Стажер магического сыска

Глава 26

Через час Глеб уже трясся по размокшей от дождей дороге в телеге какого-то работяги. Быстро сгущались сумерки. Моросило. Укрывшись мешковиной Глеб думал о том, где сейчас Порфирий. Поди, вместе с Анной отмечают счастливый финал дела, игристым балуются и тунца едят. Ну то есть у Анны шампанское, а у кота тунец, а не всё вместе.

Подпрыгнув на очередной выбоине, он порадовался что кладбищенский сторож оказался в теме, и сразу сумел подсказать где новая шахта по добыче гаганита, которую так внезапно закрыли, как аварийную.

— Сын у меня на ней работал, а теперь дома сидит без гроша в кармане. Говорит брехня это всё, хорошая шахта, крепкая, а где надо так там укрепили по-людски, никакой опасности в общем не имелось. — Сторож зло плюнул. — Богатеи мудрят чавой-то, а мы голодай!

Дальше дело было за малым, добраться до шахты. Но и тут сторож подсказал, что с окраины подводы по вечерам домой едут, многие аккурат в ту сторону, мол, спроси, кто мимо Сырого лога поедет, к тому и садись. Там вёрст пятнадцать не более. А дальше спрыгнешь на своротке, дескать, да пешим ходом до шахты, делов-то.

Поблагодарив старика, Глеб поспешил воспользоваться советом и вот теперь ёжась от холода и стараясь не заснуть, разговаривал сам с собой:

— Вот скажи на милость, разве эта поездка не могла подождать до утра? — ворчал Глеб, подражая голосу кота. — Глядишь бы распогодилось, да и видно при солнышке лучше, чем в потёмках.

— Нельзя ждать, — ответил он сам себе и шмыгнул носом. — Рубченко окончательно спятил. И похоже задумал нечто такое, что и в кошмаре не привидится. Главное, что этот мужик довезёт куда надо.

Очень хотелось поторопить возницу, чтобы его кляча двигалась пошустрее, но Глеб не решился и ему ничего не оставалось, как сидеть в скрипучей телеге, да размышлять, что ждёт его в шахте.

Когда Глеб и сам начал клевать носом, почти сразу же возница крикнул:

— Прибыли, дальше уж сами! Точно тут надобно, а то может до села доедете?

— Точно, тут, — заверил его Глеб, спрыгивая на дорогу. — Спасибо большое.

— И вам не хворать, — откликнулся мужик и тут же подстегнув лошадь заорал. — Но-о, родимая, двигай!

Глеб проводил телегу взглядом и молча зашагал по дороге ведущий в сторону темнеющих впереди холмов.

Когда он почти добрался до самой шахты, то вдруг услышал позади себя приближающийся шум двигателя.

Раздумывать было некогда, едва ли к закрытой аварийной шахте, как было оглашено губернатором, в столь поздний час явился кто-то по работе.

Чертыхаясь и оскальзываясь, Глеб кинулся прочь от дороги. Едва он успел затаиться за насыпью, как мимо промчался паровой фургон. Рыча двигателем, машина остановилась на площадке перед входом в шахту. Некто выпрыгнул из транспорта, открыл задние двери и подхватив коробку медленно пошел к входу. Луна, выглянувшая в этот момент из-за косматых туч, осветила выработки, и Глеб сжал кулаки — перед ним был Рубченко.

Словно боясь, что его увидят, Константин поспешил зайти в тёмный зев шахты и исчез минут на десять, затем вернулся к машине, вытащил ещё одну коробку и снова ушёл.

— Что же ты там, зараза, такое разгружаешь? — Глеб прищурился, пытаясь разглядеть чуть больше, чем мог.

Вот Рубченко в очередной раз вернулся из тоннеля, захлопнул двери и сев за руль, уехал.

Глеб скривился, вот уж неудача, зря добирался столько времени. Теперь этот гад уехал и бог весть вернётся снова или нет, а если и прибудет, то когда его ждать? Впрочем, вариантов особо не имелось, да и если Константин где-то и прятал Елизавету, то только здесь. Поэтому выждав еще с десяток минут и удостоверившись, что кругом тишина, Глеб покинул своё укрытие и направился к входу в шахту.

Раньше он в шахтах не бывал и потому войдя в портал приготовился пригнуться. Но выработка оказалась достаточно высокой. Свежие деревянные арки, идущие одна за другой, подпирали потолок, а рельсы, проложенные понизу, ещё не тронула ржа. В десятке шагов от входа висел фонарь, скудно освещая каменное нутро.

Осторожно шагая, Глеб дошёл до него и заметил, что тут штрек разделяется на две ветки. По одной уходили во тьму рельсы. А вот в другой виднелся свет от ещё одного фонаря.

Свернув на ту, что имела освещение, Глеб пошёл дальше и через десяток шагов увидел несколько коробок, видимо те, что привёз Рубченко. Кроме них здесь стояли прислоненные к стене медные пруты и имелась бобина с проволокой. Воспользовавшись одним из прутьев как ломом, Глеб оторвал деревянную крышку и заглянув внутрь нахмурился. На соломе лежали два блестящих шара с отверстием посередине. Словно Рубченко собрался украшать ёлку, да только игрушки выбрал странные, из металла.

— Ладно, чёрт с тобой, психопат, потом спрошу, что это за штуковины, — прошептал Глеб, прикрывая коробку обратно крышкой. — А пока стоит оглядеться, — решил он и направился дальше.

Выработка ещё раз раздваивалась, и теперь уже идти пришлось пригнувшись. Новый тоннель был сильно ниже прежних, но путеводный свет очередного фонаря подсказывал, что дорогу Глеб выбрал верную. За очередным поворотом он уже готовился к выбору пути, но тут квершлаг приобрёл вид пещеры, свод которой был усыпан сталактитами, а на стенах среди кальцитовых натёков матово поблёскивали в свете нескольких ламп чёрные кристаллы.

Залюбовавшись небывалым зрелищем, Глеб и не заметил, что он здесь не один.

— Правда восхитительно? — губернаторская дочка рассматривала его, сидя за деревянным столом, на котором стоял ещё один фонарь и лежала раскрытая книга. — Ни в жизнь бы не поверила, что такое чудо может находиться совсем рядом, да только его никому не показывают.

— Елизавета Михайловна! — воскликнул Глеб, направляясь к девушке. — Наконец-то я вас нашёл! Знали бы вы, какой шум стоит в городе со дня вашей пропажи! Как вы тут? Целы?

Он тут же смутился, вспомнив про отрубленный палец, и уже хотел извиниться, но тут его взгляд скользнул по тонким девичьим рукам и не заметил следов ампутаций.

Елизавета, проследив за его взглядом, хитро улыбнулась:

— Вы что же, ищете, где я пальчик потеряла? Так не волнуйтесь, все на месте.

— Но как же тогда? — Глеб нахмурился.

— И не спрашивайте, не знаю, где Константин тот палец взял. Я только платок свой отдала, но зато папенька наконец-то сдался, да и закрыл шахту, а то никак ходу сюда не было, но вот теперь мы здесь и сможем с Константином Сергеевичем осуществив план, отправиться в путешествие! Правда здорово? Я жду не дождусь этого мига.

Глеба осенила неприятная догадка. Тщательно подбирая слова, он произнёс:

— Так что же, выходит вы с господином Рубченко заодно?

Девушка кивнула.

— И никакого похищения не происходило?

— Ну какое похищение, что вы. — Елизавета махнула рукой и понизив голос добавила, как бы делясь секретом: — знаете, я во всём ему помогала, книги серьёзные читала, в библиотеке днями сиживала. Это я поняла, что в папенькиной шахте не только гаганит имеется, но и чёрные некролиты. Знали бы вы, как Константин радовался, когда я ему рассказала, дар речи потерял!

— Но труп библиотекаря и ваша брошь! — возмутился Глеб. — Всё указывало на это.

— Глупости! — Губернаторская дочка вскочила из-за стола, одарив Глеба суровым взглядом. — Это досадная случайность, Иван Федорович забылся, с кем говорит. Заявил, что книги из закрытой секции мне, как барышне, только с позволения батюшки положены, да еще пригрозил сообщить, что в обществе мужчины не в первый раз меня видит. Вы понимаете, чем бы это грозило нам с Константином? Весь наш план, все задумки, всё рухнуло бы в одночасье. И Константин только схватил его за руку. А старик как клещ и потом…

Елизавета отвела глаза.

— Да к тому же я вам уже говорила, не все преступления совершаются с неприкрытым злым умыслом, как и тут. В общем, так получилось. А подскажите, будьте любезны, где я могу забрать брошь, она мне от маменьки досталась, хотелось бы вернуть.

— Я понимаю: нервное потрясение, страх за содеянное… Но теперь нам лучше уйти отсюда и вернуть вас домой, пока господин Рубченко не возвратился.

— Какие глупости, я не собираюсь никуда идти. — Елизавета светло улыбнулась. — Вы поймите, мы с Константином любим друг друга и всего лишь хотели оказаться подальше от моего отца. Однако у него много связей и на родной стороне нам не будет покоя, а капитал у Константина не шибко позволяет уехать за океан. Но теперь он сможет добыть здесь черные некролиты, а после продать их по хорошей цене и этих денег нам с лихвой хватит, чтобы начать новую жизнь на райских берегах.

— Елизавета Михайловна, — Глеб подошёл ближе, — мне кажется вы не совсем понимаете ситуацию. Господин Рубченко опасен, более того, возможно душевно не здоров. Давайте вы встретитесь с ним в другом месте, а я покамест сообщу начальству, что вы живы и здоровы? Ну же, соглашайтесь.

Елизавета удивлённо захлопала ресницами:

— Вы правда считаете, что нам нужно уйти? — растерялась она.

— Уверен, — кивнул Глеб.

— Что же, вы ведь полицейский, вам виднее. — Девушка закрыла книгу и вышла из-за стола, правда тут же неуклюже наступила на длинный подол, так что книга выпала из рук, и она наклонилась, чтобы поднять её.

— Давайте помогу, — кинулся к ней Глеб.

— Буду признательна, — улыбнулась она распрямляясь.

Глеб нагнулся за книгой и только успел заметить краем глаза замах руки. Он попытался увернуться, но камень клюнул его в висок.

Когда Глеб пришёл в себя, оказалось, что руки его крепко связаны за спиной, а обстановка в пещере сильно изменилась. Не веря своим глазам, он несколько раз моргнул, как бы отгоняя видение, но ничего не исчезло.

Не совсем понимая, что же такое перед ним, он внимательно разглядывал странную конструкцию, центром которой была Елизавета Михайловна. Правда теперь девушка не казалась счастливой и влюблённой, да и как тут остаться таковой, когда кожаные ремни крепко держат тело, привязанное к злополучному столу, а во рту торчит кляп. Белокурые волосы растрепались, по лицу текли слёзы. Елизавета следила взглядом полным ужаса за Константином, не в силах произнести хоть слово. Тот же, в свою очередь, был крайне занят.

Вокруг стола уже имелись установленные медные штыри, и на верхушке каждого из них оказался закреплен один их тех железных шаров, которые Глеб видел в коробке. Ещё один подобный штырь торчал поодаль и от сферы находящейся сверху него и превосходящей по размерам остальные, точно струны была натянута проволока.

Рубченко, мурлыкая себе под нос незнакомую мелодию, соединял эту проволоку с прочими шарами, совершенно не обращая внимания на Елизавету.

— Какого чёрта тут происходит? — не удержался Глеб, пытаясь развязаться, однако узел оказался на славу. Верёвка плотно впилась в запястье и даже не думала поддаваться. — Константин Сергеевич, объяснитесь!

— О, вы очнулись, друг мой! — к удивлению Глеба, Рубченко кажется и впрямь был рад этому событию. — Это великолепно, значит будете зрителем моего триумфа, — заявил он, крепя очередную струну.

— Я, конечно, люблю фокусы, но мне кажется, вы сейчас зашли слишком далеко. — Глеб нахмурился. — Знайте, с минуты на минуту сюда прибудет полиция и вас арестуют.

— Глеб Яковлевич, дорогой мой, давайте вы не станете портить мне этот уникальный момент своими сказками? — Рубченко улыбнулся. — Мы с вами оба знаем, что вы покамест являетесь беглым преступником, а посему никакую полицию вы сюда не зазывали. Я вообще удивлён, что вы явились в это священное место. Ну-ка расскажите, что меня выдало?

— Могила матери, — хмыкнул Глеб, — которую вы зачем-то осквернили.

— Нет! — зло крикнул Константин. — Не смейте так говорить! Не осквернил, а лишь взял то, без чего невозможна церемония перерождения, понимаете вы это? Хотя откуда вам понять, что такое тонкие сферы.

— Ну действительно, куда уж мне, — согласился Глеб, стараясь тянуть время и мысленно пытаясь придумать план спасения. — Но Елизавета Михайловна-то тут причем? Она вам помогала, верила, от отца сбежала, да она же вас любит.

— И это замечательно, — согласился Рубченко. — Потому что любовь может вершить чудеса, а в моём случае любовь лучший проводник, вот что я вам скажу. Мной изучено достаточно трудов, трактатов и мифов, чтобы понять: атман, что аккумулируется в теле после смерти, не исчезает бесследно, он лишь ждёт своего часа чтобы вернуться в мир. И это ещё не всё, есть истории о том, что сильный маг по своему желанию может вытянуть дух из чужого мира и переместить его в наш. Понимаете? Перемещение душ существует, и сегодня я стану первым, кто докажет, что всё это не бабкины сказки, а научно доказанное действие. Я призову дух своей матери и помещу его в это идеальное тело, — Константин ласково провёл рукой по щеке Лизы.

Глеб грустно усмехнулся. Да уж, Константин первопроходчик и не знает, что его пленник пришёл из другой реальности. Но теперь смущало другое. Раз это действительно возможно, то случайно ли Глеб попал сюда, или это проделки очередного безумного учёного? Более того его волновало происходящее, ведь выходило, что всё может увенчаться успехом и тогда Елизавета Михайловна как личность исчезнет, а её место займет другой человек. Вот тебе и благородное преступление.

— Вы же понимаете, что даже если всё получится, губернатор продолжит поиски дочери, а найдя, заберёт её у вас? — поделился мыслями Глеб.

— О, я всё продумал, мы с мамой просто уберём господина Шмита, он разменная фигура в этой шахматной партии. — Константин огляделся и, кажется, остался доволен всей конструкцией. — А как только его не станет, Елизавета, то есть уже моя матушка, получит наследство и сможет прожить новую жизнь в благополучии и богатстве. И поверьте, она это заслужила. После стольких лет унижений и насилия от этого лицемера, она не дождалась благодарности. О нет, он просто вышвырнул её из своего дома, заменив более молодой служанкой, а она не выдержала и наложила на себя руки.

Он замолчал, одарив Глеба хмурым взглядом.

— Неужто вы, Константин Сергеевич, губернаторский сын? — удивился Глеб.

— Нет! — огрызнулся тот. — Я сын своей матери. Довольно слов, сейчас я верну её в этот мир.

Он подошёл к одному из ящиков и вытащил оттуда череп. Кости пожелтели от времени, и нижняя челюсть плохо прилегала к верхней, отчего казалось, что череп улыбается. Рубченко с пугающей нежностью погладил его и осторожно, точно фарфоровую статуэтку, водрузил в изголовье стола прямиком над Елизаветой.

От подобного соседства девушка ещё сильнее дёрнулась, попыталась закричать и обмякла, видимо потеряв сознание.

— Так даже лучше, — заявил Константин, затем достал шприц и синей жидкость и морщась, закатал рукав рубашки. Стало видно, что кожа на его руке покрыта язвами, неприятными, мокнущими эрозиями.

— Да ты не маг! — не сдержался Глеб, понимая откуда та скрытая боль, что всё время присутствовала в эмоциях Рубченко. — Ты просто колешь себе эту дрянь и пользуешься временной силой.

— Да. Не всем так повезло, как тебе, — огрызнулся тот делая инъекцию. — Мне не досталось ни титула, ни отцовской любви, ни магического дара. Я уже говорил, что всего достиг сам? И вот теперь ты видишь, каких усилии мне это стоило! Впрочем, хватит болтовни. Пора переходить к делу.

— Погоди! У меня только один вопрос, — сказал Глеб. — На кой-чёрт я тебе нужен?

— Ты ещё не понял? — Константин смотрел на него с жалостью. — Ты живой запас атмана, который я осушу после церемонии, лишь потому ты ещё жив.

Больше не обращая на Глеба внимания, Рубченко разулся и, ступая голыми ногами по острым кристаллам, рассыпанным по полу пещеры, занял место у одинокого штыря. Затем возложил руки на сферу, запрокинул голову и замер.

Вначале Глеб не заметил, чтобы что-то изменилось, но вот железные шары начали слабо мерцать и стол, на котором находилась девушка, окутало синеватое свечение. Оно всё нарастало и нарастало, казалось, что идёт уже отовсюду, из каждого кристаллика, находящегося в пещере. Даже воздух изменился, отчего стало тяжело дышать.

На самой грани слуха Глеб слышал жужжание, будто вдалеке летел рой пчёл.

Рубченко между тем продолжал высасывать энергию из некролитов, затем посылая ее по струнам в остальной конструкции. Жужжание стало ощутимо громче и череп, лежащий на столе, вдруг взмыл в воздух, и вокруг него стало появляться призрачное тело, точно некто готовился шагнуть сквозь барьер между мирами.

Дёргаясь всем телом, Глеб повалился на бок, но путы не давались. Время таяло, как снег в руках.

— Замри, — услышал он голос Порфирия Григорьевича и в первый момент даже не поверил своему счастью, но когда кот принялся рвать верёвки понял, что всё это не глюк, навеянный чужой магией.

Едва освободившись, Глеб вскочил на ноги, одновременно разминая затёкшие запястья. Действовать нужно было немедленно, но помнить, что прикасаться к Константину нельзя. Он и так мог превратить человека в мумию, а сейчас буквально подключенный к магической сети стал опасен во стократ.

— Против лома нет приёма, — процедил Глеб и схватив камень от души двинул им Рубченко по затылку, надеясь, что это вырубит мага.

Увы, видимо магия как-то оберегала его, и он лишь покачнулся, недоумённо мотая головой. Не дожидаясь, когда Рубченко сообразит, что случилось, Глеб изо всех сил пнул его по рёбрам, отталкивая от блестящей сферы, а затем сразу же нанес удар в челюсть снизу-вверх, на миг ощутив чужую злость и боль смешанную с восторгом.

Константина откинула прочь от конструкции. Не удержавшись на ногах он упал и гул в пещере тут же стал стихать.

— Ты всё испортишь! — заорал Рубченко, пытаясь подняться.

— А я говорил, что это плохая затея, — процедил Глеб, подходя ближе. — И даже не думай вставать, а то ещё добавлю.

Константин с тяжёлым вздохом откинулся на спину, но стоило Глебу отвернуться, чтобы понять как там Елизавета, как Рубченко бросился на него, сбивая с ног.

Щедро осыпая друг друга тумаками по рёбрам, они покатились по полу.

— Бей его! — взвыл Порфирий Григорьевич, прыгая рядом. — Головой да об пол!

Глеб как раз оказался сверху и попытался исполнить наказ кота, сжав Рубченко ладонями виски. Тот не сопротивлялся, вместо этого он ухватил Глеба за запястья и тот в миг почувствовал, как слабеет.

— Ты меня не победишь, — шипел Константин, выкачивая из Глеба энергию. — Ты никто, мелкое насекомое на моём пути, сейчас я убью тебя, а потом разберусь с твоим котом.

Мысль о том, что Рубченко навредит Порфирию, заставила Глеба встрепенуться и взглянув сквозь пелену, что застилала глаза он прохрипел в ответ:

— Кота в обиду не дам!

И тут же выпустил на волю все эмоции, что скопились у него за то время, пока он находился в пещере. Радость от того, что нашёл Елизавету, страх за кота, жалость к Рубченко и сразу же ненависть к нему же, а ещё удивление, когда узнал о возможности путешествия сквозь миры. Сколько их здесь, чужестранцев, нет иномирцев?

Всё это бешеным вихрем рвануло в сознание Константина, заполняя его до краёв, подавляя его скудные эмоции, заставляя вернуть то, что взял, а именно жизненную силу.

Рубченко пытался сопротивляться. Но в глазах его Глеб уже видел страх и не собирался останавливаться.

Наверное, всё это длилось мгновение, но Глебу почудилось, что прошла вечность, прежде чем его за руку больно укусил кот.

— Хватит, — велел Порфирий Григорьевич и Глеб, отпустив неподвижное тело Рубченко, упал рядом, пытаясь отдышаться и прийти в себя.

Перед глазами плыли разноцветные круги. В ушах шумело точно морской прибой и очень хотелось спать.

— Он жив? — прошептал Глеб, не в силах самостоятельно взглянуть на поверженного врага.

— Нет, — важно объявил кот, — дохлее мыши.

— Ну и славно, — вздохнул Глеб, закрывая глаза.

Эпилог

Взглянув в мутное зеркало, висящее на стене подле раздевалки в больнице, Глеб провёл рукой, приглаживая седую прядь, меловым росчерком выделяющуюся на фоне черных волос. Затем Глеб поправил белую накидку и подхватив кулёк с яблоками, направился прямо по коридору. На мгновение замер у нужной двери. Громко стукнул костяшками пальцев и услышав «войдите», отворил её, шагая через порог.

Анна Витольдовна в шёлковом халате сидела на больничной кровати и пила чай из тонкостенной чашки.

— Доброго дня, сударыня, неплохо устроились. — Глеб, остановился напротив начальницы. — Ну и долго вы собираетесь тут находиться? Приступный мир не дремлет.

— Доброго, Глеб Яковлевич. Да я бы хоть сейчас вернулась в участок, да Казимир Иннокентьевич уверяет, что тогда я вновь попаду к нему в руки, но уже будучи холодной и необщительной.

— Он и до этого говорил, что вас едва с того света вытащили, спасибо Порфирий вовремя помощь позвал, но по вам и не скажешь

— Рана что, целитель залечил. — Анна пожала плечами. — Но теперь доктор пугает меня малокровием.

— Вот вам яблоки, говорят, они от этого недуга очень помогают. — Глеб поставил бумажный пакет и присел напротив Анны.

Та, даже не взглянув на гостинец, посмотрел на подчинённого:

— У вас новая прическа?

— Это? — Глеб указал на прядь. — Подарок от нашего злодея. Прощальный подарок.

— Наслышана, как Порфирий Григорьевич всех спас, — кивнула Анна.

— Именно так всё и было, — легко согласился Глеб. — Если бы в поисках меня, дабы поведать о вашем состоянии, он не залез в фургон Рубченко и не приехал вместе с ним к шахте, то наш разговор мог бы и не состояться.

— Вы должны ему тунец.

— Я уже купил! — заверил Глеб.

— Вы должны кормить его тунцом до конца жизни, как впрочем и я, — холодно заявила Анна, но Глеб видел искорки смеха в её глазах.

Он едва хотел возмутиться, но тут в палату вошел Айболит.

— Глеб Яковлевич, ваше время истекло. — Он многозначительно постучал по карманным часам. — Нашей пациентке нужен отдых.

— Как скажете, — вздохнул Глеб, поднимаясь. — Казимир Иннокентьевич, а что с Елизаветой Михайловной? Она пришла в себя?

Врач нахмурился:

— И да и нет. Она как бы в сознании, но дух её далек от тела, мы перевели её в лечебницу для душевнобольных и боюсь там она и станет доживать свой век.

— Отец в бегах, дочь в лечебнице, печальная история, — Анна взглянула на Глеба.

— Зато злодеи наказаны, а работа ждёт, когда вы вернётесь.

— В ближайшие сроки, Глеб Яковлевич, всенепременно, — пообещала Анна и неожиданно одарила его улыбкой.

КОНЕЦ

Спасибо за чтение нашего романа «Стажёр магического сыска»!

Второй том приключения Глеба, Анны и Порфирия можно прочитать здесь:

https://author.today/reader/425306

Если вам нравятся романы в жанре фантастического детектива (особенно в сеттинге Российской Империи), вы можете ознакомиться с новым романом «Второе лицо»

https://author.today/work/392945