Судьба самозванки

Тридцать один

Лондон

Я провела всю жизнь в одиночестве. Чувствуя себя своего рода изгоем среди соплеменников. Я мало что понимала, и была именно потерянной. Меня окружали не те люди.

Глядя на жителей Рата, улыбка трогает губы, и чувство гордости наполняет кровь. Наконец-то я чувствую себя дома. Чувство принадлежности к семье.

Бен участвует в этом, как и всегда должен был быть.

Все, что случалось в жизни, происходило по какой-то причине, то же самое было и с Беном. В жизни у него не было никого, кроме замечательной женщины, которая научила его быть хорошим человеком, и когда она покинула землю, на которой родилась, все, что осталось в его мире ‒ это я. Он никогда не хотел влюбляться, и теперь я знаю почему. Потому что он тоже не был создан для Земли.

Рат всегда считался его домом. Даже несмотря на то, что мы оказались в Рате до того, как король намеревался отправить нас домой, меня и моего защитника, даже, несмотря на то, что Темперанс играла в свои игры, пытаясь привести нас сюда по своей временной шкале, это не имело значения. Нам всегда было суждено оказаться прямо здесь, прямо сейчас.

Взгляд останавливается на ком-то, сидящем перед толпой, и я ахаю.

‒ Кайя!

Кайя сияет широкой улыбкой в ответ. Она подносит два пальца к губам и целует их, посылая прямо мне, прежде чем присоединиться к аплодисментам.

Найт берет мою руку, глядя на меня и своих братьев ‒ других королей Рата, потому что они такие и есть. Это справедливо.

Они наследники королевства, и их преданность друг другу не знает границ. Они будут править вместе, и Рат от этого станет сильнее.

Я могу быть королевой, и я буду чертовски фантастической, но мы ‒ королевство королей.

Во всяком случае, до тех пор, пока они не найдут своих пар.

‒ Мы уходим, ‒ говорит моя пара.

Ледженд кивает, и я ухмыляюсь.

‒ Позволь мне.

Я делаю то же движение, что и с Козимой, только на этот раз шар формируется вокруг каждого из нас. В мгновение ока мы оказываемся в комнате, где проводим собрания, и смотрим на раскинувшийся внизу колизей.

Я с улыбкой поворачиваюсь к своему королю, потому что кот уже наполовину вылез из мешка.

‒ Подожди, это то, что ты сделала? ‒ говорит он, смеясь. ‒ Итак, куда ты ее отправила?

Крид направляется прямо к стойке в углу, а Синнер следует за ним.

‒ Приведи сюда мою девочку… ‒ я смеюсь, автоматически находя стул в конце стола. ‒ И я расскажу вам все, что вы пропустили.

Найт достает телефон из кармана, отправляет сообщение Сильверу, и не прошло и минуты, как он входит в комнату, Хайде прямо за ним.

Хорошо. Все здесь. Они все захотят это услышать.

Найт

Хайде и Сильвер протопали в комнату, каждый в своей версии боевого снаряжения, но в то время как Сильвер сменил свое на чистое, после сегодняшней кровавой бани, Хайде предпочла оставить кровь своих жертв там, куда та попала.

‒ Эта девчонка ‒ скользкая маленькая садистка, ‒ говорит она, отстегивая ремни от груди и талии.

‒ Почти такая же скользкая, как ты, ‒ жалуется Сильвер.

‒ Ну что же ты детка… ‒ она ухмыляется, и Ледженд вскидывает голову, прищурившись на новенькую. ‒ Я думала, всем мужчинам нравится когда они немного скользкие?

Лондон громко смеется, поднимая руку для «дай пять», когда Хайде проходит мимо, направляясь прямо к бару.

Она бросает оружие на землю, как только расстегивает последний ремень, и запрыгивает прямо сверху. Наклоняет голову, глядя на Ледженда сверху вниз, со скучающим выражением лица, затем быстро забирает напиток у него из рук и подносит к губам.

‒ Я так понимаю, вы не нашли предательницу? ‒ он говорит медленно, и я замечаю, как он крепче сжимает бутылку с ликером.

Мой взгляд устремляется на Лондон, как раз в тот момент, когда ее взгляд встречаются с моими, и она приподнимает бровь.

‒ Нет, ‒ она делает акцент на букве «Т». ‒ Как я уже сказала, она скользкая. Каждый раз, когда мы ловили след твоей дорогой сестры, она покрывала его шалфеем, или шафраном, или какой-нибудь другой травой, которую можно найти в дикой природе, так что нет причин думать, что ей кто-то помогал. Я никого не учуяла, даже целительницу, ‒ она смотрит на нас пятерых, говоря с уверенностью. ‒ Она одна.

Как я и предполагал. Больше не могу притворяться, что знаю ее, но она, по крайней мере, достаточно умна, чтобы не позволить кому-то более слабому, чем она, увязаться за ней и попасться.

Ледженд не удовлетворен ответом новой девушки.

‒ Что заставляет тебя думать, что мы поверим тебя на слово? ‒ он забирает у нее опустевший бокал, снова наполняет его для себя и делает маленький глоток. ‒ У тебя вообще есть навыки выслеживания?

Хайде сжимает пальцами край стойки, наклоняясь вперед, пока не оказывается с ним лицом к лицу.

‒ Может, я и не такая большая задира, как ты, король Ледженд, но я никто… если не охотница.

Ледженд на мгновение замолкает.

‒ Ты думаешь, что ты больший хищник, чем я, сумасшедшая девчонка?

Хайде выдерживает его взгляд, не мигая, затем, прежде чем он замечает что к чему, забирает напиток обратно. Она спрыгивает вниз, прихватив бутылку тоже, и садится рядом с Лондон на свой стул, а не на свободный.

‒ Кроме того, ‒ она передает Лондон бутылку, и они подбадривают друг друга, ‒ королева доверяет мне… Так что к черту королей…

Она замолкает, когда Ледженд рычит, и девушки смотрят друг на друга, они обе начинают смеяться.

И, черт бы меня побрал, если бы я не скучал по звуку смеха моей девочки. Это было направлено не на меня, как бы мне ни хотелось утверждать, это было началом нашей истории для «Книги кошмаров следующего поколения». В основном, это было, когда она была с Сином или Леджем… или Беном. Со мной почти никогда, но теперь с этим дерьмом покончено.

Я заслужу все ее улыбки и смех, даже те, которые она подарит, когда я положу ее задницу себе на колено. Я вижу это, как сейчас, ее длинные белые волосы туго обвиты вокруг моего запястья, шея вытянута до предела, а она смотрит на меня так пристально, как я и одобряю. Ее губы изогнутся в вызове, и смех, который она издаст в момент потери мною контроля, будет похож на пьянящее хихиканье, направленное прямо на мой член. Я также вижу моменты сразу после того, как закончу поглощать ее так, как хочу. Мягкий изгиб ее губ и эти большие ледяные глаза, смотрящие в мои с большей любовью, чем я заслуживаю, но которые я возьму с жадностью. И эта девушка действительно любит меня, даже если она не произнесла этих слов. Ей это и не нужно.

Посмотрите, что моя детка сделала для меня. Этим все сказано.

Она спасла Рат, и он станет таким как мы захотим.

Лондон понимающе смотрит на меня, поэтому, когда я чувствую, как ее дар соприкасается с моим, опускаю барьер и впускаю ее, мы оба понимаем, что ей не нужно использовать свой дар, чтобы проникнуть внутрь, ей просто нужно потянуть за связь, пульсирующую жизнью между нами, и это, черт возьми, сработает для нее. Но она этого не хочет.

Она хочет, чтобы я позволил ей осмотреться.

Она хочет, чтобы я потерял всякую бдительность.

И когда ее взгляд затуманивается, она находится на другом конце комнаты, а остальные совершенно не обращают на нас внимания, она видит правду в моих воспоминаниях.

Моя бдительность ослабла в тот момент, когда мы встретились, и как бы я ни старался, я не смог ее восстановить. Один взгляд в ее глаза, и мне, блядь, конец.

Ее улыбка сползает с лица, и мои губы слегка изгибаются.

В чем дело, детка, тебе не нравится, когда я милый? Лучше я скажу тебе, что собираюсь наказать твою киску за то, что ты подвергла себя такой опасности?

Ее глаза всплывают, и она мысленно отвечает мне.

Да.

У меня вырывается неожиданный смешок, из-за чего на меня смотрят остальные.

‒ Лондон, ты собираешься продолжать представлять, как будешь трахать королей Рата, или скажешь нам, где моя дорогая мамочка?

‒ Королей? ‒ Хайде вопросительно смотрит на Лондон. ‒ Значит, это ситуация «они»?

‒ Нет. Это не так, ‒ я свирепо смотрю на своего идиота-близнеца.

‒ Малышка Х, ‒ Синнер игнорирует меня. ‒ Лондон рассказывала тебе о том, как я усадил ее на колени к Ледженду и глубоко погрузил пальцы в…

Из моего горла вырывается рычание, которого я никогда не слышал и не был уверен, что издавал, пока братья не вскакивают со своих мест, уставившись на меня широко раскрытыми глазами.

Я смотрю туда, где сидит Лондон, и она медленно поднимается.

Она подходит ко мне, каждый шаг медленнее предыдущего, и вот она прямо здесь, смотрит на меня с благоговением.

Ее теплая ладонь прижимается к моей рубашке там, где бьется сердце, и мгновенно грудь начинает гулко вибрировать, это эхом отдается в каждой моей косточке, а ее ледяные глаза вспыхивают.

‒ Вот и он, ‒ выдыхает она, ее рот растягивается в широкой улыбке. Лондон моргает, и когда ее глаза снова открываются, они становятся совершенно черными. ‒ Мы ждали встречи с тобой, наш зверь, и вот ты здесь, готовый играть. Мой король Демонов.

Демон.

Я вглядываюсь пристальнее в бездну Тьмы, образовавшуюся в ее глазах, и, всего на мгновение, вижу свои собственные.

Черные, распахнутые глаза смотрят на меня в ответ, и я оглядываю своих братьев, охваченный благоговением и представляя день, когда они будут освобождены, как и я.

Я поворачиваюсь обратно к Лондон.

‒ Как?

Она хихикает ‒ мрачный резкий звук.

‒ Я королева Рата, мой король. Твоя королева. Насколько более ясное послание нужно судьбам, чем это?

Моя королева. Моя пара.

Мой гребаный дух.

Освобожден.

Я копаюсь в сознании Лондон, пожирая каждую частичку себя, которую она держала закрытой, упиваясь образами, которые проносятся в ее мыслях, запоминая каждую грязную деталь, молча обещая исполнить любую ее фантазию, начиная с того, что один из нас окажется на моем троне.

Затем я нахожу то, чего мне не хватало ‒ все, что произошло с того дня, как я вернулся в крепость Фейлиф и обнаружил, что она исчезла.

Ее ненависть ко мне была такой сильной, но под ней крепче держалась ее любовь. Она не могла отпустить меня больше, чем я мог ее.

Она выбрала меня давным-давно.

Так много всего нужно прояснить, и я хочу начать с самого первого болезненно сокрушительного момента, когда она вошла в ту пещеру и вернула свои воспоминания, заново переживая то, что я с ней сделал, но Лондон пульсирует у меня в голове, показывая, на чем она хочет, чтобы я сосредоточился в данный момент.

Я вижу это ясно, как гребаный день.

Громкий смех покидает меня, и я качаю головой, глядя на братьев.

‒ Наша королева обошлась с матерью хуже смерти.

Хайде вскакивает на ноги, на ее лице расплывается улыбка.

‒ Нет…

‒ О, да, ‒ Лондон ухмыляется.

‒ Чего мы не знаем? ‒ во взгляде Ледженда проскальзывает замешательство.

‒ Мать не сидит где-нибудь в ожидании казни. Ее изгнали.

Я смотрю на Хайде, кусочки головоломки того, кто она и откуда пришла, складываются воедино.

‒ Она на Острове Изгнания… с бандой разъяренных Стигийцев.

‒ О. Дерьмо.