Свет vs Тьма. Избранная

Глава 11. Не жизнь, а сказка

О том, что мне не нужно ехать или лететь к фейри, поскольку они сами за мной придут, я узнала буквально два дня назад. Как объяснила мне Канна, мало кто смог бы найти место их обитания самостоятельно, а я уж тем более.

— Мир фейри находится за пределами этой реальности, — снова приступила она к рассказу, когда мы томились в ожидании на заднем дворе Предводителя. — Безусловно, на Земле есть ворота перехода в их мир, только о них знают единицы. Даже в Управлении тех, кто близко контактирует с фейри и в курсе всех их дел, раз, два и обчелся… Власов, разве что, один из таких…

— Власов? — удивилась я. — Так он же вроде юрисконсульт обычный… Я думала, он только бумажными делами заведует…

— Да, должность у него неприметная, — Канна оживилась. Похоже, у нее неожиданно проснулось желание посплетничать. — Впрочем, как и он сам… Но вот только Власов на хорошем счету не только среди своих Светлых… Темные тоже уважают его… Да и с магическими расами он неплохо общается… В общем, умеет он найти общий язык со всеми…

Да уж… Я заметила. Помню, как ловко этот Власов меня «обработал» и убедил ввязаться во всю эту безумную историю.

Но вернемся к нашим баранам, вернее, фейри. Раз уж жену Эдгара прорвало на разговоры, нужно было воспользоваться случаем и немного разузнать у нее насчет этих существ.

— А где все-таки находятся ворота в мир фейри? — поинтересовалась я. — Хотя бы приблизительно…

— Насколько я знаю, располагаются они на высоких холмах, где-то в Ирландии или Шотландии… Холмы эти называют Сидами или Ши… Иногда и фейри себя так же зовут… Но у них там свои иерархии… — Канна пренебрежительно махнула рукой. — Вообще, фейри — странный народ…

«Надеюсь, — усмехнулась я мысленно, — не более странный, чем вы, оборотни, или вампиры…»

— Да, еще говорят, тайные пути к феечкам можно найти на дне моря или озера… — встряла в наш разговор Милена. — Правильно Канна говорит, не от мира сего они… Воображают себя мелкими божками… А на деле — все та же нечестивая раса, хоть и делится на светлых и темных… Во всяком случае, никто не спешит приравнивать их к сущностям высшего порядка.

— А «сущности высшего порядка» — это адъюторы? — уточнила я.

— И они тоже, — кивнула Канна. — А также те, кто стоит над ними… Это… — но она не успела договорить, поскольку воздух в нескольких метрах от нас завибрировал и стали проявляться очертания некой дуги.

Вскоре стало понятно, что это не просто дуга, а арка, из которой внезапно начал пробиваться нестерпимо яркий свет. Постепенно белое сияние заполнило весь проход, после чего медленно стало гаснуть, а в проеме показались три силуэта. Когда свет окончательно исчез, в одном из пришедших я узнала белокурого Арона. Впрочем, двое других мужчин также имели необычайно светлые и длинные волосы. Одеты фейри были в похожие белые плащи, расшитые золотыми и серебряными нитями.

— Мир вашему дому, — в унисон произнесли они и так же синхронно склонили головы.

— Приветствую вас, госпожа Анна, — теперь вперед вышел лишь Арон и неожиданно бухнулся передо мной на одно колено, приложив правую руку к сердцу. — Наконец наступила наша долгожданная встреча…

— И я рада вас видеть, Арон, — скомкано проговорила я.

Я была сражена таким церемонным приветствием, что едва подавила в себе желание в ответ присесть в реверансе.

— Пойдемте же, госпожа Анна, — фейри поднялся и протянул мне руку.

— Э… Можно я попрощаюсь? — замялась я, показывая на моих провожатых.

— Да, конечно. Простите за неучтивость, — Арон склонил голову и сделал шаг назад.

Я по очереди подошла к оборотням, чтобы поблагодарить их за гостеприимство. Канна с Эдгаром произнесли на прощание несколько душевных и добрых слов, Патрик взял с меня обещание, что я в любом случае навещу их когда-нибудь, а Милена даже обняла меня, прижав к своей большой груди. Направляясь же прочь от них, я неожиданно испытала легкую грусть. Похоже, я все-таки буду скучать по оборотням…

Я несколько страшилась заходить в повисшую в воздухе арку, но когда все-таки переступила границу миров, испытала настоящий восторг.

— Это сказка? — прошептала я и, не в силах справиться с изумлением, прикрыла рот ладонью.

Вокруг меня простиралась вымощенная белоснежной брусчаткой площадь. В центре нее разместился причудливой формы фонтан, из которого били разноцветные струи воды. Прямо от площади, устремляясь к вершине зеленого холма, шла дорога. На холме же возвышался восхитительно красивый замок.

— Это холм Гвидион. Здесь живет Королева и знатные фейри Благого двора, — ответил Арон без тени улыбки. — Прошу, госпожа Анна, следовать за мной… Королева Стефания ждет вас…

Королева? Я что, сейчас встречусь с королевой фейри?.. Конечно, этого можно было ожидать, но я все-таки занервничала. С тревогой оглянулась, ища поддержки у Никиты, встретилась с его ласковым и понимающим взглядом и немного успокоилась. Когда он рядом, я чувствовала себя намного уверенней. Поэтому весь путь до замка я прошагала вполне себе бодро и даже с улыбкой на лице. Однако весь мой настрой испарился, как только я вошла в распахнутые двери огромного зала…

Ох, если бы я знала, что мне предстоит общаться с Королевой, я бы надела на себя все самое лучшее и нарядное. Сейчас же, стоя перед этой царственной особой в джинсах и футболке, я ощущала себя самой настоящей замарашкой. Кроме того, Королева была необыкновенно красива. Ее светлые прямые волосы, распущенные по плечам, в свете сотен ламп отливали платиной. Лицо нежное и юное, с легким девичьим румянцем. Серо-зеленые глаза в обрамлении густых черных ресниц выражали ум и спокойствие. Голубой шелк платья струился по ее стройной фигуре, подчеркивая скрытую красоту мягких женских округлостей.

— Когда-то я тоже стояла здесь и также робела перед предыдущей Королевой, — с усмешкой проговорила она, минуя приветствия. — Но мне удалось занять ее место… — в голосе повелительницы фейри промелькнули нотки высокомерия. — Желаю и вам, Анна, добиться тех же успехов, что и я… А пока… Вверяю вас одному из самых достойных фейри Благого двора — лорду Арону О’Ши… Но с ним, думаю, вы уже знакомы…

После этих слов Королева попросту развернулась и молча удалилась. Вот тебе и встреча. А все так помпезно начиналось…

Я посмотрела на Арона, взглядом вопрошая, что мне делать дальше. Он мотнул головой, будто стряхивая с себя оцепенение, и подошел ко мне.

— Пойдемте, госпожа, я покажу выделенные вам комнаты, — легкий учтивый кивок, грациозный разворот — и я уже торопливо семеню за развевающимся плащом «лорда О’Ши», время от времени оглядываясь на своего телохранителя.

— Королева распорядилась отдать в ваше пользование весь второй этаж западной башни, — Арон чуть сбавил шаг, и мне удалось почти поравняться с ним. — У вас будет своя личная столовая, гостиная, две спальни — для вас и вашего телохранителя, будуар, купальня, отдельный выход в королевский парк… В услужение к вам поступают три горничные и повар. К ним вы можете обращаться с любой просьбой на протяжении всех двадцати четырех часов… Охранять вас будет отряд валькирий из восьми человек. Если заскучаете, можете всегда пригласить к себе музыканта, певца, поэта, танцовщицу, на ваше усмотрение…

Я слушала Арона и не могла до конца поверить, что все это действительно происходит со мной. Личные горничные? Повар? Будуар?.. Ох, я точно попала в сказку…

Но предоставленные «апартаменты» все же превзошли все мои ожидания: мраморные полы и колонны, стены, обитые самым настоящим шелком, столовая с большим круглым столом, будуар с зеркалом в золоченой раме и главное — немыслимых размеров кровать с балдахином. А еще вазы: большие и миниатюрные, с пышными цветочными букетами и одиночными изящными цветками — они были повсюду, оживляя интерьер и делая его еще изысканней и роскошней. Когда же Арон сказал:

— Не сочтите за дерзость, но у нас не принято ходить в современной человеческой одежде, поэтому мы приготовили для вас наряды, привычные нашему миру, — а потом показал мне гардеробную с целым рядом платьев, по красоте не уступающим тому, в котором была местная королева, и я не сдержала восхищенного вздоха.

Вот она — мечта девочек всех возрастов…

— Нет, все прекрасно, — пролепетала я, разглядывая это великолепие.

— Тогда, если не возражаете, попрошу вас переодеться и перейти в столовую, где вас будет ожидать ужин… Вас, господин, также надеемся увидеть за ужином, — Арон наконец обратился к моему телохранителю. — В своей спальне вы тоже найдете подобающую одежду…

— Благодарю, — коротко ответил тот.

— Госпожа Анна, я пришлю служанку, чтобы она помогла вам переодеться и причесаться, — сообщил потом фейри тоном, не терпящим возражения.

— Спасибо, — смущенно улыбнулась я, понимая, что служанки — неотъемлемая часть подобного образа жизни, и придется с этим мириться, как бы неловко мне не было.

— Жду вас в столовой, — повторил Арон и, откланявшись, удалился.

Нет, ну что за дурацкие наряды у этих фейри? Никита с недовольством посмотрел на себя в зеркало. Высокие сапоги, неудобные узкие штаны, туника до колен, подпоясанная жестким кожаным ремнем, и длинный плащ с капюшоном. И все это неприемлемого для него фиолетового цвета. Хорошо еще, что не белого, как у этого Арона… Да уж, при других обстоятельствах он никогда бы не надел на себя ничего подобного.

Зато Аню вынужденная смена гардероба привела в восторг. Когда она вышла из своей спальни, то прямо светилась от счастья. Правда, что греха таить, легкое и воздушное, бледно-желтого цвета, платье фейри ей очень шло. А с завитыми локонами и необычно уложенными волосами она походила на настоящую принцессу.

— Отлично выглядишь, — только и смог выговорить Никита, мысленно злясь на себя, что так и не научился говорить женщинам комплименты и красивые слова. А Аня уж тем более заслуживает больше, чем это «отлично выглядишь».

Но она все равно сказала:

— Спасибо, — и так мило порозовела от смущения, что Никиту захлестнула волна нежности и еще того самого томящего чувства, которому он пока не хотел давать определения.

— Не за что, — зачем-то ответил Никита и вновь возненавидел себя за косноязычие.

— Ты, кстати, тоже ничего смотришься в этом костюме, — улыбнулась Аня, а после предложила: — Пойдем?..

— Да, конечно, — Никита предложил ей взять себя под руку, и они чинно проследовали в столовую.

Усевшись за стол и ожидая, пока слуги разольют вино и разнесут закуски, я с интересом рассматривала столовую. Особенно мой взгляд привлекали огромные картины, развешанные по периметру всей комнаты. На каждой из них были изображены прекрасные мужчины и женщины в той или иной обстановке.

— На этих полотнах запечатлена вся история нашего народа, — заметив мое любопытство, сказал Арон. — Если пожелаете, я могу подробней о них рассказать…

— С удовольствием послушаю, — улыбнулась я.

После моих слов Арон поднялся и прошествовал к портрету светловолосой девушки в короне.

— Это Медб — наша первая Королева и родоначальница всех фейри … Она была необычайно красива… Если ей на пути встречался человек, мужчина, то он влюблялся в нее без памяти и вскоре умирал от любовной тоски… Впрочем, все фейри обладают любовной магией, способной подчинить себе любого человека… Но Медб в этом не было равных…

— Здесь изображен момент раздела сущего мира на части, — фейри перешел к панорамной картине с несколькими персонажами. — Это случилось после долгой и кровопролитной войны между магическими расами, в результате которой наш народ был вынужден уйти в недра холмов Сид и жить обособленно…

Далее последовали портреты фейри-поэтов, музыкантов, охотников и воинов, что демонстрировало, насколько искусны и разносторонни представители этой волшебной расы. Так же я успела заметить, что все люди на портретах были стройными изящными блондинами.

— На этой картине изображен фейри, обучающий магии первых друидов… Здесь женщина-фейри участвует в сражении наравне с мужчинами… — Арон двигался вдоль стен, комментируя каждое художество, и, в конце концов, остановился у последнего, самого большого портрета, где были нарисованы двое мужчин: один в светлом плаще, другой в темном. — А тут запечатлен момент раскола между Благим и Неблагим Двором… — при этих словах на красивом лице Арона промелькнуло выражение неприязни.

— А в чем была причина раскола? — осмелилась спросить я.

— В мировоззрении, — коротко ответил фейри, возвращаясь за стол. — Дело в том, что когда-то над всеми фейри главенствовали два равноправных Двора, рода… Свое правление они делили по очереди, в зависимости от времени года. Благой Двор приходил к власти весной и летом. Видите ли, Благие всегда почитали красоту и свет, расцвет природы и саму жизнь… А осенью и зимой бразды правления на себя брал Неблагой Двор, превозносящий смерть над жизнью, а тьму над светом… Смена дворов происходила в определенные дни: 31 октября на праздник Самайн и 1 мая на Бельтейн… Но однажды Благой Двор отказался отдавать власть Неблагим, посчитав, что этому миру достаточно тьмы, зла и бесчинства… Неблагим, как бы они этого не противились, пришлось отступить… С тех пор в нашем мире царит вечная весна, а добро не дает пробиться даже ростку зла…

— И сейчас вы никак не контактируете с Неблагими? — задала я еще один вопрос. — Вы враждуете?

— Нет, мы не враги… Но наши пути разошлись… Просто мы слишком разные… Понимаете, Анна, мы, Благие, являемся хранителями традиций фейри, миротворцами, если так можно сказать… В отличие от Неблагих, мы ценим честь превыше всего… Для нас любое предательство или обман — тяжкое преступление… Красота — бессмертна, а истинная, незапятнанная ничем любовь, побеждает все…

— А еще, — раздался вдруг голос Никиты, который до этого момента, казалось, был поглощен лишь содержимым своей тарелки, — вы проповедуете, что всегда нужно отдавать долги… Добром отвечать на добро, а на проклятье — проклятьем… Так?..

Никита действительно не имел ничего против фейри. Правда, до тех пор, пока дело не доходило до восхваления того или иного Двора. В некотором смысле ему даже больше были симпатичны Неблагие, которые, во всяком случае, не лицемерили, прикрываясь своим благочестием. Да, Неблагой двор предпочитал хаос и беспорядок, считая, что ничего постоянного в этом мире не существует, а честь для них — лишь бессмысленная сказка и пустое слово. Их заботили лишь собственные страсти и сиюминутные желания. Кстати, в этом они очень были похожи с Темными. А вот Благому Двору до Светлых было ой как далеко… Одно то, что именно они развязали тот самый конфликт, который привел к расколу Дворов, говорил о том, что не такие они уж благородные… А их главный постулат: «На добро отвечай добром, а на зло — злом» так и вовсе ставил их на одну ступень со своими заклятыми врагами. Именно поэтому Свет, как Благие бы этого ни хотели и ни стремились к этому, не мог их наделить статусом сущностей высшего порядка. Светлые неразделимы с понятием «прощение»… А прощение Благим фейри так же незнакомо, как и Неблагим.

Именно поэтому, когда «достопочтенный» лорд О’Ши стал с долей высокомерия разглагольствовать о добродетелях Благого Двора, Никита не выдержал и задал свой провокационный вопрос. И не без удовольствия заметил, как после этого ноздри Арона начали нервно подрагивать, а на лицо его легла тень оскорбления.

— Именно так, — после секундной паузы ответил фейри. — Любой поступок по отношению к другому фейри должен иметь равноценный ответ. Если, например, вам поклялись в дружбе, вы должны принести подобную же клятву… Мы никогда и никому не отказываем в помощи, но всегда требуем что-то взамен… Никогда не забываем добро…

— Как и зло, — закончил за него Никита.

— Как и зло, — подтвердил Арон, чуть склонив голову набок. — Это естественно, ведь природа во всем требует равновесия… И в наших действиях тоже.

— Тогда чем вы отличаетесь от Неблагих? Только лишь тем, что оправдываете свои преступные поступки долгом и справедливостью, когда Неблагие это делают без всякой на то причины?.. — Никита и сам понимал, что его начинает заносить и лучше бы остановиться, пока не разгорелся дипломатический конфликт, но тут на помощь пришла Аня. Не дожидаясь, пока О’Ши ответит на опасный вопрос, она мягко улыбнулась и быстро спросила, переводя тему:

— Арон, скажите, а все фейри светловолосы? Даже на картинах у вас изображены фейри только со светлыми волосам…

— Да, это так, — кивнул тот. — Все фейри без исключения имеют светлые волосы, как и глаза… Кроме того, мы все обладаем высоким ростом и стройным, изящным телосложением…

— А еще вы все очень красивы… — без тени смущения одарила его щедрым признанием Аня.

Арон комплимент оценил, повеселел и даже, кажется, забыл о напряжении, которое еще несколькими минутами ранее витало в воздухе. Никита же мысленно поблагодарил Аню, признав, что она по-женски мудро погасила зарождающийся конфликт и вывела разговор в мирное русло.

— Да, фейри, действительно, превосходят в красоте представителей других рас, — между тем горделиво сообщил Арон, отчего у Никиты вновь зачесался язык поддеть его чем-нибудь, но он все же сдержался.

— Вот вы говорите, Арон, — Аня внезапно замялась, — что вы все обладаете светлыми волосами и глазами… Почему же тогда меня выбрали как кандидата на место вашей Королевы, если я далеко не блондинка, да и глаза у меня карие?..

— Не волнуйтесь, госпожа Анна, — фейри уже совсем расслабился, и на его губах играла добродушная улыбка, — если вы станете нашей Королевой, то ваши волосы постепенно приобретут золотистый оттенок, а цвет глаз изменится на голубой, серый или зеленый… Преображение займет не более месяца. Такова особенность мира фейри.

— Вот как… — удивленно протянула на это Аня.

Глянув на нее, Никита не мог понять, рада ли она будет превратиться в блондинку или нет. Сам же он подумал, что Аня ему понравится любая, даже если перекрасится в зеленый цвет. Впрочем, размышлять об «осветлении» Анны за счет магии фей не имело никакого смысла, поскольку Никита-то прекрасно знал, что ей уже никогда не стать Королевой Благого Двора.

Дальше ужин протекал в более-менее мирной обстановке: Аня то и дело интересовалась у Арона про жизнь фейри, тот охотно отвечал, Никита же благоразумно держал язык за зубами, методично поглощая предлагаемые слугами блюда.

Узрев у дверей своей комнаты двух валькирий, я невольно подобралась и внутренне сжалась. Эти безупречно красивые, но в то же время устрашающие женщины-войны встречались на моем пути в замке фейри постоянно, вызывая во мне трепет и робость.

— А какое отношение валькирии имеют к фейри? — понизив голос, чтобы охранницы меня не услышали, спросила я у Никиты.

— Можно сказать, что они являются дальними родственниками фейри, — ответил он. — Жутковатые дамочки… Но, боюсь, они дадут мне фору в качестве твоих телохранителей…

Мне захотелось сказать на это, что он — лучший для меня телохранитель, но я все же не сделала этого. Потопталась в нерешительности несколько минут, решая, стоит ли намекнуть на какое-то продолжение этого вечера. Но Никита сам молчал, я же, побоявшись сделать шаг первой, предпочла наспех с ним попрощаться и ретироваться свою комнату.

Миновав валькирий, я закрыла дверь и прижалась к ней спиной, чувствуя себя хуже некуда. Почему-то я думала, что Никита захочет провести со мной еще какое-то время, однако этого не случилось. И я вновь стала обрастать своими сомнениями и страхами. Тут еще и память мне услужливо подсунула картинку с красной помадой на воротнике его рубашки… А ведь рядом с нами в замке обитают и красавицы-горничные, и не менее красивые валькирии…

«Даник прав, когда говорит, что я не уверенна в себе, — горько усмехнулась я. — Хоть внешне это и не показываю…»

Я мотнула головой, прогоняя удручающие мысли, и распахнула балконные створки, впуская в комнату наполненный вечерней свежестью и цветочными ароматами воздух, а потом и вовсе вышла на балкон.

— Любуешься звездами? — услышала я справа от себя голос, от которого мое сердце счастливо екнуло.

Я с улыбкой посмотрела в сторону соседнего балкона и лишь неопределенно пожала плечами. Никита тоже улыбнулся, после чего в одно мгновение перемахнул через перила ко мне.

— Давай любоваться вместе, — он обнял меня сзади, прижимая к себе, я же чуть не замурлыкала от радости и положила голову ему на плечо.

— Они здесь такие большие и яркие, что кажется, до них можно достать рукой, — сказала я, рассматривая звездное небо. — Никогда такого раньше не видела…

— Для фейри создание вокруг себя красоты — чуть ли не дело принципа… — усмехнулся Никита. — Ты разве еще не поняла, как они к этому относятся?

— Хочешь сказать, что красота этих звезд усилена магией?

— Я не исключаю этого…

— Понравились тебе фейри? — спросил он минутой позже.

— Я уже говорила, что все здесь как в сказке, — ответила я. — Может даже слишком сказочно… Только красивые вещи, только красивые лица… Ни одного изъяна… Это странно, но, наверное, к этому можно привыкнуть…

— Ну, к хорошему, действительно, быстро привыкаешь…

— Мне только Королева их не понравилась, — сказала я потом. — Во всяком случае, она была не очень любезна…

— Наверное, она не хочет покидать свое место, видит в тебе конкурентку… — предположил Никита. — Похоже, эта Стефания чересчур амбициозна…

— А что с ней будет, когда срок ее полномочий закончится?.. Она станет просто фейри?

— Насколько я знаю, Королевы фейри после этого отправляются на остров Авалон… — огорошил меня Никита.

— Что, тот самый Авалон? — изумленно переспросила я. — Ну, который связан с королем Артуром, Мерлином и кем-то там еще? Он что, реально существует?..

— Реальность — понятие относительное, — ухмыльнулся мой телохранитель. — Для людей этого острова, конечно же, нет… Но на самом деле, безусловно, он существует… Только принадлежит он все тем же фейри… Они туда на покой уходят, когда им здешняя жизнь наскучит… Смерть для фейри практически невозможна, а душа требует отдыха… Правда, возврата оттуда нет…

— А Королев-то зачем туда отправлять? — я ужаснулась такой перспективе. Вечный покой — это, конечно, хорошо, но не тогда, когда тебя к этому принуждают.

— Таковы правила фейри. Они ведь единственные, кто долго не соглашались принять условия Закона, обязующего их менять Королеву раз в двадцать лет, да еще и выбирать ее из человеческих женщин, пусть и с нужным потенциалом. Торговались с Управлением долго, сошлись в результате на таком вот «правиле»… Фейри-то у нас гордые, радеют за чистоту расы, что Благие, что Неблагие… Хотя сами и не прочь завязывать отношения с людьми, но детей от них признавать не спешат…

— По-моему, это жестоко, — угнетенно пробормотала я. — А кандидаток предупреждают, что через двадцать лет жизни в сказке, им нужно будет уйти на покой?..

— Конечно. Без этого ведь условия их выбора будут нечестными…

После этих слов, я подумала о своем выборе, и мне вдруг стало страшно.

— Никита, — прошептала я, ощущая, как к горло сдавило спазмом. — А что же мне выбрать?.. Вампиры, оборотни, фейри… Я до сих пор не поняла, кто из них лучше… Вернее, кто из них не самый худший…

«А не выбрать никого я уже не могу, — продолжила я уже мысленно, — ведь тогда меня заставят все забыть, в том числе и тебя…»

Никита вначале крепче сжал свои объятия, ласково, так что у меня по телу пробежали мурашки, потерся своей щекой о мою, а потом выдохнул мне куда-то в волосы:

— Уверен, твой выбор будет самый правильный…

Мое сердце на мгновение замерло, а после стало наполняться ответной нежностью и сладостным томлением. И я сама не поняла, как выпалила:

— Ты ведь останешься со мной сегодня?..

— Ты ведь останешься со мной сегодня?..

«Конечно», — хотелось ответить Никите тут же, однако он медлил… Медлил, поскольку понимал, насколько серьезными могут быть последствия этого шага. И если бы все зависело только от его желания и чувств, он бы не стоял до сих пор на балконе и не сдерживал свою страсть, от которой вскипала каждая клетка его тела. Однако Никиту не покидало беспокойство, связанное с адъюторством Ани. Просто он прекрасно знал, что от того, какой цвет приобретет ее сигнум (а это должно произойти рано или поздно), зависело, смогут ли они быть вместе. Кем она станет: Темной или Светлой? И что, если они окажутся на разных полюсах?.. Их отношения будут обречены?.. Ведь на любые чувства между Темными и Светлыми наложено жесткое Табу. Они не могут вступать в интимные связи, создавать пары, заводить семьи… Да что там семьи! Они даже дружить не могут. Между Тьмой и Светом сугубо деловые отношения. Впрочем, за всю историю Мирозданья, случаи, когда Темные и Светлые сущности начинали испытывать друг к другу какие-либо чувства и привязанности, были крайне редки, и все они закончились весьма плачевно. Никита же не хотел такой судьбы для них с Аней, но и отказаться от нее он тоже не мог. Значило ли это, что стоит пойти на риск и довериться своим чувствам?..

Какой же тяжелый выбор… Выбор, от которого зависит не только его будущее, но и Ани… Если бы только знать, что они окажутся на одной стороне… Если бы их сигнумы обрели один цвет…

Тяжелый вздох Ани заставил Никиту вынырнуть из раздумий, в которые он, сам не заметил как, глубоко погрузился.

— Ладно, — тихо проговорила она с ноткой горечи в голосе, — пойду спать… — и попыталась высвободиться из его объятий.

Но Никита не позволил ей этого сделать, лишь сильнее прижав к себе.

— Я ведь не сказал, что ухожу, — шепнул он ей на ушко. — Разве я могу оставить тебя?..

Произнеся последние слова, Никита вдруг четко осознал, что на самом деле они касались не только этой ночи. Он не сможет оставить Аню, чтобы не ждало их впереди.

Никита развернул к себе девушку лицом и, не дав ей опомниться быстро, но жадно поцеловал ее в губы, после чего подхватил на руки и, перекинув ее через плечо, понес в комнату.

— Сопротивление бесполезно, — весело сказал он в ответ на возгласы Ани, со смехом умоляющей поставить ее на ноги.

Положив Аню на кровать и нависнув над всем телом, Никита какое-то время рассматривал ее лицо, не спеша переходить к главному, а просто любовался каждой его черточкой. Аня, замерев под ним, тоже с легкой улыбкой изучала его взглядом, нежным и ласкающим.

Он все-таки не выдержал первым и впился в ее губы нетерпеливым поцелуем. Аня ответила на него с такой упоительной страстью, что все барьеры, которые до этого еще как-то сдерживали Никиту, вмиг были сломлены, а копившиеся долгое время чувства и желания наконец вырвались на свободу, сметая все на своем пути…

Где-то на задворках сознания мелькнула было мысль посмотреть, как там ведут себя их сигнумы, но Никита тут же отогнал ее. «Не хочу, — твердо сказал он себе. — Не сейчас… Пусть с ними происходит все что угодно… Мне все равно… Сегодня я не хочу ничего о них знать…Будто их не существует вовсе…»