Тайна мертвой планеты

Рассказ 10. Доча и охотники за артефактами

Остовы древних кораблей проплывали мимо, словно трупы рыбин, недоеденных каким-то чудищем. Эликс надолго зависала, разглядывая сквозь дыры в обшивке остатки странных интерьеров, нагромождение непонятных приборов и тому подобные причудливые внутренности.

— Представляешь, сколько там всякого ценного, — мечтательно сказала она. — Вот бы покопаться и загнать на черном рынке. Сто пудов стану богаче беглых олигархов. Планету куплю. Дворцов понастрою.

— Опять ты со своими капиталистическими замашками, — буркнул Носорог. — Ну чего хорошего в бабле? Большие деньги — большие проблемы.

— Ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках. Кайф большого бабла не в том, что оно у тебя есть, а в том, что его у других нет. А против больших проблем всегда можно нанять большую охрану.

Стоящий на корме лодки старикан с шестом вдруг исчез и появился на мостике.

— Серьезную опасность впереди вижу я.

Эликс вгляделась в мрачную мешанину корабельных остатков, но ничего нового не увидела.

— Глаз наметанный нужен, — сказал старик. — Но если присмотритесь, то можете увидеть мерцание вокруг фюзеляжей.

— И что оно означает? — спросил Носорог.

— Впереди целое поле бродячих гравитационных дыр. Другие на месте висят, их можно обойти. А эти сами набросятся, как только ближе подойдем. Нужно вырубить реактор. И полностью обесточить корабль. Тогда они им не заинтересуются.

— Предлагаете стать мертвым куском металла? — Пиксельный носорог прищурился.

— Именно. Срочно.

Старик снова исчез.

— Подозрительно, — сказал искин. — Без реактора мы превратимся в слепых щенков.

— Мое мнение, надо рубить канаты и сваливать.

— Легко сказать. Ты когда-нибудь рубила канаты из хромоникеля? Проще нос отрубить. Они только с виду кажутся веревочными. Тут везде маскировка. Канаты не канаты, лодка не лодка, старик не старик. Но главное — я не вижу, что за всем этим прячется.

— Не видишь и все равно тащишься за ним, как жертва БДСМ за хозяином? Сваливай! Это приказ!

— Не могу. Я просчитал миллион вариантов, и по всем выходит, что старик в качестве проводника — единственно правильный.

Впереди внезапно вспухло радужное облако, за секунду выросло на полэкрана и раскинуло во все стороны дымчатые щупальца. Несколько отростков стремительно пронеслись по бокам от «Носорога».

— Реактор! Быстрее! — прошипел вновь появившийся старик.

Пиксельный носорог вздохнул и исчез с экрана.

И все исчезло.

Мостик погрузился в непроглядную тьму.

— Так-то, — донесся голос старикана. — И не вздумайте ничего включать. Гравидыры малейший проблеск энергии за версту чуют. Сидите тихо.

Эликс с минуту послушно сидела тихо, прислушиваясь к гудению, каким-то скрипам и прочим странным звукам, доносящимся непонятно откуда.

Обычно глаза привыкали, и в темноте начинали различать тени с силуэтами. Но не в этот раз. Вокруг не было видно ни зги.

— Носорожина, — прошептала она. — Надеюсь, ты догадался оставить хотя бы один наружный датчик? Видишь, куда нас тащат?

Нет ответа.

— Ау.

До нее вдруг дошло, что без реактора не работают носители, а без носителей нет искина.

Она была совершенно одна в обесточенной посудине, которую тащил на буксире подозрительный дедуля, строящий из себя Харона.

— Носорожина. Гребанный ты идиот.

— Не могу не согласиться, — раздался из темноты голос старика. — По шкале доверчивости твой искин находится где-то между верящей проповедникам домохозяйкой и пятилетней девчушкой, которую незнакомый дядя повел в овраг, чтобы накормить мороженым.

— Какого хрена! — вскинулась Эликс.

Чьи-то твердые, как железо, пальцы вцепились ей в плечи, руки, ноги, сдернули с кресла и повалили на пол, зажав рот.

Вспыхнули газовые факелы, осветив мостик мертвенным зеленым светом.

Над Эликс нависали костлявые бледные морды неизвестных гуманоидов. Жилистые лапы вдавливали ее тело в ребристое покрытие. Существа походили на спортсменов, которых год не кормили, но при этом заставляли круглосуточно тренироваться.

Один из них раскрыл полную острых зубов пасть и облизнулся.

— Это наш обещанный подарок, дедушка?

Стоящий у обесточенных экранов старик обернулся.

— Нет. Это плата за ваш подарок.

Зубастый разочаровано выдохнул и жадно оглядел выпуклыми глазами распростертое на полу тело.

— Не с-справедливо, — просипел другой урод и обеими лапами вцепился в бедро Эликс. — Хозяину всегда достается самое с-сладкое.

— На то он и Хозяин.

— Давай рассуждать логически, — сказал третий, с седой порослью на шишковатой голове. — Хозяина пока нет. А значит, у нас есть время использовать ее хотя бы для удовольствия.

Он медленно провел шершавыми ладонями вверх по ее ляжкам, задирая юбку. Остальные собравшиеся еще больше выпучили глаза и хором издали вздох восхищения.

— Не строй из себя умника, Седой. Хозяин брезглив. Он учует ваш запах и не примет платы. Отдаст ее слугам. Останетесь и без подарка, и без удовольствия. Вам что, сестер не хватает? Песочные Часы скоро поправится, снова будете ее использовать.

— Песочные Часы костлявая. Лежишь на ней, как на радиаторе. Вот настоящие песочные часы.

Седой огладил ее бока и бедра, зацепил пальцами лямки трусов и резко сдернул.

Уроды радостно взвыли.

Эликс забилась в их лапах и замычала сквозь жесткую, как наждак, ладонь.

Длинный шест вспорол воздух и ударил Седого по затылку.

— Стоп! Знайте свое место, — прошипел старик. — Кальтер, Хемуль, Борланд. Остаетесь сторожить. Девку не трогать. Головой за нее отвечаете. Седой. Ты перегрелся. Свободен до следующей смены. Остальные, за работу. На разборке Объекта-7 еще конь не валялся. А вы тут слюни пускаете.

Старик исчез.

Большинство уродов перестали лапать Эликс, недовольно заворчали и вдруг растаяли в воздухе следом за стариком.

Эликс обомлела и даже перестала дышать.

Все это время старик не был голограммой. Он прыгал с лодки на корабль с помощью телепортации.

А персональной телепортацией в известной галактике владела единственная банда, про отмороженность которой ходили легенды.

Только сейчас Эликс заметила ряд точек на низких лбах оставшейся троицы. И грязные комбезы с массой карманов.

Это были стачкеры.

Охотники за артефактами из аномальных зон. Вечно голодные каннибалы, изуродованные космическим излучением до состояния нелюдей.

Эликс с ужасом смотрела на их ухмыляющиеся морды.

Зубастый снова ощерился, потыкал пальцем ее ногу, как трогают мясо на рынке, и прокомментировал:

— Жирная.

Эликс зажмурилась и тут же провалилась в черноту.

Они возникли на мостике одновременно. Старик с шестом и одышливый толстяк с неохватным пузом и десятью подбородками.

— Ты и в самом деле хочешь отдать ее Хозяину? — спросил толстяк, подойдя к лежащей без сознания добыче.

— Нет, конечно. Он ее живьем сожрет, без соли и термальной обработки. Тупое разбазаривание деликатесного продукта.

— Тогда что?

— А ты к ней присмотрись.

Толстяк наклонился, насколько позволяло пузо.

— К чему конкретно? Баба как баба. Ты же знаешь, у меня другие предпочтения.

Старик повернулся к сидящей на корточках троице.

— Переверните ее на живот.

Уроды подскочили и споро выполнили приказ.

Толстяк недоуменно уставился на ямочки на пояснице.

— Терпеть не могу твою манеру говорить загадками. Куда смотреть-то?

Старик вздохнул и шестом откинул со спины лежащей девки беспорядочную волну светлых волос.

— Теперь видишь?

Толстяк навис над оголившейся шеей, где виднелась едва заметная маленькая татуировка.

— Это то, что я думаю?

— Именно.

— Мать моя женщина!

Стоящие рядом уроды непонимающе переглянулись.

— Раньше нас называли сточкерами, — бормотал зубастый. — Из-за разъемов на лбу. Видишь, они похожи на точки. Очень удобные штуки. Вся приблуда напрямую в мозг подключается. А потом мы занялись кладбищами одноместных кораблей премиум-класса, и нас стали называть стачкерами. Ну, типа, тачки обносим. Их же тачками называют, все эти бентли, ройсы, ояебуны и прочие жигули с золотым напылением. Кстати, не знаешь почему?

— Не знаю, — буркнула Эликс, глазея по сторонам. — Что-то я не вижу здесь никаких жигулей с ройсами.

Они летели уже битый час, а вокруг все тянулась и тянулась свалка неведомых звездолетов, больших и маленьких, выглядящих целыми и разрушенных до состояния кучи запчастей. Базу стачкеров и прилегающую к ней часть кладбища космических кораблей окружал гигантский воздушный пузырь. Силы тяжести в нем не было. Зато был воздух и тусклый свет, идущий непонятно откуда.

— Ха! — воскликнул зубастый. — А откуда здесь жигулям взяться. Они сюда не долетали. Да и возраст. Тут самый молодой корабль — ровесник земных динозавров. Представляешь, какие в них аномалии нажористые? И какие ништяки народились за миллионы лет облучения?

Ништяками стачкеры называли артефакты с полезными свойствами, найденные в аномальных зонах. Линзы, позволяющие видеть за сотни километров. Маленькие коробочки, куда можно было запихнуть товара в тонну весом. Граненые указки, которые при нажатии выпускали смертоносные лучи. Персональными телепортами стачкеры, видимо, тоже обзавелись где-то здесь. На Земле были телепорты, но только размером с дом.

Эликс была связана по рукам и ногам, и свернута в клубочек с головой, зажатой между коленками. Веревки впивались глубоко в кожу, отчего ноги напоминали перетянутую жгутом колбасу. Зубастый привязал ее к капоту скутера и постоянно таращился, словно боялся, что ее украдут.

Иногда навстречу попадались другие стачкеры, под скутерами которых висели мешки, набитые свежими находками, и тогда Эликс ловила на себе голодные взгляды.

— Такое впечатление, что вы тут все годами недоедаете, — сказала она.

— Еды полно. Восстановленной. И из местного мусора сгенерированной. А она вся облученная. Уродов из нас делает. Нужна нормальная еда. Для человечков. Мы же человечки. А что может быть нормальнее, чем сами человечки? Съеденная ДНК сразу на место встраивается. Снова делает нас человечками.

— Да неужто. И часто человечков ловите?

— Редко, — горестно вздохнул зубастый. — Последний раз год назад круизный лайнер заблудился. Так мы на целый месяц пир горой закатили.

— А человеческую еду заказать не пробовали? Говядину там. Свинину.

— Все равно никто не повезет. Репутация. К нам даже роботы не летают. Потому что наши роботы их как доноров используют.

— Сами в магазин смотайтесь.

— А вот это уже не твое дело! — вдруг окрысился зубастый. — Лежи молча. Скоро прилетим.

— Значит ты меня на кухню везешь? То-то я гляжу все встречные стачкеры на меня как на кучу готовых антрекотов смотрят.

Зубастый хмыкнул.

— Тоже мне куча. Если тебя на всех нас поделить, каждому по фрикадельке и то вряд ли достанется. Поэтому начальство приняло единственно верное решение. Хотя все-равно несправедливо. Он тебя, значит, в одно рыло схавает, а нам ничего?

— Кто это «он»? Какое решение?

— Слушай! — заговорщицки прошептал зубастый и наклонился вперед. — Дай хотя бы откусить немножко. Маленький кусочек. С внутренней стороны ляжечки. Там все-равно никто не заметит. Только не ори.

— Еще чего! Так заору, что все остальные за кусочками сбегутся!

Зубастый разочаровано клацнул зубами.

— Давай баш на баш. Вколю тебе анестетик, чтобы ничего не чувствовала, когда он жрать начнет. А ты мне кусочек.

— Лучше про вашу телепортацию расскажи. Это какой-то артефакт?

Зубастый насупился.

— Нельзя. Секрет.

— Два кусочка.

— Меня начальство самого на фарш пустит.

— Три.

Зубастый со свистом втянул воздух.

— Ладно. Три кусочка и грудь. Скажешь, что ампутировали.

— Замётано. Говори.

— Да говорить нечего.

Он закатал рукав комбеза.

У локтя пульсировало красное пятно, похожее на лишай.

— Это не артефакт, а что-то вроде паразита. Встраивается в нервную систему и прыгает, куда скажешь.

— Как?

— Да очень просто. Надо… — он осекся. — Э, нет. Хитрая, да? Сперва кусочки.

Скутер взревел и свернул в темный тупик между полуразрушенными кораблями.

Зубастый отстегнулся и подплыл к свернутой в клубок Эликс. Оглядел ее сбоку, сверху.

— Так до внутренней стороны не достанешь, — сказала она. — Надо ноги развязать.

Зубастый рванул веревки, дрожа от нетерпения.

И тут же получил коленом в нос.

Что-то негромко хрустнуло, и зубастый отвалился, зависнув в воздухе.

Эликс поймала зубами веревку, дернула и принялась лихорадочно распутываться, извиваясь всем телом.

В невесомости удар был слабее. Зубастый должен был скоро очнуться.

Эликс отбросила последние веревки и подплыла к нему.

Паразит на его руке часто пульсировал и содрогался, будто пытался убежать.

Она с отвращением потрогала его пальцами. Поскребла. Попробовала зацепить и оторвать.

— Это так не работает, — послышалось сзади. — Его надо съесть.

У въезда в тупик висел внушительных размеров скутер с таким огромным толстяком в седле, что его бока свешивались по обе стороны, словно бурдюки.

— Так и знал, что нетерпеливый Хемуль что-нибудь учудит по дороге. — Толстяк подкатил ближе. — Здесь некуда бежать. Даже не пытайся.

— Я все-таки попробую, — сказала Эликс. — Я, знаете, как та лягушка в крынке со сливками.

Она рванулась вверх, чтобы добраться до чернеющей пробоины.

Несколько дротиков, выпущенных скутером-переростком, вонзились ей в спину, парализовав мышцы. За спиной толстяка выросла пара манипуляторов, схватила ее поперек туловища и запихала в открытый багажник.

— На каждую хитрую лягушку, — повернулся к ней толстяк, — найдется свой француз с ножом. Если не будешь сучить руками и ногами, обещаю, умрешь быстро и безболезненно. Насколько это возможно. Я бы тебя прямо сейчас зарезал. Но увы, приманка должна быть живой и дергаться.

— Приманка? — удивилась Эликс. Двигать она могла только мышцами головы. Все, что ниже шеи, казалось замороженным. — Я думала, вы из меня угощение готовить будете.

— Угощение? — фыркнул толстяк. — Из тебя? Мы не до такой степени оголодали. Это тебе Хемуль наплел? Ты его не слушай. Рядовых стачкеров в важные дела мы не посвящаем.

Скутер с натужным тарахтеньем летел вдоль ряда одинаковых остроносых кораблей с торчащими вперед обломанными иглами.

— Истребители древней Сикхианской империи, — пробормотал толстяк. — Непобедимая некогда сила. Теперь тут ржавеют.

— Наверное, вы много знаете о всех здешних кораблях, — подлизнула Эликс.

— О, да. Времени разобраться было хоть отбавляй.

— Какой из них самый старый?

— Самый старый из них даже не корабль. А полуживое полумеханическое чудище. Вымершие миллионы лет назад пирсианцы его вроде бы использовали как средство передвижения. Но я даже не представляю, как. Разве что позволяли себя глотать и путешествовали в желудке. Когда пирсианцы исчезли, он отчего-то застрял здесь, создал воздушный пузырь и с тех пор хватает всё, что пролетает мимо. Мы его зовем Хозяином. Кстати, Хемуль и остальные уверены, что мы решили скормить тебя ему.

— А это не так?

— Ты слишком уникальный деликатес, чтобы так бездарно тебя разбазаривать. Приманкой ты принесешь больше пользы. Только Хозяин не должен узнать, что мы добычу ему не отдали. Если узнает, — толстяк покачал головой, — мало никому не покажется.

— Так приманкой-то для кого? — не выдержала Эликс.

— Для кого или для чего… Скоро узнаешь. Мы на месте.

Скутер миновал последнее сборище кораблей и вылетел на широкое, абсолютно пустое пространство.

Далеко впереди вновь начинали громоздиться звездолетные остовы разной степени сохранности, остроносые и круглые, угловатые и зализанные. А тут царила чистота, словно какой-то дворник разметал свалку кораблей в разные стороны.

— Видишь вдали радужное мерцание? — спросил толстяк.

Эликс присмотрелась. Перед застывшими вдалеке звездолетами действительно виднелись какие-то едва заметные помехи. Словно мигали рассыпанные разноцветные точки.

— Это край воздушного пузыря, — сказал толстяк. — И это же край хозяйской ловушки. Оттуда сюда можно залететь и даже этого не заметить. Кстати, твой тупой искин так и сделал. Даже изменившуюся физику пространства не заметил. А отсюда туда — нет. Ничем не прошибаемое силовое поле.

— Так значит вы здесь не по своей воле сидите?

— По своей воле? На сухом пайке из восстановленного говна? И с редкими пиршествами из залетных туристов? Самых жирных кстати всегда Хозяин забирает.

— А чего ж он вас не забрал? — ляпнула Эликс.

Толстяк тут же надулся.

— Живой я ему полезнее. Кто еще этими остолопами руководить будет и добычу приманивать? Или ты думаешь твой корабль просто так сюда свернул? Мы тоже в свое время сглупили. Пять лет в этой тюряге чалимся. Но теперь у нас появился шанс выбраться. С твоей помощью.

— А…

— Заткнись. Времени мало. Надо успеть, пока Хозяин на другом конце пузыря Хемуля и еще пятерых дебилов доедает. Пришлось скормить, чтобы отвлечь.

Толстяк врубил максимальную скорость, и скутер с ревом прыгнул в пустоту.

— Когда будешь висеть! — проорал толстяк сквозь свист и рев, — дрыгай руками и ногами, ори и всячески привлекай внимание!

— Какого хрена я вам помогать буду⁈

— Не будешь помогать, достанешься Хозяину! Он тебя живьем жрать будет! А с этим у тебя есть шанс сохранить хотя бы часть сознания!

— С кем с этим⁈

Толстяк резко затормозил.

Тут же навалилась гулкая тишина.

— С этим, — он ткнул рукой вперед.

Там, за мерцающей завесой, посреди обломков и остатков, матово светился явно целый корабль. По бугристому корпусу изредка пробегали фиолетовые сполохи. Медленно вращалась шарообразная надстройка, словно голова. И весь он был широкий и мускулистый, как физкультурник.

— Еще один вид пирсианского живого корабля. Ему больше десяти миллионов лет, а выглядит как новый. Мы заметили его месяц назад. И с тех пор голову сломали, как его подманить.

— Зачем?

— Это единственный корабль, которому нипочем ловушка Хозяина. Он уже несколько раз залетал в пузырь и тут же вылетал обратно. Нам просто нужно больше времени, чтобы добраться до него и проникнуть внутрь. Телепортация на границе не работает, остаются только скутеры. — Толстяк достал рацию. — Что у тебя? Все готовы?

— Все, — послышался голос старика с шестом. — Давай вешай ее быстрее.

— Уже.

Маниуляторы схватили Эликс за руки и сдернули с багажника.

— Эй! — крикнула она. — Я-то здесь при чем⁈

— Это живой корабль, — пояснил толстяк. — Он тобой точно заинтересуется.

Манипуляторы вытащили из багажника столб с крюком, подвесили на него Эликс и оставили плавать в пространстве.

— Да с какого перепугу⁈ — задергалась она. Паралич уже проходил. По рукам и ногам бегали мурашки.

— Потому что он живой. А всем живым нужен секс. Может он тысячу лет не трахался?

Эликс онемела от неожиданности.

— Тебя когда-нибудь трахал звездолет? — продолжил толстяк. — Сейчас трахнет.

— Меня⁈ Но как?

— Да очень просто. Натянет, а потом встроит в свои системы в качестве дополнения. Говорю же, возможно, ты даже сохранишь часть себя.

— Ничего не понимаю!

Лицо толстяка вдруг вытянулось.

— Ты что, о себе ничего не знаешь? Ты же…

Рация вдруг захрипела.

— Пузан! Хозяин рядом! Быстрее!

— Черт! — толстяк схватился за голову. — Выдвигайтесь!

Позади из проходов между кораблями показались десятки скутеров с сидящими на них стачкерами. Некоторые уже неслись через пустое пространство, набирая скорость.

Толстяк завел двигатель.

— Отойду-ка я от греха подальше. А то зашибете в порыве страсти.

Его скутер дал задний ход.

— Стой! — заорала Эликс. — Кто я⁈

— Некогда объяснять. Все равно скоро узнаешь.

— Стой, урод!

Она задергалась на столбе, пытаясь освободить руки.

Но тут же замерла и медленно повернула голову.

Живой пирсианский корабль пульсировал красным сиянием и стремительно двигался к ней.