Сяо Тай, специалист по переговорам

Глава 8

— Ты представляешь, они меня с утра барабанами разбудили! — возмущается Сяо Тай и трясет кулаком: — ууу, злыдни! У меня чуть сердце не лопнуло с перепугу!

— Серьезно? — поднимает бровь старик Вэйдун: — прямо барабанами?

— Да чтоб мне сквозь землю провалиться! Притащили здоровенный красный барабан, который в большом зале стоит, о начале пира извещает. И как только внесли, чтобы меня не разбудить? В любом случае, притащили и кааак — думц! Прямо над ухом, чтоб им пусто было! А помнишь, как три дня подряд меня бегать с камнями на плечах заставляли?! Сегодня с утра иголками кололи! Длинными такими штуковинами, а на конце драконья голова с какой-то дымящейся штуковиной! Угробят меня тут, нутром чую. — говорит девушка и ловко поддевает палочками кусок жареного мяса из пиалы, с жует его, наслаждаясь сладким соком. Жмурится от удовольствия. Заходить в гости к старому Вэйдуну ей нравилось. Сюда, за конюшни, мало кто заходил, кроме как по делу. Все же место мрачное, да и козлы деревянные с кнутом на стене под навесом на нехорошие мысли наводят. Кроме того, старый Вэйдун частенько жарил мясо, так сказать, пользуясь служебным положением. Все же он не только семейный палач дома Вон Ми, но и мясник. Местная кухня была разнообразна и вычурна, вот только мяса в ней маловато было, только поешь все эти овощи да разносолы, острые, кислые и сладкие, так минут через двадцать снова есть охота. Конечно же очень ей нравились баоцзы на пару, вкусные огромные не то пирожки, не то пельмени, однако даже эти вкусности местные умудрялись порой с красными бобами делать вместо мяса. Так что в закутке у Вэйдуня было все, что нужно — тишина и покой, сюда вряд ли кто зайдет из начальства, да и просто слуги, а лишние слухи никому не нужны. Потом — старик Вэйдун был просто потрясающий и благодарный слушатель, мог слушать не перебивая и поддакивая или хмыкая в нужных местах, мог делать это часами. При этом не возникало ощущения, что он мимо ушей все пропускает, нет, он слушал.

После того раза с поркой — они как-то незаметно перешли на такое, довольно панибратское обращение друг к другу. Она могла назвать его просто «старик» или даже «старикашка». Он же мог обратиться к ней как «Серебряный Колокольчик» или Иньлин — если настроение хорошее было. Если же плохое, то он называл ее «бестией», «дочерью девятихвостой лисы» и «рыжим отродьем» и многими другими словами, половину из которых юная Сяо Тай вообще не знала. Что, конечно, свидетельствовало о развитом интеллекте и широком кругозоре семейного палача. Впрочем, пока людей сечешь — поневоле наслушаешься.

— В мокрые простыни заворачивали! — продолжает жаловаться Сяо Тай, едва прожевав кусок мяса и уже потянувшись за следующим: — а эти меридианы все равно не чувствую! Нет у меня никакой ци и все тут!

— Не бывает такого, чтобы ци совсем не было. Ци — это все, что вокруг нас и внутри. — отвечает старый Вэйдун: — все есть ци. Ты слишком много мяса ешь, Колокольчик, как бы у тебя заворот кишок не случился.

— Ты просто жадина, старик, вот и все. Мясо все равно казенное, а я вон какая худая. Мне накачаться нужно, если я хочу хоть что-то из себя представлять. Особенно, если этой самой «ци» не пробужу в себе. — ворчит она с набитым ртом: — а этот учитель мне сплошной стресс устроил! Как можно сонного человека барабанами будить!

— Ты не слушаешь. Нельзя пробудить в себе ци. Нет такого, чтобы не было ци. Ци везде — в тебе, во мне, в этом куске сочного мяса с травами…

— Но я ее не чувствую!

— А это уже совсем другое дело, Колокольчик. — вздыхает Вэйдун: — чувствительность к ци — это совсем другое дело. Далеко не у всех она есть. У кого есть — те могут научиться использовать эту энергию. Однако же культивация — путь долгий, сложный и затратный. Простолюдину без учителя, без ингредиентов, без подсказок по технике — очень трудно будет хотя бы на одну ступень подняться. Практически невозможно. Ну, хотя бы потому, что ему на жизнь зарабатывать нужно будет, а не медитировать у дерева. Кроме того, существуют ограничения и дальше, мало чувствительность к ци иметь. Возможности тела по открытию меридианов, объем и скорость перемещения ци по меридианам… — он машет рукой: — простым смертным туда и лезть не нужно. Был у нас один такой в деревне, где я родился, сумасшедший старик Тун. Он искренне решил добиться уровня Бессмертного Даоса в культивации и ушел в медитацию на пятьдесят лет. Ну, так, выходил иногда из пещеры тело подкрепить, чтобы с голоду не помереть.

— И что с ним стало? — любопытствует эта хитрая девица и Вэйдун ухмыляется.

— Состарился и помер. — отвечает он и ловко подхватывает палочками кусок мяса с противня прямо перед носом у Сяо Тай: — так даже и не пожил толком, всю молодость в медитации провел, как сыч.

— Ну да, дурацкая история. — признает девица: — вот у меня нет чувствительности к этой вашей ци ну и пес с ним. Не пропаду. Значит надо чем-то другим брать.

— Ты-то не пропадешь, это точно. — кивает Вэйдун, но в глазах его как будто что-то мелькает. Мелькает и уходит на глубину, словно морское чудище, опрометчиво близко к поверхности оказавшееся и тотчас, ударив могучим хвостом — ушло вниз, в темноту. Сяо Тай прищуривается.

— Дядька Вэйдун, — говорит она: — ты же знаешь что-то, а? Ну скажи…

— Не мое это дело, Колокольчик. — помолчав, отвечает старик: — ты же и так обогрета, одета да накормлена. Даже пути культивации тебя учат, стараясь на ступень поднять, чего тебе жаловаться? Твое будущее… будущего никто не знает.

— И почему мне кажется, что один упрямый старик знает больше, чем говорит? — задумчиво произносит Сяо Тай, упираясь пальчиком в подбородок: — откуда такое предчувствие? Впрочем — ладно. У меня времени до вечерней тренировки не так уж и много. А давай так — я буду говорить, а ты — кивать. Ну или — не кивать. Это же не считается?

— Я не буду кивать. Или не кивать. — отвечает Вэйдун, напрягаясь: — что за глупости.

— Слышала я тут, что юную госпожу Лилинг замуж хотят отдать. — речитативом начинает Сяо Тай и старик — замирает, услышав это. Ну да, змею в мешке не утаить, все равно вылезет, да еще и укусит кого. Служки во дворе и кухонные вечно языком как помелом треплют, сплетни распространяются со скоростью выстрела из лука, да и не секрет это. Все знают. Вот и она знает тоже. Вот только… не нравится куда она ведет. На что намекает.

— В клан Лазурных Фениксов. — продолжает девица Сяо задумчиво: — сперва я подумала — ну и ладно, честным пирком да под венец, совет да любовь и красное платье в пол. Но вот тетушка Чо… каждый раз как она про это вспоминает — так глаза в сторону отводит и мрачней грозовой тучи становится. И лицо такое, будто она юную госпожу жалеет до невозможности, а ведь эта девчонка одну свою служанку со света сжила, а вторую покалечила знатно. Тетушка Чо — она добрая, всех жалеет, но если бы брак с этим Фениксом был бы сладким медом — с чего бы ей такой мрачной ходить при мысли о нем? — Сяо Тай смотрит прямо в глаза старому Вэйдуну и тот едва удерживается от кивка. Его лицо камнеет. Он не собирается выдавать тайны семьи Вон Ми, тем более и не тайны это вовсе, а его досужие домыслы. Может на самом деле все иначе?

— Казалось бы, а ко мне это каким боком? — задается вопросом Сяо Тай и кладет палочки на край противня, пододвигается поближе, ерзая на скамейке и кладет голову на свои кулачки, прочно утвердившись локтями на столе: — но вопросы, вопросы, вопросы… зачем я такая вот красивая господину Баошу нужна. Он же как мне в лицо там на площади взглянул — так сразу и выкупил. Мне даже просить сильно не пришлось. Нет, я, конечно, уверена в себе, но не настолько, чтобы предположить, что Глава в меня прямо там влюбился и решил женой своей сделать, а потом учителя нанял, чтобы воспитать как благонравную супругу. А я тотчас стану молодой женой и подругой госпожи Мэй. А, и еще названной матерью юной госпожи Лилинг. Представляю, как у нее лицо вытянется!

— Что ты плетешь, Колокольчик! — морщится от неудовольствия Вэйдун.

— Действительно. Что я плету. Однако посмотри — я же работу по дому или по кухне не делаю. Ни одежды не стираю, ни двор не подметаю. Все мои обязанности — учиться. А чему мой учитель меня учит? Только как вести себя в приличном обществе, чтобы семью Вон Ми не опозорить, да какой милой и покорной женой надо быть. Ах, ну еще и культивация, чтобы до праздника урожая первые две ступени открыть. К чему бы тут культивация? Впрочем… слышала я что юная госпожа Лилинг у нас — культиватор и уже приличного уровня.

— Духовная ступень культивации. Госпожа Лилинг достигла духовной ступени, четвертого ранга. — отводит взгляд старый Вэйдун.

— И я полагаю, что окружающие знают об этом. Скажи мне, старик — ты считаешь, что Глава намерен заменить меня на свадьбе и выставить вместо своей дочери? — она глядит ему прямо в глаза и он уже второй раз — с трудом удерживается от того, чтобы кивнуть. Она довольно хмыкает.

— Значит так и есть. Он сумасшедший? Меня ж никто с Лилинг не перепутает! У меня ни сисек, ни жопы, да мы даже разного роста!

— С чего ты взяла, что я… — начал было Вэйдун, но вдруг — понял. Она специально заострила его внимание на кивке. Чтобы он постарался отследить движение головы, сосредоточился на том, чтобы не кивнуть, но глаза… глаза его выдали.

— О, а ты понял. — улыбается Сяо Тай: — ты очень умный, дядька Вэй. Вот только мне немного обидно. Я же к тебе всей душой, а ты от меня такие вещи важные скрываешь. Ты же знаешь, что у наследника Лазурных Фениксов ни одна жена не продержалась дольше года, а? И черт с ним, понятно, что за юную госпожу да за Главу семьи переживаешь, все понятно. Но ведь раскроют мою маскировку, как только он с меня красную тряпку сдерет, как пить дать раскроют! Мы с ней непохожи даже. — она сердито сдунула с лица свисающую прядь: — в общем я на тебя обиделась, старик. Я же не тупая, вижу, что прогнило в королевстве Датском. Если все равно помирать, ну так и ладно. Разве ж я пощады просила? Я тоже хочу чтобы никто не пострадал, но этот план — дерьмовый. Фениксы вычислят и тогда … ой-ей, как дому Вон Ми плохо станет. Меня-то, понятное дело на лоскуты порежут сразу, но и Главе и всем остальным тоже мало не покажется. Если хотите что-то сделать, так надо меня в детали посвятить, глядишь и помогу чем смогу. — она замолкает. Какое-то время над столом царит неловкое молчание. Наконец старый Вэйдун вздыхает, решив все-таки сказать что он думает об этом. Все равно о большей части эта странная и слишком уж умная на свою беду девица — уже знает. Сама дошла, своей головой. Поистине верно говорят, что женщина и ум — не должны вместе сосуд разделять. Ничего хорошего от такого сочетания не получится.

— Я не знаю планов Главы. — говорит он медленно и неохотно: — но если играть в интеллектуальные игры, то… жених и невеста не видят друг друга до момента пока не уединяться для таинства первой ночи. Ты же видела церемониальные свадебные одежды, под ними кто угодно может быть. Кроме того, наследник Фениксов ни разу не встречался лично с юной госпожой Лилинг, разница во внешности роли не играет. Уровень же культивации … будет достаточно и первого. Управляющие потоками ци чувствуют организованную энергию в теле другого пользователя. Уровень так на глаз не определишь, но разница между пользователем ци и обычным человеком сразу почувствуется. И еще — будут смотрины.

— Смотрины?

— Конечно. Как без смотрин. Приедет кто-нибудь от Лазурных Фениксов взглянуть на товар лицом. Конечно же женщина. Наверняка какая-нибудь старая карга. Эта же карга будет принимать товар потом — когда отъезжать будете. Свадьба будет в твердыне Лазурных Фениксов, так что..

— Так вот в чем дело. Сперва меня осмотрят здесь, признают, что я — это Лилинг, что девственна и что умею ци пользоваться, а потом, когда нужно будет на свадьбу ехать — эта же женщина удостоверится что не выдали кого другого. Времени с ней общаться так, чтобы меня раскрыли не будет… ну а до места назначения я скорее всего не доеду.

— Что ты такое говоришь?! Глава бы никогда…

— Это было бы удобнее всего. Нападение разбойников и все тут. С семьи Вон Ми взятки гладки — дочь отдали? Отдали. Когда она пропала? Когда была под ответственностью Лазурных. Не удивляюсь, если Глава с них за это еще и преференции какие стрясет. — вздыхает Соя Тай.

— Преференции?

— Угу. А еще контрибуции и репарации. Заставит расплатиться. Обернет все в выгоду для семьи. Эх, ну до чего же жизнь штука паршивая, только начал жить, как уже помирать нужно.

— Думаю, ты зря решила, что Глава тебя убить решился. Не такой он человек, чтобы жизнями разбрасываться. Тем более, ты ему нравишься. Он же с тобой в сянци через день играет.

— Не, ну есть конечно варианты, где я живу долго и счастливо с другим именем где-нибудь в глуши, просто надежнее чтобы тело нашли. И чтобы тело это было именно тем телом, которое тетка-проверяющая осматривала. Может она какую метку на меня поставит, такое тут возможно же? Типа печати подлинности. Водяные знаки для защиты от подделки.

— Вот черт. — сказал Вэйдун. Гнал он от себя такую мысль, не верил в то, что Глава такое вот задумал, но ведь и правда, не будет тела на месте — начнутся подозрения. А от подозрений до выезда на место специальной розыскной команды от Лазурных — два шага. А если такая команда в поместье семьи Вон Ми приедет… всякое может случиться. Конечно, юную госпожу лучше спрятать, сделать вид что она и уехала, но все же, все же… словесное описание и портрет сразу же дадут понять что не ту они взяли, что дом Вон Ми аферу провернул. И что тут начнется… уж лучше тогда открыто было бы в лицо плюнуть и отказать в браке, чем на таком попасться. Это совершенно точно будет означать конец семьи Вон Ми, просто потому, что за них не только Лазурные возьмутся. Это же обман, причем гнусный. Такое Воле Небес не по нраву. Все-таки слабое у Главы сердце, отцовское чувство в нем все затмило, не может он дочку отдать неизвестно куда, чтобы через год-другой письмо сожаления пришло, мол так и так, повесилась, или в пруду утопилась. Но и открытую войну Фениксам сейчас не объявишь, вот и нашел он способ. И раз такой способ, то права эта несносная и слишком умная девица, никто ее жалеть не будет. Устроят нападение на свадебный эскорт, желательно на территории Лазурных, ближе к твердыне, но не так, чтобы совсем. Чтобы с встречной делегацией не пересечься. Подстроят так, якобы разбойники напали. А тело… тело обязательно на место остаться должно, иначе никак. Чтобы сомнений не было никаких. Так бы и сам Вэйдун поступил. Так и поступят.

— Хорошо. — наконец говорит он: — теперь ты знаешь. У тебя еще две недели до праздника урожая. Что будешь делать? — он ожидает слез и истерики, ожидает, что девица попробует сбежать, тогда ему придется ее скрутить. Жаль ее, конечно, но долг перед семьей Вон Ми… и все равно эту дуреху жаль. Ни в чем она не виновата, но никуда теперь ей не деться. Потому то он и не говорил ей ничего о своих догадках, пусть живет счастливой жизнью и не задумывается, отчего у нее из всех забот сейчас только учеба. Птичка в кустарнике, что поет, не зная что охотник уже положил стрелу и натянул тетиву — тоже счастлива до последнего мига. Зачем портить человеку жизнь. Еще отчасти и потому он так необычно добр к ней. Она послужит важному делу, она спасет семью Вон Ми, она заслуживает этого. Пусть даже ей и осталось жить не так уж и много.

— Две недели? — хмыкает девица Сяо Тай: — а что обычно делают с жизнью? Проживу их.