Стажер магического сыска

Глава 14

Фраза, произнесённая Анной, возымела эффект взорвавшейся бомбы. Глеб ни разу не видел, чтобы человек так менялся в считанные секунды, но вот, пожалуйста. Лысый открыв рот побледнел. Потом, выпучив глаза, покраснел и наконец, точно не определившись, пошёл пятнами.

— Что! — пискнул он, откашлялся и заорал теперь уже во весь голос. — Что вы сказали? Ордер, на арест? Морозова? Вы что, Анна Витольдовна, не в себе? Может переработали или ещё что этакое, — он махнул рукой в воздухе, — женское?

Теперь пришла очередь Воронцовой принимать удар. Шумно выдохнув, она сжала кулаки и, стараясь держать себя в руках, произнесла:

— Вы не ослышались, именно этого я и требую. Для этого есть причины и факты, Василий Николаевич.

— Факты, хм, факты, — забормотал начальник, поднялся из-за стола, снова сел и ещё раз встал, затем дёрнул головой так, что хрустнуло, уставился на Анну. — Что же, давайте ваши факты, я слушаю.

— У губернатора исчезла дочь, вероятно похищена, мы думаем… — начала было Анна, но Василий Николаевич её перебил.

— Вы себя слышите? «Вероятно»! «Мы думаем»! Где заявление о похищении? Где, я вас спрашиваю? Или вашего слова более чем достаточно? А вот и нет, уважаемая, — Василий достал большой клетчатый платок и промокнув лысину бросил его на стол. — Нет, если такое ужасное, а оно ужасно, преступление имеет место быть, так отчего же Михаил Германович не явился к нам, не написал заявление? Ну? Что скажете?

— Он опасается за жизнь дочери и потому не хочет привлекать полицию, — пояснила Анна, — а всё потому, что у Морозова…

— Да что вы заладили, как сорока. Морозова, Морозова. Что вы вообще привязались к этому уважаемому человеку? Или вам старые обиды спать не дают? Так пойдите, да обсудите их лично, а не тащите своё грязное бельё сюда, — он хлопнул ладонью по столешнице, — в мой кабинет!

Глеб насторожился, похоже, между Анной и Морозовым имелись давние связи, на которые сейчас не двояко намекал лысый. Впрочем, и без этих тайн разговор принял совсем не тот оборот, на который он рассчитывал.

После таких слов начальника Анна дёрнулась, как от пощечины. Глеб видел, как она закусила губу, но не отступила. Хотя хлопни она сейчас дверью, он бы не удивился. Кому приятно, когда вот так тычут носом, как нашкодившего щенка, да ещё и переходят на личности?

— Морозов покушался на жизнь моего подчинённого Буянова, — тихо произнесла Анна. — Он и его свора едва его не убили, и уж это точно не имеет отношения к прошлому, как бы вам того не хотелось.

— Буянов это новенький, да? — Василий Николаевич смерил Глеба презрительным взглядом. — Вы, Буянов, на свободе ходите только потому, что за вас Анна Витольдовна просила. Помощник ей, дескать, крайне необходим. Сослали бы вас в Сибирь, за убийство на дуэли, и вся недолга. Родственники покойного Бакунина мне всю плешь проели, по вашей милости. Прекрасное у вас начало полицейской карьеры.

Он сердито махнул на него рукой и снова повернулся к Воронцовой.

— Вы не пытались объяснить своему подчинённому, что на службу положено являться в приемлемом виде, а так он выглядит будто только что с сеновала.

— Он так выглядит, потому как его одежда вся в крови, а за свежей он заехать не успел, сразу же направился на службу.

— Ну, это безусловно оправдывает вашего протеже. А скажите на милость, как же так вышло, что господин Морозов якобы в вас стрелял? — лысый прищурился.

Глеб взглянул на Анну и дождавшись когда та кивнет, разрешая ответить, доложил:

— Следил за возможными преступниками в надежде узнать, где они держат похищенную девицу Шмит.

Василий Николаевич поперхнулся, снова выпучил глаза и затрясся так мелко, что Глеб подумал, как бы мужик не помер прямо тут. Увы, начальник оказался не из слабаков, едва к нему вернулся дар речи, как он зашипел:

— Следили за господином Морозовым? Потому что вам что-то пришло в голову? Следили без моего разрешения? Без приказа? Следили в одиночку, просто так? Да знаете что? Я вас обоих сейчас уволю, да что там уволю, я вас за решётку упеку, за преследование важного и значимого для нашего города человека! Следили, ха! Жаль, очень жаль, что вас не пристрелили на месте, господин Буянов. Возможно, это было бы более логичное завершение вашей карьеры, чем-то, что случится теперь.

— Прошу прощения, Василий Николаевич, но мне сейчас показалось или вы намекаете, что я и мой подчинённый плохо выполняем свою службу? — уточнила Анна.

— Плохо? Возможно. Безрассудно? Да! — Лысый сунулся в карман за платком, потом вспомнил, что тот валяется на столе, схватил его и ещё раз промокнув лоб, подошёл к Анне. Ростом он оказался даже чуть ниже её, отчего Глеб и вовсе взирал на начальника сверху-вниз. — Послушайте, Анна Витольдовна. Я человек маленький, я до своего поста сам дошёл, своим умом и терпением. Мне с детства не пророчили ни титулов, ни связей, а посему я не желаю лишиться того, что имею. Господин Морозов покровитель нашего участка. Завсегда поможет и машинами и деньгами. Так что давайте вы свои идеи насчёт него забудете, будто дурной сон. Вы меня понимаете?

— Прекрасно понимаю, — согласилась Анна. — Вы боитесь Морозова, боитесь, что потеряете своё место. А может и место в обществе. Морозов просто приобрёл ваше расположение. Заручился дружбой за звонкую монету.

— Молчите! — Василий Николаевич скрипнул зубами. — Придержите подобные мысли при себе. В вашей хорошенькой головке слишком много бредового. Жаль, что батюшка не сумел повлиять на вас, сидели бы сейчас в особняке Фёдора Романовича, детишек пестовали, да крестиком вышивали, а не накручивали мне нервы, — он постучал себя костяшками по макушке, покачал головой и, развернувшись, пошёл к своему месту. — Ступайте, Анна Витольдовна, займитесь рутиной и забудьте о господине Морозове, как забыли в прошлом, а я, так уж и быть, забуду, что вы приходили ко мне с нелепыми просьбами и небылицами.

— Но дочь губернатора… — попыталась ещё раз Анна.

— И об этом забудьте! Покамест Шмит собственной персоной к нам не явится, да заявление не напишет, никакого дела и быть не может, — Василий Николаевич тяжело опустился на стул. — Ступайте оба с глаз моих, дурно мне с вами.

Глеб едва успел открыть дверь, как Анна поспешно покинула кабинет. Ему же ничего не оставалось, как идти следом за ней.

Переступив порог её кабинета, он прислонился к стене и вопросительно взглянул на начальницу, будто спрашивая, что дальше.

Анна Витольдовна остановилась у окна и задумчиво постучала пальцем по губам, предаваясь размышлениям.

— А ведь он прав, — прервала она затянувшееся молчание.

— Прав? — удивился Глеб. — Простите, я тут недавно, так что не понимаю, в чём наш начальник прав.

— В том, что если он как-то боится перейти дорогу Морозову, то я, пожалуй, могу сделать это по собственной инициативе.

— Я так понял, вы знакомы? — осторожно уточнил Глеб. — Хотя, понимаю, это не моё дело.

— Верно подмечено, не ваше, но я отвечу. Знакомы ли мы? Можно и так сказать, — кивнула Анна. — Мой батюшка прочил мне господина Морозова в мужья, да я отказалась, так что считай без пяти минут родственники, — она провела рукой по волосам и обернувшись к Глебу спросила. — Как я выгляжу?

— Замечательно, — честно признал Глеб, всматриваясь в голубые глаза, в которых скрывалась давняя тайна.

— Ну и славно, — усмехнулась Анна, — значит решено. Нанесу Морозову визит вежливости, а там посмотрим, что к чему.

Анна направилась через участок к машине. Глеб на мгновение замер, а потом широким шагом догнал начальницу.

Ехали молча, только шум парового двигателя заполнял салон. Глеб прикидывал, узнают ли слуги Морозова в нём того человека, которого они загоняли по лесу. Решив, что скорее «нет» чем «да», он хотел поделиться мыслями с Анной, но та как раз остановила машину подле его подъезда.

— Выходите, Глеб Яковлевич.

— Конечно, мне буквально минут пять надо чтобы привести себя в порядок, — откликнулся Глеб.

— Вот идите домой и приводите, пожалуйста, — согласилась Анна.

— Погодите, в каком смысле «идите домой»? — Глеб замер у машины, не закрывая дверь.

— В прямом, Глеб Яковлевич, давайте-ка не менжуйтесь и оставьте в покое машину.

— Но я думал мы нанесём визит Морозову вместе.

— Это прекрасно, что вы начали думать, но вам там будут не рады. Хотя и мне едва ли, но не суть, дело есть дело.

— Это может быть опасно, — нахмурился Глеб, не желая отпускать Анну одну.

— Опасно в лесу попадать под пули. А прибыть в особняк по старой памяти — нет. — Анна погладила руль. — Вы бы отошли от машины, а то вдруг задену ненароком, спасать вас сызнова сил ни у кого не хватит.

Глеб молча захлопнул дверцу и машина, застучав поршнями, двинулась вперёд.

Он смотрел ей вслед и крутил в голове фразы, которые могли бы переубедить Анну идти одной, и не находил подходящих. Выходило, что она права. Его хоть в таком виде, хоть в приличном, и на порог не пустят. Кто он такой? Так мелкая сошка, а вот Воронцова, похоже, птица важная и даже не из-за нынешней должности, а по рождению.

Когда машина скрылась из вида, Глеб, ёжась от пронизывающего ветра, направился домой. В комнате за то время пока он отсутствовал ничего не изменилось, да и с чего бы вдруг? Вот умри он там, в лесу, или позже, у Анны, квартирку бы сдали следующему жильцу и дело с концом.

Представляя, как Анна сейчас идёт одна в логово этого высокопоставленного бандита, Глеб поморщился, захотелось как-то смазать навязчивые мысли.

Не придумав ничего лучше, он открыл очередную консерву, затем достал и откупорил бутылку вина, которую купил на выданные Анной деньги, и налив полный стакан выпил.

Ягодный вкус, тёрпкий и сладковатый одновременно, напомнил аромат духов Анны. Глеб зло пнул стул и тот, жалобно скрипнув, повалился набок.

— Да и чёрт с вами, Анна Витольдовна, ваши знакомые, вот сами и разбирайтесь, — проворчал он, заваливаясь на кровать.

День ещё находился в самом разгаре, но Глеб чувствовал себя вымотанным и оттого немудрено, что стоило ему закрыть глаза, как он тут же провалился в сон.

Разбудил его стук. Громкий и настойчивый. С трудом разлепив глаза он зевнул и подумал, что не станет открывать, притворится, что его нет дома. Однако стук и не думал прекращаться.

Выругавшись, Глеб подошёл к двери и открыв её рывком уже собрался высказать незваному гостю всё, что о нём думает. Но слова тут же застряли в глотке.

Анна тоже не спешила начинать разговор. Мрачнее тучи она вошла в комнату, оглядела ее. Приметила початую бутыль и стакан. Так же молча налила вина и выпив его почти залпом повернулась к опешившему Глебу:

— Что вы стоите? Одевайтесь, или я по-вашему до ночи буду вас ждать?

— Да, сейчас. Минутку, — засуетился Глеб, потом остановился и взглянув на начальницу спросил: — А куда мы, собственно, едем? В участок?

— В маленький домик на краю леса. Дёрнем за верёвочку, дверь и откроется, — скривилась Анна и вновь задумчиво посмотрела на бутылку.

— Ага, понял, — кивнул Глеб. — Сейчас буду.

Менее чем через десять минут они уже мчались в машине по дороге в сторону леса. Глеб то и дело косился на Анну, не зная, как начать разговор. Впрочем, то ли ей не терпелось поделиться, то ли она прочла его мысли.

— Не задалась беседа, — коротко заявила она. — Скажем прямо, «не задалось» это даже мягкое описание. Если более грубо и по делу, Морозов посмел посмеяться над моими претензиями, да и моим нынешним статусом, а уж опосля попросил покинуть его дом. Что же, так даже лучше, сами разберёмся, вы же помните, где та лачуга, подле которой на вас устроили охоту?

Глеб молча кивнул.

— Славно, вот с неё и начнём.

По прикидкам Глеба было около четырёх пополудни, когда они приехали на место. Сейчас ни одного стражника или слуги здесь не оказалось. Да и домишко выглядел так себе, просто большая охотничья сторожка. Какой смысл вообще было стрелять в человека пришедшего сюда? Разве что Морозов подбирал контингент исключительно из отморозков. Глеб усмехнулся получившемуся каламбуру. Морозов и его отморозки. Забавно.

Анна Витольдовна меж тем уже прохаживалась рядом с домом, изредка замирая, точно к чему-то прислушиваясь. Затем резко хлопнула в ладоши и сделала движение, словно кидала невод. В воздухе блеснули нити и на поляну опустилась сеть, похожая на ту, что окутывала покойного библиотекаря. Однако кое где в этом покрове тут же появились прорехи, словно магия истончалась, сталкиваясь с чем-то невидимым.

— Глеб Яковлевич, а ну давайте-ка, посмотрите тут ауры, — потребовала она, кивая в сторону деревьев.

— Ауры эти. — Глеб напрягся. — Да они у меня не очень выходят.

— Вот и тренируйтесь. Ну? — голос Анны не терпел возражений.

— Да, сейчас, — заворчал Глеб, припоминая, как Андрей учил его расслабиться, а затем расфокусировать зрение, чтобы проникнуть в тонкие слои эфира.

Поначалу он ничего не видел, но вот мир вокруг покачнулся. Будто по реальности прошла волна и перед глазами стали появляться цветные пятна, не слишком яркие, а скорее приглушённых, тонов будто выцветшие.

— Вижу! — восторженно крикнул Глеб.— Вот тут человек пять было, может шесть, но не сегодня.

— Понятное дело, что это вчерашние, а ещё что? — Сама Анна смотрела на землю медленно шагая от дома, по одной ей видимой тропинке.

— Да ничего, — признался Глеб.

— Плохо, давайте попробуйте ещё раз, да смотрите внимательно.

— Ну, допустим.

Глеб снова попытался читать ауры, но ничего нового не нашёл. Прислонившись к стене дома он, досадуя, стукнул по нему кулаком и вдруг ощутил страх. Чужой, застарелый, липкий. Тот будто пропитал брёвна, из которых был сложен дом и теперь просачивался в Глеба.

— Что с вами? — Анна оказалась рядом и бесцеремонно похлопала его по щеке. — Если вы тут упадёте, учтите — поднимать не стану.

— Тут… Такое… — Глеб скривился, затем, не сдержавшись, плюнул на землю и снова скривился. — Гадость. Весь дом пропитался страхом и ещё чем-то таким мерзким, острым как…

— Боль? — закончила за него начальница и Глеб, соглашаясь, кивнул.

— Интересно. А ну-ка, пойдите сюда, Глеб Яковлевич, — она поманила его за собой и, отойдя на пару десятков метров, ткнула на землю. — Пощупайте-ка здесь.

— Зачем? — нахмурился Глеб, предчувствуя неладное.

— Ищите, давайте! — прикрикнула на него Анна.

Не желая спорить, Глеб присел и приложил ладонь к земле. Чужая боль захлестнула его так, что скрутило нутро. Ужас, дикий ужас, мольбы, отчаянье, всё это перемешалось вместе с травой и хвоей, растеклось по всей округе, пропитало землю и теперь пропитывало Глеба, отдавая накопленное.

Он попытался встать. Но вместо этого споткнулся и чтобы не упасть опёрся о землю двумя руками. Чужие эмоции, старые, хрусткие, с привкусом гнили, потянулись к нему со всех сторон, заставляя позабыть где он и кто он.

— Что вы видите? — услышал он звенящий голос Анны. — Глеб, что тут?

— Смерть, — с трудом прохрипел тот, опрокидываясь на спину.

В высоком небе кружила птица. Неспешно плыли облака, а он все ещё ощущал её, чужую погибель, медленную, как патока и горькую, как полынь.

Анна не спешила помочь ему подняться. Вместо этого она ещё раз обошла вокруг, разглядывая что-то у себя под ногами. А затем уверенно направилась к машине.

Глеб хотел окликнуть её, но даже на это не оказалось сил, таким гнетущим было состояние после прикосновения к этому месту.

Анна вернулась быстро:

— Держите, — заявила она, протягивая что-то Глебу. Тот перевёл глаза и с удивлением увидел небольшую лопатку, наподобие сапёрной.

— А топор есть? — зачем-то спросил он.

— Нужен? — вопросом на вопрос ответила Анна.

Глеб помотал головой, поднялся, стараясь не касаться земли, и подняв лопату поглядел на начальницу:

— Где копать?

— А это вы мне скажите, где, — велела она. — Вот где вам хуже всего станет, там и начнём.

— Анна Витольдовна, может не надо? — Глеб нервно сглотнул, но начальница лишь покачала головой.

Ничего не оставалось, как послушаться. Глеб ещё трижды прикасался к земле, пытаясь понять, где сокрыт источник страданий и боли, который не иссяк до сих пор. Наконец примерно определив точку, он под присмотром Анны начал копать.

Много времени это не заняло, меньше чем через полметра лопата стукнулась обо что-то, похожее на камень. Анна тут же отстранила Глеба и присев вручную начала скидывать остатки земли в сторону. Тут она вдруг заинтересовалась чем-то, потрясла рукой на манер сита и, повернувшись к Глебу, показала что-то мелкое и жёлтое, лежавшее у неё на ладони:

— Это зубы, Глеб Яковлевич, — ответила она на немой вопрос в его глазах. — Человеческие зубы. Ну-ка найдём, откуда они тут.

Словно в подтверждение слов Анны, через несколько мгновений из ямы на них уставился пустыми глазницами череп.