Тактик 6

Глава 10

Лидерское общение

Лёгкое ранение не только не остудило пыл Карна, а даже напротив, заставило его двигаться быстрее и активнее. При этом у него тоже не было щита и в случае коротких контратак он отскакивал назад. Топор он удерживал обеими руками и в какой-то момент поменял «верхнюю» и «нижнюю». Отчего неосознанно поменял и стойку, став ко мне левым плечом.

Очередной удар и…

Я не отклонил вниз чертовски быстрый, ускоренный амулетом замах, а оттолкнул его в сторону. После чего сразу же в резком выпаде ударил по Карну, одновременно сделав полушаг вправо. Он попробовал отскочить, однако его левой ноге, которая сейчас была опорной, не хватало ловкости. Из-за чего он сделал это (несмотря на магическое ускорение) недостаточно быстро. К тому же рубил я не по корпусу, что более привычно, я ударил по руке, по запястью.

Традиционно по запястьям не бьют, но не по причине благородства, а потому что бойцы прячут руку за щитом. А сейчас не было ни щита, ни разговоров о честной драке.

Мой меч с глухим звуком рассек его кость и когда он отступил, то его лицо исказила гримаса боли, а рука безвольно повисла на кусках кожи и мышц.

Карн открыл рот, вероятно, чтобы заорать, однако, не успел. Я сделал ещё один полушаг по дуге вправо и без затей ткнул его клинком в сердце.

Даже с пробитым сердцем он попробовал замахнуться по мне правой, но не смог.

Он упал как стоял, столбом, только пару раз дёрнувшись перед тем, как пасть на потоптанную траву.

Смерть предводителя стала последней каплей. Единый выдох ужаса пронёсся по рядам мятежников, а их боевой дух буквально на глазах исчезал. Они не стали просить о пощаде, потому что, вероятно, не собирались щадить ни нелюдей, ни меня, но и драться не стали.

Мои союзники вышли из оцепенения мгновенно, тут же перейдя в контратаку. Моментально те из бунтовщиков, кто не погиб в первые же секунды, принялись в панике разбегаться во все стороны, в лес.

Вообще-то леса тут дремучие и населены шустрыми прожорливыми волками, но это не моя проблема.

Битва закончилась ещё быстрее, чем началась.

К тому времени, как первые лучи рассвета пробились сквозь кроны деревьев, поляна была зачищена. Девяносто семь трупов мятежников лежали на земле. Остальные сбежали. Ноль пленных.

Мои потери были минимальны. Четыре орка, по одному эльфу и человеку, лёгкие ранения у гномов.

Гришейк положил тела орков отдельно и стоял над ними с некоторой мрачностью. Странно, ни тюрьма, ни невзгоды не сбили с него весёлый настрой, но гибель товарищей сделала его сердитым и как-то моментально, старше.

— Они сражались храбро, командир, — тихо сказал он.

— Они были солдатами, — твёрдо ответил я. — И мы похороним их с честью.

Мы потратили утро на то, чтобы привести в порядок себя, лагерь и выкопать большую братскую могилу.

Факт совместного захоронения как-то неожиданно сплотил моих сторонников.

Я произнёс короткую речь. Толкать речи на похоронах относилось к категории «не люблю я это дело». Однако это было необходимо.

Гномы использовали свежий, поваленный грозой ствол лиственницы, обрезали, очистили и изготовили нечто вроде надгробья, где перечислили имена павших и внизу приписка «Тут покоятся свободные Воины армии Штатгаль, достойно принявшие смерть в бою с оружием в руках».

Эльфы омыли павших, используя воду из ручья и что особенно трогательно, они омыли не только своего мёртвого эльфа, но и орков, и человека.

Их уложили, в руки вложили то, чем мы в предрассветный час сражались — палки, дубины.

Я бросил первую горсть земли:

— Покойтесь с миром, братья. Спасибо за то, что стали со мной в один строй. Я не имел чести знать вас при жизни, но свою смерть вы приняли рядом со мной. Вам отпущены все грехи, вы умерли достойно, спасибо вам за всё.

Сказав это, я отошёл. Каждый, кто хотел что-то сказать, подходил ближе к краю ямы, говорил и бросал горсть земли. Захоронение было общим, у них даже был аналогичный земному термин «братская могила».

Пока шёл ритуал, я обернулся, потому что мне показалось, что кто-то смотрит на меня. И действительно, из — за одного из дальних деревьев у ручья на меня смотрел какой-то здоровяк с коротко остриженной бородой. Увидев, что я смотрю на него, он не смутился и поманил меня рукой.

Меч при мне, ни на одного из бунтовщиков он не похож.

Отделившись от толпы своих сторонников, я дал команду через Рой Фаэну присматривать за мной. Больше никто о чужаке не знал.

Я перешагнул ручей и осмотрел незнакомца.

Кожаная броня, изрядно потрёпанная, но прочная, сам такой же, неопределённого возраста, крепкий, поджарый, с обветренным загорелым лицом. За спиной лук и стрелы, тоже на вид довольно-таки потёртые.

— Малец передал мне послание. Нашёл вас ночью, а тут такое…

— Вы Новак?

— Да, старшина королевской гвардии в отставке Новак. Сейчас руковожу местными оболтусами.

— Сэр Рос. Я о Вас слыхал. Девять лет власти не могут Вас поймать.

Новак неопределённо пожал плечами, мол, что об этом говорить?

— У вас тут была заварушка… Некоторые из тех, кто сбежал от вас вчера, прибился к нам, теперь просятся вступить в мой отряд. Правильно я понимаю, что они начали свою вольную карьеру, предав своего лорда, то есть Вас, да ещё и попытавшись убить и ограбить?

— Да. Кроме двух, парочка бойцов просто сбежала до начала драки. Остальные подняли против меня бунт и проиграли.

— И это при том, что, как я погляжу, Ваших парней было вдвое меньше.

— Численность не ключевой фактор, Новак.

— Пожалуй, мы их не примем в банду, — задумчиво сказал Новак. — Скорее всего — прирежем, раз они узнали, где наш лагерь. И это полностью будет на нашей совести, потому что мне не нравится такое поведение. Так, я собственно, чего пришёл? Верно ли я понял со слов пацана, Вы зазываете к себе на службу?

— Верно. Мы создаём армию.

— «Мы»? Вы и король? Так-то меня попёрли со службы. Дали при увольнении сорок плетей, так что я чуть не издох и запретили вступать на любую королевскую службу.

— Нет, «мы» — это я, два квиза, эльф и крепко пьющий маг. Короля в нашем лагере я не замечал. А насчёт запретов и наказаний… Новак, у меня право амнистировать за любое преступление, так что прощение всех грехов это часть принятия на службу. Поэтому… Раз Вы были способны девять лет успешно вести оперативное руководство тактической силовой группой, проще говоря бандой, то весьма перспективный руководитель. Предлагаю Вам вступить на службу в звании старшины с возможностью карьерного роста.

— Вас не смущает, что я разбойник, больше того, я официально имею статус атамана?

— Не смущает, Новак. Моя армию комплектуется из каторжан, а атаманство… Вы не будете первым, вторым или третьим атаманом, с которым я имею дело.

— А можете сослаться на кого-то конкретного? Или это просто красное словцо?

— Могу. За меня могут поручиться бароны сэр Кидаберриец и сэр Андер Олин из герцогства герцога Арнхейма, а также атаман Рэд.

— Вы знали Рэда? До того как он стал королём или после?

— Во время.

— Да ладно? Это же легенда⁈ Оливер Рэд женился на сестре кровавого короля, а спустя двадцать лет сверг его и стал королём. И помогал ему некий Таинственный рыцарь, который после казни короля ушёл в ночь, отказавшись от должностей, титулов и руки прекрасной принцессы.

— Брехня, никто мне руку принцессы не предлагал, казни как таковой не было, король-кровосос был убит во время свержения, а уехал я среди бела дня спустя пару дней.

— То есть Вы, сэр Рос, тот самый рыцарь и живая легенда?

— Получается, что так. Только сегодня ночью имел шанс стать мёртвой легендой. Ладно, в пекло легенды! Что по поводу моего предложения?

— Мне надо подумать. С Вашего позволения, малец сказал, где Ваша армия расположена, так что, если надумаю и если надумают мои шалопаи из банды, мы Вас найдём. А амнистия всем положена?

— Всем и вполне официально.

— Понял, побазарим с парнями. А что это Вы там делаете, сэр Рос? — он указал на толпу моих союзников, из-за спин которых было трудно разобрать, что они засыпали могилу. — Магический ритуал?

— Хороним павших товарищей в сражении этой ночью.

— Товарищей? Простите, но Вы же тех и этих бедолаг первый раз видели?

— И что с того? Это воины, которые приняли смерть в бою с оружием в руках и они были в одном со мной строю. А пару часов или пару десятилетий, не всё ли равно?

— Вы меня впечатлили, забота о павших — это важно. А как же убитые враги?

— Вторая яма, просто скинем вповалку и присыплем листвой. Если их сожрут волки… Мне плевать.

— Мудро. Ладно, полагаю, что Вам пора.

Он пожал мне руку и растворился в зарослях, ухитряясь не задеть ветви. Да, такой руководитель мне не помешает.

Как это ни странно, но после похорон приготовили плотный завтрак и поели. Так моё сильно поредевшее воинство узнало один из принципов Роса: война войной, а обед по расписанию.

Фактически среди моего отряда произошла стремительная селекция. Я потерял примерно ⅔ войска, но те, кто остались, прошли совместное пролитие крови, доказали лояльность и были настроены решительно следовать за мной, я чувствовал этот настрой через Рой.

…

Через пару часов часть бунтовщиков вернулась и сдалась Фаэну.

Ко мне явились пара эльфов и передали эту информацию, лица при этом у них были непроницаемы. Сообщили, что вернувшиеся два десятка головорезов просят их простить. Лица эльфов ничего не выражали, но ясное дело, им было интересно, как я поступлю.

Я чертыхнулся. Да, сбежало сто, вернулось и сдалось, наивно ожидая, что я просто сделаю им «а-та-та» и прощу, двадцать. Но это ровно на двадцать больше, чем мне надо…

— Связать в цепь. Само собой, предательство я прощать не намерен.

Вторым боевым заданием моего отряда было конвоирование тех предателей, что мы тащили с собой.

Скоро мы выдвинулись лесными тропами, срезая путь к одному из межрегиональных трактов.

Солнце пробивалось сквозь плотную листву неохотно, словно не желая освещать землю, дорогу мне любезно показывал сокол, которым я управлял при помощи Птичьего пастуха.

Тропа была узкой, там едва проходили телеги, да и верхом тоже ехать не получалось, лошадей вели под уздцы.

Зато через пару часов мы вышли к местному городку, стоящему на тракте. Здесь имелся пост королевской стражи, что было мне на руку.

Оставив отряд на окраине, я в компании Фаэна и парочки эльфов направился прямо к серому каменному зданию с решётками на окнах. Пленников вели под конвоем позади.

Старшина стражников, пузатый мужчина с ленивыми глазами, вышел на крыльцо, с трудом застёгивая камзол. Он окинул взглядом мою процессию, и его лицо вытянулось.

— Ээээээ…. — он видел, что я рыцарь, но определить при отсутствии официального флага мой титул не мог. — Что здесь происходит и чем обязаны?

— Приветствую. Я герцог Рос Голицын. Вот, старшина, привёл сбежавших заключённых из Матмерса. Возвращаю изготовителю, как бракованных.

— Что? — глаза старшины забегали. Он посмотрел на два десятка оборванцев, потом на меня. — Но, это самое, Ваше вашество, а документы, приказа не было, письма о беглецах… У меня нет людей и средств…

Я заворчал. Бюрократы, даже повесить или этапировать так просто не могут. Просто подошёл ближе и протянул ему четыре монеты по одной серебряной марке.

— Вот Вам приказы и документация. Славу по поимке беглецов, которые нарушили условия амнистирования и сбежали от герцога Роса, можете тоже присвоить себе. Вопросы?

— Ээээээ. Нет вопросов, Ваше высоко… благо… светлость… В общем, понятно всё! Слушаюсь, господин герцог! Будет исполнено в лучшем виде. Эти подонки пожалеют, что на свет родились.

Я развернулся и пошёл прочь, не удостоив его больше ни словом. Проблема была решена. Вешать их мне было лень, пусть губернатор забирает этих придурков обратно.

В городке мы купили две туши баранов, так что получилось, что ушли с двадцатью баранами, вернулись с двумя.

Мы снова двинулись в путь. Я ехал во главе колонны, но мысли мои были далеки от дороги. Ночная бойня была не просто актом неповиновения и бунтом. Люди слишком легко присоединились к Карну, чей амулет я присвоил, но не стал надевать. Присоединились, хотя восстали не только против меня, но и против тех, с кем недавно жрали баланду в одной тюрьме.

И дело тут не только в скоропостижной и неорганизованной амнистии. Это симптом глубоко проросшего расизма.

Да, армия Туманных гор Оша могла себе позволить расизм, она была укомплектована почти только гномами. Разбойники с их партизанской войной не в счёт, они не взаимодействовали. Революционеры были преимущественно людьми, хотя я задействовал квизов, а в отряде Рэда были орки и парочка эльфов. Но мой Штатгаль был глубоко интернациональной силой, я не мог позволить себе не обращать внимание на расизм. Мне нужны и точные аккуратные эльфы, и гоблины-стрелки, многие из которых неплохо действовали в лесах, отважные и агрессивные орки, талантливые гномы. Даже тролли, в количестве пока что — одна штука.

Ксенофобия — это болезнь, которая могла уничтожить мою армию изнутри. Расовая ненависть. Я мог казнить бунтовщиков, мог запугать остальных, но это не искоренило бы саму идею, засевшую в их головах. Мне нужен был не кнут. Мне нужен был новый концепт. Идеология, которая вытеснит старую.

Путь наш шёл по пустынному тракту, где не было ни лесов, ни полей, а всё больше пустоши и степи. На обочине у дороги росло странное растение. Высокий, полый внутри стебель, почти с меня ростом. А на его вершине располагались несколько идеально круглых соцветий, похожих на пушистые шарики, которые образовывали полукруг.

В моей голове что-то щёлкнуло. Воспоминание из другой жизни, из другого мира. Это очень похоже на курай, национальный символ Башкортостана. Символ единства семи племён, осознанно объединившихся в один народ.

Я натянул поводья и спешился. Осторожно, чтобы не повредить, я срезал растение на середине. Ну, вот как-то так. Я выбрал растение с шестью соцветиями. Люди, орки, эльфы, гномы, гоблины, тролли. Шесть рас, которые я собирал под свои знамёна. Это был символ и готовый ответ.

Тот флаг, что вручил мне король и сейчас хранился в доме с двумя дубами… Я ведь не собирался им пользоваться? Вычурный, перегруженный символами с двойственным значением герб, придуманный сановниками короля для армии «пушечное мясо» и надписью «Первая Добровольческая армия Маэна».

Хрен там плавал, у меня будет свой флаг, как и своё название, своя судьба, своя тактика и мои собственные солдаты.

А символ на флаге? Я не силён в местной геральдике, что с головой выдавало тот факт, что уж точно я не родился в замке. Да и свой высокий статус получил далеко не в наследство, что сразу делало меня аристократом второго сорта.

Но мне на это было наплевать, когда у меня в руках была реальная сила. И символика у этой силы — местный курай.

Вечером, на стоянке, когда гномы разводили костры и принялись готовить баранов, я вышел на середину лагеря. В руке я держал тот самый стебель.

— Посмотрите и послушайте! — мой голос прозвучал громче, чем я ожидал.

Весь отряд повернулся ко мне. Сотни глаз.

Я поднял растение над головой, чтобы все могли его видеть.

— Взгляните, — начал я спокойно. — Простой стебель. А на нём шесть цветков. Каждый из них сам по себе ничем не примечателен. Но вместе они создают нечто большее, нечто общее и новую форму.

Я обвёл взглядом их лица. Орки хмурились, пытаясь понять, к чему я клоню. Эльфы наблюдали с отстранённым интересом. Люди просто ждали.

— Это курай, — я произнёс забытое слово. — И отныне это наш с вами символ, символ армии Штатгаль. Каждый цветок — это одна из наших рас. Люди. Орки. Эльфы. Гномы. Гоблины. И тролли, как бы мало их ни было.

Отряд молчал, впитывая мои слова.

— Прошлой ночью мы убивали друг друга из-за цвета кожи и формы ушей. Такие как Карн, вели себя как тупые и злобные упыри. Расы считают, что их сила в чистоте крови. Однако истина сложнее. Наша сила в ваших различиях!

Я указал на Гришейка.

— Орки дают нам ярость и несокрушимую мощь в атаке. Но им не хватает дисциплины.

Я перевёл взгляд на Фаэна.

— Эльфы дают нам скорость и точность. Но их мало, и они не могут держать удар в открытом бою.

Мой палец нашёл в толпе парочку гномов.

— Гномы дают нам стойкость, силу и мастерство. Но они медлительны и прямолинейны.

— А люди? — возмутился слову «медлительность» один из гномов.

— А люди дают нам хитрость, адаптивность и умение находить выход из любой ситуации, — ответил я, не повышая голоса. — По отдельности у каждой расы есть слабости. По отдельности нас разобьют. Но вместе… мы создаём силу, которой этот мир ещё не видел. Мы дополняем друг друга, прикрываем слабости друг друга. Штатгаль — это армия, где орк защищает спину эльфа, а человек сражается плечом к плечу с гномом. Не потому, что мы любим друг друга. А потому, что мы Штатгаль и потому, что Штатгаль приходит побеждать.