Темная княжна Империи

Глава 14

Пришла я в себя, что характерно, на больничной койке. Впрочем, иначе и быть не могло. Ну не в той я кондиции, чтобы выстоять против трех рослых парней, не такой я крутой маг, чтобы сопротивляться трем более обученным магам. Если бы это была Алиса, как ни странно, может, она бы еще побарахталась, потому что тут важен не только уровень, а парни вряд ли были намного сильнее, а навыки. Навыков в магии у меня мало, я просто не успеваю сообразить, что и как надо делать – это надо нарабатывать.

Ангарский постарался, конечно. У меня был сломан нос и скуловая кость. Впрочем, это все быстро заживили целители – даже следа не осталось. Что очень даже хорошо, потому что я все же симпатичная и уже прикипела к этой внешности, хотя раньше даже дергалась немного, проходя мимо зеркала.

А вот ожог на спине от его техники не зажил пока. Ледяной ожог. Целители сказали, что шрам все равно останется, потому что им пришлось восстанавливать практически с нуля одну из почек, по которой и пришелся основной удар, и пока, в течение недели, на этом месте нельзя больше применять магию, а потом без следа заживить ожог уже не удастся – ткани начнут рубцеваться. Нет, можно было полностью снять кожу в этом месте и нарастить заново уже без рубцов, но в школе целители этим заниматься не будут. Это, пожалуйста, в клинику, за деньги.

Вот только денег у меня нет, да и особого желания убирать пару каких-то шрамов тоже. Ну подумаешь, несколько рубцов! Уверена, что они даже не последние. К тому же, медики меня уверили, что проблема чисто декоративная и болеть и создавать проблемы в дальнейшем не будет. Ну и ладно, как говорится.

Ко мне в лазарет заходили девочки, Линский и даже Муравьев, который почему-то чувствовал себя виноватым, что тогда меня оставил одну и не проводил. Из-за чего, кстати, они повздорили с Денисом. Пришлось им обоим напомнить, что я вообще-то сама отказалась. Хорошо хоть они затеяли выяснение отношений при мне, а не где-нибудь за углом.

– Так, прекратите оба! – возмутилась я, когда они начали друг на друга орать. – Хотите, чтобы вас отсюда вывели? Так я сейчас медсестру позову.

– Алис, – начал Линский, но я остановила его поднятой рукой.

– Ты и сам говорил, что подобное обязательно случится. Не в тот раз, так в следующий. Так что не обвиняй того, кто не виноват, я сама от компании отказалась. Поэтому не надо устраивать тут петушиные бои, ладно?

Парни недовольно переглянулись, но все же кивнули. За нарушение режима в лазарете их и так могли наказать, так что они предпочли сделать вид, что историю замяли. Впрочем, не удивлюсь, если так и есть, потому что Денис должен был вступиться на правах единственного парня в нашей команде, но в то же время цель он выбрал не ту. Что-то я не слышала, чтобы он вызвал на дуэль хоть одного из этой троицы.

Впрочем, так даже лучше, потому что теперь их могу вызвать я, и парой шрамов они не отделаются. Но для начала мне надо принять первостихию, ну а им выйти с гаупвахты, куда их поместили в наказание на две недели.

Максинский, кстати, тоже приходил. Ругался. Но так, больше для проформы, потому что понимал, что объективно моей вины здесь нет. Но и ритуал он решил не переносить, точнее, его в принципе перенести нельзя, можно только поменять участника – заменить меня на кого-то другого. Нет, если бы я не вернулась бы в строй через неделю, он бы так и сделал, но я уже через пару дней была в порядке и меня целители держали в лазарете только из-за почки.

Нет, ну как в порядке? Почти в порядке. Мне еще пару недель нельзя испытывать физические нагрузки. А вот на магические органичений нет, так что принять первостихию я могу. Главное, когда я ножиком буду того мужика тыкать, не надорваться. Все же, чтобы пробить грудную клетку, даже умеючи, надо приложить некоторые усилия.

Мы с куратором это обсудили и решили, что я все же пройду ритуал. Он меня еще пытался научить, как ударить в сердце, но тут уж я сама могу любого научить, так что я послушала, поблагодарила, но решила действовать так, как привыкла.

Выписали из лазарета меня в четверг, в пятницу я еще ходила на занятия. Ну как ходила? Половину пришлось пропустить, потому что там надо было напрягаться физически. А у меня медицинский отвод вполне официальный.

А вот утром в субботу нас с Муравьевым посадили в машину и повезли в аэропорт. Едет с нами сам Максинский, ведь должен же нас сопровождать кто-то из преподавателей школы. Хотя я, честно говоря, думала, что поедет кто-то рангом пониже.

Пока летели в Екатеринбург, изучали с Сашей папки с документами на наших жертв. Вообще, обычно, такие сведения предоставляют сильно заранее, но нам дали только номер дел, чтобы мы могли проверить по базе данных, без подробностей. А вот подробности…

Да уж… Нет, я с одной стороны понимаю Максинского, почему он это сделал, но все же перед тем, как давать мне такую жертву, стоило посоветоваться со специалистом. Психологом, а лучше психиатром. Я не была в этом большим спецом, хотя курс проходила в училище и потом в университете, да и на работе нам регулярно читали лекции по психологии, поэтому я с первых строчек личного дела преступника поняла, что это плохая идея.

Нет, мне-то почти все равно, но как только я представила на своем месте настоящую Алису, да и вообще любую другую девушку, у меня аж холодок побежал по спине.

Мне предстояло казнить серийного убийцу, специализирующегося на девочках-подростках примерно такого же типажа, как я сама, то есть блондинистых и хрупких. Он их мучал в течение нескольких дней, пытал и убивал.

Вероятно, по задумке нашего куратора, мне должно быть проще уничтожить такого человека. Ну хотя бы из мести. Лично мне он, конечно, ничего не делал, но я могла примерить на себя роль его жертв. Все же мы были слишком похожи внешне, еще и фоточки восьми девочек аккуратно прикреплены… Нет, намерение Максинского прозрачно – он хотел как лучше, вот только так это не работает. Боже, как хорошо, что я не Алиса, она бы этого не выдержала, ни одна девочка этого возраста не выдержала бы.

Я прикрыла глаза и представила, чем обернется это дело. И оказалась по итогу совершенно права.

Мы приехали в тюрьму, которая находилась недалеко от города, правда, с другой стороны от аэропорта, так что добирались мы довольно долго. Причем, по большей части в тягостном молчании. Муравьев задумчиво смотрел в окно, не отрываясь от созерцания пейзажа ни на секунду, я читала материалы дела, Максинский делал вид, что его тут нет. Впрочем, уверена, он бы дорого отдал, чтобы тут действительно не быть, хотя сомневаюсь, что это его первый подобный выезд.

Тюрьма представляла собой огромный комплекс, но мы проехали мимо главных ворот и въехали на территорию с другой стороны. Там был отдельный вход для тех, кто приводил приговоры смертников в исполнение. Мы въехали на машине прямо в здание, в подземный гараж, там нас встретили, проверили, и мы пошли пустыми казенными коридорами туда, где будет проводиться ритуал. Спустились еще ниже под землю. Все было сделано для того, чтобы никто лишний не увидел посетителей этого блока.

Нас завели в небольшой тамбур, где дежурило несколько гвардейцев в шлемах, тут же стояла стойка с оружием, которым будет приводиться в исполнение приговор. И из этого небольшого помещения вело три двери, за которыми располагались камеры смертников. Одновременно могло приводиться в исполнение три приговора. Не знаю, не мешают ли они друг другу, но, видимо, нет.

Все для удобства молодых магов! Хотя, возможно, не только молодых, ведь я не знаю, где проводятся ритуалы для получения звания магистра, например. Скорее всего, тут и проводятся, только в отличие от нас, школьников, это не бесплатное удовольствие. Начиная с ранга ученика, то есть со второй ступени, надо платить, и чем дальше, тем больше. Ну либо искать себе жертв в других местах, скажем, в Азии или на Юге. Там с этим попроще – людей много, контроля мало.

– Как будете готовы, можете приступать, – кивнул Максинский, когда начальник караула озвучил номер дела заключенного и номер камеры.

По фамилиям нас, естественно, никто не называл. Для местных служивых это лишняя информация, только начальник тюрьмы был в курсе – он лично все проверил. Не только мы проверяли номера дел, но и нас проверяли, чтобы никого лишнего до ритуала не допустили.

Я подошла к стеллажу с оружием и выбрала приглянувшийся мне, отливающий чернотой кинжал. Длинный с обоюдоострым лезвием. Таким у меня больше шансов справиться с одного удара. Несмотря ни на что, мучать я эту тварь в человеческом обличьи не собиралась. И не только потому, что сказал куратор относительно менталистов. Просто я предполагала, что будет дальше, и даже я не уверена, что у меня выдержат нервы. Да, я доведу дело до конца, но какой ценой?

Повертев кинжал в руках, проверив его баланс и энергопроводимость, я не мешкая направилась к двери номер два. Сразу напитала оружие чистой магией, чтобы потом не тратить на это время. Дверь передо мной открыли охранники, и я сделала шаг вперед.

В семи метрах от меня, прямо напротив двери, сидел на стуле, прикованный добротной такой цепью, мужик. Ну, на вид, лет сорока, может, чуть больше. Я оглядела его, мысленно сверилась с фото в его личном деле – вроде он. Он тоже меня оглядел с ног до головы неприятным, липким взглядом.

– Я смотрю, – раздался его чуть сиплый насмешливый голос, – что эти остолопы решили перед смертью сделать мне подарок! Как дела малышка? Иди к дядюшке Эди, не бойся! – его каркающий смех разнесся по камере и отразился от покрытых антимагическим металлом стен.

Что ж, я предполагала, что так будет… Спасибо вам, уважаемый куратор Максинский! От всей души!

Я постаралась максимально отстраниться от того, что он мне говорил, не слушать. Каких только гадостей я в жизни не наслушалась, но это было совсем за гранью. Будь я маленькой девочкой Алисой, я бы уже рыдала в углу и просила меня отсюда выпустить, наверное, на это и был расчет.

Вот только, в который раз я про себя это повторяю: я не она. Есть работа, и она должна быть сделана. А слова этой мрази мало что значат, пусть говорит, недолго ему осталось.

С каждой секундой я ускоряла шаг. Тут недалеко, всего несколько мгновений, несколько шагов. Что-то рычащий и дергающийся уже почти труп, и удар снизу вверх почти без замаха. Ритуальный кинжал входит в сердце, и я там его проворачиваю, чувствуя, будто мне на плечи упала плита, а в голове взорвалась чернота, что темнее ночи. Но в то же время я все видела, все ощущала, смотрела как бы со стороны, а из моих глаз на меня смотрела сама первозданная Тьма, та, что была до большого взрыва, та, для которой целые миры – всего лишь песчинки. И она сейчас глядела прямо мне в душу.

Ноги сами собой подогнулись, но я устояла – нет у меня желания падать перед кем-то на колени, пусть даже перед первостихией. Я резко, рывком вернулась в свое тело, а ритуальный кинжал осыпался пеплом к моим ногам. А это значит, что Тьма приняла меня, а я ее.

Рядом на стуле сидел все так же привязанный труп маньяка, а по его губам все еще стекала тонкая струйка крови. Вероятно, я еще какой-то крупный сосуд повредила в момент удара. Но все это значит, что вряд ли прошло больше нескольких минут, хотя мне казалось, что перед глазами пронеслась вечность.

Интересное ощущение и не сказала бы, что приятное.

Я вытянула руку перед собой, сфокусировалась, потянулась к своему магическому ядру, и на ладони заиграл язычок черного пламени. Что ж, вот и доказательство, что все получилось. Бросила последний взгляд на труп и вернулась к двери, постучала пару раз, чтобы охранники меня выпустили. Оставаться в камере смертников больше необходимого я не собиралась.

За дверью некоторое время, секунд, может, двадцать, была тишина. Я уже даже начала понемногу нервничать, но потом засов открыли, дверь распахнулась и на меня уставилось три ствола автоматов дежурных караула.

Неожиданно, не такого приема я ожидала.

– Эм?.. – невразумительно промычала я, посмотрела на Максинского.

– Это всего лишь мера предосторожности, – успокаивающе произнес он, поднимая руки и показывая, что он на меня не нападает. – Назовите свое полное имя и где учитесь.

– Княжна Алиса Владимировна Даргомилова, Тобольская старшая императорская школа магии, – уже чуть спокойнее отозвалась я. – Я в порядке, все нормально.

– Уверены? – я кивнула куратору. – Опустите оружие, – приказал тот старшему смены, и охранники опустили автоматы, отошли к дальней стене.

– Какой-то неожиданный прием, – покачала головой я, отходя от хорошей такой дозы адреналина. – Так и инфаркт получить можно.

На самом деле, я даже не шутила и не преувеличивала, потому что инициация первостихии это физически очень затратный процесс, плюс волнение, плюс жертва – тот еще подарочек, в общем, адреналин и так гулял по моей крови. И только я начала успокаиваться, приходить в себя, и еще один резкий всплеск.

– Так положено по протоколу, я не мог вас предупредить. Во-первых, бывали случаи, что осужденные выбирались, и за дверью стоять могли вовсе не вы, а он. Все же для ритуала комната не должна быть антимагическая, а значит у мага есть шанс.

– Я не знала, что казненный должен быть магом, – еще один неприятный сюрприз, но это странно – не та информация, чтобы об этом ни в одном учебнике не написали.

– Не должен, но может это скрывать, например. Были такие случаи. Плюс, очень редко, но Тьма, бывает, захватывает тело своего последователя. Мы не знаем, почему она так делает, возможно, это зависит от конкретного человека, вообще механизма этого мы точно не знаем, но все же вероятность есть.

– Есть такая вероятность во время каждого ритуала? – заинтересовалась я.

– Нет, только первого. Поэтому и принято считать, что это зависит от конкретного человека, возможно, от его воли, точнее, ее отсутствия, или от каких-то физических и психических параметров. Так что сами понимаете… – мужчина развел руки в стороны, показывая, что он не виноват, а просто действовал по протоколу. – И предупредить я не мог, потому что Тьма – дама коварная.

– Ну так она могла мое имя у меня из памяти вытащить.

– Не могла, ей недоступна концепция личных имен или званий, а вот просто действие – постучать, чтобы выйти – это она понимает. Это если вкратце, а подробнее вам об этом на втором курсе будут рассказывать.

– Интересно. Ну ладно тогда, – я еще раз пожала плечами и прислонилась к стене. Предстояла еще дождаться Александра, но он задерживался. Через минут пятнадцать я не выдержала: – Может, постучать или посмотреть?

– Нельзя, – покачал головой куратор. – Ритуал – это дело личное, можно сказать интимное, если отвлечь – плохо будет.

– И сколько нам еще ждать? – недовольно уточнила я.

Можно было бы подумать, что я капризничаю или на фоне усталости начала делиться плохим настроением с окружающими, но это было вовсе не так. Я поняла это не сразу, но все дело в месте и в моем даре. Чем дольше мы находимся в тюрьме, в блоке для смертников, тем тяжелее мне становится. В том числе, тяжелее контролировать себя и свой дар.

Максинский это, похоже понял, но сделать ничего не мог, потому что меня ведь просто так без сопровождения отсюда не выпустят, а бросать Сашу и провожать меня хотя бы до выхода он тоже не может.

Пришлось терпеть, но мне было реально тяжело. А еще я была благодарна куратору, что он не стал в разговоре затрагивать тему казни. По всей видимости, я не производила впечатление сильно расстроенной или находящейся не в своей тарелке, поэтому он сначала кидал на меня странные взгляды, а потом успокоился.

Еще один взгляд он на меня кинул, когда входил в камеру смертников и проверил труп с одним аккуратным ранением в середине груди ниже сердца. Ну а что? У меня не та комплекция, чтобы пробивать грудную клетку, проще нанести удар снизу вверх и добраться до сердца через живот. Благо, длина кинжала позволяла.

Что я могу сделать, если удар получился более чем профессиональным? Любому, кто разбирается, это ясно. Я могла бы, конечно, замаскировать, но мне и слушать его не хотелось больше, чем необходимо, и физические кондиции мало что позволяли, и пытать его нельзя. Что там Максинский обо мне подумал, я не знаю, но если спросят, скажу, что он дергался, и так случайно получилось. Так себе отговорка, конечно, но я, собственно, не должна оправдываться – все было по закону, я ничего не нарушила.

А навыки убийства с одного удара? Ну, у них может создаться впечатление, что я уже убивала, только вот они ничего не найдут, даже если будут искать. Я внимательно покопалась в памяти Алисы на этот случай – ее не в чем обвинить, она и котенка за всю жизнь не обидела.

Муравьев постучал еще через десять минут, когда я уже всерьез размышляла на тему поискать выход самой или сесть на холодный пол, потому, что ноги уже подрагивали от напряжения.

Выглядел парень откровенно плохо, мне даже показалось, что он плакал, но я деликатно отвела взгляд, пока его под прицелом винтовок опрашивал куратор. Саша был спереди немного забрызган кровью, как я поняла, с одного удара у него не получилось. Ну так меч в такой ситуации не самое лучшее оружие, если уж хотел длинный клинок, то взял бы рапиру. Но ему привычнее, вероятно, поэтому и выбрал.

Руки у Муравьева ощутимо подрагивали, но он старался взять себя в руки, как бы это банально ни звучало, и даже улыбнуться. Получилось так себе. Впрочем, пока мы проходили бюрократическую волокиту, а нам надо было подписать ряд документов, подтверждающих казнь и принятие первостихии Тьмы, он заметно успокоился.

Еще бы, на моем фоне он не хотел выглядеть мямлей и слюнтяем. Думается, что Максинский не просто так взял нас двоих, и девушке поддержка, и парню возможность показать себя настоящим мужчиной. Скорее всего, если казнят не одного человека, так и берут разнополые пары. Впрочем, парни тоже любят друг перед другом покрасоваться и показать себя крутыми, так что их одних тоже можно брать, а вот пару-тройку девочек – точно не стоит.

Из тюрьмы мы вышли только через час, но у меня будто гора с плеч свалилась. И чем дальше мы отъезжали, тем легче мне становилось. Нет, я знала, что мне тяжело из-за ментального дара, но я даже не представляла, что настолько. А вот когда появилась возможность сравнить…

Наш отлет был назначен на завтра. Днем я успела прогуляться немного по городу, хоть куратор отпустил меня и с трудом, а вечером Максинский распорядился отдыхать и восстанавливаться. И я так и собиралась сделать, но Муравьев постучал ко мне в номер и предложил поужинать. Честно говоря, мне не очень хотелось – кусок в горло не лез, но все же оставлять его одного сегодня не стоит. Он явно нуждался в моральной поддержке, хоть и старался всеми силами показать, что это не так. Так что пришлось срочно одеваться, приводить себя в порядок и спускаться в ресторан при отеле – далеко мы решили не ходить, а тут вроде бы неплохо.