Странник

Глава 42

Члены симпозиума въехали на территорию Вандерберга без препятствий и без фанфар — словом, их прибытие было совершенно лишено романтизма — словно прибытие рабочих на завод, на ночную смену.

Никого не было ни возле металлической сетки, которая недавно находилась глубоко под водой, ни возле высоких ворот, теперь широко раскрытых. Собственно, они не видели ничего примечательного, кроме разве что двадцати сантиметрового слоя вонючей грязи. Прибывшие миновали ворота пешком, чтобы облегчить машины, и направились по тропе на верх плоскогорья.

Хантер вел машину, на заднем сиденье которой, едва помещаясь, лежала Ванда. Она тяжело, с хрипом, дышала. Даже крик Войтовича не сдержал ее нового сердечного приступа.

Фургончик вела миссис Хиксон, поскольку Билл Хиксон хотел наблюдать за планетами — за Странником с мандалой на диске и Новым, приближающимся к зениту, а она, как уже не раз говорила, была сыта по горло этими астрономическими чудесами. Она сидела одна в кабине фургончика — дед хотел остаться с ней, но она прямо сказала ему, что он невероятно воняет, что машина является собственностью ее мужа и что она не желает такого общества.

Внутри фургончика ехали Рей Ханкс и Ида, которая заботилась как о его сломанной ноге, так и о своей опухшей стопе. У нее не было доверия к снотворному, поэтому она пичкала себя и слабо протестующего Ханкса огромным количеством аспирина.

— Соси, — говорила она. — Он такой горький, что ты обо всем забудешь.

Остальные шли рядом с машинами. Уже три раза они были вынуждены толкать фургончик через более болотистые места, а фургончику приходилось толкать машину Хантера, когда буксовали ее колеса. Все они перепачкались, а их обувь теперь была облеплена грязью. Колеса фургончика покрылись грязью до такой степени, что цепи уже даже не звякали.

Свет планет, заливающий своим блеском болотистый пейзаж, рассек голубой луч. Макхит, который в силу своего молодого возраста был более наблюдательным, нежели другие, крикнул:

— Опять началось! Оба стреляют!

Четыре тонких ярко-голубых луча рассекли серое небо от Нового по направлению к Страннику. Вместо того чтобы пройти мимо, как это было раньше, лучи сошлись. Однако они не ударили по Страннику, а остановились перед ним — между ними и планетой был виден узкий, серый клочок неба — создавая четыре нечетких, полукруглых, бело-голубых веера.

«Наверное, попали в какое-то поле», — догадался Кларенс Додд.

— Совсем как в комиксах! — крикнул возбужденный Гарри.

Три фиолетовых луча выстрелили из Странника в сторону Нового и тоже были остановлены. Голубые и фиолетовые лучи скрещивались между двумя планетами, создавая на небе огромную равномерную сеть.

— Началось! — рявкнул Хиксон.

Войтович так засмотрелся на небо, что упал с тропы. Макхит краем глаза заметил, что Войтович исчезает из поля зрения, и что есть духу помчался к краю тропы.

— Со мной все в порядке, — успокоил его Войтович, слыша зов Макхита. — Я поскользнулся, но здесь, к счастью, не глубоко. Подай мне руку.

— Ты пожалеешь, что не видишь такого чуда, любовь моя, — крикнул Хиксон жене.

— Сам смотри на эти искусственные огни! Я веду машину, — ответила миссис Хиксон и гневно засигналила Хантеру, думая, что тот хочет остановиться.

Хантер хотя и притормозил, но не хотел останавливаться. Несколько раз он быстро посмотрел на воюющие планеты, но решил, что самое главное — это добраться до Вандерберга, пока продолжается замешательство и планеты заняты собой. Он хотел наконец доехать туда и отдать Опперли серый пистолет — так же, как у Марго, у него был пунктик на этой почве. Марго, которая шла с левой стороны капота автомобиля, явно думала о том же.

— Эй! — крикнул Хантер. — Поворачиваем вправо! Будьте внимательны!

Он направил автомобиль на плоскогорье.

Наконец они увидели кого-то из обслуживающего персонала — трех солдат, которые судя по карабинам, стоящим рядом с ними, должны были стоять на страже, а вместо этого, присев, завороженно присматривались к межпланетной битве. Один из них щелкнул пальцами.

Когда фургончик вслед за «корветом» въехал на плоскогорье и обе машины остановились, Марго быстро подошла к солдатам и остановилась за ними.

На небе три новых голубых луча и два фиолетовых присоединились к заградительному огню, усложняя рисунок сети.

Марго прикоснулась к ближайшему солдату, а когда тот не отреагировал, потрясла его за плечо. Он повернулся к ней возбужденным и потным лицом.

— Где профессор Опперли? — спросила у него Марго. — Где ученые?

— Не имею понятия, — отмахнулся от нее солдат. — Они где-то там, — он указал рукой в неопределенное место на плоскогорье. — Не мешайте!

Он отвернулся, направил взгляд в небо и ударил одного из приятелей по плечу:

— Тони! — закричал он. — Ставлю еще две зелененьких, что Золотой покажет свою силу!

— Проиграешь!

В четырех тысячах километров от них, на востоке, Джейк схватил Салли за плечо и крикнул:

— Ох, Салли, если бы я только мог с кем-нибудь поспорить, кто из них выиграет!

Марго двинулась вперед. Миссис Хиксон снова засигналила. Хантер медленно поехал вслед за девушкой.

— В путь! — резко крикнул он пешеходам у автомобилей. — Можете смотреть, но не стойте на месте!

Перед ними фары освещали белые стены, на фоне которых вырисовывались фигуры мужчин, сбившихся в кучки и неподвижно смотревших на небо.

В небе сверкнули два следующих луча, однако они брали свое начало не на Новом, а в точках (может быть, на огромных космических броненосцах), находящихся на расстоянии в половине диаметра Нового от планеты. Один из новых лучей прошил Странника. Край верхней желтой плоскости мандалы засверкал, а когда ослепляющий белый свет погас, на фиолетово-желтой поверхности Странника появилась продолговатая черная дыра с рваными краями.

Молчание прервала Анна, в голосе которой звучало отчаяние:

— Мамочка, они ранят Странника! Я их ненавижу!

Дед, который шел спотыкаясь, снова начала размахивать руками и обрадованно закричал:

— Сожгите друг друга! Да, сожгите! Чего же вы ждете? Бейте друг друга!

Неожиданно девять голубых лучей, сходящихся перед самым Странником, расступились, создавая светло-голубую полукруглую завесу — туманный занавес, сквозь который были едва видны фиолетовые и золотые плоскости планеты. Фиолетовые лучи Странника исчезли.

— Они хотят его уничтожить! — крикнул возбужденный Хиксон. — Сейчас он взорвется!

— Пожалуй, у них ничего не выйдет, — заметил Додд. — Мне кажется, что у Странника новый оборонительный щит.

Пять ярких белых огоньков сверкнули на темной поверхности Нового.

— Снаряды! — догадался Макхит. — Странник отбивает атаку!

Дылда, который шел, тяжело дыша и держась за фургончик, крикнул с отчаянием:

— Но какой вывод? Что ненависть и смерть правят космосом и что даже существа на наивысших ступенях развития не могут этого предотвратить??

Не отрывая взгляда от неба, Рама Джоан, которая держала Анну за руку, быстро ответила на этот вопрос. Ответила звонким уверенным голосом:

— Боги растрачивают богатства, накопленные Вселенной, подвергают испытаниям чудеса, а потом уничтожают их. Поэтому они и боги! Я говорила, что…

Хантер перебил ее диким голосом, тыча в диск Нового пальцем.

Согласно предположениям Мак хита, пять белых огоньков разрослись, создавая бледное полушарие — фронт взрывов, — сквозь которое виднелась нетронутая серая поверхность Нового.

— Я не разбираюсь в богах или дьяволах, — заявил Хиксон, — но наверняка знаю, что войны будут всегда! И вот это — наилучшее тому доказательство!

— Наконец-то ты говоришь что-то по делу! — крикнула из кабины его жена. — Но что толку от этого?

— Когда самые могущественные… самые мудрые существа… — бормотал Дылда. — Неужели действительно нет никакого спасения?

Вопрос Дылды, заданный голосом, полным глубокого и неподдельного отчаяния, разбудил воображение Макхита. Он на мгновение представил себе, что сидит за пультом управления всесильного одноместного космического корабля, висящего на полпути между Странником и Новым, гасит лучи обеих планет и доводит битву до прекращения.

— Может быть, спасение должно прийти с Земли? Может быть, им нужно помочь? — спросил Додд так тихо, словно говорил сам с собой.

Но Войтович услышал его и, не отрывая взгляда от неба, произнес:

— Как это с Земли, Додд? Уж не думаешь ли ты, что это может зависеть от нас?

Додд молча уставился на него.

— Да, — произнес он наконец. — От обыкновенных серых людей, таких, как ты и я.

— О, боже! — рассмеялся Войтович и покачал головой. — Хотя, это все их дело. Я все равно в этом ничего не понимаю!

Они шли дальше, с каждым шагом приближаясь к освещенным фарами стенам здания. Молодой мужчина прошел мимо Марго, схватил за руку какого-то майора и крикнул ему в ухо:

— Опперли приказал погасить эти проклятые прожекторы. Они мешают нам вести наблюдения!

Хантер невольно подумал об Архимеде, который, когда неприятельский солдат встал на нарисованный им на песке круг, закричал:

— Ты портишь мне рисунок!

Как гласит легенда, солдат убил Архимеда, но майор из Вандерберга только кивнул и пошел прочь. Хантер узнал Бьюфорда Хамфрейса, которого уже встречал два дня тому назад Одновременно и Хамфрейс заметил Хантера, Раму Джоан и Анну, словом, всю «банду фанатиков летающих тарелок», которым он запретил появляться в Вандерберге. Майор вытаращил глаза, но через мгновение пожал плечами, словно хотел сказать, что ничего не понимает, посмотрел на небо и побежал, крича:

— Черт возьми, сержант, выключите же эти прожекторы!

Тем временем Марго схватила за руку молодого мужчину, прежде чем тот успел удалиться.

— Прошу отвести нас к профессору Опперли! — приказала она. — Он нас ждет!

— Хорошо. Следуйте за мной. Но только погасите свет, — крикнул он Хантеру и миссис Хиксон.

Они послушно выключили фары, и темнота опустилась на белые стены Вандерберга. Марго не отходила от молодого человека. Хантер ехал за ними, стараясь не потерять из виду белой майки. Перед ними на фоне неба вырисовывались паутины радаров и белый фундамент огромного телескопа.

Вверху погасли голубые лучи, исчезла также туманная завеса вокруг Странника, уступая место сотням ярких белых огней.

Щуря глаза, Макхит закричал:

— Взрывная сфера!

И в этот момент Странник неожиданно прыгнул на два диаметра выше, и всех охватило странное ощущение, словно Вселенная задрожала в основе. Когда белые огни, находящиеся на противоположной стороне, начали проникать на другую сторону взрывной зоны, та засияла — на ее поверхности был виден широкий разорванный воротник, через который вырвался Странник.

— У них антигравитационный привод! У всей планеты! — крикнул Кларенс Додд. Оболочку Странника покрывали черные дыры с истрепанными краями, из которых струился темно-красный свет — их было столько, что мандалу можно было различить лишь с большим трудом.

Из бока поврежденной планеты выстрелил в сторону Нового значительно более широкий и яркий, чем прежде, луч.

Однако прежде чем он преодолел половину пути, Новый, вопреки законам физики, словно атакующий носорог, сорвался с места с такой же скоростью, с какой мчались его лучи, и повис рядом со Странником. Планеты разделяло небольшое расстояние, меньшее, чем диаметр Луны.

Странник исчез.

Новый дал залп из голубых огней, которые рассекли небо в том месте, где минутой ранее находился Странник.

— Браво! Он расколол его на куски! — восторженно завизжал Дед.

— Нет, Странник исчез на долю секунды раньше, — возразил Додд. — Нужно смотреть, внимательно!

Новый, серая поверхность которого осталась целой и невредимой, хотя ее покрывали коричневые и зеленые шрамы, светил еще какие-то четыре-пять секунд и тоже неожиданно исчез, словно был большой матовой лампочкой с кругом отраженных солнечных лучей, которую неожиданно выключили.

— Исчезли в подпространстве! — прокомментировал происшедшее Макхит.

— Как бы то ни было, но Странник уже рухлядь, — вмешался Хиксон. — Он продырявлен, как сито, и, пожалуй, не убежит от Нового.

— В этом мы не можем быть уверены, — пожал плечами Хантер. — Может быть, до конца своих дней он будет убегать от Нового. — А мысленно добавил: «Как Летучий Голландец».

— Мы даже не можем быть уверенными, действительно ли они исчезли, — сказал Войтович и нервно рассмеялся. — Может быть, они только перепрыгнули на другую сторону Земли.

— Это так, — признал Додд. — Однако мы не видели никакого движения… они просто исчезли. И у меня есть предчувствие…

Только тогда, когда исчез желтый и оранжевый световой след, члены симпозиума один за другим начали сознавать, что стоят совершенно неподвижно в полной темноте. Хантер заглушил двигатель и тут же услышал, что миссис Хиксон сделала то же самое. Звезды снова начали мерцать на черном бархате неба — старые знакомые звезды, которые три ночи скрывало серое небо.

Пол и Дон всматривались в экран Бабы-Яги, наблюдая за опустевшим небесным полем, за голубыми и фиолетовыми лазерными лучами, уносящимися в даль космоса.

Они оба были пристегнуты ремнями к креслам. Пол держал у щеки запятнанный кровью платок, Дон смотрел на указатели температуры обшивки корабля и на блестящее зеленое изображение на радаре, представляющее Южную Калифорнию и Тихий океан. Несмотря на то что впереди у них был почти весь слой атмосферы для прохождения, Дон притормозил главным образом для того, чтобы проверить, работает ли двигатель.

— Ну и отплыли, — сказал он.

— В космическую бурю, — закончил за него Пол. — Странник — это рухлядь!

— Если бы он был рухлядью, то не смог бы войти в подпространство, — весело заверил его Дон. На экране постепенно начали появляться звезды. Дон включил корректирующий двигатель и выровнял полет.

— Может быть, он выплывет в другой космос, — размышлял Пол. — Может быть, именно в этом все и заключается — никуда не проталкиваться силой, а только дать нести себя течениям подпространства, словно разбитый корабль, дрейфующий по бушующей волне…

Дон испытующе посмотрел на него.

— Ты многому у нее научился, да? — спросил он. — Как ты думаешь, успела она вернуться на Странник?

— Наверняка, — коротко ответил Пол. — Насколько я понял, эти их маленькие корабли могут двигаться со скоростью света или даже еще быстрее.

— Она тебя неплохо поцарапала, — с притворным безразличием заявил Дон, после чего поспешно добавил: — У меня здесь не было никаких любовных приключений…

Он снова включил корректирующий двигатель, поморщился при виде указателя температуры обшивки и продолжал:

— И, пожалуй, никакие приключения не ждут меня на Земле. Мне кажется, что Марго действительно влюбилась в этого Хантера.

Пол пожал плечами.

— Но ведь тебе все равно. Ты всегда больше всего ценил одиночество. Я не хочу тебя обидеть, но нужно прежде полюбить себя, чтобы суметь полюбить другого.

Дон исподлобья уставился на Пола.

— Ты ведь любил Марго больше, чем я, — сказал он. — И я всегда знал об этом.

— Да, это так, — грустно признался Пол. — Она будет злиться на меня, что я потерял Мяу.

— Чего же только этот кот не увидит! — рассмеялся Дон и неожиданно стал серьезным. — Ты хотел остаться с Тигрицей, правда? После моего ухода ты сказал ей об этом?

Пол кивнул.

— Она не согласилась. А когда я спросил, что она чувствует ко мне, она сделала вот это, — и он прикоснулся к щеке окровавленным платком.

— Любишь ты строить из себя мученика, — рассмеялся Дон и весело добавил: — Знаешь, Пол, если бы это я был влюблен в эту даму, то следы ее когтей как нельзя лучше убедили бы меня в том, что я ей тоже не безразличен. А теперь держись за бочку — начинается Ниагара!

Члены симпозиума стояли в темноте под звездным небом. Через мгновение так близко, что им на секунду показалось, что они находятся в комнате, зажегся небольшой огонь, при свете которого они увидели стол, заставленный разными предметами, а рядом с ним худого мужчину неопределенного возраста. Марго подошла к столу. Хантер вышел из автомобиля и направился за ней.

Мужчина у стола посмотрел в сторону, откуда раздался чей-то голос:

— Магнитные поля обеих планет исчезли, Все вернулось к норме.

— Профессор Опперли! — громко сказала Марго. — Мы ищем вас уже два дня. Я принесла вам пистолет, который выпал из летающей тарелки. Он приводит предметы в движение. Мы думали, что лучше всего будет отдать его вам. К сожалению, в пути мы израсходовали весь заряд.

Профессор посмотрел на девушку, а потом — на серый пистолет, который она держала в вытянутой руке. Его узкие губы скривились в язвительной улыбке.

— Он выглядит, как жестяная игрушка, — коротко ответил он, после чего обратился к человеку, стоящему рядом: — А радиопомехи, Денисон? Они прошли или тоже…

Марго быстро передвинула стрелку на рукоятке пистолета к себе, прицелилась в стол и нажала на курок. Опперли и молодой мужчина в майке бросились вперед, чтобы отнять у нее оружие, но неожиданно остановились. Несколько листков бумаги полетели в сторону пистолета, так же, как и три скрепки и металлический карандаш, который придерживал бумагу. Мгновение эти предметы висели у ствола, а потом упали на землю.

— Электростатическое поле? — с интересом произнес молодой человек в майке, смотря на падающие листы бумаги.

— Действует также на металлические предметы, — добавил мужчина, стоящий рядом с Опперли, видя падающие скрепки. — Индукция?

— Потянуло меня за руку! Я это явно чувствовал! — сказал, обращаясь сам к себе, Опперли и распрямил пальцы, которыми тянулся под столом за пистолетом. Он снова посмотрел на Марго: — Он действительно выпал из летающей тарелки?

Марго улыбнулась и подала ему оружие.

— У нас есть также известия для вас от лейтенанта Дональда Мерриама из американских космических сил, — вмешался Хантер. — Он будет здесь садиться.

— Был ли среди тех, кто погиб на Луне, Мерриам? — спросил Опперли у кого-то из стоящих сбоку.

— Он не погиб! — сказала Марго. — Он выбрался на Бабе-Яге. Он был на Страннике. Он будет здесь садиться… может быть, уже сейчас приближается к Вандербергу.

— Он просил, чтобы мы передали вам сообщение, господин профессор, — сказал Хантер. — У новой планеты линейные ускорители длиной в радиус Земли и циклотрон такого же диаметра!

Опперли улыбнулся.

— Пожалуй, мы собственными глазами могли убедиться в этом, а? — спросил он.

Никто из них не заметил звезды рядом с Марсом, которая начала мерцать позже других. Исчезающий вдали лазерный луч попал в Деймос — маленький спутник Марса — и раскалил его до белизны, вызывая волнения среди членов советской экспедиции.

Опперли положил на стол пистолет и произнес:

— Прошу за мной, — сказал он Марго и Хантеру. — Мы должны известить посадочную площадку, чтобы они приготовились к посадке Бабы-Яги.

— Минуточку, профессор, — остановила его Марго. — Вы что, намереваетесь оставить этот пистолет вот так, без всякого присмотра?

— А, прошу прощения, — виновато улыбнулся Опперли. — Я как-то, знаете…

Он взял пистолет и подал его Марго.

— Позаботьтесь вы пока о нем.

Ричард Хиллери и Вера Карлсдайль шли по узкой дороге, которая поворачивала на юг у холмов Мальверн. Они уже не были одни — по дороге шло много людей.

Они открыли, что, несмотря на проведенную совместно ночь, что-то их продолжает гнать, словно леммингов, по крайней мере днем, в дальнейшее странствие. Ричард снова начал думать о Черных Горах. Может быть, им удастся туда добраться, не заходя в более низко расположенные районы?

Раннее солнце закрывали тучи, которые подошли с севера, когда Странник повел себя очень странно. Он спокойно заходил на западе и вдруг исчез за завесой туч, но через секунду показался вновь, словно переродившийся, — серебристо-серый и значительно больший, чем раньше, появился на той же высоте, на которой находился за час до этого. Они даже подумали, а не новая ли это планета, но тут тучи застлали все небо, прерывая их размышления.

Вера остановилась и включила радио. Ричард со смирением вздохнул и тоже остановился. Двое мужчин, которые находились поблизости от них, тоже приостановились, заинтересованные.

Вера медленно крутила ручку настройки. Помех не было. Она включила радио на полную мощность и снова покрутила ручку. В приемнике царила тишина.

— Может быть, он испорчен? — заметил один из мужчин.

— Наверняка сели батарейки, — крикнул Ричард. — И это хорошо, теперь мы не будем зря отвле…

Неожиданно они услышали какие-то звуки, сначала тихие и писклявые, но, когда Вера снова начала манипулировать ручкой, в тишине, окружившей горы, раздался четкий, громкий голос:

— Повторяю. Согласно известиям, переданным по телефону из Торонто и подтвержденных Буэнос-Айресом и Новой Зеландией, обе планеты исчезли также неожиданно, как и появились. Это не означает немедленного конца увеличения приливов, но…

Они слушали. И вокруг них собиралось все больше и больше людей…

Багонг Бунг решил, что море уже достаточно успокоилось, чтобы он мог осмотреть найденные сокровища. Так что он вытащил из-под себя толстый полотняный мешок, который (так же, как и потрепанные кошельки с монетами) он добыл на «Королеве Суматры», постоянно держал при себе и открыл его так, чтобы Холбер-Хумс тоже мог в него заглянуть.

Волны, которые раз за разом ударяли в оранжевую надувную лодку, смыли грязь, оставляя в мешке чистые маленькие предметы. Среди кораллов, камешков и моллюсков Багонг Бунг увидел темно поблескивающее старое золотое и маленькие темно-красные огоньки трех, нет — четырех рубинов!

Вольф Лонер держал в руке ложку с супом, поскольку маленькая итальянка отвернула личико, чтобы посмотреть на краешек солнца, встающего над серой Атлантикой.

— Солнце. — шепнула она.

Затем она провела рукой по деревянному борту «Стойкой».

— Лодка…

Прикоснулась к руке, управляющей лодкой, и посмотрела Лонеру в глаза:

— Мы здесь, — произнесла она.

— Да, мы здесь, — улыбнулся Лонер.

Капитан Ситвайз с капитанского мостика лайнера «Принц Чарльз» осматривал длинные заплаты болотистых зеленых джунглей, парящих при свете низко висящего красного Солнца.

— Господин капитан, согласно предварительным подсчетам, у нас на борту восемьсот случаев перелома конечностей и четыреста — сотрясений мозга, — обратился к нему судовой врач.

— Итак, в джунглях Бразилии есть теперь зачатки атомного города, — попытался сострить первый помощник. — Мы уже никогда не сможем убраться отсюда.

Капитан Ситвайз кивнул, продолжая осматривать странный зеленый порт, в который зашел их корабль.

Барбара смотрела на голубую воду вокруг «Альбатроса». Только одну волну из десяти венчала белая пена. Солнце всходило над поломанными пальмами, растущими в неполных трех километрах от них. Эстер сидела у люка, держа на руках мальчика.

— Бенджи! — позвала Барбара. — В каюте под палубой должно быть брезентовое полотно или какое-то большое одеяло. Ты не мог бы сделать из него парус? Мы тогда поплыли бы…

— Смогу, мисс Барбара, — прервал ее негр. — Он широко зевнул и потянулся, выгибая грудь к солнцу. — Но прежде всего я намереваюсь выспаться!

— Ну, слава Богу, все кончилось, — сказала Салли, обращаясь к Джейку.

— Тебе что, никогда не хочется спать? — устало спросил Джейк.

— Но как можно сейчас спать! — крикнула она. — У нас есть материал и можно наконец серьезно заняться пьесой.

Пьер Рамбулье-Ласепад с сожалением отодвинул в сторону листок с расчетами воздействия друг на друга трех небесных тел — он знал, что уже никогда не сможет их проверить, — и продолжал слушать отчет Франсуа Мила.

— По поводу этого нет никаких сомнений! — говорил молодой астроном. — Звездный день удлинился на три секунды в масштабе года! Прибытие этих планет вызвало стойкое, измеримое влияние на Землю!

Марго и Хантер, держась за руки, стояли в темноте на краю посадочной площадки, находящейся на северном конце плоскогорья Вандерберга-Два.

— Ты боишься встречи с Полом и Доном? — шепотом спросил Хантер. — Я не должен сейчас об этом у тебя спрашивать, когда ты беспокоишься, приземлятся ли они вообще.

— Нет, не боюсь, — ответила она и улыбнулась. — Я хочу с ними только поздороваться. Ведь у меня есть ты!

«Да, это так», — думал Хантер не слишком радостно. Он отлично понимал, что с этого момента должен так распланировать свою жизнь, чтобы в ней было место и для Марго. Сможет ли он бросить жену и сыновей? Он был уверен, что нет…

Неожиданно ему пришла в голову одна интересная мысль.

— Кроме того, нельзя забывать, что у тебя есть еще Мортон Опперли, — шепнул он.

Марго улыбнулась.

— Признайся, Росс, что ты хотел этим сказать?

— Э… ничего, — пробурчал он.

Вокруг них собрались члены симпозиума. Фургончик и «корвет» были запаркованы неподалеку.

Рядом стоял профессор с несколькими учеными. Недавно с радиостанции доложили об установлении связи с Бабой-Ягой.

Вверху над ними светили знакомые звезды северного неба, рассеянные между созвездиями Скорпиона и Медведицы, а высоко на западе блестело веретенообразное продолговатое скопление новых звезд — одни отбрасывали слабый свет, другие светили ярче Сириуса — это были сверкающие остатки Луны.

— Странно будет без Луны, — задумчиво произнес Хиксон.

— Одним махом из мифологии вычеркнуто около ста богов, — заметила Рама Джоан.

— А мне жалко, что Странник улетел, — вмешалась в разговор Анна. — Я так хочу, чтобы с ним все было хорошо!

— Мы потеряли не только богов Луны, — грустно заявил Дылда.

— Не бери это близко к сердцу, Чарли, — старалась утешить его Ванда. — Ты был свидетелем стольких эпических событий! И все твои предсказания…

— Все мои мечты, — поправил ее Дылда. Он нахмурил брови и нежно сжал руку Ванды.

— У нас будет по два новых бога, вместо каждого потерянного, — сказал Хантер. — Вы в этом скоро убедитесь!

— А мне вовсе не жаль Луны, — недоброжелательно бурчал дед. — Я никогда не видел от нее никакой пользы.

— А прогулки при Луне с красивой девушкой? — спросила Марго.

— Нет Луны, не будет и приливов, — сказал Макхит, словно сделал большое открытие.

— Не забывай о Солнце, — напомнил ему Додд. — Правда, они будут значительно меньше, как, например, на Таити.

— Интересно, что будет с этими остатками Луны? — поинтересовалась Марго, рассматривая западную часть неба. — Они создадут кольцо вокруг Земли?

Опперли услышал этот вопрос.

— Нет, — ответил он и начал объяснять. — Сейчас, когда гравитационный центр Луны исчез вместе со Странником, одинокие обломки разлетятся по небу с такой скоростью, с какой они странствовали по орбите, — около восьми километров в секунду. Некоторые из них примерно через десять часов столкнутся с земной атмосферой. И начнется метеоритный дождь. Эти остатки Луны находятся сейчас над Северным полюсом Земли. Падая, они не должны попасть в нас. Многие из них будут странствовать по длинным эллиптическим орбитам вокруг Земли.

— Ой! — весело закричал Войтович. — Словно Брехт снова с нами!

— Брехт? Кто это? — спросил Опперли.

Мгновение царила тишина, потом Рама Джоан сказала:

— Наш друг.

В этот момент они увидели в зените желтое сияние, а через мгновение — вертикальный столб огня лимонного цвета, который медленно опускался к Земле. Раздался тихий, постепенно усиливающийся вой, напоминающий гул огня, пылающего в камине. У сопел корабля погасли желтые языки пламени. Баба-Яга благополучно приземлилась в Вандерберге-Два.