждать-то можно?

— И зачем мы пришли?

Прозвучало множество других недовольных реплик.

Я поднял руку в останавливающем жесте, не пытаясь перекричать толпу. Постепенно голоса стихли, кто-то получил от товарищей зуботычину, кто-то замолк сам. В воцарившейся тишине заговорил пусть и в голос, но толпа подалась вперед, дабы расслышать:

— Здесь прозвучал вопрос: «зачем мы пришли?». Все вы явились сюда, потому что не знаете, как быть дальше. Вам некуда идти, у вас нет пристанища, у вас даже пожрать не на что. А мне нужен десяток бойцов, умеющих биться на копьях и мечах, а также стрелять из арбалетов или луков. Требуются люди, желательно имеющие боевой опыт, таким будет отдаваться предпочтение. Но главное, какие не запятнали себя совсем уж непотребствами, и о прошлом каждого я поинтересуюсь у сотника. Поэтому: горькие пьяницы, не признающие дисциплину дегенераты, трусы, готовые продать товарищей за понюшку табака, — не тратьте мое и свое время, — кое-кто даже издал рык, очень не понравилось вступление, но щадить чьи-то чувства я не собирался, наоборот, распалял, показывая, чего они достигли и стоили на самом деле, — Каждый, кто пройдет отбор, получит от меня с правом выкупа кольчугу, шлем, меч или топор, щит и копье. Цена будет такой же, по какой доспехи и оружие достанутся мне. А тем, кто умеет, выдам стандартные луки. Остальным имперские средние арбалеты. Проживать до зимы придется в легионерских палатках в моей вотчине, еда — за мой счет. Возможно, после поездки в Демморунг появится прачка и стряпуха, но с ними будете договариваться сами. Воинам положу плату в два золотых каждые четыре декады, десятнику — четыре.

— А что придется делать? — задал самый важный вопрос здоровенный детина, которого звали, если не ошибался, Таргар.

Но я пока проигнорировал его. Сбиться с сути легко, а затем все потонет в обсуждении ненужных деталей.

— Боевые трофеи распределяются следующим образом: треть мне, как командиру, еще треть, если для достижения результата используются мои средства передвижения или мои способности. Остальная часть делится на равные доли, исходя из следующего: десятник получает две, остальные по одной…

— А будут ли те трофеи? — опять вылез, перебивая, чернявый, который протиснулся в первый ряд.

— Главное условие — клятва верности на крови, — не обращая внимания на крикуна, ничуть не повышая голос, продолжил я, — Подумайте над этим, прежде чем принимать решение. Я — аристо, поэтому это будут не просто слова. Кто не знает, чем она отличается от обычного сотрясания воздуха, поинтересуйтесь у других. За невыполнение приказов, четкое, своевременное и в срок, убью любого без пощады и жалости. При условии, что их разгильдяйство не приведет к жертвам среди моих людей, если приведет, такой мрок позавидует мертвым. Что делать? Все, что прикажу. Клятва приносится на шесть лет, до моего совершеннолетия. В любом случае, за это время вы либо станете богатыми, либо сдохните. Даю на раздумья времени — до моей поездки в Демморунг, то есть до послезавтра, потому что здесь или там, но я наберу себе воинов. Помните, количество мест ограниченно. Да, кто слаб и не уверен в себе, тому лучше даже не являться, не топтать зря ноги.

— Мальчишка… — процедил, явно проглотив ругательство, невысокий усатый мужик, с комплекцией заправского борца.

— А немного ли ты на себя берешь, еще вчера нам с Хармом выпивку таскал, а сейч…

— Заткнись! — сунул кулаком в бок говоруну высокий и худой Ленар Щепка, по слухам, отличный мечник, а бузотер поперхнулся и замолчал, боец обратился уже ко мне, — Клятва на крови обязательна?

— Для тех, кто хочет получить все мною оговоренное — да, обязательна. Можно и обычный договор оформить, какой заключим в имперско-герцогской канцелярии, но плата в результате будет всего лишь золотой в четыре декады, и никакой с моей стороны помощи в виде оружия и доспехов. А без них вы мне не нужны, только если со своим явитесь.

— А если первые восемь декад обойтись без клятвы, чтобы посмотреть стоит или не стоит тебе служить, а затем, если все устроит, то тогда уже и на крови принести? Понятно, оружие свое, — данный вопрос интересовал многих, судя по гробовой тишине.

Подобный итог для них вообще самый лучший из возможных, учитывая, что практически двадцать дней, а порой и больше, приходилось на Сумеречную ночь, а она близко. Там не о каких выходах за Стену не могло быть и речи, из всех дел оставалось бить баклуши, жрать и спать. Максимум обязанностей, если привлекут меня как главу рода, то охранять определенный участок Стены по сменам. Привычное, обычное дело, без всякого риска для жизни. Главное, самим за проживание и еду ничего платить не придется, наоборот, заработают гораздо больше, чем трудясь теми же разнорабочими в Демморунге или в Черноягодье.

И уж тем более в Халдагорде, ведь перед всеми отступниками лежала только одна дорога — в поте лица добывать хлеб свой. А на клеймо на щеке многие работодатели в Империи смотрели косо, денежные места не предлагали. Как альтернативный вариант, оставалось самостоятельно сбиваться в ватаги и отправляться в Земли Хаоса. Учитывая обрывки разговоров о будущем нашего поселения, именно к таким шагам подбивал бывших стражников лэрг, создавая соответствующие благоприятные условия. Манипулятор хренов.

После обретения хоть какой-то почвы под ногами в виде платы от меня, воинам никто не мешал помахать ручкой с чистой совестью и легким сердцем, а еще с отметкой о выполненном договоре. Что тоже имело значение. После определенного числа закрытых контрактов, обязательно заключенных официально, татуировка с лица сводилась и многие ограничения снимались.

Вот только пока не понимали жаждавшие халявы, что до сего чудного момента требовалось дожить. А я точно узнал за вчерашний вечер и половину ночи, как раскрасить время бойцов. Не зря над картами корпел. И самый лучший для меня итог — появление тех, кто будет повязан клятвой, и остальных, чтобы все прочувствовали разницу.

— Минимальный срок в таком случае — до конца сбора роски и шляпника. Иначе зачем вы нужны? Можно и через канцелярию оформить, это касается всех, кроме десятника. Он будет назначаться мною только из тех, кто принесет клятву. Я все сказал. Теперь думайте, завтра жду ответ, буду у себя на подворье или там подскажут, где искать, — слез с бочонка и, не слушая вопросов, точнее не отвечая ни на один, молча направился к кладовщику Лысому Дарину.

Тот несмотря на грозный вид и монументальное телосложение, под стать лэргу, был добродушным, веселым человеком и… довольно опасным противником. По крайней мере, двигался он мягко, практически бесшумно. Становилось понятно, наблюдая за повадками этого хищника, что он постоянно оценивал обстановку, отслеживал любые изменения в ней и всегда был готов сработать на упреждение. Но главное, гарнизонные шторма его никак не коснулись и никак не повлияли, что говорило о многом. Или слишком нужный человек для Турина, или святой. В последнее не верилось.

А еще Дарин обожал, как и я, прилл. У него имелось с десяток разных сортов, какие практически никто, кроме меня, не мог оценить. Поэтому именно за кружкой в каптерке договорился о приобретении еще трех списанных палаток, что шло в плюс и ему — по приказу Турина склады при гарнизоне спешно освобождались от различного «хлама». Попросил отложить одиннадцать стандартных комплектов для стражников, включающих в себя кольчугу, длиной до середины бедра, поножи и наручи, круглый шлем с наносником, обоюдоострый кинжал, короткий меч, средних размеров копье и круглый щит. Столько же арбалетов, к каждому прилагалось по тридцать болтов. И подсумок с тремя лечебными зельями, способными справиться с ранами средней тяжести, еще в нем находился бинт, обработанный специальной мазью. А еще фляжка на полтора литра и заплечный мешок — сидор. Итого минус шестьсот золотых, из которых пятьсот шло в Канцелярию, а сотня непосредственно Лысому. И если бы не складывающиеся взаимовыгодные доверительные отношения, пришлось бы платить минимум тысячу. Впрочем, конечная сумма для меня будет зависеть от того, сколько бойцов наберу. Но остановился на возможном максимуме.

На следующий день, ближе к вечеру подошло шесть человек, возглавляемые десятником Кевином Гроссом. Прежде чем они принесли мне клятву на крови, предварительно поговорил с каждым. Если в нескольких словах, то ситуация складывалась, примерно, у всех одна и та же. Родных и близких не имелось или те им были абсолютно не нужны, при этом у каждого были небольшие накопления в Демморунге в Имперском банке, однако зная местные реалии и взвесив все «за» и «против», решили пойти под мою руку. Бывшие стражники ясно представляли все те тяготы и невзгоды, какие грозили в самостоятельном плаванье с таким стартовым капиталом. А выгнали их за мелкую контрабанду, принятие денег от черноягодцев за закрытые глаза на нее же. В общем, по местным меркам — мелочь, не стоящая внимания. Лэрг подтвердил все сказанное.

— Жизнь в Землях Хаоса дорогая, не успеешь оглянуться, как на паперти окажешься, — подвел общий итог десятник, которого я решил оставить на старой должности. Не самый плохой вариант, в целом ротацию с возможной могилизацией никто не отменял, — Мы хотели после окончания службы новое поселение основать в Империи, меня старостой выбрали. Все обдумали, копили… И денег бы к концу службы хватило, еще и программы переселенцев для бывших служивых людей есть. А теперь… Теперь никак, и в ближайшие десять лет точно ничего не сможем изменить, — непроизвольно коснулся заскорузлыми пальцами до щеки с клеймом.

Немаловажным фактором в принятии решения выступили взятые мною трофеи, а также признание богами, личное общение с Кроносом и получение тотема. В общем, посчитали, что риск стоил возвышения, какое связали с юным, но очень удачливым аристо. Недооценивал, как оказалось, я принадлежность к древней аристократии и веру в то, что Фортуна каким-то образом помогает сподвижникам ее любимчика. Конечно, у каждого имелось множество собственных тараканов, но приблизительно все сводилось к озвученному.

Что же…

Отстрелялись они из гобловских арбалетов и луков в целом удовлетворительно, Норг и Баск — на отлично. Ленар Щепка и Кевин — на хорошо. Остальным требовались интенсивные тренировки. Показали работу с мечом и топором, какую я не смог оценить, но ориентировался по мимике десятника и пантомимам Ленара, какие отслеживал краем глаза. Ни так, ни сяк. Копьем тоже могли что-то изобразить, закрываясь щитами. В общем… плохо. Плохо и то, что я ни черта не понимал в этом. Но все течет, все меняется. Однако двигались они дерьмово. Медлительные, неуклюжие, хорошо, хоть в ногах не заплетались, убить их я мог, не вспотев, даже в этом теле. А Папаша Эндрю сдох бы от смеха от подобных «заготовок», и на следующий день подвел бы их под аннигиляторы ксеносов. Это легче, чем из данной субстанции воинов лепить.

Сплюнул в сторону.

— Глэрд, парни они надежные, в стычках с гоблами и дикими, как и мертвецами, не раз доводилось бывать. А то, что жиром немного заплыли, видят боги, растрясут, я все для этого сделаю! — вполне честно признал десятник правоту моих выводов, которые я не озвучивал. Лишь досадливо поморщился.

Поверхностная проверка не порадовала. Но где искать в такие сжатые сроки лучших из лучших? Появятся кандидаты? Тогда и решу, что дальше делать. В принципе, с теми задачами для каких мне потребовались люди, должны были и бывшие стражники справиться. То есть, их хватало за глаза. После — посмотрим.

Набрать еще пятерых бойцов на контракт приказал непосредственно Кевину, предупредив, что с ними нам всем возможно в бой идти, на что тот только молча кивнул. Как десятник и старожил, он всех должен был знать, всю их подноготную. А желали поработать, даже не по профилю, двадцать четыре человека, но только по контракту. Не знаю, где они раздобыли ржавые кольчуги, попахивающие гнилью, снятые явно с мертвецов, и кое-какое оружие, наспех приведенное в порядок, наверняка из давних ухоронок повытаскивали, но смотрелось воинство эпично. Как в сериале про Темные Леса, где отчаявшиеся крестьяне выходили на большую дорогу. У некоторых имелись и гобловские шипастые наплечники. Пара пришла с дубинами, окованными железными полосами. Десятник с задачей справился быстро.

И в целом меня устроил его выбор — учитывая, что останавливаться я не собирался, подошел даже вихлястый и наглый Раст — среднего роста парень лет двадцати пяти, вечно скалящийся, отвязный и нередко получавший плетью за различные художества. Здесь главное было одно — успеть убрать паршивую овцу в назидание другим, пока она все стадо не испортила.

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀