Судьба самозванки

Пятнадцать

Лондон

Женщина странно смотрит на меня, но затем ее взгляд меняется, и она оглядывает помещение, как будто видит его впервые.

‒ Ха, ‒ язвит она, возвращаясь ко мне, когда яркая улыбка растягивает ее губы. ‒ Ну, это было решено довольно быстро, не так ли? Добро пожаловать на темную сторону, моя леди. Лорд Деверо будет доволен, когда услышит об этом.

Осторожно я сползаю с самых мягких простыней, которые, блядь, я когда-либо чувствовала, и встаю, слегка покачиваясь при этом, эффект портала явно все еще делает меня неустойчивой. Сбитая с толку до чертиков, еще больше из-за того, что эта женщина ведет себя так, будто знает меня, я действую осторожно.

‒ Угу, ‒ я обратила внимание на то, что, должно быть, входной дверью, учитывая, что та, через которую она вошла, настолько крошечная, что я бы застряла в плечах, если бы даже попыталась пролезть. ‒ И как ты думаешь, чем именно… лорд Деверо будет доволен?

Это имя кажется странным у меня на языке, и странный жар разливается по ребрам. Я знаю фамилию королевской семьи столько, сколько себя помню, но я не думала о них, ну, вообще, насколько я могу вспомнить.

Вместо того, чтобы ответить, женщина хихикает про себя, качая головой, как будто то, что я спросила, было забавным, и, черт возьми, возможно, так оно и было. Здешние женщины, вероятно, знают, как пахнет моча лорда Деверо, они, вероятно, настолько одержимы.

‒ Хорошо, миледи, ‒ начинает она, распахивая дверцы шкафа и показывая огромное количество платьев и вариантов одежды. ‒ Завтрак в Саду Гномов не требует официального наряда, но имейте в виду, что ваша встреча с лордом Деверо состоится позже в тот же день, и у вас не будет времени на смену гардероба, а поскольку вы не будете знать, как использовать свою магию, возможно, вам стоит учесть это при выборе варианта на день.

Ладно, значит, они думают, что последние одиннадцать лет меня просто бросали на съедение волкам. И технически, так оно и было… но я также девушка, и буквально лучшей частью моего дара, когда мне приходится это скрывать, были привилегии, которые приходят с магией. Одной из первых вещей, которым я научилась сама, было то, как превратить свою задницу в Золушку. С тех пор я сама себе добрая фея.

Но, возможно, мне следует скрыть этот маленький факт, поскольку технически вам не разрешается практиковать магию, если вы не прошли обучение защитной магии на первом курсе, во всяком случае, по словам дяди. Я смутно помню, как училась здесь в школе, но я не помню всех правил и мумбо-юмбо, которые к этому прилагались.

‒ Пойдемте, я приготовлю вам ванну, ‒ она поворачивается, ее короткая, порывистая стрижка «пикси» развевается при этом.

Не уверена почему, я следую за ней, надеясь, что не иду на собственную казнь.

Мы заходим в большую открытую ванную, и у меня отвисает челюсть от всей этой роскоши.

Черный мрамор и кристаллы можно описать только, как влажную мечту женщины.

К тому времени, как я заглядываю в чашу ванной, она уже полна, и я хмуро смотрю на огромную емкость, похожую на СПА. Конечно, это не использованная вода, верно? После тех, кто, черт возьми, мог останавливаться в этой комнате до меня.

Но затем женщина проводит над ней руками, и через мгновение поднимается пар, появляются пузырьки, и мягкий аромат лаванды наполняет нос.

‒ Вот, ‒ она улыбается, поворачиваясь ко мне. ‒ Должно быть, именно так вам и нравится.

Тут до меня доходит, и на моих губах растягивается улыбка.

В тот момент, когда это происходит, женщина выглядит пораженной. Она делает шаг назад, но останавливается, когда я почти кричу:

‒ Ты Фейри!

Она мгновенно хмурится, ее рот открывается, как будто хочет что-то сказать, но затем резкий стук заставляет ее губы плотно сомкнуться.

‒ Да, миледи. Это я. Анджела, ‒ говорит она, кивая головой. ‒ Примите ванну. Я открою дверь. Вы должны быть готовы до того, как облака на небе рассеются.

Она выбегает из комнаты, а я мгновение смотрю ей вслед.

До чего?

Я смотрю вверх, и, конечно же, над головой нависает багровое небо, облака медленно плывут из центра, поэтому я делаю единственное, что приходит мне в голову, одновременно задаваясь вопросом, не собираюсь ли я проснуться от странного сна, зная, что это не так. Я в Рате.

Я залезаю в гребаную ванну.

Завтрак в Саду Гномов.

Дева в моей комнате, Анджела, сказала это, так что я не уверена, чего я ожидала, но это… не то. Почему, я не знаю, потому что это буквально именно так.

Завтрак.

С Гномами.

В саду.

Сад с прорастающими стеблями и распускающимися цветами, с маленькими облачками дождя, нависающими над крошечными участками грязи, и цветочными стенами, убивающими и создающими новые цветные утренние блики, как светодиодная лента, включенная в режим затухания.

И снова… настоящие гребаные Гномы!

Они выше, чем я могла бы предположить, большинство из них доходят мне до бедер, и на их лицах такие же маленькие хмурые гримасы. Их руки в перчатках, когда они несут подносы с тем, что, как я предполагаю, является едой, к длинному С-образному столу, огибающему край гигантской стены, цвета слоновой кости.

Если бы мне пришлось гадать, я бы сказала, что завтрак будет в стиле шведского стола, что кажется странным, учитывая, что я на девяносто девять процентов уверена, что это и есть ухаживание, о котором говорилось в письме.

Я имею в виду, что еще это могло быть? Меня не случайно перенесло сюда.

Или нет, но никто не пришел в комнату, в которой я проснулась, чтобы рассказать мне, чего здесь ожидать. Мне не дали никаких правил о том, как действовать или как обращаться к будущему королю и его семье.

Я должна поклониться? Может быть, сделать небольшой реверанс?

Я фыркаю при этой мысли.

Нет, это, должно быть, слишком по-человечески для этих людей.

Черт, насколько я знаю, я должна предложить ему свою шею, чтобы он вонзил в нее зубы в качестве подарка, как какая-нибудь извращенная версия «Спящей красавицы».

Оглядываюсь вокруг, на губах появляется легкая улыбка. Гномы могли бы сыграть роль Семи гномов. Подождите, нет, это неправильная сказка. Именно с этой мыслью раздается громкий грохот. Он четкий, резкий, словно гром, идеально рассчитанный по времени, как будто для того, чтобы напомнить мне, что это не место из сказок. Это место рождения Темного Короля. Рат, я имею в виду. Не…как это называлось в письме?

Волшебная крепость.

Боже, да, эта женщина была Фейри!

Оглушительный звук раздается еще раз, и прямо через сады, где флуоресцентно-зеленые кусты уютно расположились между толстыми пнями грибов цвета маршмеллоу, появляется портал.

Внезапно сердце начинает бешено колотиться в груди. Пальцы становятся липкими вокруг бокала с блестящим дерьмом, который мужчина-Гном сунул мне в руку, как только я вошла ‒ оно шипучее, но это не то шампанское, которое я когда-либо пробовала, а я пробовала их все.

Я смотрю в центр ворот, ожидая, когда королевская семья, предполагая, что это будет именно она, войдет внутрь, и как только за опаловыми кольцами появляется пелена черноты, рядом со мной раздается язвительный голос.

‒ Я слишком долго гадала, почему, во имя Мерлина, он хотел, чтобы ты была здесь, и в конце концов ничего не придумала.

Вот так эта сучка полностью завладевает моим вниманием.

Я разворачиваюсь на своих ботинках, или в том, что я все равно достала из шкафа, и сталкиваюсь лицом к лицу с цыпочкой рядом со мной.

‒ Ты, должно быть, Реджина Джордж.

Голова девушки откидывается назад, когда она смотрит так, словно у меня выросла вторая.

Бедные Одаренные никогда не узнают величия «Дрянных девчонок».

‒ Конечно, притворись, что ты не знаешь моего имени или как я выгляжу обнаженной на твоем лучшем друге, ‒ в ее глазах светится что-то, что я могла бы назвать только гордостью. ‒ Или мне следует сказать старый лучший друг, ну ты знаешь, поскольку от него не осталось ничего, кроме праха.

Я растягиваю губы в стороны, кивая девушке, потому что, во-первых… о чем она говорит, и, во-вторых… о чем, черт возьми, она говорит? Вопрос «Кто?» очевиден, поскольку у меня есть только один лучший друг, но…

‒ Итак, ты трахнулась с Беном? ‒ спрашиваю я, оглядывая ее. Это могло случиться. Мы учимся в университете Дараган, и она могла бы быть студенткой университета Рата.

Наши пути постоянно пересекаются… Не то чтобы люди имели хоть малейшее представление о том, что они не что иное, как группа богатых ребят в частном университете.

‒ Да, ‒ выплевывает она, казалось бы, становясь злее с каждой секундой.

‒ Ладно, я предполагаю, что он не позвонил после этого, как в… трахнул? ‒ легкий смешок покидает меня, и я пожимаю плечами. Молодец, Бен. ‒ Ты хочешь, чтобы я извинилась за него или что-то в этом роде, потому что я могу, но это не вернет его в твою постель.

Ее глаза еще больше сужаются, и она протягивает руку, чтобы схватить меня, но прежде чем она успевает, большая рука обхватывает ее запястье. Ее взгляд устремляется вверх, и она издает тихий девичий вскрик, от которого владелец руки хихикает у моего уха.

Это сексуальный звук, и я поворачиваю голову как раз в тот момент, когда он подходит ко мне.

‒ Отпусти меня, ‒ требует она.

‒ Я тоже рад тебя видеть, Алекс, ‒ он медленно отпускает ее, выжидающе приподнимая бровь.

‒ Фу, ‒ она закатывает глаза. ‒ Почему я вообще трачу здесь время?

‒ Я не знаю, и почему? ‒ на этот раз это я поднимаю голову.

‒ Сука, ‒ шипит она, протискиваясь мимо меня, и оба ‒ я и парень рядом со мной ‒ хихикаем.

Откидывая назад одну из выбившихся прядей волос, которые я оставила выпустив из высокого хвоста, и улыбаюсь блондину.

Он высокий, но все сравнимо с моими пятью футами.

‒ Спасибо, я почти уверена, что она собиралась растопить меня или что-то в этом роде.

Он снова хихикает, перемещаясь так, что оказывается лицом ко мне, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки.

‒ Скорее, высосать твою душу, ‒ он кивает, ухмыляясь, когда мои глаза расширяются. ‒ Она ‒ источник энергии.

Банк силы, я читала о них. Они питаются энергией других, чтобы увеличить свои силы, потому что у них самих недостаточно.

‒ Верно, да, ‒ я киваю, поднося напиток к губам и допивая жидкость.

Тот же самый мужчина-Гном появляется в ту же секунду, как я отрываю бокал от губ, хмурится и сует мне в руку новый, наполненный.

‒ Спасибо, ‒ и он ушел.

Еще один сексуальный смех.

Я снова смотрю на парня, его зеленые радужки ярко выделяются на фоне бледной кожи, и хотя светлые волосы слишком идеально зачесаны набок, глаза обрамлены густыми темными ресницами.

‒ Я ‒ Лондон.

Я протягиваю ему руку, и он ухмыляется, медленно поднимая свою и пожимая, на мгновение, я задаюсь вопросом, не является ли рукопожатие еще одной человеческой чертой, не используемой в этом мире. Но затем он берет мою ладонь в свои, только вместо того, чтобы вложить, для крепкого захвата, он осторожно обхватывает своими длинными пальцами мои собственные.

‒ Я ‒ Зик, ‒ делится он, медленно поднося мою руку к губам.

Я борюсь с улыбкой, ожидая увидеть, как его полные губы будут ощущаться на моей коже, но прежде чем они успевают коснуться меня, что-то прижимается к моей спине, и меня толкает вперед.

Зик отпускает меня в мгновение ока, его руки протягиваются, чтобы поймать, когда я собираюсь упасть на него, но я этого не делаю. Две руки обвиваются вокруг моей талии, дергая назад так сильно, что воздух выбивает из легких. Я задыхаюсь.

В ту же секунду передо мной появляются двое мужчин с широкими, сильными спинами, их волосы такие же черные, как и костюмы, когда они пристально смотрят на моего нового друга ‒ Зика.

‒ Он просто спасал меня от сучки Барби. В этом не было необходимости…

Рука с моей талии поднимается, обхватывая рот, а затем теплые губы прижимаются к моему уху.

‒ Заткнись нахуй, маленькая Лондон.

Мой позвоночник выпрямляется, от этого голоса, что-то дрожит в костях, но, возможно, это просто потому, что мне не нужно было называть кому бы то ни было свое имя, он и так его знает. Ну, технически, это мое вымышленное имя, так что особого беспокойства нет.

Верно?

‒ Да, ты слышал ее, ‒ Зик заглядывает в пространство между их плечами, и пара сдвигается в унисон. ‒ Я просто помогал ей… Найт.

Вырывается тихий смешок, и рука, закрывающая мой рот, сжимается сильнее.

‒ Осторожнее, беда, ‒ шепчет он. ‒ Ты действительно хочешь, чтобы он так скоро вырвал сердце у кого-то другого? У сына директрисы?

Мой лоб хмурится, и я напрягаюсь, когда человек хихикает.

‒ На самом деле, он, вероятно, был бы рад предлогу сделать именно это.

Кто такой он и кто, блядь, такой… ну, он.

Я не знаю, но мне надоело, когда со мной обращаются, как с куклой.

Я поднимаю руки, скольжу ими по мышцам под костюмом за мной, и что вы знаете, мужчина немного смягчается. Ровно настолько, чтобы я могла направлять их выше, пока не дотрагиваюсь до кожи на его запястьях.

Я впиваюсь в него ногтями, так сильно, что разрываю кожу.

Он шипит мне на ухо, отталкивая, и я хихикаю, кружась.

В тот момент, когда наши глаза встречаются, я ахаю, мгновение спустя впиваясь взглядом.

‒ Ты! ‒ я сжимаю зубы, протягиваю руку вперед и сильно толкаю его в грудь. Он не двигается, даже на дюйм.

Вместо этого он делает шаг вперед, заставляя меня отступить, но я врезаюсь в стену.

Вычеркните это. Две стены.

‒ Я, ‒ он ухмыляется, поднимает руку и дочиста слизывает следы крови. Не знаю почему, но мои глаза следят за этим действием, возвращаясь к нему, когда он снова возвращает язык в рот.

‒ Какого черта ты здесь делаешь? ‒ я свирепо смотрю. ‒ Ты следил за…

Я обрываю свои слова, страх горячей щекоткой разливается по позвоночнику.

О, черт возьми, это они догадались, что я Одаренная девочка, притворяющаяся Бездарной?

Почувствовали ли они мою силу или что-то в этом роде и пришли в ту закусочную специально, чтобы найти меня?

Похожи ли они на Одаренную версию охотников за головами?

Чья-то рука сжимает мое плечо, и я разворачиваюсь, сталкиваясь лицом к лицу с другой парой голубых глаз, которые принадлежат вчерашнему молчаливому сердитому человеку.

‒ Что… ‒ начинаю я, но вопрос застревает в горле, когда я смотрю на человека слева от него.

У меня отвисает челюсть при виде невероятно привлекательного мудака, ухмыляющегося рядом с ним. Он точная копия того, кто вчера прижал меня к стене… Только между ними есть четкое различие. Даже если я не знаю, что это такое.

‒ Ты… сукин сын.

‒ Точно, ‒ он мрачно усмехается, проводя языком по зубам. ‒ Но ты, возможно, не захочешь, это услышать.

‒ Я поцеловала тебя!

Его глаза слегка прищуриваются, и он смотрит на того, кто стоит рядом с ним, который не переставал пялиться на меня, и взгляд его с каждой секундой становится все жестче.

‒ Я поцеловала вас, а вы, ребята, пытались заставить меня думать, что я поцеловала другого!

‒…черт возьми, ‒ бормочет он, почти уверена, что случайно. Он делает полшага вперед, впиваясь в меня взглядом. ‒ Лондон?

Большой, игривый шептун, который обнимал меня сзади, подходит и встает рядом с ними.

Все трое тупых великолепных мужчин пристально смотрят на меня. Ухмылки, гнев, раздражение и даже поддразнивания, блядь, давно прошли. Это чистые листы, лишенные каких-либо намеков, которые могли бы дать мне представление о том, о чем они думают.

Звук бьющегося стекла и громкие женские крики прорываются сквозь наш клубок тишины, и мы все оборачиваемся.

Алекс, как назвал ее Зик, маниакально смеется, глядя сверху вниз на мрачно выглядящую девушку с мягкими розовыми волосами, свернувшуюся клубком у ее ног, и кровью, сочащейся из ушей.

Я бросаюсь вперед, неуверенная в том, что делать, но меня уже тошнит от этой суки. Прежде чем я успеваю приблизиться, меня дергают назад, и на этот раз, когда я пытаюсь освободиться, у меня не получается. Удерживают против воли, словно чертово заклятие опутало мое тело. Ноги, словно приросли, к месту.

Паника поднимается во мне, заставляя пульс ускориться. Женщина с длинными темными волосами и гигантской сверкающей короной появляется из-за угла, молочно-белые нити вытекают из ее ладоней, обвиваясь вокруг Алекс.

Глаза Алекс наполняются слезами, но она не сопротивляется.

Я бы ухмыльнулась, если бы могла шевелить губами.

Так сучке и надо.

Я жду королеву ‒ потому что, черт возьми, это гребаная королева! ‒ чтобы прочитать ей акт о беспорядках.

‒ Сейчас, сейчас, мисс Кова, ‒ ее голос шелковистый и темный. ‒ Не начинай веселье и игры без того, чтобы твой будущий король не был здесь и не видел этого. Ты знаешь, как сильно он их любит.

В моем сознании, я официально открыла рот, потому что какого хрена?

Что это за дерьмо?

Во что, черт возьми, я втянула свою тупую задницу, смеясь над словами «Я принимаю», как дура, которой явно и являюсь?

Имею в виду, что я полностью за темноту и уныние, но могу сказать, не издав ни единого слова девушке, которая сейчас истекает кровью на сверкающем дерне под ней, что она не сделала ничего, чтобы заслужить это.

Это так женщины в Рате развлекаются?

Беспокойство покалывает, но когда я перевожу взгляд, единственное, чем я, блядь, могу пошевелить, благодаря мужчине, обхватившему меня, что немного успокаивает.

Все женщины одеты в самые кричащие платья. Некоторые облегающие и гладкие, другие с глубоким вырезом, но длинные. Их волосы уложены крупными локонами, лица мягкие, а губы в основном сочно-красные. Они носят блестящие каблуки, из-за которых ноги выглядят невероятно длинными, особенно по сравнению с моими миниатюрными.

Очевидно, что все они хотят место, за которое мы здесь боремся. Они выглядят, как подобает принцессе, и я мысленно даю себе пять за то, что выбрала нечто совершенно противоположное тому, чего, по моему мнению, хотел бы король.

Густая черная подводка очерчивает контур моих глаз, в сочетании с густыми угольными тенями и глянцевыми, цвета воронова крыла, губами. Волосы собраны в высокий гладкий хвост, ниспадающий по спине, оставлены только две небольшие пряди, подчеркивающие овал лица.

Груди поддерживаются кожаным корсетом; но не в стиле госпожи, просто более утонченно: Я, блядь, не хочу быть твоим милым маленьким трофеем. Он плотно облегает живот и на дюйм выше пупка. Подходящие кожаные брюки доходят как раз до кольца в пупке, и обтягивают до самой лодыжки. Черные ботинки с манжетами на щиколотках ни капли не увеличивают рост.

Движение слева привлекает внимание, и я пристально вглядываюсь, напряжение внезапно закручивается в животе, когда стена из слоновой кости раздвигается, и, мать твою!

Это он, парень из закусочной и близнец парня за моей спиной. Тот, о ком я все это время думала, о том поцелуе. Тот, кого я видела, как ему отсасывали на вечеринке для Одаренных, они думали, что я этого не замечу.

Сердце содрогается в груди, яростно колотясь и требуя, чтобы я подошла к нему. Прикоснулась к нему.

Мой.

Что за хуйня?

На нем костюм, безукоризненно сшитый, а темные волосы растрепаны, но настолько, что выглядят идеально. Восхитительно. Такой, на которого ты можешь смотреть сверху вниз, когда его лицо зарывается у тебя между ног.

Жаль, что он гребаный мудак, но почему, при виде его сегодня, ощущения настолько отличаются от тех, что были двадцать четыре часа назад. Тогда было что-то, испепеляющее влечение, но это… не то же самое.

Легкие буквально болят, словно отчаянно хотят наполниться его ароматом. В этом нет смысла, и мне это не нравится. Глаза замечают след от укуса, сбоку на его шее, и на мгновение, клянусь, я чувствую знакомый вкус плазмы, разливающейся по горлу.

Почему он здесь?

Почему кто-то из них здесь?

Мне нужно, чтобы этот поздний завтрак поскорее закончился, чтобы они могли уйти, а я заняться… Тем, что, черт возьми, я должна здесь делать. Не уверена, что это такое, но моя личная цель?

Избегать будущего короля, кем бы он ни был, как чумы и убедиться, что он ненавидит то, что увидит, тогда как я не смогу.

Словно читая мои мысли, и, к моему ужасу, королева долбаного Рата поворачивается, протягивая руку.

‒ А, сынок, ты прибыл.

Каждый дюйм меня холодеет. Сын.

Сын?!

‒ Где твои братья? ‒ она спрашивает его, и я едва слышу это из-за рева в ушах.

Когда мужчины за моей спиной говорят:

‒ Тут, мама, ‒ это звучит громко, как в ночном клубе.

Сыновья.

Они сыновья королевы.

Парень, который наблюдал за мной с другого конца арены, после хоккейного матча, которого я видела с девушкой на коленях, который загнал меня в угол вчера в той забегаловке…

Он будущий король.

В тот момент, когда я думаю об этом, его бирюзовый взгляд поднимается, впервые за сегодня встречаясь с моим, и это совсем не так, как раньше. Это… нечто большее.

Водоворот эмоций набирает скорость, как будто он физически вгоняет их в меня собственным разумом.

Я чувствую это.

Я чувствую его.

Как буря под кожей.

Как чума, которую невозможно победить.

Как ходячий гребаный кошмар с голубыми глазами и смертью, в образе души.

Он должен был знать, что я получу то письмо. Вероятно, поэтому он вчера был в закусочной. Обычно я бы сказала, что веду себя как параноик, но не в этот раз. Он загнал меня в угол, и теперь я здесь, стою в пятнадцати футах от будущего короля Рата, как участница своего рода соревнования за место рядом с ним. Он для меня совершенно незнакомый человек, и все же ожидается, что я буду сражаться за него.

Повиноваться ему.

Возможно, даже для того, чтобы доставить ему удовольствие, потому что не может быть, чтобы такой парень, как он, не захотел провести тест-драйв своей будущей королевы, прежде чем вручить ей корону. Я дрожу. У него есть еще кое-что на уме, если он думает, что я буду бороться за что-то или кого-то, чего я не хочу.

И я не хочу этого.

Хорошая новость в том, что я здесь не единственная девушка, так что избежать его внимания не будет слишком сложно. В конце концов, бьюсь об заклад, каждая Одаренная девушка на свете отдала бы все, чтобы в конце концов стать той, кого он выберет. Так что да, отойти на второй план не должно быть слишком сложно.

Как будто он может читать мои мысли, как будто он точно знает, о чем я думаю… Взгляд лорда Деверо сужается, все еще застыв на мне, и, когда я смотрю в сторону, понимаю, что привлекаю внимание не только будущего короля.

А так же и его братьев.