Тайновидец. Том 7: Там чудеса

Глава 12

Я только-только повернул с набережной на Шепчущий мост, и тут мне прислал зов Никита Михайлович Зотов.

— Александр Васильевич, мне требуется ваша помощь, — без предисловий сказал начальник Тайной службы.

От неожиданности я притормозил, опасаясь, что мобиль влетит колесом в яму на мостовой.

— Слушаю вас, Никита Михайлович.

— Знаю, что я сам отстранил вас от дела об ограблении ювелирной лавки, — сказал Зотов. — Надеюсь, вы на меня не в обиде?

— Да, я понимаю, что вы не хотели привлекать ко мне излишнее внимание Имперского казначейства, — вежливо ответил я.

А сам с трудом сдержал радость. Похоже, мне все-таки удастся поговорить с кладовиками.

— Рад, что вы всё поняли правильно, Александр Васильевич, — сказал Зотов. — Я действительно не хотел, чтобы у вас возникли проблемы с казначейством. Но сейчас без вашей помощи не обойтись.

Я повернул с Шепчущего моста на усыпанную песком парковую дорожку, которая вела к моему особняку.

— Так что у вас случилось?

— Арестованные наотрез отказались отвечать на мои вопросы, — сказал Зотов. — Никакие уговоры не помогают. Молчат, мерзавцы, будто воды в рот набрали.

— Понимаю вашу досаду, — сказал я, — но я-то чем могу вам помочь? Может быть, вам стоит обратиться к вашему менталисту?

С менталистом, который работал на Тайную службу, мы познакомились в то время, когда я расследовал пропажу магического дара у Ивана Горчакова. Тогда господин Серебряков по просьбе Никиты Михайловича несколько дней следил за моим домом, но я быстро его раскусил.

Потом мы виделись, когда арестовали темного мага Стригалова.

— Менталист возьмется за дело, если у нас с вами ничего не выйдет, — сказал Никита Михайлович, — но я надеюсь обойтись без него. Дело в том, что эти кладовики хотят поговорить с вами.

— Отлично, — обрадовался я.

— Точнее, не так, — исправился Зотов. — Они будут говорить только с вами, и ни с кем больше.

— А откуда они узнали обо мне? — поинтересовался я.

— Вашего имени они не знают, но хотят поговорить с тем, кто умудрился их поймать.

— Так это же вы их изловили, — удивился я.

— Да, я так им и сказал, — ответил Зотов, — но они не поверили. В общем, я буду вам очень признателен, Александр Васильевич, если вы подъедете в управление.

— Когда? — уточнил я.

— Как можно скорее, — ответил Зотов. — Мне не терпится записать показания этих коротышек.

— Я только-только подъезжаю к дому, — объяснил я. — Встречал в аэропорту Игната и Прасковью Ивановну. Так что к вам доберусь через час, не раньше.

Я немного слукавил. На самом деле мне было достаточно открыть дверь, чтобы оказаться в управлении Тайной службы.

Больше того, именно так я и собирался поступить. Не трястись же через всю столицу на извозчике?

Но и торопиться я не хотел. В конце концов, жизнь не состоит из одних расследований.

— Никита Михайлович хочет, чтобы я приехал в управление Тайной службы, — сказал я, останавливая мобиль возле ворот.

— Ты прямо сейчас уйдешь? — огорчилась Лиза.

— Нет, — улыбнулся я. — Мы успеем выпить чаю и поделиться новостями.

— Расскажешь, зачем он тебя приглашает?

— Конечно, — кивнул я. — Задержанные кладовики, не хотят говорить ни с кем, кроме меня. Но они надежно заперты в камере, не могут воспользоваться магией или сбежать, так что один час ничего не решит.

Я помог Игнату выгрузить чемоданы из багажника и загнал мобиль в гараж.

Уголёк, недоверчиво принюхиваясь, встречал нас возле калитки.

— Знакомьтесь, — весело сказал я. — Это магический кот, который решил поселиться в нашем доме.

Прасковья Ивановна разулыбалась так, что в уголках ее глаз собрались морщинки.

— Кис-кис-кис, — позвала она, протягивая руку.

Уголек подошел к Прасковье Ивановне и потерся ухом о её ладонь.

— Все правильно, — одобрил я. — Именно Прасковья Ивановна будет следить за тем, чтобы ты хорошо и своевременно питался, так что постарайся наладить с ней отношения.

Кот как будто понял меня. Он задрал голову, посмотрел Прасковье Ивановне в глаза и мяукнул басом. Затем пошел к крыльцу, поминутно оглядываясь.

Бронзовые колокольчики на ограде мелодично зазвенели.

— Как же хорошо дома, ваше сиятельство! — умилился Игнат, входя в калитку.

Он свистнул чемоданом, и они послушно полетели вслед за Игнатом.

Игнат взмахнул рукой, и чемоданы скрылись за углом особняка. Наверное, направились к дому, который Савелий Куликов выстроил для Игната и Прасковьи Ивановны.

— Давайте все вместе выпьем чаю, — предложил я, — а потом вы разберете чемоданы и отдохнете с дороги. А когда я вернусь из управления Тайной службы, мы устроим долгий дружеский ужин и совместим его с неторопливой беседой.

Моё предложение было принято единогласно, так что мы дружно накрыли на стол и принялись пить чай и разговаривать.

— Как вы отдохнули? — с улыбкой спросил я. — Понравилось?

— Ещё бы, — вздохнула Прасковья Ивановна. — Так-то хорошо — море, солнышко. Живешь, и сердце радуется.

— А я, ваше сиятельство, в море нырял, — удивил меня Игнат. — Прасковья Ивановна побоялась, а я решился. Экскурсию нам устроили, «На морское дно» называется. Вот в таком воздушном пузыре.

Игнат широко раскинул руки, показывая, каких размеров был воздушный пузырь.

— И что удивительно, ваше сиятельство, пузырь не лопается, а внутри — дышать можно. Так я прямо на дне и побывал с комфортом. Настоящую акулу видел.

— Акулу? — не поверил я.

— Ну да, — кивнул Игнат, — только маленькую. С руку не больше.

Он с хрустом разломил сушку и принялся макать её в блюдце с чаем.

— Долго тебя не будет? — спросила Лиза.

Я легкомысленно пожал плечами.

— Часа два или три. Но к вечеру непременно вернусь, тогда и наговоримся вдоволь. Слушай, я же чуть не забыл! Сегодня к нам должен прийти туннелонец, он принесет эликсир, который я у него заказывал. Если он появится, когда меня не будет, встретишь его, ладно?

— Конечно, — улыбнулась Лиза.

— Только спроси у него, как правильно применять эликсир, и запиши для меня, а то я непременно что-нибудь перепутаю.

Я неторопливо и с удовольствием допил чай. Потом поднялся из-за стола.

— Ну, мне пора. А вы пока отдыхайте и бездельничайте.Имейте в виду, это важное поручение, так что я обязательно проверю, как вы с ним справились.

— Справимся, ваше сиятельство, — кивнул Игнат, — не сомневайтесь.

— Я очень на вас рассчитываю, — рассмеялся я.

Затем толкнул дверь и вышел из столовой.

Перед этим я привычно зажмурился и в деталях представил себе коридор управления Тайной службы. Это было несложно, мне часто приходилось бывать в управлении.

К моему удивлению, у меня ничего не вышло.

И дело было не в том, что я внезапно разучился проходить через магическое пространство, совсем нет. Пытаясь оказаться в коридоре управления Тайной службы, я очень ясно почувствовал, что управление отгорожено какой-то магической защитой, через которую не пробиться даже мне.

— Вот как? — изумился я.

Впрочем, ничего неожиданного в этом не было. Конечно, у Тайной службы должна была существовать надежная защита от магии.

— Ну и ладно, — хмыкнул я и быстро нашел выход.

Представил себе крошечную кофейню, которая находилась через дорогу от управления.

В этой кофейне мы с Никитой Михайловичем несколько раз встречались по делам, которые Зотов не хотел обсуждать в своем кабинете.

На этот раз все получилось как нужно.

Я вышел из своей столовой, оказался в кофейне, и меня ослепила любезная улыбка хозяина.

— Чего изволите, Ваша милость? — спросил он.

— Пирожные с миндальными лепестками, — наугад брякнул я и тут же получил желаемое.

И вот зачем мне пирожные? Я же только что из-за стола. Ну, ничего, угощу Никиту Михайловича. Должны же в его трудной службе быть светлые моменты.

Поблагодарив хозяина, я покинул кофейню и ножками направился в управление Тайной службы.

Никита Михайлович Зотов дожидался меня в своем кабинете.

— Ну, наконец-то, Александр Васильевич, — сказал он, поднимая взгляд от стола, заваленного служебными бумагами. — Подождите минуту.

Я опустился в кресло для посетителей.

Никита Михайлович аккуратно собрал бумаги, бросил их пачкой в сейф, который стоял в углу кабинета, и запер сейф на ключ.

— Порядок прежде всего, — одобрительно усмехнулся я.

— Вот именно, — кивнул Зотов. — Загляни вы случайно в эти бумаги, и мне пришлось бы собственноручно вас казнить. А я слишком дорожу нашей дружбой.

— Пожалуй, только я и мог бы в них заглянуть, — рассмеялся я. — Постороннему сюда не попасть. Я заметил, что у вас в управлении надежная магическая защита.

— А как иначе, Александр Васильевич? — пожал плечами Зотов. — Здесь полно государственных секретов, в том числе и таких, о которых не знает даже его величество. Так что мы принимаем все меры предосторожности. Защита у нас надежнее, чем в Имперском казначействе.

— Понятное дело, — усмехнулся я, — у них-то хранятся всего лишь деньги. Кстати, о казначействе. Господин Фискалов обрадовался, когда вы всё-таки поймали кладовиков?

— Ещё как, — с сарказмом ответил Никита Михайлович, — я специально съездил в казначейство, чтобы полюбоваться выражением его физиономии. Петр Сергеевич выглядел так, будто съел целый лимон без сахара.

Зотов легко опустился в своё кресло, затем облокотился на стол и наклонился ко мне.

— Хорошо, что вы приехали без Елизаветы Федоровны, — сказал он. — Я бы не хотел, чтобы о поимке кладовиков стало известно всем жителям Столицы.

— Почему? — удивился я.

— Потому что это очень щекотливая ситуация, Александр Васильевич, — нахмурился Зотов. — Посудите сами, эти коротышки не являются гражданами Империи. Черт побери, да они вообще не являются гражданами. Это магические существа, у них даже документов нет. Непонятно, по какому праву они находятся на территории Империи.

— Так они же здесь живут! — изумленно напомнил я.

— Это для нас с вами всё так просто, — вздохнул Зотов. — А юристы могут думать иначе. Вообще непонятно, применимы ли к кладовикам законы Империи. А применить-то их нужно! Всё-таки закон они нарушили, да ещё как — ограбили лавку и банк, похитили людей. Ещё неизвестно, что они с ними сделали.

Я озадаченно потер лоб.

— Да, об этом я как-то не подумал.

— Преступление, совершенное магическими существами, — это очень неприятная ситуация, — поморщился Никита Михайлович. — Дело ведь не только в кладовиках. Теперь правительству и лично его величеству придется принимать новые законы. А это такая морока, вы себе не представляете, Александр Васильевич.

— И слава магии, что не представляю, — рассмеялся я. — До сих пор как-то жил без этих сложностей и надеюсь, что дальше будет точно так же.

— Я посоветовался с его величеством, — кивнул Зотов, — и мы договорились предложить кладовикам компромисс.

— Это какой же? — поинтересовался я.

— Если они вернут похищенных людей и все украденные ценности, то мы постараемся не доводить дело до суда. По крайней мере, до имперского суда. В крайнем случае, доставим кладовиков в Храм Путей, пусть магия сама с ними разбирается.

— Мудрое решение, — удивился я. — А кладовикам вы об этом говорили?

— Разумеется, — вздохнул Никита Михайлович, — но я ничего от них не добился. Единственное, чего они хотят, — это поговорить с вами.

— Банкир Жадов тоже согласен не подавать жалобу? — уточнил я.

— Ну конечно, — пожал плечами Никита Михайлович. — Зачем ему эти сложности? Он и так без памяти рад, что мы изловили кладовиков. Теперь Столичный банк перейдет в его полную собственность. Вы же помните его соглашение с бывшим партнером?

— Помню, — рассмеялся я. — Григорий Павлович здорово рискнул и не прогадал.

— Вот-вот, — кивнул Никита Михайлович, — так что если кладовики вернут то, что украли в ювелирной лавке, банкир Жадов будет доволен. Куда сложнее с Имперским казначейством. Имперский банк подчиняется им, но тут император пообещал лично надавить на несговорчивое руководство. Так что попробуйте уговорить кладовиков, Александр Васильевич. Сейчас все зависит только от вас.

— Попробую, — согласился я.

— У меня к вам есть ещё одна просьба, — помедлив сказал Зотов. — Я не очень хорошо представляю себе ваши способности, но знаю, что вы отлично чувствуете людей. Да и магических существ тоже.

— Да, иногда это у меня получается, — ответил я.

— Попробуйте определить, применима ли к этим магическим существам ментальная магия. Я уточню. Во-первых, важно понять, не повредит ли им ментальное воздействие. Если подозреваемые пострадают, разразится нешуточный скандал. А во-вторых, насколько можно рассчитывать на работу менталиста? Не смогут ли кладовики его обмануть?

— Хорошо, это я тоже постараюсь выяснить, — сказал я.

— Очень надеюсь на вас, господин Тайновидец. Мой помощник проводит вас в камеру к арестованным. Или вы предпочитаете поговорить с ними в моем кабинете?

Я пожал плечами.

— Не обязательно, камера вполне подойдет.

Никита Михайлович на секунду прикрыл глаза, и тут же в дверь кабинета постучали. Вошел помощник Зотова. Мы как-то виделись с ним в доме графа Толубеева.

— Антон Сергеевич, проводи господина Тайновидца в камеру к арестованным, — сказал Зотов.

— Прошу за мной, Александр Васильевич, — невозмутимо кивнул помощник.

Коридор был пуст.

Этим управление Тайной службы разительно отличалось от полицейского участка, в котором служил Миша Кожемяка.

В полицейском участке всегда было людно. Там толпились потерпевшие и свидетели, а также свободные от службы городовые. То и дело пробегали с озабоченным видом полицейские следователи, держа подмышкой папки с очень важными документами.

А в управлении Тайной службы царила деловитая тишина. Двери всех кабинетов были плотно закрыты.

Наши шаги гулко отдавались в этой тишине, когда я вслед за Антоном Сергеевичем шел в дальний конец коридора, туда, где располагались камеры.

— Вы же помните, что в наших камерах не работает магия, — сказал Антон Сергеевич, останавливаясь с ключами в руках возле одной из дверей. — Вы не сможете послать мне зов. Но не беспокойтесь, я буду за дверью.

— Да я и не беспокоюсь, — улыбнулся я.

Антон Сергеевич дотронулся ладонью до двери, и прочное железо стало прозрачным, словно внезапно превратилось в стекло.

Я с любопытством заглянул в камеру.

— Это единственная двухместная камера в нашем управлении, — объяснил Антон Сергеевич. — До сих пор она ни разу не требовалась, а вот теперь пригодилась.

— А почему вы не рассадили преступников поодиночке? — поинтересовался я.

— Никита Михайлович запретил. Решил не рисковать — кто их знает, этих магических существ. Да и какой толк их рассаживать? Понятно, что они давным-давно сговорились.

— А они нас оттуда не видят? — уточнил я.

— Нет, — покачал головой Антон Сергеевич, — дверь прозрачна только с этой стороны.

Меня заинтересовало то, как расселись кладовики.

Один из них сидел на узкой койке слева. Это был самый старый из преступников — его морщинистое лицо украшала роскошная седая борода.

Остальные трое кладовиков дружно сидели на другой койке, напротив своего предводителя. Эти выглядели помоложе.

Мне показалось, что они очень похожи друг на друга. Словно родные братья-погодки.

Будто почувствовав мой взгляд, кладовики дружно повернули головы и уставились на дверь. А может быть, они просто услышали наши шаги, когда мы подходили к камере.

— Открывайте, — кивнул я Антону Сергеевичу. — Не будем терять время.

Антон Сергеевич загремел ключами, и тяжелая дверь камеры с лязгом отворилась.

Я вошел в тесное помещение и остановился на пороге.

— Добрый день, господа. Меня зовут Александр Васильевич Воронцов. Ещё меня называют Тайновидцем. Вы хотели поговорить со мной?