Тактик 6

Глава 8

Глаз да глаз

Первым мне выдали Гришейка, отдельно и сразу. Его вывел пред мои ясные очи начальник тюрьмы, отсалютовал, как старшему по званию, что в общем-то соответствовало действительности, оставил орка передо мной и удалился.

Растерянный орк стоял и некоторое время щурился, не понимая, что происходит.

— Командир! — оскалился орк, когда осмотревшись, распознал меня и тут же кинулся обнимать, отчего эльф Лиандир ощутимо напрягся, но его удержал Фаэн. Ах да, Фаэн же воевал рядом с молодым Гришейком, причем буквально с орками, он же использовал их позицию во время своих стрелковых подвигов, напрочь игнорируя то, что был зачислен в одну из рот ополчения.

— А мне сказали, что записывают меня в какую-то армию короля.

— Ну, немножко записывают, но не то, чтобы короля, — я оглянулся, мы стояли в районе Матмерской башни и тут могло кишеть соглядатаями и информаторами стражи, губернатора, да кого угодно.

— Пойдём, дорогой, я тебя в корчме покормлю, в двух словах расскажу.

Гришейк единственным был выдан мне ещё в городе. Из соображений безопасности губернатор поставил условие, что моих новобранцев мне выдадут за пределами города, возле «Хлебных ворот». Валдрик обоснованно опасался, что часть моей армии разбежится и город захлестнёт вал преступлений. Он клятвенно, то есть буквально дав клятву, пообещал, что среди рекрутов нет ни больных, ни убогих.

Меня это устраивало. Пусть выдают хоть в чистом поле, по городу их вести — та ещё задачка.

За оставшееся до вечера время я покормил Гришейка в кабаке возле Воловьего рынка, пока эльфы пошли купить парочку телег и закупиться продовольствием. Всю эту ораву мне ещё предстояло кормить в пути.

Мы сидели на летней, защищённой от яркого солнца стационарной крышей, уютной площадке, за одним из множества столов.

— Итак, Вы снова собираете армию, лорд? — спросил орк, когда официант, с удивлением смотревший на нашу странную парочку (орк-заключённый и лорд), ушёл.

— Ну да, собираю.

— Кого-то будем оборонять?

— Мы будем воевать, Гришейк, но скорее всего в атаке и наступлении.

— То есть, не как Армия защиты Каптье?

— У Каптье не было полноценной армии, это ситуативное формирование из местных, адаптированных под узкую задачу.

Гришейк в лёгком ошеломлении скушал пару ложек супа и кивнул. Ему-то хотелось верить, что он героически воевал в составе настоящей армии, но…

— Сейчас я создаю автономную силу, полноценную. Никакой связи с королевскими структурами. Своё снабжение, медслужба, тыл, склады, казна, система обучения и финансирования, сапёрная и инженерная служба.

— Гномы? — понимающе оскалился орк.

— Куда без них. Они, родные.

— А конница?

— Слушай, тут сложнее, конников обучать надо, у меня пока только пехота.

— Можно нанять с Цутенских пустошей, там полно кочевников-гоблинов и людей-степняков, — орк неожиданно прекратил есть и стал пристально смотреть куда-то в угол зала.

— Я набираю армию в тюрьмах.

— В тюрьмах тоже полным-полно степняков, правда без коней, — усмехнулся молодой орк, не сводя с чего-то глаз.

Я проследил его взгляд и посмотрел в угол зала. Там, притаившись за столом, сидел остроглазый мальчик, совсем ещё юный пацан. Он сидел и смотрел на нас во все глаза, но поняв, что мы тоже на него смотрим, сорвался как воробушек и убежал.

Открытая площадка выходила на пространство у Воловьего рынка, там сновали торговцы, стояли мешки и ящики с товаром, валялось сено для животных. За одним из ящиков и притаился пацан.

— Информатор, в смысле доносчик стражи? — предположил я.

— Какое там… «Глазок».

— Глазок? — не понял я.

— Банды же не всегда нападают наугад, у них есть такие вот пацаны, которые присматривают жирную добычу, вынюхивают, подглядывают, отмечают купцов с деньгами, богатых крестьян и доносят в банду, — пояснил он.

— Ага, понял. Информатор, но местной шайки, — сделал вывод я и встал из-за стола.

Пройдя несколько шагов, я оказался на залитой ярким солнцем улице, где сейчас лениво вели двух быков. Малец был в десяти шагах от меня и был голов дать дёру.

Я полез в карман, но достал оттуда не оружие или что-то угрожающее, а монету в полпенса, поднял её повыше.

— Эй, пацан. Я предлагаю поговорить, — громко сказал я, после чего развернулся и, не оборачиваясь, возвратился за стол.

Орк доел кашу-второе и с искренним любопытством смотрел, как мальчик осторожно пробирается к нам. Словно ступая по минному полю и с явной готовностью в любой момент броситься наутёк, он зашёл обратно на площадку и сел на стул за нашим столом, на самый краешек.

Я хлопнул монетой об стол, положив её между нами. Пацан сидел весь нахохлившийся и напряжённый как волчонок.

— Полпенса твои за то, что ты просто выслушаешь меня. Как зовут, малец?

— Херв, — неохотно ответил тот.

— Итак, ты «глазок», соглядатай банды.

— Не понимаю, о чём Вы, — угрюмо буркнул он, поглядывая на монету. Монета лежала так, что он мог бы рискнуть и схватить её, но тогда я наверняка сцапал бы и его самого.

— Правильно говоришь, так и надо. Мы не из стражи, как ты, наверное, и сам догадался, так что… мне на это плевать, это просто вводная. Так вот… В окрестностях есть только одна серьёзная банда, это банда атамана Новака.

Пацан ощутимо напрягся.

— Никогда о таком не слышал, — глядя в глаза, ответил он.

— И снова, верно. Так вот. Как мне рассказал один эльф, Новак — бывший старшина королевской гвардии, уволен с позором за пьянку и растрату. Перебрался на окраины Матмерса, женился, развёлся, поругался с начальником стражи, сколотил банду и уже шесть лет непойманным промышляет разбоем. В этом смысле он красавец, в отличие от тебя, Гришейк, ты-то позволил себя поймать.

Орк нахмурился и сидел, скрестив руки на груди, всем своим видом изображая обиду.

— Ну, не будем. Так-то путь всегда один, на эшафот, потому что он не верен с точки зрения системного выбора. Так вот, Херв, как «глазок», коим ты не являешься, ты должен обладать хорошей памятью. Я хочу передать Новаку послание.

Пацан с интересом посмотрел на орка, потом на меня, на монету. Однако монета явно занимала его больше прочего.

— Слушаешь?

— Слушаю, — буркнул он. — Можно было бы и быстрее к сути.

— Я генерал и герцог Рос Голицын, собираю армию для войны. И в армию мою идут… Скажем так, не самые респектабельные члены общества. На этот случай у меня есть право юридического амнистирования за любые грехи. Так вот. Если бывшему старшине Новаку надоело гонять купчин по лесам, он может пойти на службу ко мне, в качестве старшины. Уйти на войну и там уже как кривая мечты вывезет. Кстати, предложение оптовое.

— Это как? — не понял пацан.

— Я приму хоть всю банду, вот как. Если есть желание что-то поменять, приходите, вступите в мою армию, называется Штатгаль.

— Наёмниками. А я? Я сирота, родителей спрашивать не надо.

— Если все придут, ты тоже приходи, как сын полка. Солдатом тебя брать рано, но как сопровождение… Допустимо. Зарплату у меня платят, так что формально вы наёмники. Но дело добровольное. Передашь сообщение?

— Передам… Только полпенса мало. Эта монета за то, что выслушал. А за то, чтобы передать… Ещё полпенса!

— Бери, крохобор. Я обитаю в Кмабирийских болотах у города Бинндаль. Это тоже запомни.

— Там же проклятые земли? — пацан протянул руку и забрал монету, после чего перевернул ладонь в выжидательном жесте.

— Да, там проклятые земли, но у нас есть маги, мы ничего не боимся.

Я дал ему вторую монету и пацан, не прощаясь, ушёл.

— Кстати, Гришейк, про добровольный выбор. К тебе то же самое.

— Что, я тоже иду старшиной?

— Нет, тебя беру капралом.

— Я вообще-то хотел быть по меньшей мере лейтенантом.

— Это ещё дослужиться надо. Варианты какие, мы выходим из города, я выдаю тебе документ о полном амнистировании «именем короля» и ты возвращаешься в Каптье свободным орком.

— А как же армия? Вот тут не понял я.

— Это был первый вариант. Возвращайся к отцу.

— Не хочу я к этому старому пердуну! — упрямо набычился орк.

— Он тебе добра желает. Да погоди ты дуться. Ты пойми и его тоже. Он не то, что не одобряет твой выбор, он его просто не ощущает. Пойти грабить крестьян на лесных дорогах — это не выбор, а срань собачья. Поэтому он тебя хотел в старейшину воспитать, это хорошая жизненная стратегия. Но пойти ко мне на службу и стать солдатом или, если дорастёшь, то и офицером, это тоже стратегия. И он её с радостью примет. Её, а не хрен пойми что. Он не принимал твою позицию не потому, что старый упрямый орк, а потому что позиция у тебя была детская.

— Я не ребёнок!

— Ну так поступай, как взрослый. Его как любого отца интересует вариант, когда сын становится взрослым. Зарабатывает, может жениться, нарожать внуков, иметь крепкое будущее. А будешь ты военным для этого, купцом, фермером или строителем — всё едино. Но уж точно не блохастым бандитом в лесу. Понял меня?

— То есть, второй вариант — это идти к Вам на службу?

— К «тебе». Ты можешь называть меня на «ты». Да, это второй вариант, но ты должен принять его добровольно и написать письмо отцу. Сообщить, что я тебя вытащил и что ты поступил на военную службу ко мне. Он будет рад, вот увидишь. То, что ты сколотил банду, это в тебе кровь вождей-предков играет. Но играет она не в том направлении. Если ты станешь лидером внутри армейских структур, это тоже дань уважения предкам, но более цивилизованная и имеющая будущее.

— Значит, армия создаётся не на одну войну? — задумчиво спросил Гришейк.

— Соображаешь. Может быть и получится из тебя офицер. Но сначала капрал. Я тоже с капрала начинал и ничего, не переломился.

— Я выбираю второй вариант… Только, я это… Читать-писать умею плохо. Ну, чтобы письмо того… складно написать.

— Ничего, у нас есть писарь Деций, он поможет.

Рой отобразил принятие нового бойца в состав моих подчинённых, навык посчитал орка давшим воинскую клятву.

Ворота Матмерской башни со скрежетом отворились, выплёвывая наружу поток местного осуждённого мусора. Триста семь разумных. Чуточку больше, губернатор дал «кадров» в нагрузку. Грязные, заросшие, в лохмотьях.

Их глаза, привыкшие к полумраку камер, щурились на вечернее солнце. В них читалась смесь недоверия, затаённой злобы и голодной надежды.

Стражники с копьями наперевес выстроили их в подобие колонны. Губернатор Валдрик прибыл лично наблюдать за процессом, но под охраной и с безопасного расстояния.

Я наблюдал за процессом при помощи Птичьего пастуха, сам с обозами, эльфами и орком, которому успели купить новую одежду взамен лохмотьев, были уже за городом, у «Хлебных ворот».

Пока их вели по городу, кратчайшим маршрутом, я смотрел, губернатор следил, смахивая скупую мужскую слезу. Ну да, он совершил лучшую в его жизни сделку — продал за небольшое вознаграждение в личный карман орду «сливок общества».

Свора шла. Я видел шрамы, покрывавшие их лица и руки, видел хищный блеск в глазах матёрых убийц и пустой, сломленный взгляд мелких воришек. Люди, орки, несколько эльфов с торчащими из грязных волос ушами, угрюмые и все в татуировках гномы. Публика в этот раз у меня разная. Каждый из них был личностью, преступником (не надо тешить себя иллюзиями, что в королевских тюрьмах содержались оболганные невиновные) и проблемой. Но все вместе они представляли собой ресурс.

Народ расступался, шептался, обсуждал.

На выходе из города стража согнала с дороги телегу и по-хорошему предложила обождать с выездом, не путаться под ногами у толпы каторжан.

Орда вывалилась за пределы города и начала строиться.

— Теперь они Ваши, генерал-герцог, — губернатор Валдрик пожал мне руку. — Можно сказать, «передал-принял».

— Принял.

— Ну, поздравляю Вас с успешной сделкой! Надеюсь, Вы успеете увести своих новобранцев подальше.

Губернатор светился как жених на свадьбе.

— Отведу, это и в моих интересах.

Я сказал короткую напутственную речь:

— Рекруты! Вам в добровольно-принудительном порядке предложено вступить в армию для прощения ваших грехов. По окончанию войны все, кто хотят — уйдут, в том числе смогут вернуться в Маэн, полностью амнистированными. В процессе службы платят жалование, кормят, но требуется и дисциплина. Само собой, дезертирство карается смертью, повешеньем или отрубанием головы. Если кто-то всё же считает, что ему не стоит следовать за мной, сейчас последний шанс, вы можете вернуться в Матмерскую башню и забыть всю эту прогулку. Есть такие?

Таких не было, толпа заключённых смотрела на меня молча и не особенно дружелюбно. Я закряхтел… К этой ситуации я заранее не готовился и не был особенно готов. С другой стороны, это не первые мои рекруты.

— Тогда двигаемся. Следуйте за нами.

Я развернул коня. Фаэн и Лиандир заняли позиции по флангам колонны, их присутствие действовало несколько отрезвляюще. Никто не задавал вопросов. Они просто побрели за мной, уходя прочь от города, который был их тюрьмой.

Мы разбили лагерь глубоко в лесу, когда окончательно стемнело. Я распорядился развести несколько больших костров и выдал им первую еду за пределами тюремных стен.

Простая каша, купленная мной вместе с котлом в трактире за пределами городских стен, но они набросились на неё, как стая волков.

Лагерь разбит на большой поляне, но не такой как у торговцев и тракт был не торговый, а местный, тут ездили крестьяне. Парочка телег, увидев наш лагерь, поспешила свернуть в сторону и исчезнуть.

Несколькими топорами, а другого оружия не было, нарубили дров, я и два гнома развели костры. Гномы косились на мой знак «Гве-дхай-бригитт», но не решились спросить.

Между мной и этими рекрутами всё ещё была пропасть. Да, они общались между собой, но никто со мной пока что не заговорил. Меня боялись, но не знали. В целом, я не считал, что должен быть для всех другом, мне хватало шального Фаэна и сердитого Гришейка, чтобы закрыть потребность в дружбе.

Достаточно было того, что за несколько часов пути никто не сбежал. Возможно, это потому, что по дороге Фаэн рассказал группе людей историю про одного самоуверенного эльфа и одного глупого человека. Которые опрометчиво решили сбежать после набора из тюрьмы Принстауна и том, как глупые люди и эльфы превращаются в мёртвых.

В любом случае, бывшие заключённые шли, куда прикажут, кушали и лежали вповалку на высокой траве поляны.

После ужина напряжение немного спало.

Рекруты сбивались в группы, в основном по расовому признаку. Люди с людьми, орки с орками. Эльфы держались особняком, их аристократическая брезгливость не исчезла даже в лохмотьях.

Гномы сели у отдельного костра и что-то тихо обсуждали на своём гортанном языке.

Эльфы настороженно поглядывали на меня, но решились подойти к своим соплеменникам, Фаэну и Лиандиру. Ну славно, началась адаптация и сепарация.

Ну, хотя бы так.

Я сел у своего огня, подбросив в него пару веток. Гришейк подошёл и молча опустился напротив. Он ничего не говорил, просто смотрел на меня.

— Как обстановка? — спросил я его после некоторой паузы.

— Да как… С орками пообщался, перспектива пойти в армию их в целом устраивает. За других не скажу. Сказал, что я капрал, спорить никто не стал, я же был хоть и молодым, но атаманом, так что всё правильно.

— А как им вообще в тюрьме, что-то объясняли?

— А никак. Начальник тюрьмы выбрал тех, кто более-менее здоров и поставил перед фактом: «Либо записываешься добровольцем в армию, либо сгниёшь в тюрьме». Заставил подписаться напротив своей записи в списке добровольцев. Затем угрожал, что если сбегут от наборщика, то есть герцога Роса, их повесят. Причём, если вернутся в тюрьму после «прогулки по городу» — тоже повесят, просто вычеркнув из списков переданных, а оформив как побег и казнь за побег.

— Вот он, конечно, объяснятель хренов!

— А список тебе передали, босс?

— Список есть, но он меня мало волнует, заключённые в половине случаев врут про свои анкетные данные. Да это и не важно.

Рой отображал мне толпу рекрутов и у половины мораль была не то, что в жёлтой, а в откровенно-красной зоне.

Постепенно лагерь затихал. Усталость брала своё. Я прислонился к стволу дерева, позволив себе задремать. Фаэн и Лиандир несли стражу, мне больше было некого ставить в дозор.

Однако месяцы войн в этом мире приучили меня никогда не полагался полностью на других. Мой сон всегда был чутким, как у хищника.

Именно это меня и спасло.