Сторожевая застава

Битва

Муровец будто и не слышал, что предлагал ему Рутеня. Русский великан опустил голову и о чем-то думал.

Половец уже смелее разъезжал перед русскими дружинниками. Ему казалось, будто Муровец его боится.

— Дядька, а зачем именно вам биться с ним? — сверкал глазами Попович — Пустите меня против него!

— Не то говоришь — остановил его Муровец — Не то.

А половец тем временем совсем расхрабрился.

— Иди сюда, не бойся — дразнил он Муровца — я не сделаю тебе очень больно. Чик — и готово!

Половецкое войско захохотало.

— Трус! Ха-ха-ха!

— Крысиная душа!

— Убегай, пока не поздно!

— Это именно то, что мне надо — вдруг повеселел Муровец — Слышишь, Олешко, как те голодранцы меня обижают!

— А что же тут веселого? — не понял Олешко.

— А то, что я сейчас и действительно возьму, и обижусь. Вы же смотрите, не зевайте!

Илья Муровец высоко поднял голову.

— Это вы мне говорите?! — загремел над болотом его сильный голос — Это я испугался? А ну, где тот подсвинок, который называл меня трусом?

Затем Муровец дернул повод, и его тяжеловоз двинул вперед. Однако не в сторону Рутени, что нетерпеливо гарцевал между войсками, а в самую гущу врагов, откуда только что доносились насмешливые возгласы.

— А ну, выходи! — гремел Муровец, подняв свою кованную железом булаву над головой — Сейчас посмотрим, кто из нас трус! А ну, пустите меня к тому крикуну!

И такое неистовство слышалось в голосе русского великана, такая ярость, что половцы на миг оробели. Рутеня натянул было повод, чтобы заступить Муровцу путь, однако Илья гаркнул на него таким голосом, что половецкий конь поднялся дыбом и попятился.

А тяжеловоз Муровца уже врезался в половецкие ряды. Его булава со свистом опустилась на первые вражеские головы.

— Где ты, песиголовец?! — звал Муровец — Да расступитесь, говорю, потому что и вам достанется. Дайте-ка его сюда!

Половцы, что были поодаль, становились на стремена и вытягивали шеи. Им было интересно, доберется этот русский богатырь до своего обидчика, или нет.

И пока они поняли, что к чему, пока выхватывали из ножен свое оружие — на них бурей налетело русское войско. Громыхнуло так, будто отозвался десяток громов. Глухо застонала земля. Пыль и крики раненых взлетели к небу.

— Время и нам начинать — сказал дед Овсей и взмахнул рукой. Из болота половцев ударило с полсотни стрел. Потом еще раз. И еще…

Десяток половцев свалилось на землю. Однако ответить своими стрелами, или хотя бы прикрыться от болота щитами, чужестранцы уже не могли — они им нужны были против русского войска. Но и они не всегда помогали.

Раз за разом поднимал Илья Муровец свою тяжелую булаву и с выдохом опускал ее на вражеские шлемы. По бокам и со спины его прикрывало несколько сильных дружинников. И там, где они проходили, оставалась широкая просека. В ту просеку врывались пешие русичи. Так и следовали они за Муровцем, словно нить за иглой, корная на куски половецкое войско.

В центре шел жестокий поединок. Там сошлись в битве Попович с Рутеней. Их сила и ловкость оказались почти одинаковы. Кони светили друг на друга налитыми кровью глазами, становились дыбом, грызлись…

Еще тяжелее приходилось богатырям. В тесноте поля брани они не могли даже как следует взмахнуть мечом. Только и того, что пинали друг друга щитами, пытаясь выбить из седла. Все же более тяжелый половец медленно, шаг за шагом, оттискивал Поповича к болоту. Рутеня пытался отжать соперника к трясине, где бы тот не смог столь ловко уклоняться от ударов.

И, наверное, трудно пришлось бы Поповичу, если бы не Лыдько.

— Держись, Олешко! — воскликнул он и почти не целясь отпустил тетиву лука. Стрела впилась в ногу половецкого коня. Конь покачнулся и, подталкиваемый другими конями, завалился набок.

Однако Рутеня уже стоял на ногах.

— Что, конный на пешего? — криво улыбаясь, спросил он Поповича.

— Нет, пеший на пешего! — отозвался Олешко и тоже соскочил с коня.

Однако и здесь было не развернуться. Ратники сжали их так, что их мечи оказались бесполезны.

— Будем бороться? — спросил половец.

— Будем! — согласился Олешко.

Борьба оказалась короткой. Не успел половец сомкнуть объятия за спиной русича, как Олешко ловко нырнул Рутени под плечо, развернулся и изо всех сил дернул за руку. Половец тяжко бухнулся на землю. В воздухе молнией мелькнул нож русича и за мгновение все было кончено. Олешко взлетел на коня и заорал к болоту:

— Наша взяла! Спаси тебя Боже, Мирко, за науку!

Половцы растерялись. В такой тесноте преимущество было за более могучими русичами. Еще немного — и нападающие повернут коней назад…

— За мной! — воскликнул дед Овсей — Скорее в лодки!

Он с силой оттолкнулся шестом, и его плоскодонка ужом скользнула к проточке, что вился вдоль берега.

— Куда мы плывем? — спросил Витька.

Он выпустил из своего колчана больше половины стрел.

— К Кривой дубраве — коротко ответил дед Овсей — Там спрятаны наши кони.

Теперь Витьке стало все понятно. К Кривой дубраве, которая извивалась между Сулой и болотом, было несколько сот метров. А вокруг болота — километра три. И пока половцы развернутся, пока проскачут три километра — младшая римовская дружина успеет встретить их как подобает.

И все же они немного припоздали. Большая часть уцелевшей орды уже успела перебраться за Сулу. К реке изо всех сил гнали лишь небольшие группы всадников, и над их головами время от времени взблескивал Олешков меч. Конь Поповича не уступал скоростью половецким.

И тут случилось неожиданное. Невысокий степной жеребчик, на которого вскочил Витька, внезапно заржал и ринулся наперерез беглецам. Видимо, усмотрел своего приятеля среди половецких коней. Витька изо всех сил дергал за уздцы, однако ничего не мог поделать. Жеребчик будто взбесился. Уже и пена выступила на его губах, уже и кровь на них появилась, однако конь лишь набирал скорость. За минуту он ворвался в жидкие, рассыпанные по всему полю, ряды беглецов.

— Остановись, Мирко! — отчаянно кричал Лыдько — Падай! Прыгай с коня!

Витька испугано глянул на землю. Она убегала из-под конских ног с такой скоростью, что он не осмеливался падать.

Половец, которого догонял ошалевший Витькин жеребчик, внезапно оглянулся. Его плоское лицо было искажено ужасом. Видимо, половец услышал за собой конский топот и решил, что его нагоняет русский дружинник. Но, увидев, что это всего-навсего парень, половец блеснул хищной улыбкой. Он что-то крикнул, несколько половцев замедлили свой бег и начали разворачиваться. Краем глаза Витька увидел, что они заступили путь Лыдьке. А кроме Лыдька, никого из Римовцев не было.

— Прыгай, Мирко! — кричал Лыдько — Или возвращай к норе! К норе, слышишь!

А сам уже схватился с ближайшим половцем. Бился не хуже, чем Олешко, когда Витька впервые его увидел.

Но со спины на Лыдька налетел еще один половец-беглец, за ним спешил второй… И в этот миг вокруг Витькиной шеи обвилась петля.