Создательница

Глава 6

— Ты опаздываешь на работу, — выдавил мой отец. — Давай заходи.

Я уставилась на приборную панель и принялась застёгивать куртку, мои щёки вспыхнули.

Колин прикоснулся к моему плечу.

— Позволь мне пойти с тобой.

Мой отец, скрестив руки на груди, ждал возле бордюра, и я намерено повернулась к нему спиной.

— Нет. Я сама с ним справлюсь.

Я ещё быстро поцеловала Колина, выскользнула из грузовика и прошла мимо отца в бар. В это время дня Морген нравился мне больше всего. Здесь было темно и спокойно, звук спортивного канала на плазменном телевизоре, был выключен, в то время как несколько завсегдатаев высказывали свои собственные комментарии о вчерашнем матче баскетбола. Чарли возился за прилавком и широко улыбнулся, когда я снимала куртку и шарф.

— Привет, Мо! Ну, что думаешь о своей девочке, Джек? Из неё кое-что вышло, я прав?

— Да, — он, нахмурившись, посмотрел на меня. — Я перестал с ней справляться.

Улыбка Чарли растаяла, и он вновь отвернулся к прилавку, в то время как мой отец провёл меня к столу — не туда, где находилась ниша Билли, а в переднюю часть, возле оконного фасада. Деревянные ставни были открыты, но бледный зимний солнечный свет едва проникал внутрь здания.

— Что чёрт возьми это было?

— Личное, — сказала я, положив куртку на стол, а на неё бросила сумку. — Тебя это не касается.

— Значит так ты ведёшь себя средь бела дня, всего в трёх метрах от ресторана матери? О, нет, как раз это меня касается. Чтобы я больше не видел подобного.

— Тогда не смотри, — не позволю, чтобы он внушил мне чувство вины.

— Твоя мать беспокоится о тебе, ты об этом знаешь? А у неё и без тебя сейчас полно проблем.

— Мама боготворит Колина.

— Я бы не сказал, что твоя мать хорошо разбирается в людях.

Я осмотрела его с ног до головы.

— Ах нет?

Его лицо залилось краской, ярче, чем волосы.

— Я всё ещё твой отец. Я допустил ошибки, но сейчас пытаюсь их компенсировать. И я стараюсь оградить тебя от того, чтобы и ты не наделала ошибок. Ты сможешь найти парня получше Колина Доннелли. Он для тебя слишком стар.

— Мне почти восемнадцать.

— Речь не о годах, а о жизни, которую он вёл. Держись от него подальше.

— Во-первых, он мой телохранитель, и физически просто невозможно держаться от кого-то подальше, чья работа заключается в том, чтобы тебя охранять. Во-вторых, я вовсе не хочу держаться от него подальше. А в-третьих? Ты не сможешь меня остановить.

— Конечно смогу. Я твой отец, и если говорю…

— Тебя не было двенадцать лет. То время, когда ты мог мне ещё что-то сказать, уже давным-давно прошло, — я пробежала взглядом по бару. — Почему ты здесь?

Он вздохнул.

— Я работаю. Так же, как и ты — и это ещё один пункт, который мне не по душе. Я знаю об Экомове. Эта договорённость не нравится мне, Мо.

— Добро пожаловать в клуб, — я взяла свои вещи. — Я опаздываю.

Я прошла в заднюю комнату, в то время как он покинул бар через парадную дверь. Какую бы работу мой отец не выполнял для Билли, казалось, он её закончил. Он скоро вернётся домой и включит новости по телевизору так громко, что их будет слышно повсюду, займёт своё старое место за столом, а свои рабочие ботинки оставит стоять на задней веранде, где я постоянно о них спотыкаюсь.

Но из всех изменений, произошедших с тех пор, как отец вернулся, самым неприятным был его заново вспыхнувший интерес к моей жизни. Казалось, будто он хочет втиснуть двенадцать лет воспитания в несколько месяцев, которые мне остались ещё дома. Конечно, мая мать тоже чрезмерно меня опекала, но я научилась рассеивать и избегать её тревоги. У нас были правила, темы, о каких мы не говорили и сферы, где она оставляла мне свободу действий. Например, с Колином.

Мой отец не знал этих правил и не стеснялся спрашивать, почему мои волосы в таком беспорядке, когда Колин привозил меня домой.

И он был не заинтересован в том, чтобы давать мне свободу действий.

Я шмыгнула в крошечный офис, чтобы переодеться. Когда выходила, Билли уже поджидал меня.

— Ты поругалась с отцом?

Я резко собрала волосы в конский хвост.

— Как будто тебя это заботит.

— Не груби, — едко сказал он. — Я тебя предупреждал, что будут последствия, если ты не расстанешься с Доннелли. Тебе обязательно нужно было выбрать самый сложный путь, какой только можно найти!

— Я нужна Чарли, — сказала я.

— Сначала у меня есть для тебя задание, — ответил он, вытащил сложенный листок бумаги из кармана и протянул мне.

Я не приняла его.

— Ещё один?

— Если он спросит, тогда скажешь, что увидела это среди других бумаг на моём письменном столе и сделала копию шикарным принтером. Вреда не будет, если он будет думать, что ты боишься быть пойманной.

«Он» был конечно Юрий Экомов, русский босс мафии. И я действительно боялась, что меня поймают. Вот уже в течение нескольких месяцев я передавала ему информацию, убаюкивая лживым чувством безопасности, и когда мой дядя выступит против него, он будет не готов.

— А я и так боюсь. Что это вообще? — спросила я и подумала о Дженни.

В течение последних месяцев информацию, которую давал мне Билли, я передавала ей. Маршруты доставки. Адреса. Я не знала, насколько полезным был этот материал, но, как она меня уверила, любая крошечная деталь могла помочь.

— Тебе не о чем беспокоится. Мы дали ему достаточно достоверной информации. Он думает, что продвинулся вперёд. Он слишком самоуверенный, и теперь пришло время подкидывать ему помаленьку неверные подробности. Для человека в его положения ошибки на этой стадии будут иметь большие последствия.

Это нехорошо. Неверная информация не поможет Дженни и её людям. Я ничего не смогу им дать.

— А что, если он обвинит меня?

— Мы уберём тебя оттуда, прежде чем он поймёт, что случилось, — уверенно сказал Билли.

Хотелось бы мне разделить его оптимизм. Он указал на приличную стопку коробок из картона, которая уже была загружена в тележку для покупок.

— Это заказ, — я не двинулась с места, и его ноздри вздулись. — Не говори мне, что ты передумала, Мо. Доннелли жив и свободен, но только пока ты выполняешь свою часть сделки.

— Это не настоящая свобода, — я взяла сложенный лист бумаги. — И он не будет свободен, пока ты оказываешь на него давление с помощью Тесс.

Билли пожал плечами.

— Я же уже тебе говорил, что семья всегда превыше всего. Доннелли в этом самый лучший пример из тех, кого я знаю. По правде говоря, я поражён, что он вообще рискует из-за тебя жизнью Тесс.

— Спасибо, — сухо сказала я, схватилась за тележку и повезла её через ресторан.

Но когда я бросила взгляд через переднее окно, Колина, грузовика и моего отца нигде не было видно. Внутри у меня всё похолодело.

— Это, наверняка, будет интересный разговор, — сказал Билли и помог мне одеть куртку. Я доверяла его вежливости меньше, чем холодности. — Ты сможешь пойти туда одна?

— Думаю, с этим я справлюсь.

Я смотрела на то место, где должен был стоять грузовик. Что делает мой отец? Читает Колину нотации? Угрожает ему? Чтобы спровоцировать у Колина реакцию, нужно приложить усилия. Оставаясь долго молчаливым и неподвижным, словно скала, он мог довести до белого каления, но, если потом взрывался, это случалось с неудержимой силой лавины. А если мой отец заговорит с Колином о его прошлом, то тогда вообще нельзя предсказать, какие будут последствия.

Невольно я сжала руки в кулаки. Мне был не знаком стиль моего отца. Он как Билли, умный и хитрый и всегда на три шага впереди остальных? Или более прямой и сразу открывает все свои карты? Я понятия не имела, на что он способен или как далеко зайдёт. Возможно я недооценила его. Мне стало ясно, что он, возможно, представляет даже ещё большую угрозу, чем Билли, и к моему гневу внезапно присоединился страх.

До Шеди Акрес, резиденции пенсионеров и убежища Экомова, было недалеко и пешком. Эди, административная служащая, махнув рукой и улыбнувшись, нажала на кнопку, чтобы открыть мне дверь. Я глубоко вдохнула, выпрямила спину и прошла на кухню. Магия успокаивающе подтолкнула меня, но это не меняло того факта, что я могла рассчитывать только на себя. И что была беззащитной.

Кухня оказалась пустой, а скрип моих ботинок громко отдавался эхом от линолеума. Я сложила пироги на длинный прилавок из нержавеющей стали и прислушалась к звуку шагов или трости. Минуту спустя я услышала и то и другое.

— Что ты принесла нам сегодня, Мо? — Юрий Экомов проковылял через комнату и сощурившись, разглядывал этикетки на коробках. — Лимонный бисквит! Возможно это единственный лучик света, который мы получим на этой неделе. Твоя мать сильно нас балует! Есть ещё какие-нибудь лакомства?

Он был старше моего дяди: его плечи ссутулились, лицо покрывали морщинки, а костюм, который был на нём, казался, как всегда, немного маловатым.

Я порылась в сумке и вытащила свёрнутый листок бумаги.

— Я нашла бумагу на столе моего дяди. Это не оригинал — я сделала копию, чтобы он не узнал, что я что-то стащила.

Экомов кивнул и взял его из моей руки.

— У него ещё не закрались подозрения?

— Сейчас он сильно занят.

Он просмотрел бумагу, два раза её сложил и засунул во внутренний карман своего костюма.

— Как осваивается твой отец? Вернулся к своим привычкам?

Я заломила руки; мне не понравился намёк.

— Я не знаю. Мы провели ещё не слишком много времени вместе.

— Это понятно. Было бы прекрасно, если бы его долгое отсутствие сделало его более осторожным. Я ценю тебя, Мо, а также твою мать, хотя знаю только её стряпню. Но я уже говорил тебе, что грозит война, и, если твой отец принялся за старые привычки, тогда нет ничего, что я могу для него сделать.

Я взяла конверт, лежащий на прилавке — оплата от Шеди Акрес для моей матери. Плата, которую я, в свою очередь, получала от Юрия Экомова, состояла не из наличных, а в обещании защиты; я мало-помалу приобретала себе кредитный лимит. Так как информация, которую я передавала ему, была ложной, то это, конечно, довольно пустое обещание, и, если он узнает, что я делаю, то заплатить придётся мне.

— Я знаю.

— Хорошо. Ты пришла сегодня одна? Я думал, что твоему дяде хотелось бы видеть тебя лучше защищённой.

— Полагаю, он думает, что здесь я в безопасности, — он заблуждался.

Экомов разглядывал меня, как кусок фрукта в продуктовом магазине, пытаясь найти мягкие места.

— Хорошо. Так лучше для всех. Ты всё ещё в близких отношениях с мистером Доннелли, не так ли? Его улыбка выдавала чуточку восторга. — Должно быть это делает твоего дядю несчастным.

— Он не в восторге.

— Как тебе это удалось?

Я навешала ему на уши туже историю, что и Колину, однако не испытала при этом никакого чувства вины.

— Я сказала ему, что расскажу матери правду о пожаре.

Он похлопал меня по руке. Магия коротко отступила, как будто отпрянула от него. Конверт в моей свободной руке казался на ощупь влажным.

— Я знал, что ты необыкновенная девушка. Может быть нам стоит рассмотреть возможность изменить твои обязанности, — сказал он. — Чем быстрее ты избавишься от своего дяди, тем лучше. Если бы мы могли ускорить процесс, это принесло бы пользу нам обоим.

— Какие изменения?

— Один из самых важных козырей твоего дяди — это лояльность людей в его окружение. Она стоила тебе твоего отца. Если бы мы знали больше о тех сотрудниках, которым он доверяет больше всего, тогда смогли бы предложить лучшие условия. Лучшую мотивацию.

Он имел ввиду подкуп. Или шантаж. Это именно то, что сделал бы Билли на его месте, и я удивлялась сходству между этими двумя мужчинами. Если бы они не были так заняты уничтожением друг друга, то скорее всего хорошо бы поладили.

— Вы хотите, чтобы я завербовала для вас людей?

— Нет, нет. Оставь это нам. Но если бы ты смогла лучше с ними познакомиться, то в свою очередь помогла бы и нам познакомиться с ними поближе.

— Я… не знаю, — одно дело передавать информацию о грузе и поставках, но имена? Возможно, это и остановит Билли, но Экомов просто займёт его место. Менять одно зло на другое я вообще-то не собиралась. А что, если он вовсе не хотел вербовать их? Что, если он просто планировал постепенно устранить людей Билли?

— Обдумай всё хорошенько, — сказал он. — И прежде чем принять решение, подумай, у кого в руках твоё будущее.