Странник

Глава 23

Марго и Кларенс Додд стояли, опершись локтями о верхний поручень бетонного моста, и смотрели на взгорья, пытаясь отгадать, откуда берется завеса разреженного дыма, плывущая с юга и приводящая к тому, что у солнца появился какой-то странный красноватый оттенок, а лучи его приобрели зловещий медный цвет. Марго пришла сюда в основном, чтобы убежать от Росса Хантера.

— Конечно, вполне возможно, что это горят заросли в каньонах и горах, — предположил Додд. — Однако мне почему-то кажется, что это нечто более серьезное. Вы живете в Лос-Анджелесе, Марго? — поинтересовался он.

— Я снимаю домик в Санта-Монике. В принципе это одно и то же.

— Вы живете одна?

— Да, совершенно одна.

— Это хороша Потому что если не пойдет дождь…

— Посмотрите! — крикнула девушка, прерывая его и указывая вниз, на залив. — Вода! Это, наверное, из-за того, что там, — она показала в глубь суши, — идет дождь!

Но именно в этот момент Хиксон, который отправился на исследование местности, вернулся, триумфально нажимая на клаксон, а за ним ехал небольшой, угловатый желтый школьный автобус. Обе машины остановились на мосту. Из автобуса выскочил Войтович, за ним показался Брехт, который остановился на ступеньках автобуса, словно на эстраде.

— С истинным удовольствием объявляю вам, что мы нашли транспорт — громко и радостно изрек он. — По моему предложению мы поехали осмотреть шоссе, ведущее через горы Санта-Моника, и там, в маленькой долине, почти в ста метрах от дороги, я увидел вот этот очаровательный автобус, который как раз ждал пассажиров. И этими пассажирами оказались сегодня мы! Баки полны, большой запас провизии, и, кроме всего прочего, много пакетов с ферментированным молоком. Прошу готовиться в дорогу. Отъезд через пять минут!

Он сошел со ступенек и обошел желтый капот автобуса.

— Додд, — Брехт подошел к краю моста, — это не дождевая, а приливная вода. Посмотри только на другую сторону моста, и ты увидишь блестящую поверхность воды, которая тянется до самого Китая. Все объединилось против нас, Кларенс. И поэтому надо убираться отсюда как можно скорее. Ты поедешь с Хиксонами, потому что у тебя второй карабин. Ида поедет с вами, чтобы заботиться о раненом Ханксе. А я приму командование в автобусе.

— Прошу прощения, — заметила Марго, — вы намереваетесь ехать через горы до самой долины?

— Если сможем. Я хотел бы, чтобы мы добрались хотя бы до тех возвышенностей, что находятся в шестистах метрах над уровнем, моря. А потом…

Брехт пожал плечами.

— Вандерберг-Три находится в конце этого шоссе, — продолжала Марго. — Как раз на склонах. Там должен быть Мортон Опперли, который руководит теоретической стороной исследований, связанных с Лунным Проектом. Я считаю, что мы должны с ним связаться!

— Неплохая идея, — признал Брехт. — У Опперли, вероятно, больше ума, чем у тех офицеров из Вандерберга-Два, и, может быть, он охотно примет к себе трезвомыслящих новобранцев. Да, это вполне разумно, чтобы мы в этой, почти сюрреалистической ситуации сгруппировались вокруг лучших умов. Но только один бог знает, удастся ли нам доехать туда, а если да, то застанем ли мы там еще Мортона Опперли, — добавил он, снова пожимая плечами.

— Это не имеет значения, — решительно произнесла Марго. — Если только существует какой-то шанс найти с ним взаимопонимание, то я прошу, чтобы вы помогли мне. У меня есть на это очень важная причина, которую я пока не могу открыть.

Брехт испытующе посмотрел на нее и улыбнулся.

— Хорошо, — сказал он.

Хантер и другие начали толпиться вокруг Брехта, засыпая его вопросами и собственными предложениями.

Марго немедленно села в автобус и заняла место за водителем. Это был пожилой человек с хмурым лицом и подбородком, настолько сдвинутым назад, что создавалось впечатление, что у старика вообще нет зубов.

— Это очень мило с вашей стороны, что вы согласились прийти к нам на помощь, — начала благодарить его Марго.

— Я? — удивился водитель и посмотрел на нее с недоверием. Он указал пальцем на Брехта, стоящего у двери, и сказал:

— Он мне сказал о стошестидесятиметровой волне, которая затопит здесь все вокруг, и меня в том числе, если я как можно скорее не выберусь из долины. Он очень выразительно все это рассказал. А потом сказал, чтобы я не ломал себе голову над решением этой проблемы, потому что с ним тип с карабином…

С этими словами он указал на Войтовича, и Марго постаралась подавить смех.

— …вы считаете, что это было очень мило с моей стороны? У меня не было другого выхода. А кроме того, — добавил он, — лавина перекрыла дорогу на юг, по которой я должен был ехать. Поэтому я подумал, что за неимением лучшего могу присоединиться к вашей компании ненормальных.

Марго смущенно рассмеялась.

— Вы к нам привыкнете, — сказала она старику.

В этот момент в автобус сел Дылда, крича Брехту:

— Ну, хороша Мы с Вандой поедем на этом драндулете, но я категорически отказываюсь пить молоко с этими вашими радиоактивными осадками и отравой для крыс!

Водитель бросил на Марго быстрый взгляд и кисло ответил:

— Может быть…

Остальные пассажиры уселись. В то время, когда водитель разговаривал с Марго, Хантер сел рядом с ней. Марго демонстративно отодвинулась, но Хантер даже не заметил этого. Брехт стал в дверях и посчитал пассажиров.

— Все в сборе, — удовлетворенно констатировал он, а затем выглянул и крикнул Хиксону: — Поехали! Поворачивай и двигайся за нами!

Автобус и фургончик развернулись на мосту. Марго заметила, что уровень воды в заливе поднялся почти на метр. По воде пошли небольшие волны, увенчанные пеной. Пляж, на который волны нанесли множество валунов, уже был полностью залит водой. Всю ночь море почти на километр отстояло от шоссе, а теперь только какие-то сто метров отделяли его от воды.

Брехт уселся в стратегически удобное место, которое зарезервировал заранее, — напротив Хантера и возле дверей.

— Направление — горы Санта-Моника, — обратился он к водителю. — Скорость — пятьдесят километров в час, и будьте внимательны. На дороге полно камней. Через шесть километров прибрежное шоссе сворачивает в горы, так что у нас будет достаточно времени, чтобы убежать от Тихого океана, если он захочет поиграть с нами. Помните! — обратился он ко всем. — Приливы на побережье Тихого океана изменчивы. Нам повезло, что сегодня утром прилив был не очень большой. Гарри! — закричал он через плечо. — Ты будешь нашим офицером связи. Следи, чтобы фургончик не исчез из поля зрения. Эй, не рассаживайтесь все со стороны моря! Автобус должен быть загружен равномерно, когда мы въедем в горы. Прилив нас уже не сможет догнать, так что не бойтесь! Нам ничего не грозит!

— Пожалуй, если будут новые… — начала Марго, но сразу же прикусила язык. Она хотела сказать — цунами, вызванные землетрясением. Хантер улыбнулся ей.

— Ты права. Лучше не вызывать волка из лесу, — шепнул он ей на ухо, а потом немного громче сказал Брехту: — Рудольф, откуда ты вытряс эти стошестидесятиметровые волны?

— Двухметровая амплитуда прилива в Лос-Анджелесе, умноженная на восемьдесят раз, — пояснил Брехт. — Мне очень хочется, чтобы это было преувеличением, но мы должны твердо представлять себе, чего примерно можно ожидать… О, жизнь на волнах, дом в безмолвной глубине, ла-ла-ла!..

Марго вздрогнула, услышав охрипший голос Брехта, который пел, желая придать всем бодрости. Как он пел — это другое дело, — и вскоре она начала жалеть, что это не голос Пола. Она сложила руки на груди и посмотрела на спинку водительского кресла. Хотя оно явно было только недавно починено, она смогла прочесть на нем кое-какие надписи. «Оззи — вонючка», «У Джо-Энн искусственная грудь» и даже «У моего дедушки тринадцать зубов».

Несмотря на заверения Брехта, что им ничего не угрожает, в автобусе царило беспокойство, напряжение росло — пассажиры внимательно следили за догоняющими их волнами. Марго почувствовала, что напряжение ослабло, когда автобус свернул на черное двухполосное шоссе, которое взбиралось вверх. Однако общее беспокойство через мгновение снова увеличилось, когда все стали высматривать на дороге каменные осыпи и выбоины. Неожиданно Марго вспомнила необычайно убедительное описание происшедших событий, данное миссис Хиксон, и ее фразу: горы кипели, как жаркое на плите. Но, по крайней мере, первый отрезок дороги, ведущий не на особенно высокое взгорье, был пустым и гладким.

— Фургончик поворачивает за нами, — крикнул сзади Макхит, словно рапортующий солдат.

— Все в поряди, Гарри! — крикнул ему в ответ Брехт, а потом повернулся к Хантеру и Марго и громко, так чтобы все слышали, сказал:

— Я рассчитываю на это горное шоссе. О нем в свое время очень много писали в прессе, но ведь это действительно огромный шаг вперед в истории дорожного строительства. — Рудольф! — крикнул Войтович. — Если бы это шоссе было целым до самой долины, то оно не было бы таким пустым, а?

— Ты сегодня очень наблюдателен, парень, — усмехнулся Брехт. — Но для нас главное, чтобы оно не было повреждено хотя бы на протяжении пяти километров. Тогда мы будем уже метрах в двухстах над уровнем моря и в безопасности. И оставшиеся тридцать пять километров нас уже не будут касаться. Собственно, было бы лучше для нас, чтобы дорога дальше оказалась забаррикадированной!

— Это можно понять. В противном случае, мы рисковали бы застрять среди пятидесяти миллионов автомобилей.

— Мамочка, небо становится все более черным, — сказала Анна, которая вместе с Рамой сидела за Брехтом. — О, посмотри, сколько там дыма!

— Мы находимся между водой и огнем, господа, — торжественно объявил Дылда, которого снова охватило мечтательное настроение. — Но ничего, Испан обязательно вернется!

— Именно этого я и опасаюсь, — вполголоса заметил Хантер, обращаясь к Марго, и, посмотрев на ее куртку, застегнутую на молнию, добавил:

— Может быть, ты покажешь мне, что сбросила тебе эта кошка? Я видел, как ты схватила какой-то серый предмет. А сегодня утром его испробовала, не так ли? И что же, хорошо действует?

Марго не ответила, но Хантер продолжал дальше:

— Ты можешь, конечно, ничего не отвечать, если так чувствуешь себя безопаснее. Я слышал твой разговор с Брехтом и от всего сердца поддерживаю тебя. В противном случае я сразу же отобрал бы у тебя «это».

Марго даже не посмотрела на него. Может быть, он и расчесал бороду, но от него все еще пахло мускусом и потом.

Автобус забрался на первый холм, сделал медленный зигзаг вниз и снова начал взбираться на следующую, уже более крутую, гору. На дороге все еще не было видно никаких скал и камней.

— Шоссе через горы Санта-Моника, — громко сказал Брехт, — идет почти по самым горным вершинам. Оно сделано из укрепленного асфальта, поэтому более устойчиво к тектоническим толчкам. Я узнал это, копаясь в разных технических журналах. Вот что значат всесторонние интересы!

— Всесторонний болтун! — буркнул кто-то сзади.

Брехт осмотрелся, холодно улыбаясь, и подозрительно покосился на Раму Джоан.

— Мы находимся уже в ста метрах над уровнем моря! — заявил он.

Автобус повернул и начал взбираться на следующую гору, на вершине которой они бросили последний взгляд на прибрежное шоссе, уже залитое водой, где волны разбивались о склоны, поросшие кустами…

Дэй Дэвис с пренебрежением и равнодушием, словно зачарованный сын Посейдона, находящийся в библиотеке своего отца, наблюдал за широким серым Бристольским каналом, который в затуманенном серебристом свете заходящего солнца сверкал кое-где, как сталь, в то время как вода медленно поднималась, заливая поросший боярышником склон противоположной стороны улицы.

Когда он в последний раз выглядывал в окно, два грузовых и одно пассажирское судно плыли вниз по течению, борясь с наводнением. Теперь их уже не было видно — на поверхности мутной воды плавали только отдельные доски, а вдали виднелась маленькая лодочка — Дэй решил, что к ней даже не стоит присматриваться.

Полчаса назад он включил радио и начал слушать передаваемые глухим голосом объявления о чудовищных приливах: объяснения, что эти приливы вызваны сильными толчками, которые потрясли земную кору за последние несколько часов, отчаянные инструкции для моряков, водителей автобусов и машинистов, приказывающие им сделать все возможное, чтобы спасти пассажиров, и мрачные истерические призывы, направленные к жителям всей Англии, рекомендующие немедленно отправиться куда-нибудь, лучше всего на вершины близлежащих гор.

Дэй отметил про себя, что более ранняя серия отчаянных предупреждений заставила здешних трусливых жителей закрыть бары и дома и убежать из города. Но через минуту к нему опять вернулось отличное настроение, и он опять начал танцевать, громко распевая во все горло:

— Кто боится приливов и воды? Наверняка не славный малый Дэй!..

В этот момент с зеленовато-белым сверканием погас свет, вместе с ним умолкло и радио. Желая создать себе более веселое настроение, Дэй поискал свечи и расплавленным стеарином артистически приклеил к стойке бара целых семь штук.

Он посмотрел на свечи — все они красиво горели, огоньки танцевали, словно семь серебристо-золотых красавиц, бросая теплый свет на прекрасные зеленые и коричневые книги, старательно обозначенные красивыми этикетками.

— Сейчас, мои милые, сейчас я почитаю вас, — прошептал он сладострастно. — Может быть, взять Харди, — сказал он себе, обходя огоньки и присматриваясь к бутылке «Олд Бушмилс». — А может быть, взять «Песнь 69» Эзры Паунда, — он уставился на виски «Ват-69». — Гм-м… что за выбор, боже мой А как насчет иностранного автора? К примеру, Генрих Гейне! О, кстати! — и с этими словами он широко улыбнулся бутылке с этикеткой «Киршвассер».

Генерал Стивенс и полковник Мейбл Уолмингфорд лежали рядом примерно в полуметре от бетонного потолка на большом, как кровать, верху металлического шкафа. Полковник Уолмингфорд потеряла фонарик, но у генерала он остался висеть на шее и теперь освещал неподвижную поверхность воды, которую от верхнего края шкафа отделяло каких-то пятнадцать сантиметров.

Они лежали неподвижно. В голове шумело от давления разогретого сжатого воздуха.

На стене и потолке не было ничего такого, на чем они могли остановить внимание, кроме разве что решетки вентилятора, находящейся как раз над головой полковника Уолмингфорд.

Странно низким и одновременно очень далеким голосом генерал сказал:

— Не понимаю, почему, если сейчас такое давление, воздух не уходит туда, — и он указал на вентиляционную шахту. — Тогда бы все было давно кончено. Наверное, воздуховод заблокирован задвижкой на случай попадания радиоактивных осадков.

Полковник Уолмингфорд отрицательно покачала головой. Она лежала на полу, краем глаза рассматривая решетку.

— Нужно просто лучше присмотреться, — тихо произнесла она через мгновение. — Вентиляционная шахта уже полна воды, а в решетке есть выпуклости, напоминающие черные подушечки или кончики больших черных пальцев. Давление воды наверху и внизу сравнялось, во всяком случае, пока, то есть до тех пор пока что-то не нарушит поверхностного натяжения на этой решетке.

— У тебя галлюцинации, Мейбл, — ответил генерал, — и пробел в изучении гидростатики. Давление воды под нами больше, и поэтому должно было моментально вытеснить воздух…

— Может быть, шахта лифта еще не полностью залита водой, — предположила Мейбл, слегка пожимая плечами. — И нет у меня никаких галлюцинаций!

Она подняла руку и ткнула пальцем в одно из ближайших отверстий вентиляционной решетки, а затем быстро вытащила его, когда толстая, как сигара, струя воды брызнула из решетки и с громким плеском ударила в находящуюся ниже гладкую поверхность — могло показаться, что это мочится слон.

Генерал схватил Мейбл за плечо.

— Ты, глупая девка! Чтоб тебе сдохнуть! — рявкнул он, потом посмотрел ей в лицо, засунул палец за воротничок ее блузки и сильно, словно намереваясь разорвать его, дернул.

— Да! — заявил он охрипшим голосом и кивнул. — Хочешь ты того или нет, но так будет!

Он подумал, а потом извиняющимся, но все же решительным тоном добавил:

— Все дороги отрезаны. Только так мы можем найти забвение.

Полковник Уолмингфорд сверкнула зубами в улыбке.

— Мы должны это очень хорошо разыграть, ты, сукин сын, — сказала она, слегка щуря глаза. — Для нас уже нет спасения, — задумчиво продолжала она, четко выговаривая каждое слово. — Если нам удастся достигнуть оргазма в тот момент, когда начнем захлебываться, то… мы, пожалуй, должны подождать, пока вода начнет заливать нас… С этим нельзя спешить…

— Прекрасно, Мейбл! — громко закричал склонившийся над ней генерал, скаля зубы в неестественной ухмылке.

Мейбл нахмурилась.

— Это еще не все, — сказала она тихо, но настолько выразительно, что генерал услышал ее, несмотря на шум льющейся воды — из решетки уже летели три струи. — Есть еще кое-что. Но пока мы можем начинать, а потом я скажу тебе, что надо делать…

Она расстегнула мокрый плащ, блузку и сняла бюстгальтер. Фонарик, висящий на шее генерала, осветил ее грудь. Стивенс прижался к Мейбл, и они приступили к делу.

— Не спеши так, ты, сукин сын! — прошептала она спустя некоторое время.

Когда вода была уже почти в двух сантиметрах от верха шкафа, генерал и Мейбл на мгновение остановились.

— Как крысы в ловушке, — нежно прошептала она.

— Для крысы у тебя совсем неплохая шерстка, — засмеялся он. — Я почему-то всегда думал, что ты лесбиянка.

— Да, — согласилась она. — Но не только-.

— Помнишь, как нам показалось, что мы увидели черного тигра…

— Нам это вовсе не показалось, — прошептала Мейбл, и неожиданно ее лицо осветила улыбка, — смерть от удушения не будет тяжелой-.

Она опустила руку в воду, словно лежала в лодке, и на мгновение у генерала создалось впечатление, что это так и есть на самом деле.

— Это цитата из «Принцессы д’Амальфи», генерал. Слова принца Фердинанда. Здорово, правда? — А когда Стивенс в задумчивости нахмурился, Мейбл продолжала, блаженно улыбаясь, развивать свою мысль: — Я читала, что у повешенного перед смертью бывает оргазм, а удушение и повешение — это почти одно и то же. Не знаю, относится ли это утверждение также к женщинам, может быть… впрочем, женщинам не привыкать рисковать. Во всяком случае, действие воды только ускорит удушение, а если бы нам еще удалось соединить это с оргазмом… Ну как, генерал, принесет ли вам удовольствие убийство женщины? Да, я лесбиянка и спала с девушками, которыми ты никогда не владел. Помнишь ту, маленькую, рыженькую, из отдела статистики, которая всегда прищуривала левый глаз, когда ты на нее кричал?

— Сначала я буду душить тебя не слишком сильно, ты, жалкая лесбиянка, — крикнул ей на ухо генерал. — Я постараюсь помнить, что ты все же женщина.

И он снова принялся за дело.

— Ты так думаешь? — попыталась перекричать шум падающей воды Мейбл. Она протянула руки и сжала у него на шее свои длинные, сильные пальцы душительницы.