— Получен сигнал СОС, — вдруг заявил Носорог и вывел на экраны кучу каких-то графиков.
— Вот только этого не надо, — скривилась Эликс. — Знаю я этот прикол. Потом скажешь «воды нет, растительности нет». Сама в этом спектакле пару раз участвовала. Как раз неподалеку отсюда.
— Это не спектакль. Это традиция. Дань уважения. Все экипажи, проходя через данный квадрант, устраивают сценку о заболевших роботах. Спонсор — ЛБМП, Лига Борьбы Механоидов за свои Права.
— Где я и где механоиды?
— Скажи еще, что не согласна с лозунгом «Неживые жизни важны».
— Не согласна. Неживые жизни — это оксюморон. Их не существует. Какой-то железный дурак ляпнул, а вы повторяете.
— С тобой невозможно разговаривать!
— Не разговаривай. За дорогой следи. А то мимо сигнала пролетишь. С какой он планеты?
— Он не с планеты. Скорее с астероида.
Эликс вгляделась в экран.
— Первый раз вижу астероид, похожий на гроб.
Объект, который вращался сейчас в сенсорных кругах захвата, действительно напоминал обтесанный по углам гроб.
— Да. Это корабль. Запускаю атлас Сомова для идентификации.
— Ты сегодня всерьез решил насмешить мои тапки. Атласу Сомова сто лет в обед. Он годится только для музея. Лучше на размеры посмотри. Три на полтора метра. Если это корабль, то корабль лилипутов.
— Спасательная капсула.
— Бинго, мозговитый.
Когда манипуляторы затащили капсулу в транспортный отсек, Эликс скатилась по лестнице вниз и принялась нетерпеливо прохаживаться вокруг покрытого окалиной металлического ящика.
— Ты знаешь, что у носорогов хорошо развита интуиция? — вкрадчиво спросил с потолка искин. — Они чувствуют не только сидящего в кустах охотника, но и момент, когда он поднимает ружье. Так вот у меня сейчас ощущение, что ружье не просто поднято. Оно направлено тебе прямо в лоб. Давай законсервируем эту штуку в трюме и вызовем с Земли патрульный корабль.
— Чтобы меня арестовали за взлом планетарной защитной системы? Надо хотя бы узнать, что внутри. Вдруг мумия беглого олигарха и слитки золота?
— Откуда у тебя эти капиталистические замашки?
— От бабушки. Очень деньги любила. Была последним бухгалтером.
— Черт!
— Что?
— Бегом оттуда! Эта штука сама открывается!
Гроб зашипел, выпустил облако белого пара и откинул крышку.
Эликс от неожиданности не удержалась и плюхнулась на пол.
Первым из клубящегося марева появился большой белый попугай. Сбоку на его шее болталась сделанная из пластика вторая голова.
Попугай быстро оторвал ее клювом, отбросил в сторону и взлетел на поручень.
Следом показались два силуэта. Большой и крепкий. Худой и маленький.
Большой навис над Эликс и поправил накладную рыжую бороду.
— Я — Зеленый, — сказал он тоном сонного аутиста.
— А я — Алиса, — сунулся вперед маленький.
Эликс оторопело скользнула взглядом по самодельному красному скафандру и пробормотала:
— Да ты гонишь.
Они сидели в кают-компании и попивали лимонад.
— Мы должны были занять первое место, — писклявым голосом повторила поддельная Алиса, болтая ногами. — Все так говорили. Даже главный член жюри. Я больше других похожа на канон. А Зеленый — так вообще один в один
— Я — Зеленый, — сказал Зеленый, глядя в одну точку.
— Что еще за канон? — лениво спросила Эликс, чтобы поддержать разговор.
Мелкая смерила ее презрительным взглядом.
— Ты что, вообще ничего про косплей не знаешь? Канон — это эталон. К нему надо стремиться. Вот я, например. Моей Алисе 10 лет. У меня румяные щечки, красные губки, большие глазки. Желтые короткие волосы и красный скафандр. Все как в первых мультиках. Бывает «Алиса 7 лет», «Алиса 12 лет». И даже «Алиса 15 лет». Там свои каноны. Нормальные косплееры всегда канона придерживаются. Но есть ублюдки, которым на канон плевать. Ну, ты понимаешь. Чулки в сеточку, каблуки, юбка-пояс и все такое. Лишь бы толпу дрочеров собрать. Убивала бы таких.
— Ясно. Вас обошла на конкурсе юбка-пояс.
— Нас обошли ушаны!
Эликс поперхнулась лимонадом.
Мелкая захихикала, довольная произведенным впечатлением.
— Они маскировочный пояс выдумали. Все знают — ушаны мастера по части перевоплощения. Но ничего. Мы с ними уже разобрались. А ты космическая проститутка?
Эликс поперхнулась второй раз.
— С чего ты это взяла?
— Ну, у тебя такой фасон комбинезона… Все наружу и обтягивает. И дырки в некоторых местах.
— Мне так больше нравится. А дырки, это не дырки, а вентиляция. Для проветривания.
— Да? А я думала для доступа.
— Эй! Ты слишком мелкая, чтобы о таких вещах думать. И вообще. деньги же отменили. Теперь все бесплатно. А значит и проституток больше нет. Есть честные давалки.
Зеленый внезапно вскочил с кресла, на негнущихся ногах шагнул к дверям, промахнулся и стал биться головой о стену.
— Я — Зеленый, я — Зеленый.
— Что это с ним? — спросила Эликс.
— В образ вживается. Он же механик. Пока не найдет что-нибудь сломанное и не починит, не успокоится. У тебя есть что-нибудь сломанное?
— У нас есть что-нибудь сломанное? — подняла голову Эликс.
— Нет! — отрезал Носорог. — Настоятельно рекомендую закрыть гостей в кают-компании и вернуться на мостик.
— Какой искин у тебя негостеприимный, — пропищала псевдо-Алиса.
— Он мизантроп. Людей не любит.
Внезапно взвыла сирена и замигали красные огни.
— Черт! — вскричал Носорог. — Повреждение командных систем!
— Какое еще повреждение? — вскочила Эликс.
— Не знаю! Кто-то все камеры на мостике вырубил!
— Это не мы, — сунулась псевдо-Алиса. — Мы все время здесь были.
Эликс в два прыжка проскочила коридор, взлетела по лестнице наверх и вломилась на мостик.
Защитная панель на пульте управления была снята.
Рядом переминался с лапки на лапку большой попугай и самозабвенно долбил клювом провода.
— Кыш! Кыш! — налетела на него Эликс.
Попугай обижено заорал и взлетел к потолку.
— Ну вот, — пропищали сзади. — А говорили ничего не сломано. Зеленый! Работа!
— Я Зеленый, я Зеленый, — послышалось издалека приближающееся.
Зеленый ворвался на мостик с развевающейся как флаг рыжей бородой, подскочил к пульту и вытянул над ним руки.
То, что произошло дальше, напоминало древние ужасы по Лавкрафту.
Пальцы Зеленого вытянулись, раздвоились, растроились. Из ладоней и запястий полезли новые отростки. Они стремительно выросли, превращаясь в извивающиеся щупальца, вгрызлись в пульт, прошили его насквозь и змеями поползли к серверам систем управления.
— А-а! — завизжал Носорог. — Убери его!
Эликс рванулась было к пульту, но псевдо-Алиса запрыгнула ей на спину, повалила на пол и накинула на шею удавку.
— Не так быстро, цыпа, — пропищала она на ухо. — Думала, я тебя не узнаю? Это из-за тебя, сучка, наш косплей стал полуголым посмешищем. Это твои чулки в сеточку и юбки-пояс косплеят наши идиотки. Настоящая Алиса, тоже мне. В мультиках и киношках — вот где настоящая. Канон и эталон.
Она затянула удавку.
— С ума сбрендила? — просипела Эликс. — Я о твоем косплее только сегодня от тебя узнала.
— Незнание канона не освобождает от ответственности. Все нарушители должны быть уничтожены.
Удавка врезалась в горло.
— Подожди! Я знаю, как тебе победить на следующем конкурсе!
Удавка ослабла.
— Врешь.
— Вру.
Эликс воспользовалась моментом, перевалила псевдо-Алису через голову, подмяла под себя и запустила руку в самодельный скафандр.
— Ой, щекотно! — заелозила по полу мелкая, до которой не сразу дошло, что происходит.
Эликс нащупала эластичный пояс и одним рывком сорвала его.
Маскировка слетела за мгновение.
На полу лежал и дрыгал ногами голый ушан.
Эликс расхохоталась.
— Мне говорили, что вы голые смешные. Но я не думала, что до такой степени.
Ушан вскочил и прикрылся ушами.
— Отдай пояс.
— И не подумаю.
— Это нарушение международных соглашений. Я буду жаловаться.
— Успехов.
Эликс затянула пояс на талии и тут же превратилась в десятилетнюю Алису в красном скафандре.
— Зеленый! — повернулась она к стопалому чудищу, которое успело опутать щупальцами половину мостика. — Кончай работу. Возвращаемся к капсуле.
Зеленый на миг замер и стал втягивать щупальца обратно.
— Нет! — заверещал ушан, бегая вокруг Эликс. — Так нельзя!
Зеленый отлип от пульта и на ходульных ногах побрел к выходу.
— Ушана захвати, — сказала Эликс, и Зеленый сгреб того за ухо.
В транспортном отсеке Зеленый сам забрался в капсулу и закинул ушана в угол.
— Отдай пояс, — понуро пропищал ушан. — Как я без него Алису косплеить буду?
— Косплей кого-нибудь другого. А лучше вообще завязывай с этим дурацким занятием.
Эликс затолкала в капсулу орущего попугая и захлопнула крышку.
— На выход, гости дорогие.
Манипулятор примерился и пинком отправил капсулу в открытый космос.
— Зафиксируй координаты и перешли в патрульную службу, — приказала Эликс искину. — Пусть займутся.
***.
— Но как ты догадалась?
Искин вывел себя на экран и был похож на кучу разноцветных пикселей, которые иногда собирались в размытое изображение стоящего в воде носорога.
Эликс повертела в руке стакан виски и выдула его одним махом.
— Очень просто. Псевдо-Алиса проболталась, когда сказала, что ушаны мастера по части перевоплощения. Так считают только сами ушаны.
— А чудовище с щупальцами? Тебя оно с какого перепугу стало слушаться?
— Я сперва не поняла, что это, но когда оно щупальца выпустило, сразу узнала. Это тысячепал с Аркхема. Уникальное существо. Разума в нем ни на грош, но по части вскрытия сейфов и взлома всякой электронщины — равных нет. Идеальный медвежатник. А главное послушный. Хозяин для него — царь и бог. Даже внешность изменяет под хозяйские хотелки. За каждым родившемся тысячепалом сразу очередь из мафиозных боссов выстраивается. Живут они недолго, и у каждого на всю жизнь может быть только один хозяин. Тот, кого они увидели первым. Этот тысячепал первым увидел ушана в маскировке под Алису. И как только ушан снова стал ушаном, тут же перестал быть хозяином.
— Так зачем ты его в капсулу запихнула? Пригодился бы.
— Ты собираешься взламывать сейфы и угонять корабли?
— Нет. Но мы же не знаем, что может понадобится в ничейных системах.
Эликс фыркнула, придумывая, что возразить, но только промолчала и взглянула на экран. где тусклой черточкой удалялась спасательная капсула.
— Ты тупое никчемное существо, Зеленый. Не мог настоящего хозяина от поддельного отличить, — ворчал ушан, пытаясь устроиться поудобнее.
Тысячепал булькал, хрипел и постепенно возвращал себе первоначальный вид. Теперь он напоминал огромный клубок покрытых слизью шевелящихся черных змей. От Зеленого оставалась только рыжая борода, приклеенная к чешуйчатым шкурам.
— Нам надо захватить следующий корабль и догнать эту сучку, — буркнул ушан. — Мне нужен мой пояс. Ты меня понимаешь?
Тысячепал рыкнул. Откуда-то сбоку вынырнула зубастая пасть и сожрала остатки рыжей бороды. Черные шевелящиеся дыры глаз плотоядно взглянули на ушана. Из пасти все еще торчали перья недавно съеденного попугая.
— Эй! — ушан с опаской забился дальше в угол. — Меня есть нельзя. Я твой хозяин. Даже если ты этого не помнишь.
Капсулу вдруг сотрясло. По обшивке со скрежетом проехались захваты.
— Наконец-то, — проворчал ушан. — Будем надеяться, что это не патруль.
Капсулу с грохотом состыковали. Крышка откинулась.
— Уберите от меня это чудовище! — завизжал ушан, выскакивая наружу.
Лучи двух стационарных парализаторов веером ударили по капсуле.
Одеревенелый ушан рухнул обратно к замершим змеям.
— О, какой у нас сегодня богатый улов, — раздался отовсюду тихий вкрадчивый голос. — Представитель фауны планеты Блук ушанус примитивус и тысячепал обыкновенный с далекого Аркхема. Причем судя по внешнему виду не только обыкновенный, но еще и бесхозный. Оставшийся без хозяина. Таких экспонатов в моей коллекции еще не было.
— Какая мерзость, — сказал затянутый в черный комбинезон сутулый человек, разглядывая тысячепала рыбьими глазами.
— Это крайне полезная мерзость, дорогой Гнудь. Давайте отвезем их в наш маленький музей.
За последние дни Гнудь уже привык, что с ним разговаривает невидимка, и для себя решил, что это говорит сам корабль.
К капсуле подскочили роботы, достали парализованных ушана с тысячепалом и водрузили их на платформы.
В стороны разъехались высокие двери, открыв большое полутемное помещение с рядами подсвеченных изнутри прозрачных цилиндров.
— Раньше в эту часть корабля вы меня не пускали, — сказал Гнудь.
— Это мое тайное увлечение. Как коллекционер коллекционера вы должны меня понять. Вы ведь свою коллекцию древних физиологических роликов тоже мало кому показывали.
— Вообще никому.
— Вот видите. А я собираю разумных инопланетян, редких чудовищ. И своих врагов. Такое не афишируют.
По обеим сторонам тянулись чудища, застывшие в стазисе, как мухи в янтаре. Песчаный трехголовый вольф с Праксинуса, марсианский богомол-убийца, тигрокрыс с Пенелопы, даже гигантская хищная слонопутра с торчащими во все стороны клыками. Она была упакована и засунута так, что внутри цилиндра не осталось свободного места.
Разумные трофеи располагались ближе к середине музея. Трехногий фиксианец, марсианин-дистрофик, бегемлод в метановой капсуле, пара хомо сапиенсов с дальних колоний, похожий на свинью толстяк в черном комбезе.
— Поверженные враги, — с явной гордостью сказал невидимка рядом с породистым джентльменом в дорогом костюме. — Это глава службы безопасности одной из корпораций Свободного Космоса. Десять лет за ним охотился. А это, — рядом с шкафообразным бугаем, одетым в тулуп и перевязанным пулеметными лентами, — атаман космических казаков Пронька Мазин, гроза пограничных трасс. Дальше у меня конкуренты, предводители пиратских банд, один взбунтовавшийся робот, возомнивший себя королем вселенной.
— А это?
Гнудь остановился перед цилиндром с красивой черноволосой женщиной в зеленом бальном платье и короной на голове.
— О, это Леди Саммер, Летняя королева. Предводительница самой жестокой банды Дальнего космоса. Два года с ней воевал.
— Впечатляет.
Прямо в центре зала стоял на постаменте пустой цилиндр. Он был в полтора раза больше остальных и возвышался над экспонатами, как царь горы.
— По-моему неплохое место для нового змееподобного экспоната, — сказал Гнудь.
— Нет. Тысячепала мы поместим чуть дальше. А здесь… Здесь будет мой главный трофей. Наш с тобой общий враг. Наглая девка, которая тебя подставила, а меня превратила в… то, что я сейчас есть. Когда мы ее поймаем, я засуну ее сюда собственноручно. Голую. Шлюха обязана быть голой.
— Слишком много места для нее одной, — хмыкнул Гнудь. — Сюда десяток таких, как она, влезет.
— Ну, десяток не десяток, а еще пятерых я сюда засуну. Пятерых самых грязных и уродливых амбалов с самых вонючих свалок вселенной. Она будет стоять раком. Двое будут пялить ее спереди. Трое сзади. Неплохая сценка получится. Как в твоих физиологических роликах. Одобряешь идею?
Гнудь промычал что-то неразборчивое. У него на шлюху были свои планы.
— Вы мне кстати так и не сказали, что она вам такого страшного сделала?
— Потом расскажу, — сухо сказал невидимка. — Может быть.
Парализованного ушана роботы закинули в один ряд с другими разумными. А тысячепала дотащили до последних цилиндров и уже подхватили за связки щупалец, когда невидимка вдруг остановил их.
— У меня идея. Считается, что тысячепалы могут иметь только одного хозяина. Но есть мало кому известный секрет.
Один из роботов вдруг дернулся, получив новое задание, запустил манипулятор куда-то внутрь замороженного клубка змей, с тошнотворным чавканьем выдрал изгибающийся отросток и раздавил его.
— Если у тысячепала вырвать мозжечек, все его привязанности обнулятся, а мозг станет девственно чистым.
Невидимка замолчал.
— И что? — не выдержал паузы Гнудь.
Робот коснулся чудища разрядником, снимая паралич.
Змеи шевельнулись. Черные дыры глаз взглянули на стоящего перед ним сутулого человека.
Гнудь отшатнулся.
Раскрылась зубастая пасть.
— Хозяин, — прочавкала пасть и даже, кажется, улыбнулась.