Тайный враг

Глава 18 Боги Греции.

Молния зигзагом перечеркнула чистое, без всякого намека на облака небо, а гром ударил с такой силой, что мраморная крошка осыпалась со стен. Воздух сгустился, запахло озоном, и вновь, еще более оглушительный грохот прокатился раскатом отразившись от домов, и даже, как показалось, от самого неба, а усиленная кровавым заревом ненависти новая молния, ослепила, застывших в изумлении друг напротив друга противников.

Появившаяся маленькая темная точка на чистом, голубом небосклоне, вдруг внезапно резко расплескалась кляксой, в виде лика разгневанного бородатого немолодого, черноволосого, с проседью, мужика с огромным носом и квадратным подбородком, и лавровым, золотым венцом на голове, мечущего из синих, с зелеными искрами, глаз, молниями гнева.

- Ты мне врал!!! – Взревел, неизвестно кому, голос, басом Шаляпина, сопровождаемый аккомпанементом треска разрядов электричества и грохотом небесных барабанов. – Я дал тебе жизнь, я тебя воспитал, я тебя вырастил, я тебе верил, в конце концов, а ты… Ты подло воткнул мне нож в спину! Ты жадное подобие бога! Я убью тебя. Сотру в порошок и отправлю в Тартар, к Аиду, чтобы он использовал тебя для подсыпки под ноги своему верному псу, трехглавому Церберу, дабы тот не поскользнулся на твоих слеза и не упал нечаянно в воды Стикса.

- Великий! Прости! Это все Мидас, с его неуемной жадностью. Ты же знаешь страсть этого бога к золоту, которую он получил, кстати, от тебя в наказание за неуемную алчность в довесок, вместе с вечным голодом. Это все он. Он убедил меня, что я более достоин кольчуги, чем ты. Я давно осознал вину, но боялся сказать. Я боялся твоего гнева, отец.

Чуть ниже первого лика, вспыхнула еще одна клякса в виде кучерявого брюнета, на вид лет так двадцати пяти, морщащегося от прилетающих ему в нос, похожий на клюв сороки, молний.

- Я немедленно верну тебе кольчугу. Это не составит ровно никакого труда. Если хочешь, я вдобавок еще разрушу и этот проклятый город, засыплю обломками его жадного басилевса. Залью водами океана лабиринт. Уничтожу минотавра. Я все сделаю. Выполню любое твое желание. Только прости.

- Что-то мне подсказывает, причем довольно настойчиво. – Раздался неожиданный голос шишка, в перерыве между грохотом молний. – Что надо срочно бежать, а не ждать, чем это все закончится.

- Воины Миноса. – Встрепенулся, словно ото сна Федогран, и провел острием меча, словно учитель указкой, в направлении опешившего от происходящих событий, вражеского строя. – Вы видите, что происходит. Если не освободите дорогу, то город, который вы поклялись защищать, будет уничтожен, а ваш царь. – Он ткнул в стоящего на коленях, с простертыми в мольбе руками к небу Миноса. – Которого вы также поклялись защищать, будет убит. Вы этого хотите? – Он обвел суровым взглядом строй в поисках несогласных. - Если нет, то расступитесь. Дайте нам свободно уйти, и то, чему вы клялись и присягали, что любите, будет сохранено. Времени на размышления нет, счет идет на секунды, поэтому мы идем. Идем, опустив оружие. Надеюсь на ваше благоразумие. – И он сделал первый шаг.

Рядом, с двух сторон, злобно стреляя глазами, плечом к плечу, с ним пошли Вул и Бер. Следом, буквально наступая на пятки, двинулись: закинувший на плечо копье в знак добрых намерений, возвышающийся над всеми горой, и внимательно следящий за обстановкой, минотавр, а также Тессий, нежно обнимающий дрожащую Ариадну за талию, и шепчущий ей что-то успокаивающее на ухо.

Строй, ощетинивающихся, жалами копий, воинов дрогнул.

Федогран, не сбавляя шага подошел в плотную, и остановился, опершись грудью на острие выставленного вперед копья.

- Не хочу вас убивать. Но если придется, то не дрогну… Ну. – Прикрикнул он, властно возвысив голос, и выкинул вперед руку, отпихнув в сторону нацеленное в сердце жало. Дождался пока придет в себя и отойдет в сторону разоруженный воин и пошел напролом, оттолкнув еще одного мешающего пройти ратника плечом. Строй мгновенно распался в узкий коридор, опускающих при приближении друзей, копья и лица воинов.

Федогран быстрым шагом, больше похожим на бег, кинулся вперед, больше не обращая ни на кого внимания и не оборачиваясь, следом устремились и остальные. Небольшая задержка случилась только у ворот, где, то ли по недоразумению, то ли по приказу басилевса, а то, и просто забыв открыть после ночи, ввиду последних событий, была опущена решетка. Недолгое замешательство решил минотавр, вынесшей ее из пролета гулким, таранным ударом рогов. Огромный человек-бык, только потряс оглушено головой после жуткого соприкосновения с железными прутами, от которого у простого смертного раскололся бы череп, и продолжил бег.

- К морю! Веди Тессий к кораблю! – Воскликнул Федогран, выскакивая из клубов пыли, образовавшейся из-за осыпавшегося, выбитого из своих мест крепления решетки. В этот момент молния ударила в надвратную башню за спиной беглецов, разметав ее в крошево из валунов и мелкого щебня, взметнувшегося в небо и лавиной рухнувшего вниз. – Быстрее, нас и город спасут только быстрые ноги.

Два раза просить не пришлось. Друзья бросились бежать. Божественный гром прозвучал еще один раз, опалив огненной молнией спину замешкавшегося, трясущего головой Крепыша, и вдруг стало на удивление тихо. Но только это была обманчивая тишина, не предвещавшая ничего хорошего.

Впереди, сияя неестественным ореолом божественного присутствия, стоял воин. Тот, второй, просящий прощения лик, умоляющий разгневанного Зевса, преграждал дорогу беглецам.

Высокий, стройный, утопающий в искрах отраженного солнечного света доспехах бог, медленно пошел на встречу, занося полыхающий меч над головой для удара. И можно было не сомневаться, что он одним только взмахом своего оружия, уничтожит людишек, укравших его артефакт и рассорившего его с высшим богом пантеона.

- Гермес. – Обреченно остановился минотавр и насупил брови. – Не получилось у меня меда попробовать. Жаль.

- Одно не пойму? – Хмыкнул шишок садясь беспечно на плече Федограна, закинув одну ногу на другую. – Зачем надо было к морю бежать? Зачем нужен был корабль? Как будто нас на воде не догонят и не уничтожат. Убегать от богов абсолютно бессмысленно. Убьют все равно, но только запыхавшегося и уставшего. Я категорически отказываюсь дальше бегать.

- Зато город спасли? Значит не зря. И вообще, Илька, ты не похож на запыхавшегося. Сидя на плече тяжело устать. – Бер достал из ножен меч и кровожадно улыбнулся. – Славная будет драка.

- Ага. Жаль, что последняя. – Пробурчал Вул и протер руки пылью из-под ног. – Одно только меня радует. Смерть будет быстрая и красивая.

- Уходи. – Оттолкнут Тессий Ариадну. – Беги к отцу, в город. Там сейчас безопасно. – И встал рядом с Федограном, кивнув тому головой. – Я с вами, до конца.

- А я вот подрастерялся что-то. Неужели испугался? – Захохотал минотавр, поднимая на встречу бога копье. – Ты создал меня. - Обратился он к нему. – За это я благодарен. Но ты держал меня в подземелье рабом. За это я тебя ненавижу. Я пойду с этими парнями до конца. Знай это.

- Могущих вождь, Арес,В гремящей колеснице,Златоблестящим шлемомВенчанный, сечей бог!Великий щитоносец…

Зазвучал внезапно за спинами героев, сначала тихий, но с каждым словом нарастающий мощью, женский голос. Они одновременно обернулись. Ариадна, гордо подняв голову пела гимн:

- Вождь правых, ужас злобных,Всех подвигов глава!Путь огненный свершаяВ седмице звезд горящих,Где бурные кониНа третьем своде неба,Нам в трепетную радость,Твой шар кровавый мчат.И пусть тиранов кровь — рекоюКипит у наших ног! О тени славные уснувших…

- Почему ты здесь? – Попытался кинуться к ней Тессий.

- Оставь. – удержал героя Вул, схватив того за плечо. – Она никуда не пойдет. Мне знаком этот взгляд — это взгляд мертвеца и упрямца. Она готова к смерти и покинет это поле боя только вместе с тобой. Или на корабль, или в город, или к предкам. Смирись.

- Прости, любимая. - Тессий склонил голову в поклоне, и выхватил меч. – Плечом к плечу!

- Плечом к плечу. – Рявкнули в ответ хором остальные, и застыли в ожидании атаки.

Стоящий невдалеке Гермес уже окончательно поднял оружие. Сейчас будет единственный и окончательный удар, но тут свершилось еще одно чудо, заставившее бога опустить, меч.

Земля задрожала от топота бесчисленных ног, и из полуразрушенных городских ворот начали выбегать, гремя оружием воины. Они подбегали ближе к месту происходящих событий, и выстраивались в монолитную фалангу за спиной поющей девушки.

Эпическое зрелище завораживало взгляд. Стоящая, юная, гордая, непреклонная женщина, с высоко поднятой головой, увенчанной серебряной диадемой, в хитоне из лёгкого газа развивающегося по ветру, от обнаженных плеч, словно, расправленные крылья парящей чайки, и поющая славу героям, а сзади, на фоне белоснежного города в дымке голубого бескрайнего моря, выстроенное для атаки, застывшее в ожидании, сверкающее доспехами, грозное войско.

От строя отделился высокий воин в стальном нагруднике и высоком шлеме, и подбежал к девушке.

- Мы с вами. Мы не сможем дальше жить, осознавая, что в то время, когда горстка бесстрашных героев сражалась за наш дом, мы остались стоять как трусы в стороне. Минос умер. Сердце старого скряги не выдержало. Страх, жадность и совесть одновременно, убили его. Теперь ты наша царица, Ариадна. Мы пойдем за тобой, и твоим избранником на сметь. – Он упал на колени и склонил голову перед девушкой. – Приказывай гордая басилевса, мы в твоей власти.

Она, не прекращая петь, величественно взмахнула рукой в направлении построившегося для атаки войска. Этот жест не оставил никаких сомнений, и воин, встав с колен, занял свое место командира в общем строю.

- Раз! – Скомандовал он и фаланга, опустив копья и прикрывшись щитами, сделала, как единый организм, шаг вперед, в сторону замершего бога. – Раз. – Повторил он, и еще один монолитный шаг.

- Букашки! – Захохотал бог. – Вы надеетесь меня напугать? Я убью вас всех. - Но голос его осекся. К нему на встречу, отделившись от всех, внезапно пошел Федогран.

Беспечный на вид, с соломинкой во рту, он непринужденно шел к богу. Кто бы знал, на сколько трудно давалась ему эта беспечность. Он делал над собой неимоверные усилия, понимая, что: «Так надо» и сохраняя беззаботный вид, шел вперед. Остановившись в паре шагов от Гермеса, он с интересом его оглядел, с головы до ног, хмыкнул каким-то своим мыслям и заговорил:

- Дурак ты, хоть и бог. Кого ты собрался убить? Тех, кто тебе молится и кто тебя славит? С кем останешься? Где потом силу будешь брать? Тебе это нужно? – Он кинул под ноги бога кольчугу. – Забирай и проваливай к себе в пантеон. Оставь жителей города в покое. Они невиноваты в твоей жадности.

- Щенок! – Взревел обиженно бог, сверкнув гневными глазами, и ударил.

Отлаженным движением, только на одних инстинктах, без всяких раздумий и размышлений, в такие минуты на это нет времени, Федогран выхватил из ножен меч, и встретил им летящее в голову лезвие. Клинок не подвел и отразил удар. Две божественные силы, заключенные в оружии, встретились…

Гром соприкосновения двух сверкающих ненавистью, смертельных жал, оглушил округу, кровавыми подтеками из ушей, а свет ослепил, песком огненной вспышки засыпав глаза. Мир для всех присутствующих погрузился в молчаливую тьму. Взрывная волна ужаса раскидала по земле и войско, и друзей, и не прекратившую даже после этого петь Ариадну, и только Федогран устоял.

Оглушенный, ослепленный, припавший на одно колено, он держал над головой меч дрожащими от напряжения руками, и не давал оружию небожителя опуститься себе на голову. Две силы, бога и человека, встретились в одной точке. С одной стороны ярость, с другой упрямство. Но вдруг, давление божественного клинка прекратилось, а воздух наполнился шепотом восхищенных, медленно приходящих в себя людей.

- Арес!!!

Ослепленный Федогран не видел, но чувствовал, что, что-то происходит. До него, оглушенного, словно из гулкого подземелья, донесся неизвестный голос:

- А ты и вправду дурак брат. Этот чужестранец прав. Спасибо гимну Ариадны. Я услышал и успел появиться вовремя, пока ты не натворил еще больших глупостей, чем та, ради которой ты украл кольчугу у собственного отца.

И тут, Федогран, неожиданно рассмеялся. Это случилось непроизвольно, и совсем не к месту.

- Что смешного я сказал. – В словах бога зазвучало злобное раздражение.

- Прости, вспомнилось. Я тоже отца своего обокрал. До сих пор задница помнит его ремень. – Ответил наш герой и вдруг упал на землю закатившись хохотом. Наверно вот так иногда выходит накопленный стресс. Внезапно, не вовремя, не к месту, но удержать это в себе невозможно. Это не в силах сделать ни один человек, каким бы великим героем он не был, в один прекрасный момент сорвется, и хорошо если смехом, а ведь может произойти и по-другому. Он катался по земле, захлебываясь рвущимся из нутри безудержным весельем, а над ним стояли два бога, и недоуменно рассматривали катающегося у их ног человека.

- Что с ним? – Спросил один из них.

- Не знаю. – Пожал плечами другой.

Два брата близнеца, как две капли воды похожие друг на друга, два сына Зевса, унаследовавшие его взрывной характер, два ненавидящих друг друга, вечно соперничающих за внимание отца, заразившись весельем этого никчёмного с виду человечишки, начали улыбаться все шире и шире, и вдруг рассмеялись веселым заразительным смехом, который подхватили и все остальные. Хохот до слез, как эпидемия, поразил округу не слабее чем недавний удар божественного меча, кто-то даже не смог устоять на ногах и пал на землю под действием такого совсем не смертельного оружия.

- Давай мирится брат. – Один из богов обнял другого. – Нам нечего делить.

- Ты прав. – Ответил другой.

И тут разверзлись небеса, и появился Громовержец-отец, во всем своем божественном величии, спустившийся на землю, под аккомпанемент грома и молний. В белоснежном хитоне с лавровым венцом на голове, он, паря над землей, приблизился к сыновьям.

- Наконец-то я счастлив. Вы помирились. За такое, я прощу все нанесенные ранее обиды. Идемте домой, вернемся в пантеон. Мать Гера уже накрывает пиршественный стол на вершине Олимпа, а купидоны натягивают струны на сладкоголосые арфы. Скорее в путь…

- Кольчугу заберите. Слишком много горя она принесла. – Прорычал, перебивая бога пришедший наконец в себя Федогран, ставший в одно мгновение серьезным.

- Оставь себе чужеземец. Ты заслужил такой дар. Своими деяниями, честью и совестью заслужил. – Улыбнулся Зевс белоснежной улыбкой, крупных зубов, махнул на прощание рукой, и растворился вместе с сыновьями в воздухе. Был и не стало. Сдуло его, как предрассветный туман сдувает луч восходящее по утрам солнца. А кольчуга? Она осталась лежать на земле, поблескивая искрами золотого плетения.

Оглушено, мотая головой, пытаясь вернуть себя уже полностью в нормальное состояние: когда не кружиться и не гудит голова, когда ком тошноты не подкатывает к наполненному вкусом крови горлу, а глаза не слезятся, словно засыпанные речным песком, Федогран и не заметил, как к нему подошли старые и новые друзья, воины еще совсем недавно враждебного войска, и окружили молчаливым кольцом.

Шишок мгновенно взобравшийся на свое законное место, с которого он был безжалостно до этого согнан пошедшим на смерть героем, задергал того за мочку уха, а взволнованный Вул взял за плечи, поднял на ноги и посмотрел глаза:

- Ты как? – Произнесли они слаженным дуэтом, посмотрели друг на друга и рассмеялись.

- Драки не получилось? – Ткнул насупившегося стоящего рядом Бера в плечо минотавр. – Не расстраивайся, впереди у тебя еще много приключений.

- Ага. – Буркнул тот. – Только вот с богами сразится никак не получается.

Федогран перевел затуманенный взгляд с шишка на оборотня:

- Может всё-таки расскажете, как вы здесь оказались?