Тайновидец. Том 7: Там чудеса

Глава 3

Я вышел из камеры Жадова. За моей спиной тяжело лязгнула железная дверь. Зазвенел ключами городовой. Под самым потолком тускло горели магические лампы.

Невеста Жадова уже ушла. На жесткой деревянной скамье для посетителей сидела Лиза. Она дожидалась меня. Я подошел и присел рядом с ней.

— Анна Владимировна Гораздова только что прислала мне зов, — виновато покосившись на меня, сказала Лиза. — Она ждет меня в парке Магической Академии. Можно я поеду?

— Конечно, поезжай, — улыбнулся я, — а мне придется потратить еще какое-то время на расследование.

— Ты сможешь обойтись без меня? — спросила Лиза.

— Будет очень трудно, но я постараюсь, — рассмеялся я. — Невеста Жадова рассказала тебе что-нибудь интересное?

Лиза едва заметно пожала плечами.

— Ничего такого, что могло бы помочь тебе в расследовании. Сергей Жадов — вполне обычный молодой человек. Деньгами не разбрасывается, но и не жадничает. Его отец знает, что Маша и Сергей собираются пожениться, и очень рад этому. Свадьба назначена на осень.

— Простая и хорошая история, — улыбнулся я, — мне нравится.

— А что тебе рассказал Жадов? — с интересом спросила Лиза. — Он запомнил грабителей?

— Если говорить коротко, то Жадов не врёт, — ответил я. — По крайней мере, у меня сложилось именно такое впечатление. Лавку и в самом деле ограбили. Но это долгая история. Я всё расскажу тебе дома. А сейчас поезжай. Вызвать тебе извозчика?

— А я уже его вызвала, — смутилась Лиза. — Он ждет возле участка.

— Тогда не буду вас задерживать, Елизавета Федоровна, — шутливо сказал я, подавая девушке руку. — Увидимся дома.

— Увидимся дома, — с радостной улыбкой повторила Лиза, быстро поцеловав меня.

Она пошла к выходу. Я посмотрел ей вслед и услышал за спиной смущенное кряхтение городового.

— Вы ничего не видели, — с напускной строгостью сказал я ему, а затем постучал в кабинет Прудникова.

— Войдите, — отозвался Степан Богданович.

Он сидел за своим столом и что-то писал. Наверное, сочинял очередной доклад полицмейстеру.

— Почему вы не сказали мне про коротышек? — спросил я его, закрыв за собой дверь.

— Да потому что это бред, Александр Васильевич, — возмущенно ответил Прудников, сверкнув очками. — Ну, какие, коротышки! Откуда они взялись? Из цирка, что ли? У нас в столице такой банды нет. Наврал Жадов с три короба. Вот и все дела.

— А вы знаете все банды столицы? — изумился я.

— Я не то хотел сказать, — смутился Прудников, — но никто из полицейских осведомителей не слышал ни о каких коротышках.

— А Жадов, между прочим, не врет, — задумчиво заметил я. — Я очень хорошо чувствую ложь, помните? Так что ваши информаторы что-то вам недоговаривают. Ну, или в городе появилась новая банда грабителей.

— Ладно, Александр Васильевич, — возмущенно кивнул Прудников, пряча бумагу в ящик стола, — едем в ювелирную лавку. Сами все увидите своими глазами.

В ювелирную лавку Жадова мы отправились на полицейском мобиле. Кроме водителя, Степан Богданович прихватил с собой городового. Это было очень предусмотрительно со стороны полицейского следователя, и я кивком одобрил его решение.

Лавка Жадова находилась на Главном проспекте, прямо напротив здания городской думы. До императорского дворца от лавки можно было дойти быстрым шагом минут за десять. В общем, ограбление произошло в самом центре города.

— Обратите внимание, насколько здесь людно, Александр Васильевич, — сказал мне Прудников, выбираясь из мобиля.

Он кивком указал на пешеходов, которые спешили по широкому тротуару.

— И при этом никто ничего не слышал, и никто не видел никаких коротышек. Мы не нашли ни одного свидетеля.

— Это веский аргумент, — согласился я, с любопытством оглядываясь по сторонам.

Буквально в двух шагах от двери ювелирной лавки чернел провал арки, которая вела во внутренний двор дома.

— Дворы осматривали? — поинтересовался я.

— Разумеется, — недовольно ответил Прудников, — чтобы вы о нас не думали, господин Тайновидец, а мы хорошо знаем свою работу и хорошо ее выполняем. Городовые прочесали весь квартал.

— Давайте заглянем в лавку, — предложил я.

— Извольте, — кивнул Прудников, открывая дверь ключом. — Обратите внимание, Александр Васильевич, замок совершенно целый. Спрашивается, как эти коротышки его открыли?

— Магия, — предположил я, — любой замок не сложно вскрыть, если обладать нужными навыками.

— Ну, знаете, — пропыхтел Степан Богданович, — такие специалисты у нас давным-давно по каторгам сидят.

— Кстати, этих арестантов вы проверили? — спросил я. — Никто из них не сбегал в последнее время?

— Все сидят как миленькие, — заверил меня Прудников.

Он потянул дверь на себя.

— Прошу, Александр Васильевич!

Внутренняя дверь лавки была открыта. Я осмотрел её и увидел на краю двери следы засохшей крови, как раз на уровне человеческой головы.

— Даже если какие-то коротышки здесь и были, то Жадов сам с ними сговорился, — тем временем продолжал Рудников. — Уверяю вас, он для того и в кондитерскую ушел, чтобы его не заподозрили. И дверь оставил открытой.

— А головой он тоже сам ударился? — поинтересовался я, показывая на следы крови.

— Да его подельники просто пожадничали, — отмахнулся Трудников. — Задержались в лавке, собирая драгоценности. Или сам Жадов не утерпел и вернулся раньше, чем договаривались. Вот им и пришлось импровизировать.

— Тогда, получается, что коротышки все-таки были? — ехидно улыбнулся я. — А еще десять минут назад вы утверждали, что Жадов их просто выдумал?

Степан Богданович возмущенно запыхтел.

— А может, и выдумал, — упрямо сказал он, — и головой о дверь он мог сам удариться. Видел я таких фокусников, ничего сложного.

— Не хотите ли попробовать? — предложил я. — Проведите, так сказать, следственный эксперимент. Шарахните затылком о дверь, и посмотрим, что с вами будет.

Прудников недовольно поджал губы.

— Ладно, давайте осмотрим лавку, — предложил я.

— Останьтесь снаружи, — приказал следователь городовым. — Отгоняйте покупателей и любопытных.

Городовые привычно вытянулись возле двери. Они были рады возможности поскучать на солнышке и поглазеть на молодых горожанок. А мы с Прудниковым вошли в лавку.

Она в самом деле была разгромлена, по-другому и не скажешь. Причём громили её долго, качественно и со вкусом. Мягкие кресла для посетителей были перевёрнуты и валялись на полу, все витрины разбиты, под ногами хрустели битые стёкла. За прилавком я заметил дверь в служебное помещение. Через неё был виден открытый сейф.

— Полюбуйтесь, Александр Васильевич, — сказал Прудников, разводя руками. — Можно ли всё так разгромить, чтобы никто ничего не услышал? Ведь буквально в двух шагах отсюда были люди.

— Существует магия, которая глушит звуки, — напомнил я.

— Так это уже не бандиты, а настоящие колдуны, получается, — парировал Степан Богданович. — Может, они и магическую академию закончили?

Я пожал плечами.

— Может быть.

Но отчасти Прудников был прав. Витрины лавки громили с какой-то особенной лихостью. Обычные грабители действуют более рационально. Среди осколков на полу блеснуло что-то тускло-желтое. Я наклонился и поднял золотое кольцо. Видимо, грабители случайно обронили его.

— А главное, никаких следов, — продолжал говорить Прудников. — Даже собаки ничего не учуяли, Александр Васильевич, вы знаете, что такое полицейские собаки? Они любой след берут, даже если три дня прошло. А тут ничего.

— Давайте всё-таки уточним вашу версию, — предложил я. — Если грабителей не было, то кто разгромил лавку?

— Да сам Жадов, конечно же, — ответил Степан Богданович. — Запер дверь изнутри, раскурочил витрины, собрал ценности, потом вынес их и спрятал где-нибудь. После этого ушел в кофейню, вернулся и изобразил ограбление.

— Ну, и где он их спрятал? — спросил я. — Вы же сами сказали, что городовые все вокруг прочесали.

— А он мог вынести драгоценности заранее, — торжествующе заявил Прудников.

И вдруг удивленно округлил глаза, как будто ему в голову неожиданно пришла важная мысль.

— Погодите, Александр Васильевич, а что, если никаких драгоценностей вообще не было? Может быть, они пропали еще раньше, а грабеж устроили для того, чтобы скрыть это? — Тогда и отец Жадова должен быть замешан в деле, — заметил я.

— А почему бы и нет? — воодушевился Прудников.

— Потому что тогда это получается банда банкиров, — рассмеялся я. — Вы сами-то слышите, как по-идиотски это звучит?

Я еще раз оглядел лавку, затем прошел в служебное помещение и заглянул в открытый сейф. Он был пуст.

— Я слышал, что в сейфе остались бумажные деньги и документы, — сказал я Прудникову. — Где они?

— Мы все увезли в участок, — ответил Степан Богданович. — Составили опись и изъяли. Все как положено. Можете не сомневаться.

— И много денег было в сейфе? — поинтересовался я.

— Достаточно, — заверил меня Прудников.

— И это вас не удивило? Где вы видели грабителей, которые забирают драгоценности, но при этом оставляют деньги? Ведь золото и камни еще надо продать, а деньги, вот они, их можно тратить сразу.

— Мало ли у кого какие причуды, — отмахнулся Прудников, — может быть, эти грабители не доверяют деньгам, золото кажется им надежнее.

— Грабители не доверяют имперским деньгам? — с сарказмом спросил я. — Маловероятно. Знаете, что я думаю, Степан Богданович?

Прудников внимательно посмотрел на меня.

— Я думаю, что ювелирную лавку могли ограбить магические существа. Поэтому и не осталось никаких следов. И деньги они не взяли. Для чего им деньги? А вот золото вполне могло им понадобиться.

Я закрыл глаза и прислушался к своему магическому дару. Степан Богданович начал что-то говорить, но я остановил его.

— Тише, пожалуйста.

Сначала мой дар молчал, а потом подал осторожный знак. Я почувствовал чужую сильную эмоцию. Это была жадность, и к Прудникову она не имела никакого отношения. Эмоции Степана Богдановича Прудникова я читал, как открытую книгу — обыкновенное недовольство, смешанное с испугом и приправленное недоумением. Степан Богданович опасался, что я окончательно разрушу его версию и помешаю ему продвинуться по служебной лестнице.

Так вот, жадность, которую я почувствовал, не имела к Прудникову никакого отношения. Это был магический след, который оставили за собой грабители. И по этому следу можно было идти.

— Идите за мной, — кивнул я Прудникову и двинулся к выходу из лавки.

— А что случилось? — настороженно спросил следователь.

— Здесь и в самом деле были магические существа, — объяснил я. — Попробуем их отыскать.

Мы вышли на улицу.

После полумрака ювелирной лавки солнечный свет резал глаза даже через прикрытые веки. Мимо с шумом катили мобили. Какой-то прохожий едва не врезался в меня.

— Прошу прощения, — не глядя, пробормотал он и устремился дальше.

— Ты останься здесь, — сказал Прудников одному из городовых, — а ты давай за нами. Господин Тайновидец что-то почувствовал.

Я не обратил на них внимания — был занят только тем, что ловил чужую эмоцию. Это было похоже на запах мыслей. Ты их ясно чувствуешь, только слов не разобрать.

Этот запах ожидаемо вел меня прямо к подворотне, которая находилась рядом с ювелирной лавкой. За спиной шумно дышал городовой, его сопение сбивало и мешало сосредоточиться. Я свернул в арку, и шум Главного проспекта сразу стих. Пройдя несколько шагов, я оказался в тихом внутреннем дворе дома.

Двор был вымощен серой и стертой брусчаткой. С трех сторон в него выходили окна квартир, четвертая стена была глухой. Возле нее росли густые кусты, а над ними раскачивалась чахлая березка, никогда не видевшая солнечного света. Сразу три арки вели отсюда в другие дворы, и я остановился, пытаясь понять, куда делись вчерашние грабители.

Я крутил головой, поочередно присматриваясь к каждой арке.

— Тот двор, что слева, глухой, ваше благородие, — подсказал мне городовой. — Там склады соседнего магазина. А если прямо пойти, то выйдешь на набережную. Может, туда они и сиганули?

Я недовольно поморщился. Громкий голос городового сбивал ощущения. И еще какой-то посторонний звук нарушал тишину двора. Кажется, он доносился из кустов. Я прислушался и с удивлением понял, что это храп.

— Слышите? — спросил я.

— А ведь и правда, вроде как храпит кто-то, — удивленно ответил городовой.

— Посмотри, кто там, — приказал ему Прудников.

Городовой, треща ветками, полез в кусты, как медведь в малинник.

— Тут бродяга дрыхнет, ваши благородия, — оповестил он нас.

— Тащите его сюда, — довольно усмехнулся я.

— Ну-ка вставай!

Послышалось чье-то недовольное ворчание, а затем городовой выбрался из кустов. Он тащил за ворот, тощего пьянчугу в рваных лохмотьях. Пьянчуга недоуменно моргал, глядя на нас. Его седые волосы были растрепаны, под глазами набрякли сизые мешки.

— Свидетель, ваше благородие, — довольно сказал городовой.

Я невольно улыбнулся. Очень уж пьяница подходил к этому тихому двору, он словно был его частью.

— Ну, что вам нужно-то? — недовольно бормотал бродяга, делая слабые попытки вырваться из могучих лап городового. — Чего пристали?

— Вы часто здесь спите? — спросил я.

— А что такое? — не глядя на меня, буркнул пьяница. Он снова попытался вырваться, но городовой встряхнул его и поставил на ноги.

— Не шали, — внушительным басом сказал он.

— Вчера вы тоже здесь были? — спросил я.

— Кому какое дело? — пробормотал пьянчуга, со страхом глядя на мундир Прудникова. — Я свободный гражданин. Ничего не нарушаю.

— Граждане в кустах не спят, — сказал ему городовой. — У них дома есть.

— А мне, может, так удобнее, — огрызнулся пьянчуга.

— У него там настоящее логово в кустах, — сообщил нам городовой. — По всему видно, здесь он и живет.

— Значит, вчера вы тоже были здесь, — кивнул я. — Может быть, видели что-то подозрительное, каких-то посторонних людей?

— Ничего я не видел, — с вызовом ответил пьянчуга, и я отчетливо понял, что он мне врет.

Подойдя ближе, я принюхался и с удивлением уловил знакомый запах. От пьяницы пахло дорогим коньяком. Я не мог ошибиться. Точно такой же коньяк стоял в шкафчике у меня в кабинете.

— Принесите-ка бутылку, из которой он пил, — сказал я городовому.

Городовой передал пьянчугу Прудникову, а сам снова полез в кусты.

— Вот она, ваше благородие, — крикнул он, выбираясь обратно. — Тут еще осталось несколько глотков. Я такой коньяк только на витрине видел, мне он не по карману.

— Вижу, у вас хороший вкус, — с улыбкой сказал я пьянчуге.

— А что такое? — насторожился он.

— Этот коньяк стоит довольно дорого. Где вы взяли на него деньги?

— Обыщи его, — велел Прудников городовому.

Городовой умело обшарил карманы пьянчуги.

— Золото, ваше благородие, — удивленно сказал он, показывая нам золотые монеты.

— Это мое, — угрюмо пробубнил пьянчуга, — я ничего не крал, честно нашел.

— Что вы нашли? — заинтересовался я.

— Цепочку, — неохотно ответил пьяница, — нашел и продал. А что, не имею права?

Прудников встряхнул пьянчугу, как пустой мешок.

— Говори, где взял цепочку? — прорычал он.

— Не помню, — защищался пьянчуга.

— Ничего, в камере вспомнишь, — привычно поморщился Прудников.

И толкнул пьянчугу к городовому.

— Забирай его.

— Погодите, — сказал я, — нет смысла терять время. Предлагаю договориться. Вы рассказываете нам, где нашли цепочку, а мы вас отпускаем.

Пьянчуга недоверчиво посмотрел на меня.

— Здесь рядом ограбили ювелирную лавку, — объяснил я. — Мы уже знаем приметы грабителей, так что обмануть нас вы не сможете. Но за помощь следствию мы вас отблагодарим. Вы даже сможете оставить себе эти деньги.

Я кивнул на золотые монеты.

— Так не полагается, Александр Васильевич, — возразил Прудников.

— Ничего страшного, — улыбнулся я. — Если что, я возмещу убытки, и никто об этом не узнает.

— В самом деле отпустите? — уточнил пьянчуга.

— Даю слово, — кивнул я. — Показывайте, где вы нашли цепочку.

— Да вот здесь, возле люка, — пьянчуга показал куда-то в центр двора.

Я посмотрел туда, и среди вытертой брусчатки заметил темное пятно чугунной крышки.

— Вот туда они полезли, — хрипло сказал бродяга. — Я из кустов все видел. А как они в люк юркнули, я подошел посмотреть. Вижу, цепочка блестит. Ну, я ее и подобрал.

— Так вы видели грабителей? — улыбнулся я. — Можете их описать?

— Их четверо было, — сказал пьянчуга, — и все с мешками, махонькие такие.

Он показал ладонью рост грабителей.

— Но ловкие, как обезьяны. Крышку откинули и нырк туда, а потом люк за собой закрыли.

Я торжествующе посмотрел на Прудникова.

— Вот вам и свидетель, Степан Богданович.

— Это еще ни о чем не говорит, — поморщился Прудников. — Да и где мы теперь будем их искать? Это же городская канализация, Александр Васильевич. Она тянется под всей Столицей.

— Нужно спуститься в люк и все там осмотреть, — сказал я. — Внизу могут найтись какие-нибудь следы.

— Меня-то отпустите, — напомнил о себе пьянчуга. — Я же вам все рассказал.

— Отпустим, — улыбнулся я и с любопытством спросил, — а почему вы купили такой дорогой коньяк?

— Люблю шикарную жизнь, ваша милость, — приосанился Пенчуга. — Один раз живем.

— Теперь поживешь у меня в кутузке, — пригрозил ему Прудников.

Я покачал головой.

— Не стоит, Степан Богданович. Я дал этому господину слово, что мы его отпустим.

— Но это же свидетели, Александр Васильевич.

— Ничего страшного, — улыбнулся я. — Все, что ему было известно, он уже рассказал.

Городовой отпустил пьяницу и сдвинул решетку люка в сторону.

— Тяжелая, — пожаловался он, роняя чугунный блин на мостовую.

Во дворе раздался гулкий звон. Перед нами открылся черный провал канализационного люка. В стену вместо ступенек были вмурованы ржавые скобы. Далеко внизу тихо булькала вода. Пахло из люка так же отвратительно, как за занавеской в камере Жадова.

— Лезь туда, — кивнул Прудников городовому.

— Я? — изумился полицейский.

— Ну не я же, — недовольно ответил Степан Богданович. — Или ты хочешь, чтобы господин Тайновидец туда спускался?

— Грязно там, ваше благородие, — нерешительно ответил городовой.

— Лезь, кому говорю, — рявкнул Прудников.

Городовой неохотно полез в люк.

— Фонарик у вас есть? — спросил я.

— Есть, ваше благородие, — печально ответил городовой.

Что-то, недовольно бормоча себе под нос, он скрылся в темноте люка. Мы услышали, как он шлепает сапогами по воде. Затем внизу заметался тонкий луч фонарика.

— Ну что там? — крикнул ему Прудников, наклонившись над люком.

Пьяница тоже подошел к нам и с любопытством заглянул в вонючую темноту.

— Ничего он там не найдет, кроме крыс, — доверительно сказал он мне.

— Посмотрим, — улыбнулся я, и оказался прав.

— Есть, ваше благородие, — донесся из-под земли торжествующий голос городового.

— Вырезай! — скомандовал ему Прудников.

Городовой пыхтел, хватаясь за ржавые скобы. Я видел сверху плоский блин его фуражки, к которому прилипла паутина.

Выбравшись из люка, городовой пошарил в кармане и протянул нам грязную ладонь, на которой лежал золотой браслет.

— Вот, — торжествующе сказал он, — за скобу зацепился.

— Вот вам и улика, Степан Богданович, — улыбнулся я.

— Повезло, — с завистью вздохнул пьянчуга. — А может того, господа хорошие? Продадим цацку, а деньги поделим по-честному. Я знаю, кому ее сбыть. У вас ведь жалованье-то маленькое.

От такой наглости Степан Богданович даже растерялся, а городовой нерешительно посмотрел на нас.

— Я тебе продам, — собравшись с мыслями, взревел Прудников. — Да ты у меня…

Он замолчал, с негодованием хватая воздух открытым ртом.

— Шли бы вы отсюда по-добру, по-здорову, — со смехом посоветовал я пьянчуге. — Господин полицейский следователь сегодня не в настроении.

Задвинув за собой крышку люка, мы вышли обратно на Главный проспект. Мимо спешили по своим делам горожане. Им не было никакого дела до таинственного ограбления или магических коротышек. Магия в этом городе — вещь совершенно обыденная.

— Отряхни мундир, — мрачно сказал Прудников городовому.

Городовой принялся счищать паутину с рукава, а мы вернулись в лавку.

— Что будем делать дальше? — грустно спросил меня Степан Богданович.

Я пожал плечами. Всё было очевидно.

— Вызывать Тайную службу, конечно. Преступления, совершенные магическими существами, проходят по их части.

— Но это мое расследование, — недовольно нахмурился Рудников. — Что я полицмейстеру доложу?

— Другого выхода нет, Степан Богданович, — терпеливо объяснил я. — Да оно и к лучшему. Вам это зачтется. Нужно только правильно составить рапорт. А составлять рапорта вы умеете. Вы же понимаете, что вдвоем мы будем ловить этих коротышек до первого снега, если не дольше?

— Это так, — неохотно кивнул Прудников.

— Давайте я сам вызову сюда Никиту Михайловича, — предложил я.

Прудников тяжело вздохнул. Я принял этот вздох за согласие и послал зов Никите Михайловичу Зотову.

— Добрый день, господин Тайновидец! — своим обычным холодным тоном откликнулся Зотов. Что у вас?

— Вы слышали про ограбление ювелирной лавки? — поинтересовался я.

— Краем уха, — ответил Никита Михайлович. — У меня своих дел хватает.

— Так вот теперь это тоже ваше дело, — обрадовал я его. — Ювелирную лавку ограбили магические существа.

— Вы шутите, что ли, Александр Васильевич? — недоверчиво спросил Зотов.

— Никаких шуток, — ответил я. — Здесь действительно побывали магические существа. Они забрали драгоценности, а потом ушли через канализацию.

— И кто они? — сразу же перешел к сути Никита Михайлович. — Кто-то из ваших знакомых?

— Это вряд ли, — ответил я. — Не похоже, чтобы я раньше с ними встречался.

— Но вот как это у вас получается, господин Тайновидец? — возмутился Зотов. — Куда бы вы ни пошли, так сразу там появляются магические существа. И не просто появляются, а непременно что-нибудь натворят. Ладно, выезжаю.

— И захватите с собой Леонида Францевича, — напомнил я. — Для него здесь тоже найдется работа.

— Ждите. Мы скоро будем, — коротко ответил Зотов.

— Тайная служба скоро приедет, — обрадовал я Прудникова.

Степан Богданович молча кивнул, затем поднял стул и поставил его. Под ножками противно захрустело стекло. Прудников хотел сесть, но передумал.

— Присаживайтесь, Александр Васильевич, — предложил он мне.

Его круглые очки печально блестели.

— А ведь Сергея Жадова теперь придется отпустить, — напомнил я. — Он здесь точно не замешан.

— Это еще не доказано, — вяло возразил Прудников. — Он мог быть в сговоре с грабителями.

— Сын банкира сговорился с магическими существами? — улыбнулся я. — Вы же сами знаете, что это невероятно, Степан Богданович.

— Вы правы, — вздохнув, признал Прудников. — Ладно, отпущу я Жадова.

— Не расстраивайтесь, — успокоил я Степана Богдановича. — Поймаете коротышек, и место старшего следователя точно будет ваше.

И тут в моем сознании возник голос Лизы.

— Я тебя не сильно отвлекаю? — спросила она.

— А ты уже соскучилась? — улыбнулся я.

— Нет, — ответила Лиза, — то есть да, но я беспокою тебя не поэтому.

— Неужели есть какой-то более весомый повод?

— Кажется, мы с Анной Владимировной заблудились, — ответила Лиза.