Сын Тишайшего-6

Глава 12

-Ты изучил вопрос? Что скажешь, князь? Польша начинает бурлить, и нам грех не воспользоваться удобным случаем. Тем более что армия выполнила задаче и вышвырнула басурман за Дунай.

Беседа с губернатором Югороссии проходила в моём имении, расположенном вблизи Самар-городка на берегу одноимённой реки. Здесь спокойней, и с холма, где построили терем, открывается просто умопомрачительный вид. На веранде хорошо пить вино или кофе, наблюдая за рассветами и закатами. Да и днём картина весьма приятная. В конце лета трава в степи пожухла, но водной артерии это не коснулось.

Мой кабинет с огромными ростовыми окнами располагался как раз со стороны реки. Поэтому я сидел к бывшему канцлеру вполоборота и рассматривал проплывающую баржу. Судоходство на Самаре не особо оживлённое, это вам не Ока. Но потихоньку оживает и эта местность.

— Прости за сомнения, государь. Мне кажется, что слишком рано лезть в литовские дела. Мы недавно завоевали огромный край. И тут же собираемся присоединить более обширные земли. Где взять столько управляющих? Ведь ты не дозволишь править старым чиновникам и тем более магнатам. Что сразу возбудит против нас местное население и приведёт к восстанию.

Вопрос резонный. Для этого мы открыли две школы в Воронеже и Смоленске. Они как раз и готовят чиновников для Югороссии и Литвы, которая вскоре должна войти в состав России. Людей действительно не хватает. Все сферы царства испытывают кадровый голод, кроме армии и сельского хозяйства. Солдат и крестьян у меня хватает. Правда, армия недавно понесла существенные потери, но они вполне восполнимые. Упомянутыми крестьянами, конечно. Да и офицерский состав не испытывает проблем с кадрами.

— Яков Никитич, я уже устал тебя убеждать. В кои веки наше богохранимое отечество получило возможность заняться своими делами, не опасаясь угрозы извне, — поднимаю подзорную трубу, дабы лучше рассмотреть появившиеся лодки, поднимающиеся вверх по течению, — Вскоре европейцы закончат нынешнюю войну и начнут новую, ещё более кровавую. У нас есть минимум пятнадцать лет. Мы отлично использовали сложившуюся ситуацию, вон сколько денег заработали, перенаправив торговые пути через Волгу. Шведы увязли в Европе по самую макушку, Порта разбита, а Польша вскоре развалится сама. Так почему не помочь соседям? Поверь, мы отобьёмся от любого десанта басурман. Морткин и генеральный штаб просчитали все возможные угрозы, придя к выводу, что османы неспособны на мощный удар в течение ближайших трёх лет. Они будут кусать нас, но несерьёзно. Даже набеги кочевников из-за Дуная неопасны. От Измаила вплоть до Самар-городка нет сельских поселений. Одни крепости и целая система оборонительных сооружений. Басурманам попросту нечего грабить и некого уводить в полон. А мы можем разбить любую орду, с учётом господства на море и тотального превосходства артиллерии. Чего ты противишься?

Я прекрасно знаю мотивы князя, как и некоторых боярских родов. Они боятся моего плана по уничтожению власти магнатов и шляхты в Литве. Вдруг царь совсем съедет с катушек и начнёт устанавливать такие правила в России? А ещё вельможам не светит приращение земельными угодьями, что возмущает их больше всего.

Вообще, ситуация с будущим вторжением в Речь Посполитую показательна. Ясно, что есть армия, обязанная выполнить приказ. Однако настроения среди знати я уже описал. Открытого недовольства никто не проявляет. Пусть попробуют! Но хватает и других способов донести до меня своё мнение.

Я ведь живу не в вакууме и должен прислушиваться к опоре царской власти, вернее, одной из них. Мной не просто так создавался мощный бюрократический аппарат со своей идеологией и весьма широкими полномочиями. Любому здоровому обществу необходима система сдержек и противовесов. Особенно для снижения влияния знати. Недаром основную массу чиновников составляют выходцы из незнатных дворянских и служилых родов. Здесь тоже хватает рисков. Во-первых, многие дворяне активно рвутся наверх, сращиваясь со старыми семьями. Во-вторых, бюрократы однажды могут перехватить управление страной. В итоге мы получим новую аристократию, более худшую. Есть хороший пример России, откуда я попал в прошлое. Там чиновники давно не слуги народа, а господа. Часто потерявшие связь с реальностью и начавшие создавать династии. Надо постараться избежать подобной дичи в этом времени.

Для нейтрализации подобных попыток есть несколько спецслужб, включая Ревизион-отдел канцелярии. Силовики и аудиторы немного конкурируют между собой, но выполняют поставленные задачи. Армия лишена мной возможности влиять на политику. Даже легионы, являющиеся фактической гвардией, находятся на передовой. Никому не нужны преторианцы, способные организовать дворцовый переворот, как это было в моей реальности. Для обеспечения безопасности внутри страны есть полиция, внутренние войска и дворянское ополчение. Этих сил вполне хватает.

По идее оптимальным вариантом для России является создание нормального гражданского общества с прозрачными институтами власти и независимым судом. Для чего вначале необходимо нивелировать сословную систему, дав часть законодательных полномочий купцам и заводчикам. Затем нужно подтянуть рабочих с крестьянами. Идеально, чтобы царь стал арбитром, не вмешивающимся в управление страной напрямую, но имеющий рычаги для воздействия на парламент и правительство. Я уже сделал первые шаги в этом направлении, затеяв земскую реформу. По плану через несколько лет в стране появятся зачатки самоуправления на низовом уровне. Пока проект идёт туго и буксует. Проблема мне видится в низкой грамотности населения.

Вот будет забавно, если кто-то прочитает мои мысли. Абсолютный монарх и кровавый тиран рассуждает о необходимости демократии. Только я не настолько безумен, дабы ратовать за западные образчики народовластия. Мне как раз ближе исконный греческий вариант с имущественным цензом и заслугами перед обществом, но без рабства, конечно.

Хочешь избираться в земский совет волости или уезда? Докажи своё право на столь почётную должность. Для этого кандидат должен отслужить в армии и отработать лет пятнадцать на государство или проявить себя в крупной компании. То же самое касается чиновника, куда не должны попадать не служившие люди.

Понятно, что речь о государственной модели конца XX века. Сейчас никому в голову не придёт избрать штатского предводителем дворянства или председателем земского собрания. Конечно, есть исключения для тех, кто проявил себя на государственной службе. Касательно чиновников, то пока я не ставлю людям препон, более заботясь о качестве и количестве кадров. Но лет через семь придётся вводить новые правила, дабы бюрократия не превратилась в касту. Все эти моменты я начал записывать в завещании. Я не вечен, а преемникам не помешает дельный совет.

— Князь, давай без казуистики. Ты ведь прекрасно понимаешь, что в Литве мне не нужны магнаты, жиды и даже большая часть шляхты. Толку от иноземных чиновников тоже нет. Там такая путаница, что чёрт ногу сломит. Лучше всего ввести войска, выселить ненадёжную публику, назначить временных генерал-губернаторов и сразу ввести наши законы, — поворачиваюсь к Одоевскому и смотрю ему в глаза, — Или ты хотел добавить ещё чего?

А ведь он постарел. Как-то резко сдал, хотя сохранил завидную работоспособность. Наверное, такая генетика. Отец Якова умер в девяносто один год, будучи в здравом уме. Сын оказался похлипче, но для своих шестидесяти семи ещё неплох. Дожить до такого возраста — уже достижение. Только зачем пудрить мне мозги?

— Государь, нельзя путать Литву с Югороссией. Это здесь приходится заселять пустующие степи. А там масса обрабатываемой земли и крестьян. Если ты выгонишь прежних владельцев, то многие русские дворяне зададут вопрос. Почему они не получили новые поместья? — наконец выдавил из себя бывший канцлер.

— Потому что я не даю землю в кормление, Яков. Тебе ли этого не знать? Мы потратили на внедрение новой системы много лет и уйму денег, включая моих личных. Ныне воину не нужно являться на зов вооружённым и приводить с собой людей. Наша армия формируется путём рекрутского набора, а офицеры получают жалование и часть добычи. В казне достаточно денег, дабы прекратить устаревшую традицию. А главное — бояре и дворяне более не имеют права требовать землю. Более не действует договор, когда служилый человек воевал, а крестьянин пахал и его кормил. Нынешнее войско, за исключением конницы и флота в основном состоит из крестьян. Также я приказал забривать в солдаты купеческих, поповских и посадских детей. Освобождение от воинской повинности получили только мастеровые, их ученики и хорошие работники. Зачем ты вообще поднял этот вопрос? У знати просто нет больше права претендовать на новые поместья.

— Прости, государь. Просто пошли разговоры, о которых я обязан донести и попытаться исправить возможные ошибки. Русское общество в последнее время достаточно спокойно. Но именно запрет на крепостное право за засечной чертой и Уралом, а также невозможность использовать собственных крестьян на мануфактурах, изрядно раздражает знать. Если бояре узнают о будущем присоединении Литвы, то захотят получить земли, отобранные у шляхты. Однако при свободном мужике это уже совсем другая история. Ведь придётся договариваться. Может, не стоит отменять крепость на новых землях, когда мы их захватим? Пусть она сохранится лет десять, а лучше двадцать.

Ага. А потом до власти дорвётся какой-нибудь аналог Екатерины II и сольёт все мои достижения в трубу, усилив крепостную зависимость. Наоборот, я планирую освободить как можно больше крестьян. Пусть русский народ снова окажется самым обделённым и массово свободу получат предки белорусов и малороссов. Хотя главным помещиком страны является царь, которому принадлежит более половины крепостных. И они с каждым годом активно освобождаются. В первую очередь это касается желающих переселиться на юг и Сибирь, или стать рабочим на государственных производствах. Будем ускорятся, дабы не начались волнения крестьян, узнавших об освобождении западных соседей.

— Нет! Потому что отменён прежний общественный договор, — произношу немного резковато, но сразу беру эмоции под контроль, — Заметь, никто не говорит о возврате дарованных земель или отмены привилегий для бояр с дворянами. Именно из них формируются чиновники, управляющие страной, и верхушка армии. Такая ситуация сохранится, пока сама знать не погрязнет в неге и самоуспокоении. И постоянные подачки как раз ведут к такому варианту развития событий. Думаешь, я не знаю о злости помещиков из-за появления на юге совместных хозяйств и латифундий? Мне это известно. Однако умные землевладельцы приняли изменения и стараются не упустить открывшиеся возможности. Ведь сейчас государство даже помогает людям прикладывать свои силы к различным проектам. Скажу больше, бояре и купцы могут застолбить за собой целые пласты экономики России. Я ведь не просто так, иногда насильно заставляю людей открывать мануфактуры, вкладываться в торговлю и судостроение или покупать паи компаний, занимающихся перевозками. Или возьми совместные хозяйства. Ведь даже небогатый дворянин может получить землю, кредит и начать работать. Да, ему придётся фактически стать управляющим общины, но для этого всё задумывалось. Нам не хватает грамотных людей, способных помочь мужикам разобраться в ситуации и оградить их от произвола чиновников. И ведь у нас получается, несмотря на леность или нежелание дворян принимать новые правила. А совсем неповоротливые вскоре вынуждены будут сделать свой выбор.

— Люди привыкли жить по одним законам. Им тяжело принимать столь резкое изменение, государь, — собеседник продолжал стоять на своём, — К тому же для многих занятие торговлей сродни умалению достоинства. Мануфактур это тоже касается. Мы ведь ограничили хозяев со всех сторон, велев нанимать на работу только свободного человека. Часто выходит, что хозяину надо освобождать крестьянина с семьёй, учить его, ещё и платить. Немалая часть дворян такого подхода не понимает.

Угу. Стать фактически паразитом, живя строго со своих крепостных и сдаваемых в аренду угодий — это нормально. А начать шевелить задницей и мозгами, выстроившись в новые реалии — умаление достоинства. Причём катавасия с проектом более активного участия благородного сословия в экономике страны, длится более девяти лет. Однако многие не двигаются, даже когда им преподносят всё на блюдечке.

Почему я ношусь именно с аристократией и дворянством? Моя теория может показаться бредом, но я верю, что они сохранят свой кодекс чести. И не превратятся в банальных торгашей, готовых за триста процентов прибыли продать что угодно, включая Родину. Хотя есть опасения, что скурвятся даже представители благородных родов. Именно поэтому финансовая система страны находится под плотным контролем государства. А закон о банковской деятельности запрещает функционированию кредитных организаций без блокирующего пакета акций, принадлежащих казне.

Более того, в этой системе совладельцем банка, крупной добывающей или торговой компании не может быть один человек или семейство. Мне не нужны концерны и прочие картели. И тем более нельзя допустить достижения некоторых родов уровня условных Морганов, Рокфеллеров и Ротшильдов моей реальности. В этом случае личные интересы семейств становятся выше государственных. Именно поэтому я костьми лягу, буду капать на мозги сыну и министрам, напишу десяток статей и вобью свою правду на подкорку чиновникам, но у нас будет иная форма экономики. Назовите её кооперативной, общинной или акционерной, неважно. Главное — возвести все возможные барьеры для создания олигархата. И антимонопольное ведомство просто обязано быть открытым и регулярно отчитываться перед населением. Я не против богатых и даже миллиардеров. Более того, мне претит уравниловка, проповедуемая в своё время большевиками и сумасшедшими леваками XXI века. Меня не устраивает вмешательство плутократии в государственные дела исключительно с целью получения выгоды.

Пусть мои намерения выглядят утопией. Но я достучусь до небезразличной части публики, чем начну заниматься в ближайшие годы. Грамотный и толковый человек обязан понимать, что такое национальное государство. В моём понимании — это когда все действия элиты направлены на усиление страны, пусть ей приходится отказываться от некоторых преференций. В итоге такая политика принесёт больше прибыли, пусть и потребует дополнительного времени и приложения сил.

Поэтому мне не нужны русские магнаты вместо польских. Пусть диверсифицируют свою экономическую активность, вместо того, чтобы упираться в землевладение с десятками тысяч крепостных крестьян. Именно для этого в стране идёт пропаганда протестантского пути, немного чуждому устоявшимся русским канонам. Зато знать в моей реальности уже при Петре I переняла французскую модель. Для меня такой поворот неприемлем. Потому я и тащу дворян в бизнес, чтобы отвратить их от паразитической психологии.

Наивно? Да! Человеческую природу не изменить? Да!

Но я буду претворять свои планы с методичностью асфальтового катка. Благо сейчас в моих руках сосредоточена вся власть в стране.

— Меня более не волнует, принимают люди новые законы или нет. Самые упрямые просто вскоре окажутся на обочине, безнадёжно отстав от предприимчивых и умных. Придётся напечатать несколько статей в «Экономическом вестнике». Сегодня же прикажу Колычёву заняться этим вопросом. И с Литвой не будет никаких противоречий. Все конфискованные земли попросту перейдут в ведение казны. Далее, мы начнём создавать в освобождённом крае хозяйства, показавшие свою продуктивность здесь. Всё честно. Коли человек захочет получить поместье, то пусть покупает его. Для создания латифундий или кооперативов мы выделим желающим кредиты. Что сразу позволит высвободить десятки тысяч рабочих рук для Югороссии. Ведь новые формы хозяйствования более успешны и требуют меньше людей. Заодно, услышав про отмену крепости, к нам побежит народ из коронных земель. Чему мы будем всячески потворствовать, устроив в Польше дополнительный хаос.

Одоевский грустно вздохнул, но промолчал. Умом князь понимает мою правоту, но сердцем он со своим сословием. Не готовы аристократы к освобождению крестьян, они их только недавно окончательно закабалили.

Не давая генерал-губернатору передышки, гружу его следующим вопросом.

— Готов ли проект выселения жидов и перехвата их торговых связей?

— Да, государь, — всё так же грустно произнёс Яков, — Всё как ты хочешь. Особо отобранные люди уже начали изучать систему хозяйствования в приграничных землях. Ничего сложного в этом нет. Ростовщиков заменит открытие отделений Сберегательного и Московского кредитного банков. Противостоять их возможностям, мало кому по силам уже сейчас. А когда мы придём в Литву и раскинем свои сети, то заменим жидов и магнатов, ссужавших деньги, а по сути, закабалявших православных. Такая же история с торговлей. Централизованные закупки хлеба, снижение налогов и установление справедливой цены даже оживят экономику. У мужика появятся деньги, на которые он сможет купить товар. Надо признать, что качество русских продуктов гораздо выше польских, а цена ниже. Шинкари тоже быстро сменят наши кабаки. Никто не позволит шляхте производить хлебное вино без акциза. Сохранением мельниц, складов, мануфактур и заводов должны заняться люди Дунина. Когда начнётся организованное Россией восстание против гнёта католиков и иудеев, внутренние войска должны занять ключевые точки.

Когда молодцы, тогда молодцы! План на самом деле, план более обширный. Кроме евреев, мы выгоним из Литвы большинство магнатов и шляхты. Убогие пока не понимают, что Федя всех кинет. Ренегаты, вставшие на нашу сторону, думают, что, скинув диктат клана Сапега и избавившись от навязчивого контроля Варшавы, им удастся сохранить свои владения и припеваючи жить в более безопасных условиях, предоставленных Россией. За всё приходится платить. Пусть нынешнее поколение ополяченной, а некогда русской знати, не виновато в решении предков сменить веру. Но ведь надо быть слепым и совершенно равнодушным, чтобы не замечать превращения православного населения в скот.

Даже к жидам у меня нет особых претензий. Они действуют и наживаются в условиях, созданных настоящими хозяевами земли. То, что часто пришельцы вели себя по живодёрски, вполне рабочая ситуация. Я бы тоже не стал щадить иноверцев, чем сейчас и занимаюсь. Заключённые трудовых лагерей и проданные в рабство не дадут соврать. Ничего личного, только бизнес. Политика действительно грязное дело, не предполагающее сочувствия к врагам, проигравшим и слабым.

— Хорошо! Пришли мне детали задумки, прочитаю и внесу свои дополнения, — приказываю Одоевскому и продолжаю после его кивка, — Назовём будущий проект «Алия».

Мне с трудом удалось не рассмеяться, увидев метаморфозы на лице князя. Судя по мимике, он считает, что царь-батюшка окончательно съехал с катушек.

— Красивое женское имя, — внутреннее хохоча, объясняю закивавшему как болванчик собеседнику, — Переводится с арабского, как «возвышенная». Мы ведь должны претворить в жизнь богоугодное дело. Как иначе назвать освобождение наших православных братьев от многолетнего ига.

Так, надо останавливаться. Иначе сейчас наговорю откровенного бреда, и моё окружение действительно насторожится. Одно дело — жестокий, но справедливый царь. И совсем другое, когда правитель сошёл с ума. Таких неадекватов лучше быстренько удавить и сослаться на несчастный случай. А у меня ещё много планов должных улучшить жизнь людей и усилить страну. Пусть даже собственные соратники не всегда тебя понимают.