Тайны затерянных звезд. Том 6

Глава 23

Иногда бывают такие ситуации, когда лучше не задавать лишних вопросов. То обстановка не располагает, то состояние собеседника, то затронутые ранее темы…

Это не была ни одна из тех ситуаций.

Но всё равно, прежде чем что-то спрашивать, я толкнулся руками от Магнуса и облетел его по кругу, чтобы заглянуть за угол. Пошарил лучом фонаря примерно по тому месту, где он елозил рукой, и раза только с третьего нашёл то, что искал.

По стене, или, вернее, по жалким остаткам стен общей длиной в пару метров, не больше, проглядывалась такая же цветная линия, как и в предыдущих отсеках. Но, если там цвета хотя бы пытались быть яркими и заметными, то эта линия едва виднелась из-за того, что была чёрной. Чёрной, как сама космическая пустота, в которую она и уходила, оборванная вместе с куском стены.

А у самого входа, прямо на этой черноте кто-то давным-давно, не особенно стараясь, но явно с большим энтузиазмом чем-то острым выцарапал прямо до голого серебристого металла одну большую, кривоватую букву.

«М».

Я перевёл взгляд на Магнуса, и он медленно кивнул:

— Да. Ты всё правильно понял.

— Что понял? — возмутился Кайто у него из-за спины. — Я не понял, кто что понял?

— О чём речь? — заинтересовались в комлинке капитан и Кори. — Что у вас там происходит? Мы ничего не видим!

Ещё бы вы видели, вы же «остались» в предыдущем отсеке, если можно так выразиться. Где остался робот, там осталось и всё то, что вы видите.

— Я знаю, что это за станция, — повторил Магнус. — Вернее, я знаю, чем эта станция была. Это та самая станция, на которой располагался проект «Спираль». Это та самая станция, на которой я родился… И на которой прожил большую часть своей жизни.

— Что⁈ — Пиявка, судя по голосу, охренела просто в край. — Ты уверен⁈ Как это вообще может быть⁈

Я снова посмотрел на букву «М», которая, очевидно, означала «Магнус», и на секунду пожалел, что её не видит Пиявка. Тогда бы у неё точно не возникло подобного глупого вопроса.

— Абсолютно уверен! — безэмоционально, будто пытаясь имитировать манеру общения Жи, ответил Магнус. — Вот это помещение, с чёрной полосой по стенам — это была моя комната… Ну, как «моя комната»… И моя тоже, скажем так. На самом деле комнат тут было две, одна — в которой жил я, вторая рядом с ней, там располагались наблюдатели. Всякое оборудование опять же для контроля моего состояния, и для контроля состояния внутри комнаты тоже. Но это я уже потом узнал… А до этого момента, можно сказать, это был мой дом. До поры до времени…

— А это? — я указал на букву. — Это ты зачем сделал?

— Сложно сказать, — Магнус пожал плечами. — Наверное, чтобы оставить о себе какую-то память, какой-то след… Я с семи лет знал, что я далеко не первый, кто живёт в этой комнате, и что до меня тут уже как минимум пятеро жили. Но, сколько бы я ни искал, я так и не смог найти никаких свидетельств этого, как будто… Как будто это всё сказки, которые мне рассказывают для того, чтобы посмотреть, как я на них отреагирую. И на самом деле никто никогда тут не жил. И захотелось, знаешь… Что-то оставить после себя, что ли. Что-то такое, что останется надолго. Что-то такое, что увидят новые поколения детей, выращенных в рамках проекта «Спираль».

— А зачем? — неожиданно тихо и спокойно спросил Кайто, выглядывая из-за спины Магнуса.

— Слушай, мне было двенадцать! — Магнус тяжело вздохнул. — Ты помнишь себя в двенадцать, нет? В таком возрасте дети обычно не делают вещи «зачем-то». Они скорее делают их «почему-то». И я это сделал потому, что мне это казалось несправедливым, только и всего. То, что от всех тех, кто жил в этой комнате, в этом пространстве, до меня, не осталось даже следа — это же несправедливо, ну! Так я думал и не хотел, чтобы эта несправедливость коснулась и меня тоже. Хотелось… Не знаю, хоть такой след оставить в этой вселенной, чтобы хоть что-то пережило меня…

Магнус замолчал и долгим взглядом уставился в космическую пустоту на месте отсутствующей стены. Хотя он-то наверняка видел сейчас другое. Он видел комнату, в которой жил половину жизни, он видел кровать, в которой спал изо дня в день, игрушки, которыми играл изо дня в день… И, скорее всего, людей, которые сопровождали его взросление… Изо дня в день.

— Это прямо максимально подозрительное совпадение из всех, что происходили за последнее время, — удивительно спокойным голосом констатировала Кори. — Ну, я про то, что нужное нам место — это одновременно и станция, на которой рос Магнус.

— В этот раз даже у меня есть желания согласиться с этим утверждением, — поддержал её капитан. — Это действительно совпадение, которое даже словами «один на миллиард» не описать в полной мере.

— О, надо же, что я слышу! — язвительно вмешалась Пиявка. — А совсем недавно, помнится мне, кто-то, наоборот, рассказывал о том, что все странности всегда имели закономерные причины! Что случайности не случайны!

— Я не отказываюсь от своих слов, — возразил ей капитан. — И думаю, что сейчас тоже есть свои причины, просто мы их не знаем. И одной из них может быть даже… Хм… Как бы это сказать…

— То, что я всё перепутал? — хмыкнул Магнус. — Да ладно уж, говорите как есть, я что, дурак, что ли? Только вот не угадали вы ни хрена — я ничего не перепутал. Тут была моя комната. Вон там кровать, здесь стол. В том углу стоял шкаф для одежды, в котором висело всегда одно и то же — синяя рубашка и такие же синие брюки, широкие, как будто пижама. А вот там было зеркало в половину стены… Ну то есть, это для меня оно было зеркало, а на самом деле оно было односторонне-прозрачным и за ним находились наблюдатели, которые следили за тем, чтобы с их драгоценным проектом не случилось чего-то плохого. Правда тогда я этого не знал, это я узнал лишь от профессора Ребита, когда он помогал мне бежать. Именно через то самое зеркало, кстати говоря, которое он разбил табуреткой.

— Прямо круглыми сутками наблюдали? — недоверчиво спросил Кайто.

— Наверное, — вяло ответил Магнус. — Откуда я знаю? Я-то не был в курсе, что за мной наблюдают, пока мне не рассказали.

— Просто я подумал… Если наблюдали круглыми сутками, то как тебе позволили нацарапать этот… Это… Ну, букву.

— «Позволили» — правильное слово, — Магнус хмыкнул. — Ну, я так думаю по крайней мере. Я же тоже задумывался об этом после побега. Не раз задумывался! И в итоге пришёл к выводу, что мне именно что позволили это сделать. Потому что понимали, что закрасить потом эту букву перед заселением нового ребёнка — дело пяти минут… А я, в то же время, могу полностью саботировать весь эксперимент, если мне запретить и тем самым окончательно настроить меня против учёных. Я же говорил, что я… Не самым послушным ребёнком был, прямо скажем.

Магнус договорил, развернулся на месте, толкнулся от косяка и вылетел обратно в отсек, из которого мы только что прибыли. Я полетел за ним, и увидел, как здоровяк подлетел к дрейфующей в пустоте железной парте и провёл по ней рукой:

— А это помещение — это учебный класс. Синий цвет полосы на стене, как мне рассказывали учителя, означает знания, хотя лично я никогда не понимал, где тут связь. За этой партой я провёл многие часы, глядя на вот этот интерактивный экран, который преподаватели использовали как доску. Сперва буквы, цифры, слова, потом, позже — схемы и графики, формулы и уравнения. Основной упор был на математику и физику, конечно, но и всё остальное тоже имело место, хоть и в меньших масштабах. Для общего развития, как они говорили.

Магнус снова замолчал и перелетел в угол отсека, где зияла дыра:

— Вот тут стоял шкаф со всякими натурными объектами, так сказать, вещественными примерами. Модели звёздных систем, например, их там целых двадцать было, включая систему с двумя звёздами.

— А что было в предыдущем отсеке? — спросил я, воспользовавшись паузой в рассказе Магнуса. — Ну, в том, из которого мы залетели сюда?

— Зелёный? — Магнус улыбнулся. — Там была столовая. «Кафе», как её называли в экипаже станции. Там все обедали, причём все вместе… В смысле, я и преподаватели, остальные члены экипажа посменно трудились, и у них было своё расписание.

— И много их было? — спросил я.

— Я не знаю, — кисло ответил Магнус. — Я никогда этим не интересовался, это… Не входило в зону моих интересов, скажем так. Профессор Ребит, когда мы бежали отсюда, слегка ввёл меня в курс дела, сказал, что экипаж в сумме составлял тридцать семь человек, а сама станция состояла из пятидесяти обособленных отсеков.

— Пятидесяти? — эхом отозвался капитан. — На тридцать семь человек⁈

— Ну, логично! — спокойно ответила ему Пиявка. — Это же была станция не только и не столько для Магнуса, сколько для других детей проекта «Спираль». Нужны были помещения для их зачатия, выращивания, для их рождения… Генетические лаборатории, опять же, разные. В общем, это не тот случай, когда небольшой экипаж равно небольшая станция.

— Ну в общем-то да, — согласился Магнус. — Когда Ребит рассказывал об этом, он сказал, что станция в длину почти километр, а в ширину, если считать в самом широком месте — двести метров, и всё это в вертикальной компоновке. Эдакая игла, на которую надели широкий диск и подвесили в космосе… Ну, он мне так рассказывал.

— А сам ты, надо понимать, никогда станцию снаружи не видел?

— Да каким образом? — Магнус развёл руками. — Иллюминаторами тут, сами видите, не балуют. На прогулку наружу меня не водили. Да и вообще мне только в двенадцать рассказали, что на самом деле я живу на станции, а вокруг есть целый другой мир. Правда с завидным упорством при этом стращали, что мол мир этот опасный, полный чудовищ и злых людей, так что мне в нём делать нечего. Вместо этого, мол, мне нужно сосредоточиться на своём предназначении — ну, том, для которого они меня готовили.

— И когда улетал, ты тоже не видел станцию снаружи?

— Нет. Когда я проник на борт кораблика профессора Ребита… Ну, я думаю, что это был его кораблик. Так вот, когда я туда проник, он сразу же запустился и полетел прочь от станции на такой скорости, что у меня чуть глаза из орбит не вылезли. А когда перегрузка спала, оказалось, что ничего уже не увидеть — слишком далеко я в тот момент был.

— Значит, что произошло со станцией, ты тоже не знаешь? — задумчиво спросил капитан. — Почему она превратилась… в это.

— Без понятия. Но точно не из-за меня, — усмехнулся Магнус. — По крайней мере, когда я отсюда сваливал… Ну, сказать, что тут было спокойно в тот момент — это, конечно, будет неправдой, но и ничего похожего на тотальную аннигиляцию не происходило тоже. Да, была тревога, да, нас пытались остановить, профессор даже перестреливался с персоналом станции… Но чтобы потом она превратилась в мелкий конструктор для детей старше трёх лет… Я сомневаюсь, что он в одиночку мог подобное провернуть. Он мало был похож на…

Магнус глянул на меня так коротко, что через бликующий от фонариков визор шлема я едва смог это заметить, и закончил:

— На того, кому это под силу.

— У него могли быть союзники внутри! — Кайто сходу начал строить теории заговора, но капитан его прервал:

— Да это уже не очень-то и важно, Кай. Внутри союзники, снаружи союзники… В конце концов, может, разрушение станции вообще не связано с проектом «Спираль»… Или наоборот — связано напрямую, в том смысле что Администрация решила остановить проект, а станцию уничтожить и вычеркнуть из реестра, чтобы не оставлять никаких следов.

Я ещё раз внимательно осмотрел дыры в стенах, но не стал говорить капитану, что Администрация, если бы у неё действительно была такая цель, не стала бы останавливаться на достигнутом и распылила станцию до конца. Возможно, даже антиматериальную торпеду не пожалела бы на такой случай — как-никак тут эксперименты с применением запрещённых с любой точки зрения технологий проводились. Так-то капитан был прав — совершенно не важно, кто и как уничтожил станцию. Намного важнее было другое.

И капитан будто прочитал мои мысли:

— Ты можешь предположить, где «Кракен» хранят свои данные? Ну, исходя из того, что ты знаешь эту станцию.

— Хороший вопрос, — усмехнулся Магнус. — Снаружи мы видели, что от станции осталось буквально полдесятка отсеков, причём тех, которые располагались на её среднем, так сказать, уровне. Здесь, на этом уровне, по сути, всё было заточено под меня. Под то, чтоб я существовал, и существовал именно так, как Администрации хочется. Всякие серверы, терминалы и прочая электроника находились намного выше… Или намного ниже, смотря откуда смотреть. Поэтому если «Кракен» и использовали остатки этого объекта для хранения своей информации, то им пришлось создать для этого условия своими собственными руками… Хотя…

Магнус на мгновение задумался, и повернулся вокруг своей оси, осматривая проходы, ведущие прочь из отсека. Тот, что вёл в его собственную бывшую комнату, он проигнорировал, а вот два других осмотрел с вниманием, и в итоге ткнул в один пальцем:

— Вот. Этот проход ведёт… В смысле, вёл. Он вёл в планетарий. Через один отсек отсюда. Это была большая комната, с купольным потолком, на который проецировался космос, и можно было изучать и ставить всякие мысленные эксперименты. Прикидывать, что произойдёт, если убрать одну звезду или уменьшить её массу вполовину, или там столкнуть две планеты. В общем, можно было поиграться в бога в масштабах нарисованной вселенной.

— Ага… — деловито пробормотал Кайто. — Это ты удачно вспомнил! Подобная деятельность потребует немало вычислительной мощности! Возможно, там и правда стоит пара-тройка хороших мощных терминалов… Ну, или как минимум инфраструктура для их установки, которую «Кракен» уже могли использовать по-своему.

— Значит, с этого отсека и начнём, — кивнул я. — Магнус, если хочешь, вернись на корабль.

— Всё нормально! — ответил здоровяк. — Правда, всё нормально.

Голос у него и правда был нормальный, совсем не такой, как в самом начале, когда он понял, где очутился. Магнус взял себя в руки и снова превратился в слегка нагловатого, себе на уме, парня. Разве что чуть более рассеянного, может.

— Ладно, — я повернулся к указанному Магнусом проходу. — В таком случае, продвигаемся всё тем же порядком. Жи…

— Внимание! — перебил меня робот, как будто я нечаянно активировал его, назвав по имени. — Зафиксирована аномальная вибрация.

— Что значит «аномальная вибрация»? — эхом отозвался в комлинке капитан.

— Это значит, что по стальным конструкциям остатков станции в данный момент распространяется вибрация, которая не была зафиксирована ранее, — хладнокровно ответил Жи. — И эта вибрация не вызвана кем-то из членов экипажа нашего корабля, которые находятся в данный момент в помещениях станции.

— Что? А чем она тогда вызвана? — не понял капитан. — Может, там какой-то механизм заработал? Охранная система?

— Отрицательно! — возразил Жи. — Вибрация крупная, предположительно вызвана большим тяжёлым объектом, который вплотную приблизился к станции.

— Астероид? — деловито осведомился Кайто, который, кажется, даже не собирался понимать, что происходит.

— Радар! — сжав зубы, чтобы не выругаться, процедил я в комлинк. — Быстро!

— Радар да! — слегка испуганно ответила Кори, и через секунду испуганно охнула. — Шрап! Станция изменила конфигурацию! Я не могу точно сказать, что происходит, но…

— Я могу! — процедил я, глядя, как во тьме проёма, в который мы только что собирались нырнуть, мелькают лучи фонариков. — У нас тут гости, вот что происходит!