Странник

Глава 18

Никто, кроме Рамы Джоан, не последовал примеру Брехта, который, желая подать пример другим, громко храпел, но даже он через полчаса поднял голову: его заинтересовала дискуссия Пола и Хантера о том, какую трассу в результате взаимного воздействия выберут в космосе Земля и Странник.

— Я уже себе это просчитал, приблизительно, конечно, — вмешался в разговор Брехт. — Принимая за основу, что у них идентичная масса, они будут вращаться вокруг точки, лежащей между ними. Таким образом, месяц будет длиться около девятнадцати дней.

— Я считаю, что он будет значительно короче, — возразил Пол. — Ведь невооруженным глазом видно, что Странник двигается очень быстро.

Он указал на странную планету, бросающую сиреневый и светло-оранжевый свет на собравшихся людей. Теперь эта планета, склонившись набок, двигалась в сторону океана, а тупой желтый нос Луны начал заслонять ее нижний край.

Брехт рассмеялся.

— Это Земля вращается, благодаря чему у нас есть восход Солнца, — сказал он, а когда Пол скривился, злясь на себя за такую несообразительность, тут же добавил:

— Понятная ошибка, Пол. Мой разум, унаследованный так же, как и копчик, от пещерных предков, совершает такую же ошибку! Росс, посмотри, как далеко отступило море! Я боюсь, что прилив произойдет раньше, чем мы ожидаем.

Пытаясь не прервать нить беседы, Пол одновременно старался вообразить себе приливы, которые больше обычных в восемьдесят раз, а за ними следуют отливы, которые тоже должны быть в восемьдесят раз больше, и все это происходит через каждые шесть часов.

— Кроме того, — продолжал Брехт, — через каких-то десять дней мы выйдем на девятнадцатидневную орбиту, потому что земное ускорение идет со скоростью тринадцать сотых сантиметра в секунду. Кумуляционное ускорение Луны, также по отношению к Страннику, теперь составляет метр двадцать в секунду.

Холодный ветер с суши овеял Пола, так что он поднял воротник спортивной куртки, которую вернула ему Марго, когда Кларенс Додд дал ей одну из привезенных кожаных курток. Девушка, которой, несмотря на это, тоже было холодно, прижимала к себе под курткой теплое тельце кошки и внимательно рассматривала обнажившееся дно океана.

— Посмотри, как блестит мокрая галька, — обратилась она к Полу. — Выглядит так, словно кто-то рассыпал целый вагон аметистов и топазов.

— Тихо! — зашипела Ванда. — Он принимает новости из космоса.

Рядом с ней сидел Дылда и, опершись подбородком на кулак, в позе, напоминающей роденовского «Мыслителя», как загипнотизированный всматривался в Странника.

— Цезарь говорит: Земле не будет ничего плохого, — монотонным голосом, словно в трансе, произнес Дылда. — Ее воды успокоятся, океаны отступят от берегов…

— Истинный король Кнут, — шепнул Брехт.

— Этот твой Цезарь должен был сориентироваться раньше, — перебила Дылду миссис Хиксон, — и предотвратить землетрясения.

Мистер Хиксон обнял ее и шепнул что-то на уха Женщина пожала плечами, но все же удержалась от дальнейших комментариев.

Рама Джоан открыла глаза.

— Ну как, Рудольф, на кого ты теперь ставишь? — поинтересовалась она. — На ангелов или чертей?

— Я подожду, пока кто-нибудь из них подлетит достаточно близко, чтобы увидеть, какие у него крылья — белые или черные, — усмехнулся он, но тут же понял, что эти слова в нынешней ситуации вовсе не смешны, и быстро посмотрел на Странника. Затем Брехт потянулся, встал, распрямил плечи и направил взгляд на террасу.

— Вот это да! Пока я спал, вы загрузили фургон! — прокомментировал он увиденное. — Это очень мило с вашей стороны. Вы даже не забыли о термосах с водой. Это, наверное, твоя заслуга, Додд. — Потом он шепотом спросил Хантера. — Как там Рей?

— Даже не проснулся, когда мы переносили его в кровати в фургон. Мы укрыли его двумя одеялами.

Вверху внезапно раздался какой-то гул. Все замерли. Некоторые подозрительно взглянули наверх, на Странника, словно ожидали, что звук исходит именно оттуда. Неожиданно Макхит возбужденно закричал:

— Это вертолет из Вандерберга!..

Издали это напоминало коромысло, но в действительности было патрульным вертолетом, который снизился над морем, повернул и летел вдоль пляжа максимум в пятнадцати метрах над землей. Неожиданно он свернул по направлению к ним и завис над террасой. Гул перешел в рев. Воздушный вихрь, вызванный вращающимися лопастями, развеял во все стороны ненужные уже программки симпозиума.

— Ненормальный он, что ли? Он намеревался сесть прямо на нас! — разозлился Брехт, который, как и все, присел и смотрел наверх.

Сквозь рев он услышал зычный голос:

— Уходите! Уходите отсюда!

— А черт! Они что, с ума сошли? — закричал Брехт, заглушая то, что говорил голос из вертолета. — Мало того, что они захлопнули дверь перед самым нашим носом, теперь они еще приказывают вообще убираться отсюда! По какому праву?

Стоящий рядом с ним Додд поднял кулак и грозно потряс им в воздухе.

— Сами убирайтесь отсюда! — крикнул он.

И, словно услышав его приказ, вертолет медленно повернул, набрал высоту и полетел вдоль берега пляжа дальше.

— Послушайте! — обратился к собравшимся Войтович, — а, может быть, они хотели предостеречь нас он какой-то беды, например, от прилива?

— Но ведь он наступит только через шесть часов! — Брехт неожиданно осознал, что рев не затих с отлетом вертолета. Он увидел, как сквозь щели в террасе в нескольких местах начала проступать вода.

Песок вокруг домика покрывала белая пена бурлящей воды. Вода подошла к террасе, когда глаза всех были обращены к вертолету, а рев машины заглушал шум подступающих волн.

— Но… — возмущенно начал Брехт.

— Это не прилив, а цунами! — закричал Хантер. — Волны, вызванные подводным землетрясением!

Брехт стукнул себя по лбу.

Шипя и волоча за собой камни, вода начала отступать, оставляя перед собой заплатки белой пены.

Однако уже через несколько минут Пол закричал:

— Вода подходит! Немедленно заводите мотор!

Хиксоны уже поместились на переднем сиденье. Двигатель затарахтел и заглох, только тихо выл стартер. Хантер, Додд, Брехт и Макхит спрыгнули на песок, встали по бокам фургончика и начали его толкать. Рама Джоан потянула Анну с террасы и впихнула в машину. Когда та захотела выйти, она ударила девочку по щеке.

— Сиди здесь и крепко держись! — грозно приказала она.

Ванда тоже хотела сесть рядом с Анной, но Войтович с силой удержал ее.

— На этот раз не выйдет, толстушка! — закричал он.

Пол поднял откинутый задний борт, пытаясь его закрыть.

Двигатель наконец заработал. Войтович оттолкнул Ванду, и они вместе с Полом подняли задний борт и упали на террасу, когда машина немного продвинулась вперед. Задние колеса пищали, буксуя в мокром песке. Мужчины снова подтолкнули, но остановились — еще один толчок, и неожиданно фургончик поехал, раскачивая открытым бортом, освещая габаритными огнями догоняющую его покрытую инеем пены волну.

Вторая волна была такой высокой, что залила край террасы, которая слегка задрожала, а из щелей в полу, словно фонтан, брызнула вода. Когда волна отступила, Пол схватил Марго, и они побежали по скользким доскам. Девушка судорожно прижимала к себе Мяу. Пол остановился на краю террасы и посмотрел вниз, а потом на находящихся на песке мужчин, которых волна сбила с ног.

— Бежим! Быстро, быстро! Пока не пришла третья волна! — завопил он и вместе с Марго прыгнул с террасы. Другие последовали его примеру, пытаясь догнать фургончик.

Араб, Пепе и Большой ожидали, что целый табун одетых в темно-синие мундиры полицейских побежит за ними на станцию, поэтому они тут же спрятались в туалете. Араб вытащил самокрутки и держал их над раковиной, готовый немедленно выбросить их при первых звуках, приближающихся к их укрытию. Большой должен был в этом случае слить воду. Пепе стоял в стороне и изображал собой совершенно случайного посетителя. Все это было не очень умно, но надо отдать должное наркоманам, действовали они просто инстинктивно.

Однако никто не подходил к ним, не было слышно ни топота ног, ни криков полицейских. Здесь вокруг царила полная тишина. Через несколько минут они вышли из туалета.

Пустая станция напоминала дом с привидениями, поэтому они некоторое время чувствовали себя очень неуверенно. Пепе вскоре освоился и попытался вытащить из автомата плитку шоколада. Это не удалось, тогда он со всей силой треснул по автомату кулаком, но тут же присел от испуга, услышав гулкое эхо шума в пустом огромном помещении станции. Братья сели в последний вагон и перешли по нему в электровоз. Там Араб начал манипулировать какими-то рычагами. Двери начали закрываться, поэтому он мгновенно вернул последний тронутый им тумблер в исходное положение. Но занятие это настолько захватило его, что он не удержался и потрогал еще один, ворчание двигателя усилилось, поезд задрожал — Араб быстро передвинул рычаг на прежнее место.

— Лучше этого не трогать! — сказал он и нервно рассмеялся.

Они смотрели через переднюю дверь в глубь черного двойного туннеля, ожидая, когда по второму пути пройдет поезд, но ничего не было видно.

Чем дольше находились они на пустой станции, тем больше казалось им, что это их собственный, частный мир. Чувствуя себя его хозяевами, они закурили по самокрутке. Стоя в кабине машинистов, они жадно затягивались.

— Ты, Большой, как считаешь, что здесь происходит? — наконец спросил Араб.

Большой наморщил лоб и через мгновение сказал:

— Русские подводные лодки вынырнули у парка Баттерси. Русские победили легавых в битве на площади Юнион-сквер и те отступают на север, непрестанно отбивая атаки наседающего врага. Но русские продолжают продвигаться вперед. Мой дневной приказ: — Солдаты, прятаться! Мы ни о чем не знаем!

Араб кивнул.

— А ты, Пепе? — спросил он.

— Это огненный шар! Это он показался в Баттерси, а потом по улицам проплыл в центр города. Люди думают, что это ядовитые газы и убегают на крыши домов, но это не так. Это хороший дым, сладкая маковая смесь. Но все от нее могут задохнуться, все, кроме нас. Они должны бояться дышать, а мы — нет!..

Внезапно они почувствовали легкое дуновение воздуха из туннеля. Он нес характерный для железной дороги запах металла, сухой пыли, немытых тел и даже электрических разрядов.

— Ну, Араб, ведь это же ты начал. Давай, твоя очередь, — произнес Пепе.

— Хорошо, мне уже все ясно, — кивнул Араб. — Уровень воды в реке повысился, вы сами видели. И продолжает повышаться. Вода заливает Баттерси, выходит из берегов и идет на север. Потоп, как при Ное. Они приказывают людям выйти на крыши, иначе они превратятся в соляные столбы. Покинуть подвалы и станции метро. Легавые смываются. Пожарники ждут со шлангами, но ведь с водой они не умеют бороться, поэтому тоже смываются! А воды все больше…

— Неплохо, — с убеждением заявил Большой. — Совершенно правдоподобно.

Поток воздуха стал сильнее, а вместе с ним усилился и смрад, несущийся из туннеля. Вместе с ним пришел какой-то незнакомый запах.

Внезапно в глубине туннеля они заметили голубое сверкание.

— Поезд подходив — воскликнул Пепе.

И снова голубое сверкание. Потом еще и еще. Ветер становился все сильнее. Три наркомана узнали незнакомый запах — это был запах воды. До них донесся все нарастающий рев.

— Темный поезд мчится по обоим путям! — крикнул Араб.

Голубые молнии все приближались, становясь более яркими. Соленый сильный ветер перерос в настоящий вихрь. Рев усиливался. Казалось, рычала тысяча львов.

Внезапно в обоих туннелях они увидели пенящуюся, темную от грязи волну, увенчанную голубым сверканием.

Но уже через мгновение в них ударил поток заряженной электричеством соленой воды.

Салли и Джейк ели яичницу с серебряного блюда, закусывая черной икрой, которую черпали ложкой из хрустальной миски, поставленной среди кубиков льда.

— Вот мы и забрались высоко-высоко, — сказала Салли, выглядывая в окно, — видно только Эмпайр Стейт Билдинг, башню радио и здание Крайслера… а вот далекая точка, это Уолдорф Астория, а?

— Я насчитал сорок этажей, прежде чем мы сели в личный лифт Хассельтайна, — ответил парень, намазывая на ломоть хлеба густой слой черной икры.

Салли взяла чашку кофе, подошла к высоким хромированным перилам и сильно перегнулась вперед.

— О боже! — закричала она. — Люди выглядят отсюда словно муравьи. Бегут. Интересно, почему? Джейк, когда-то я тебя спрашивала, для чего служат гидранты в зданиях — помнишь? Я думала, что с их помощью тушат пожары автомобилей или сдерживают бунтующие толпы рабочих с предприятий по производству одежды.

— Нет, с их помощью по утрам моют улицы, — объяснил Джейк.

Он налил себе кофе из высокого продолговатого кувшина.

Девушка кивнула.

— Я тоже согласна с этим. Раньше я еще сомневалась. Но сейчас — нет. Внизу как раз моют улицы.

— Что? Улицы обычно моют в четыре часа утра. А сейчас уже восемь!!!

Взгляд Джейка становился все более отсутствующим. Он пытался вспомнить свою идею о том, как заработать деньги, которая пришла ему в голову на Таймс-сквер.

— Может быть, — засмеялась Салли, — но улицы в воде. — Некоторое время она смотрела вниз.

— Джейк? — снова позвала она.

— Что? Дай мне сосредоточиться, Салли!

— Ты был прав. Вода идет не из гидрантов. Она вытекает из метро.

Джейк подпрыгнул в кресле и тут же стукнулся пятками об пол с такой силой, что невольно вскрикнул. Пол задрожал. Раздался мощный рев, здание накренилось, выпрямилось и снова накренилось. Замахав руками, Джейк ухватился наконец за перила, возле которых визжала от страха Салли. Чашка, которую она выпустила из рук, и куски штукатурки, осыпавшиеся со стен, перекатывались по полу.

Болтанка внезапно прекратилась, и рев затих. Салли выглянула за перила и указала на черную ленту, которая выплывала внизу из их дома.

— Смотри! — крикнула она. — Дым! О, Джейк, что за прекрасное зрелище! — почти пропела она, когда парень попытался оттащить ее от перил. — Мы должны написать об этом пьесу!

Несмотря на замешательство, Джейк мгновенно понял, что это именно та идея, которую он никак не мог вспомнить.

Но тут погас красный огонек в подставке кувшина для кофе, погас также оранжевый светлячок в тостере…

Марго, Пол и их товарищи смогли преодолеть следующие три волны. Дылда и Ида почти всю дорогу совместными усилиями тянули за собой Ванду. В волнах не было пены, вода теперь достигала лишь до икр. Запыхавшись, они остановились наконец на сухом песке, но вскоре мощные гривастые волны вновь вынудили их к дальнейшему бегству.

Перед ними на фоне неба, бледнеющего вместе с приходом рассвета, виднелись могучие черные горы Санта-Моника. Немного ближе, хотя и очень далеко, мигали уменьшающиеся огоньки фургончика. Хиксон избрал самую короткую дорогу с пляжа, ведущую между большой возвышенностью с Вандербергом-Два и более низкими разбитыми скалами, которые засыпали автомобили. Остальные члены группы побежали за фургончиком. И это было верное решение. Если бы Хиксон выбрал другую дорогу, то они бежали бы боком к волнам, по еще более низкому пляжу. Однако все затруднение состояло в том, что даже эта дорога долгое время шла по песку — гладкой песчаной местности, руслу высохшей реки.

За их спинами Странник уже касался поверхности океана. Округленный ромб Луны снова прикрывал неизвестную планету спереди.

Сейчас диск планеты напоминал символ инь-янь, только слегка склонившийся набок. С трудом хватая воздух, Брехт подумал, что именно с этого все началось. Планета сделала полный оборот — ее день длился шесть часов.

Неожиданно какой-то черный квадратный силуэт, выщербленный по краям, поднялся вверх и заслонил от него Странника.

Это была терраса, на которой они организовали симпозиум, вырванная из земли мощным валом.

И тогда они услышали рев.

Все бросились бежать. Брехт едва поспевал за ними, чувствуя, как маленькие острые иголочки начинают колоть сердце.

Затем им показалось, что Странник каким-то образом преодолел четыреста тысяч километров и завис над ними, заслоняя собой все небо, за исключением серой полукруглой ленты горизонта.

Они в ужасе замерли на месте, не обращая внимания на догоняющий их рычащий, пенящийся вал, который в любую минуту мог раздавить их обломками террасы.

Хантер первым правильно оценил расстояние и размеры, отметив про себя, что это только… боже мой… только летающая тарелка диаметром около пятнадцати метров, украшенная фиолетово-желтым символом инь-янь и, вопреки законам притяжения, висящая в четырех метрах над ними. Но ноги автоматически несли его вперед. Сейчас было не до мифической летающей тарелки. От скорости его бега зависела жизнь.

Первый и самый маленький из водяных валов плеснул на них пеной и опал. Вода достигала до колен. Руки цеплялись за скользкие руки товарищей, хватались за мокрые талии и плащи. Ванда упала, и Войтович нырнул, чтобы вытащить ее из воды.

Марго вцепилась ногтями в шею Пола и крикнула ему:

— Мяу! Немедленно спасай Мяу! — другой рукой она указала в воду.

Пол увидел кончик хвоста и уши, исчезающие в грязной пене. Без раздумья он вытянул руки и бросился на помощь кошке, поэтому он не мог видеть, что произошло в это время.

Посреди тарелки открылся розовый полутораметровый люк — держась за раму люка остроконечным, цепким хвостом и когтями передних лап, из него выглянуло зелено-фиолетовое существо…

— Это дьявол! — завопила Ида. — Рама была права, на этой планете живут дьяволы!

— Тигр! — крикнул Гарри Макхит.

Слыша этот крик, Брехт невольно думал: «Боже, совсем как в научно-фантастической книге! Тигры с Марса!»

— Владычица! — закричал Дылда, озябшие ноги подогнулись, а расширившимися ноздрями, несмотря на запах мутной воды, он ощутил чудесный аромат небесных духов…

Большие фиолетовые глаза с черными зрачками быстро изучали их лица, однако существо смотрело на них как бы с презрением.

Вторая огромная волна была не далее чем в десяти метрах от них: терраса, словно доска для виндсерфинга, мчалась на ее гребне. Вокруг нее болтались в воде кресла, за нею плыл разбитый пляжный домик.

Из люка высунулась зеленая лапа с серым пистолетом с сужающимся стволом, нацелилась в сторону моря и повела стволом вправо и влево.

Не было никакого сверкания, огня или шума, но огромная волна начала опадать на глазах. Терраса сдвинулась с гребня и поплыла в сторону Вандерберга-Два. Пена отступила и исчезла. Вода бурлила уже не так устрашающе. Когда волна наконец добралась до того места, где они стояли, у нее уже не осталось силы первого вала и она достигала икр.

Серый пистолет продолжал двигаться из стороны в сторону.

Со стороны суши подул сильный ветер. Брехт потерял равновесие и наверняка упал бы, если бы его не поддержала Рама Джоан.

Голова и плечи Пола вынырнули из пены. Он прижимал к себе мокрую Мяу.

Ветер не прекращался.

Странное существо, выглядывающее из розового люка, невероятно удлинилось в сторону Пола, создавая зеленую дугу в фиолетовых полосах.

Серый пистолет упал, но Марго сумела подхватить его на лету.

Фиолетовые когти вонзились в плечо Пола и какая-то сила, значительно большая, нежели сила человеческих мышц, втянула его вместе с кошкой через люк внутрь тарелки. Марго, Брехт и Рама Джоан, судорожно держась за руки, чтобы сохранить равновесие, видели все это очень отчетливо, хотя и не знали, верить ли собственным глазам.

Фиолетово-зеленое существо скрылось в летающей тарелке, взяв с собой Пола и Мяу.

И сразу, без какого-либо заметного движения, тарелка, не больше теперь, чем Луна, оказалась в сотнях метров над их головами, а люк стал только едва видимой точкой.

Марго спрятала серый пистолет под куртку. Ветер, дувший с суши, прекратился. Точка погасла, летающая тарелка исчезла в глубине неба.

Держась за руки, вся группа направилась в сторону суши — они брели по колено в воде, которая стремилась затянуть их назад, в глубь океана.

Багонг Бунг, выходя на своем катере «Мачан Лумпур» из поднявшихся вод маленького залива к югу от До-Сона, куда ему наконец удалось успешно, хотя и с неприятным, с возможными последствиями опозданием, доставить на место контрабанду, увидел вскоре после наступления темноты, как Странник выныривает из прикрытого тучами Тонкийского залива. В то же время на другой стороне земного шара, на пляже, маленькая группка людей, которой удалось убежать от волн цунами, наблюдала, как последний клочок неизвестной планеты исчезает, погружаясь за горизонт Тихого океана. Для Багонг Бунга знак инь-янь был известным китайским символом — он называл его про себя «двумя китами», а бесформенная Луна, на которую он снова направлял свой латунный бинокль, ассоциировалась у него с огромным мешком желтоватых алмазов.

Так что для Багонг Бунга Странник, который восходил на небе там, где должна была показаться Луна, не был непрошеным наглецом, но вестником счастья, сверхъестественным поощрением. Алмазы привели его к мысли о затопленных кораблях, полных сокровищ, лежащих где-то здесь, на дне мелких вод. Немедленно он принял решение, что, когда придет рассвет, а вместе с ним и отлив, он по крайней мере один раз попробует нырнуть там, где, как он подозревал, лежат затопленные останки «Королевы Суматры».

— Выйди на палубу, Холбер Хуме! — крикнул он в заржавевшую переговорную трубу австралийцу, работавшему механиком на «Мачан Лумпур». — Нам повезло. Да что тебе говорить! Иди, сам все увидишь! Давай ко мне!