Тактик 6

Глава 16

Чему-то научились

Голем атаковал нас почти без задержки, резво бросившись вперёд, поднимая при этом тучи зловонных брызг.

По размерам он был как локомотив, однако все мои ужимки и прыжки, тренировки и инициации магов дали свои неуверенные результаты.

Во-первых, никто не побежал. Новые роты поняли, что от скелетов и от герцога Роса ты особенно и не убежишь, особенно по болотам.

Во-вторых, построение и дисциплина. Роту тренировали всего несколько дней, это были те каторжане из тюрем северных провинций, что прислали вербовщики Кориана, однако им хватило мужества и умения держать строй щитов.

Ну и в-третьих, магия. Я не видел в магии ничего мистического и сверхъестественного. Ну, вот такой вот мир Гинн, такие тут технологии. Какая разница, чем обеспечивается связь, магией или сотовой связью? Это работает и это меня устраивает.

В другом мире другой командир вдарил бы по здоровенному псу из парочки танков или развернул бы артиллерию.

В нашем случае удар нанесли маги. Маги — моя арта.

Шесть росчерков: огненной, электрической (спасибо Астурию, что не вдарил по своим, такое у него иногда бывает) и ледяной. Ну, больше всего действовал огонь.

Скелеты не особенно уязвимы к огню, но при грамотном применении, огонь разрушает кости.

Я тоже поднял руку, на которой было артефактное кольцо огня и… активация.

Перед рукой сформировался сгусток огня, почему-то кубической формы и устремился вперёд. Кубик ударил «псу» по морде и разрядился десятком огоньков, часть из которых зацепились за его кости и остались гореть.

Рота с понятной мне тревогой смотрела, как по «псу» наносятся удары, как он слабеет и замедляется. У него был запас прочности, большой, но не бесконечный. И, кроме того, он был большой мишенью, почти все заряды ложились в цель.

— Я пуст, — процедил сквозь зубы молодой маг рядом со мной.

— Я тоже, — потряс головой Астурий.

Бить огнём продолжили только Мастан и Тиль. Природные пирокинетики, они не так легко исчерпали свои запасы, как остальные.

Мой артефакт тоже уже сдулся. Выдал четыре залпа и всё. Ну, лучше, чем ничего. Теоретически, будь я настоящим магом, то смог бы, используя заряженные артефакты, перелить силу в кольцо и использовать дальше, я бы его перезарядил. Однако я этого не умел, я был как тупой пользователь, который умеет только набирать текст в окошечке. Но при этом совершенно не знает, что делать, даже если приложение просто свернулось в трей в нижней части экрана.

Тиль бил скупыми шарами, а вот орк Мастан словно черпал силу из собственного гнева. Он вышел вперёд, как герой, который борется с драконом и создал такое облако из огня, что оно окутало всего голема. Кости отвратительно трещали, сочленения рушились, а сам монстр уже не двигался, а лишь беспомощно дрожал, буквально разваливаясь на части.

Меньше, чем через минуту он осел в болотную жижу и развалился на части. Даже моих познаний в магии хватало, чтобы понять, что монстр повержен.

Вместе с тем орк, чьё лицо было бледным как мел, с облегчением увидел, что противник повержен. После чего, издав тихий стон сквозь стиснутые зубы, бессильно осел на траву.

— Помогите магу! Держать строй! — скомандовал я, концентрируя всех на выполнение задач, а не на тупое созерцание, как в кинотеатре. Мы тут всё-таки лично участвуем, а не как зрители.

Мага оттащили и дали воды. Из болот пёрли скелеты и роте пришлось потратить некоторое время, чтобы всех их разбить. Однако, когда главный «босс локации» был повержен, это было достаточно легко. Через десять минут сражения всё было закончено.

Левый фланг вытащили из болота, все перебрались на сравнительно сухой участок, а вокруг поверженного голема суетился Ластрион.

— Надо попробовать достать ядро.

— Что за ядро? — заинтересованно спросил я, подойдя к магу.

— У голема есть ядро. Собственно, оно его и формирует. Мы разрушили весь конструкт, но если оставить ядро, оно постепенно снова напитается энергией проклятья и восстановит голема.

— Гм. Нам такого не надо!

Я махнул рукой и задействовал целый взвод, чтобы они растаскивали раскалённые кости, бросали их и расчищали путь к центру переплетения. Действительно, при помощи копий удалось выкатить из плотного переплетения костей неровный мутный шар.

— А откуда это ядро? — спросил я Ластриона. В отсутствие Фомира, которого я не брал в этот рейд, тот был старшим по магии и вопросами приходилось одолевать его.

— Ну, скорее всего, в войне он и был големом, только земляным или каменным, может быть, даже железным. Голема разрушили, а ядро осталось.

Ластрион выложил на травку ядро, а оно представляло собой массивный неровный шаровидный предмет размером с арбуз. В процессе моего просвещения в магической области эльф деловито очищал этот мутный шар от наплавленных на него костей.

— И?

— Ядро повреждено, но всё ещё функционально. Оно напиталось магией проклятия и стало центром для формирования некротического голема. Если бы рядом была гниющая плоть, он стал бы некроголемом, из мёртвых частей тел.

— Бррр. А так — скелетным?

— Ну да.

— А насколько эффективен голем на поле боя? Сможешь поменять энергию в ядре?

— Смогу, но её очень много. Целую ночь придётся корпеть. А насколько он эффективен… Я не знаю, я же конвертер, умею менять энергию, но не управлять ей. Я, командор, как меняла-торговец на рынке, который меняет валюты разных стран одну на другую. Но сам я не торговец.

— Вполне понятное сравнение. То есть, ты можешь переколдовать магию в ядре с проклятия на, скажем, металл, но управлять получившимся монстром не сможешь.

— Нет. И никто из наших не сможет. Это узкоспециальная магия создания и управления «куклами». Причём, чтобы управлять такой зверюгой, нужен как минимум десятый уровень развития. И что делало всегда големов настолько рискованной затеей, он требует постоянной подпитки, если только не заложить в него артефакты, которые будут тащить из окружающей среды магию и питать его. И потом, управление големом можно перехватить.

— Как, если это наш слон?

— У него же нет мозга, это просто конструкт. Кто сильнее, того он и послушается. Да, маги ставят на него защиту, блокировку, используют специальные заклятия. Однако всегда есть риск, что прямо на поле боя придёт магистр, который всё сломает или обойдёт и уведёт голема, как козла на верёвочке.

— Мне понятно, всё же печалишь ты меня. Ну, то есть, спасибо, что говоришь, как есть, а я уж думал пособирать десяток ядер по болотам и вуаля — выставить на поле боя такой аргумент.

— Не выйдет, — Ластрион потрогал ядро, оно по-прежнему было холодным.

Маги отдыхали, солдаты роты проверяли, нет ли среди костей остатков древнего оружия или чего-то ценного. Иногда им попадались монеты.

С этим надо что-то делать.

Я активировал Рой, заодно проверил, что врагов в окрестностях не наблюдается.

«Всем, кто нашёл монеты и мелочь. Показывать всё найденное Ластриону. Если это представляет ценность, то он забирает это и вам положена премия. Если не представляет — оставляйте себе. Но порядок такой. Среди находок могут быть артефакты, в том числе опасные для вас самих».

К магу потянулись стыдливые искатели. Вообще после того, как голема побороли, солдаты с одной стороны прониклись ко мне некоторым уважением, ведь победу одержали под моим руководством, а с другой — стали как-то смелее, поверили в себя.

Шот тоже искал и уже напряг с десяток солдат доставать, что он там нащупал.

— Слушай, Ластрион, — я снова потянул к себе мага, когда поток искателей иссяк и оказалось, что ничего ценного они не нашли.

— Да, командор?

— А ты можешь ядро перепрошить на магию жизни, для госпиталя?

— Да на любую могу, однако повторюсь, это мне всю ночь работать… Но могу. Правда, таким зарядом можно же буквально слона омолодить, и он станет бегать, как молодой пёсик, босс. Зачем Вам это?

— У нас сейчас в госпитале как раз кто-то наподобие слона и лежит.

Я считал, что магия, не магия — весь вопрос в организации процесса.

Мы зачистили квадрат, нашли некоторое количество ценностей, голема победили и раз уж утащили ядро, то он не восстанет. После того, как все собрались, я скомандовал возврат в крепость.

Проверка болот не всегда представляла собой бои. Наоборот, чаще это был медленный, кропотливый процесс. Роты и их рисовальщики наносили на карту ручьи, топи, участки твёрдой земли.

Гоблины-проводники отмечали сухие тропы, в том числе оставленные контрабандистами.

Маги фиксировали аномалии. А Шот, как ювелир, расставлял свои особые метки, указывая на скрытые под слоем ила и мха артефакты.

Роты становились в охранение, артефакты доставали и тащили в крепость. Шот был самым ценным активом, потому что в отличие от Фомира и Ластриона не творил поисковые заклятия, а сам был живым поисковиком. Аппаратное решение задачи.

Обнаружив серьёзного противника, роты отступали. Мне не хотелось, чтобы они дрались с кем-то посильнее десятка-другого скелетов без меня. Велик шанс проиграть.

Через некоторое время карта в штабе стала обретать наполнение.

Рейды ходили без меня, я тратил силы и время на формирование всё новых и новых рот и общее руководство. Тем не менее, в основном я обретался в крепости. Ротами командовали Новак, Хрегонн и Фомир, пару раз я отправлял командовать очередной ротой и Гришейка. Ему я этого не говорил, но отправлял его проверять квадраты наименее опасные. Мне нужно было, чтобы он научился командовать ротой, но не рисковал при этом.

Роты встречал капрал Зойд, полуорк-полугоблин, злой и дисциплинированный, он безраздельно командовал охраной ворот, то есть он попросился руководить этим направлением всегда. И теперь его отделение из одних только гоблинов хранило ворота в режиме нон-стон. Ворота держали закрытыми, он открывал их только по потребности и только офицерам (говорил: «Нечего рядовым шастать!»).

Он же встречал роты из рейда и провожал их туда. Зойд был немолодым и битым жизнью, он всем давал скупые, но искренние напутствия и от души, хотя и сдержанно, радовался возвращению.

А ещё (и это главное) Зойд был одним из немногих, что умел при помощи Роя обращаться ко мне, а не только ждать приказа. Обычно связь активировал только я.

В один из дней рота именно под командованием Гришейка привела с собой эльфа со здоровенным рюкзаком. Само собой разумеется, Зойд сообщил мне о прибытии роты заранее, так что в открытых воротах их встречал я.

— Командор, вот, привели странного бродягу! — предвкушающе оскалился орк.

— А у него с собой не было совершенно случайно пропуска с моей подписью? — скептически спросил я

— Был. Но мы попросили его проследовать за нами, чтобы Вы подтвердили.

Я немного расстроенно закряхтел.

Эльф хоть и не выглядел оскорблённым, но рота явно увела остроухого с его контрабандистского маршрута.

— Прошу прощения за своих подчинённых, дорогой эльф, чьего имени я по традиции не спрашиваю. И мы готовы отпустить Вас в любой момент.

Эльф демонстративно посмотрел на солнце, вероятно, прикидывая, что потерял несколько часов хода, но опять-таки промолчал.

— Либо, — продолжил я, — Вы можете быть моим гостем, переночевать в крепости, отужинать и отдохнуть перед тем, как снова пуститься в путь.

— Я принимаю Ваше предложение, — голос эльфа был чист и красив, как у девушки-певицы, но говорить он явно не привык.

На мои расспросы о том, кто он и откуда, контрабандист тоже не поддался. Однако после того, как мы его сытно покормили и он увидел карту, то смог очень многое нам пояснить.

— Я готов Вам заплатить за картографические сведения.

— Не стоит, человек Рос. Достаточно того, что Ваши люди и… орки меня не тронули, а только разговаривали. А ещё я видел в Ваших отрядах эльфов. После разговора с Вами я хотел бы с ними пообщаться.

— Вы вправе общаться с кем угодно в крепости и о чём угодно, кроме уговоров покинуть Штатгаль, то есть совершить дезертирство.

— Такие мысли меня не посещают. Но мне было бы интересно найти родичей. В любом случае, хочу показать Вам брошенную крепость в другой части болот, где нет скелетов, однако и ценностей тоже нет. Она стоит в сухом месте, там безопасно. Наши используют её помещения для стоянок.

— Будьте любезны, вот карта, вот карандаш.

Эльф очень сильно дополнил нашу карту и, хотя денег не взял, я дал ему вяленого мяса и сушёных ягод, ну и лично проводил утром через ворота.

— Передайте Вашим коллегам, что они могут рассчитывать на структуры Штатгаля, как на безопасное место в болотах.

— О, на болотах становится менее опасно. Ваши отряды хотя и затаптывают все ориентиры, постоянно уменьшают количество скелетов.

— Но они же восстанут новые.

— Да, наверняка, но сейчас всё же стало безопаснее. Кроме сердца болот, там по-прежнему полно страшных монстров, однако наши туда и не ходят.

Я помахал ему рукой, эльф ушёл.

— Где морды монстров толще, там и артефактов больше, — проворчал я.

Постепенно Кмабирийские болота перестали быть для нас terra incognita. Они превратились в тактическую схему.

Сердце болот формировали красные зоны, где концентрация нежити делала любое передвижение самоубийством, соседствовали с зелёными коридорами безопасных троп. Жёлтым были отмечены участки умеренного риска, где можно было нарваться на одиночных тварей. Синие точки обозначали источники чистой воды. Сравнительно чистые ручьи, древние колодцы, которые удалось расчистить или ключи, которые били из-под земли.

А потом были чёрные крестики. Метки Шота. Места, где под землёй спали древние клинки, доспехи и магические артефакты

Их было много. Гораздо больше, чем я мог себе представить. Они не были разбросаны хаотично. Они группировались в определённых местах, часто в центре самых опасных красных зон. Вероятно, там были укрепления Второй магической войны или места, где стояли войска, погибшие в тех сражениях, а также и забытые поля сражений.

Я смотрел на карту, и в моём сознании она превращалась в интерфейс стратегической игры. Вот они, «данжи» с «боссами» и «лутом». Вот «безопасные зоны» для перегруппировки. Вот «транспортные коридоры».

Король Назир дал мне армию изгоев и сослал в проклятое место, надеясь, что эти болота будут использованы только для сдерживания от побегов.

Побегов у меня почти что не было, а болота я превращал в тактический ресурс.

Во-первых, и для моих парней это было не очевидно, я использовал скелетов для тренировки. Откуда я ещё возьму боевой опыт? А так — реальные драки с реальным риском и даже потери.

Да, на кладбище острова Штатгаль было всего шестнадцать могил, но путь мимо кладбища проходил у большой беговой дорожки, по которой бегали роты каждое утро.

И бегая мимо кладбища, солдаты понимали, для чего они тренируются. Чтобы не поселиться тут.

А во-вторых, на болотах я неизменно добывал доспехи и артефакты древности. Да, две трети из них были хламом, но часть представляла колоссальную ценность.

Госпиталь работал, ядро с магией жизни было доставлено начальнику медицинской службы. После пары дней он был в восторге, с удовольствием докладывал, что тролль Камнедробитель пошёл на поправку. Это радовало.

Система работала.

Для геймера не существует проклятых мест. Есть только локации с повышенной сложностью и ценной наградой. И я рисовал карту этой локации, чтобы вычистить её досуха. Да, там кое-где были големы, но мы возьмём больше артефактов и всю магическую роту. Подпалим этих уродов и заберём всё, что положено по праву мне, как герцогу Кмабирийскому.

Следующая неделя превратилась в мутный калейдоскоп дорожной пыли, тюремных стен и человеческих лиц. Я совершил свой последний обход тех тюрем, откуда мог бы взять заключённых.

Кроме того, в лесах я повстречал несколько банд, которые целенаправленно пришли ко мне, ища возможности вступить в армию так же, как это сделал Новак. То есть, внутри лесных бандитов уже разнёсся слух обо мне. Ну, ладно. Я принял их, но атаманы не стали старшинами, а только сержантами. По их просьбе банды формировались во взводы, чтобы служить так же, как они воевали — вместе.

На это я согласился, но поговорил про дисциплину и что они не должны обольщаться своим условно-вольным статусом. В Штатгале нет места элитам, у нас все жрали баланду из одного котла.

Они согласились на эти условия.

Процедура вербовки уже была отработана до автоматизма. Я въезжал в ворота и забирал всех, кто представлял для меня ценность.

Однако качество контингента падало с каждой новой партией. Если в Принстауне я получил четыре сотни крепких злых рекрутов всех рас, готовых к бою, то в последнее время мне приходилось выбирать из шлака.

Но я забирал, кого мог. Армия требовала людского ресурса, Мурранг и войт Юрбан построили нужное для десяти тысяч бойцов количество казарм, а моим военным планам нужны солдаты. Не думаю, что скоро смогу получить пополнение, так что беру сейчас.

И вот, на очередном совещании в Штатгале среди офицеров (которых у меня было по-прежнему четверо), а также капралов, сержантов и старшины Новака, я поднял руку, прерывая следующего докладчика.

В штабе повисла тишина.

— Набор окончен, — сказал я ровно, глядя на лица своих командиров. — С этого дня мы больше не принимаем рекрутов и не будем ходить по тюрьмам. На этом всё.

По столу пронёсся удивлённый шёпот. Новак смотрел на меня с нескрываемым облегчением. Фомир недоверчиво приподнял бровь.

— Мы достигли критической массы, — продолжил я. — Наша численность восемь тысяч восемьсот клинков. Дальнейший рост превратит нас из потенциальной армии в неуправляемый сброд. А сброд не воюет, он грабит, насилует и разбегается при первой же серьёзной угрозе. Мы будем воевать и теперь сосредоточимся на тренировках, снаряжении и учебе.

Я встал и подошёл к висящей на стене не очень-то достоверной картой королевства Маэн, на которой были и северные провинции Бруосакского королевства.

— Король дал нам добро на пятьдесят тысяч заключённых.

— Но денег выделил, дай Скафс, на пять, — проворчал Мурранг и на его слова я ответил кивком.

— Наверное, мы можем пройтись по тюрьмам и лесам с разбойниками, бунтовщиками и теми, кто в оппозиции к власти и собрать ещё пять-десять тысяч, особенно, если снизим планку. Но мы захлебнёмся в собственных проблемах. А нам нужна крепкая группировка. Я предпочитаю иметь восемь тысяч солдат, а не двадцать тысяч бандитов. Солдат, которые знают своё место в строю и способны выполнить приказ, уверенно понимают, куда пошли и зачем. Мы прекращаем расти вширь и начинаем просто расти.

Я посмотрел на Фомира.

— Мне нужны, чтобы ты прочесал тех, кто есть и выбрал из них, кто представляет для тебя интерес.

— Такие есть, — ответил он. — Но у нас не так много плащей осталось. После этого я смогу проводить инициацию только без плащей, а это риск пятьдесят на пятьдесят, что получится брак, таких только двор мести или в ведьмы.

— Выбирай, набирай, готовь. Маги и магия — это часть нашей концепции. В остальном — манёвренность, разведка, дисциплина, противокавалерия и я. Я — часть концепции.

— В Вас мы не сомневаемся, командор, — пробасил Гришейк.