Сонный воин (4)

Глава 11

Глава 11

Тим стоял на арене, стараясь не морщиться от досады. Всё же красивые девушки пагубно действуют на мужской мозг, особенно когда так льнут пышной грудью. В любом другом случае юноша не стал бы разговоры разговаривать с хамом, а просто сломал бы ему челюсть, и, что самое смешное, был бы в своём праве. Но согласившись играть по чужим правилам попал в ловушку бюрократизма. Да, как ни странно, но в этом отсталом вроде бы мире, каждый шаг дворянина сопровождался регламентом и предписанием. Без шуток, даже текст писем и записок имел установленный образец, найти который можно было в специальной книге, так и называемой, образцовым письмовником.

И естественно, для дуэлей тоже имелся строгий регламент, описывающий все нюансы, начиная от спецификации оскорблений, заканчивая местом, оружием, временем и даже поведением на дуэли. И естественно, Тимофей умудрился нарушить всё что только можно было в этом списке. Он думал, что дуэль будет такой же как у них в школе. Сошлись два подростка, набили друг другу морды и разошлись. Ну ладно, при наличии огнестрельного оружия был вариант с его использованием. В крайнем случае — магия, хотя здесь её и не было. Но нет, всё оказалось куда сложнее.

Для начала Тим мог и вовсе проигнорировать хама, его бы выкинули из Дворянского собрания буквально через пару секунд. Козельский нарушил все правила приличия, явился пьяным, оскорбляя своим видом местных дворян и Председателя собрания лично, ввязался в ссору, причём с человеком выше себя по положению, поскольку для местных Тим был княжеского рода. Это, кстати, тоже говорило в пользу того, что дуэль просто не могла состояться, младшее сословие не могло вызывать старшее. А князь и обычный дворянин, пусть формально и могли считаться благородными, но всё же стояли на разных ступенях социальной лестницы. Кроме того, проблема была с самим вызовом, его формой и смыслом. Короче, будь Тим чуть сдержанней, сейчас ему не пришлось бы стоять тут на потеху публике. Но сделанного не воротишь.

Секундантам понадобились целые сутки, чтобы согласовать все формальности. На самом деле не так много, но и совсем немало, учитывая все нюансы. Со стороны Тимофея роль секунданта взяли на себя Ермил Леонович и Спешнёв, а вот Козельского взялся представлять капитан-исправник уезда, ротмистр Волоцкий и, как не удивительно, Телятевский, коему Фока приходился каким-то там дальним родственником. В этом не было ничего странного, наоборот, Маркел Маркелович скрупулёзно исполнял свои обязанности, не подыгрывая родне, что было только на пользу самому Тиму. И обижаться тут было не на что.

Самым сложным оказалось подобрать формат дуэли. Да, никто не мешал просто выбрать пистоли, но если разрешить использовать магию, то для Тима это было абсолютно безопасно, его Щит мог выдержать попадание любого снаряда из имеющихся, а если не использовать, то чревато большими проблемами. А ну как Козельский застрелит Скитальца? Что они скажут губернатору, а тому о появлении иномирового гостя уже доложили. Не проследили, не уберегли! Так можно и должностей лишиться, а то и чего похуже. Пусть даже сам Скиталец не собирался задерживаться, он уже пообещал вернуться, а тут такой конфуз.

Сабли или шпаги? Это тоже был вариант, тем более что оказалось, то Тимофей совершенно не умеет фехтовать. Ермил Леонович лично дал юноше пару уроков из чего Тим сделал вывод, что зря списал виталистов со счетов. Навскидку парень определил уровень Силы у городничего не меньше чем в пятнадцать единиц. Да и Ловкость с Выносливостью явно выходили за пределы обычных людей. Сам Стригин подтвердил, мол да, так и есть, ещё при обучении в Офицерской урсулирийской школе с ними работали специалисты, помогая модернизировать организм. Подобные изменения были повсеместно распространены и доступны даже не виталистам, лишь бы деньги имелись, а там специалисты доведут до ума. У самого городничего талант был весьма невысок, если не сказать большего, поэтому он и подался на военную службу. И вполне себе успешно служил, рубая врага, коля его пикой и топча верховым медведем. И Тимофей прекрасно представлял, какой силы был удар у имеющего подобные характеристики человека.

Однако, Фока Юрьевич, в силу молодости, подобных улучшений не имел, от чего схватка на холодном оружии превращалась в фарс. Все понимали, что Тим просто изрубит нахала за какие-то секунды, и с одной стороны, вроде так ему и надо, с другой — всё же свой. Да и папенька Юрий Захарьевич Козельский активно включился в дело, пытаясь сохранить жизнь единственному сыну и наследнику. Правда, к чести Козельского-старшего, действовал он не в лоб, очерняя Тима и выгораживая сына, и даже отмазать его от дуэли не пытался, но именно его стараниями был выбран новый формат.

Даже те, кто не видел схваток Тима с Ермилом Леоновичем признавали, что шансов у Фоки нет. Значит стоило или менять формат, выбирая из чего-то экстравагантного, типа двух бокалов, одни с ядом, другой нет, или чего-то подобного, Козельскому-младшему неминуемо грозила смерть. Тим же, хоть и относился к этому равнодушно, мол, сам напросился, всё же не хотел портить себе репутацию, а убей он Фоку разговоры обязательно пойдут. Как же, маг из другого мира, владеющий особыми силами, убил подростка, хотя хватило бы простого поджопника. И плевать что Тимофею самому всего шестнадцать, он Скиталец, и этим всё сказано. И с одной стороны плевать, с другой эта версия Земли Тиму была крайне нужна, как источник посадочного материала. Да, что-то он набрал, но в глобальном смысла это были такие мелочи, чисто для эксперимента, не более. Если всерьёз заниматься сельским хозяйством с использованием местных культур объёмы должны быть совершенно иные.

В итоге сошлись на компромиссе. Козельский выставлял вместо себя замену. Но так как любой другой человек тоже неминуемо подвергался смертельной опасности посовещавшись, секунданты предложили иной вариант, а именно — боевые некроконструкты. Папенька Фоки как раз и подвизался на создании данных тварей. Звёзд с неба не хватал, но был твёрдым средничком, отслужив почти тридцать лет некромастером и лишь недавно вышедшим в отставку. С потомством у некросов, в отличии от виталистов, было не очень, поэтому ради единственного сына Юрий Захарьевич был готов отдать трёх последних големов, коих забрал с собой. Подобное дозволялось, некроконструты шли по графе личного оружия и за них некрос нёс личную ответственность. Всё это и привело Тима на арену уездного ипподрома, заодно выполнявшую функцию игрового поля для лапты, килы, ну или дуэлей, как сейчас.

«Штурмовой некроконструкт четвёртого класса. Класс опасности — 10. Аспект — нет. Иммунитет — Яд, Ментал, Иллюзии, Очарование, Смерть, Тьма.»

Три твари выскочили на арену почти одновременно. Похожие сразу и на собак, и на крыс, лишённых кожи, высотой больше метра в холке они выглядели крайне отталкивающе и очень опасно. Челюсти и когти сияли металлом, стальные шипы пробивались прямо через мышцы, на концах голых хвостов качались шипованные била, глаза горели алым некротическим пламенем. Сильные противники, кроме того, привыкшие работать в группе. Это сразу стало видно, когда твари разделились, заходя на цель с трёх сторон. Хотя скорее это стоило списать на опыт Козельского, выступавшего погонщиком некроголемов. Сами они умели лишь одно — убивать, а всё остальное зависело от некроса, а Юрий Захарьевич сдерживаться не собирался.

Впрочем, Тим тоже. Поэтому, как только монстры оказались на арене, тут же метнул в первого, одним махом отрубив ему лапы с обеих сторон. Правда, больше ничего сделать юноша уже не успевал, конструкты оказались слишком шустрыми и в следующую секунду налетели на Тимофея сразу с двух сторон. По арене пронёсся дружный вздох ужаса, когда в довольно субтильного юношу врезались две туши. Несколько дам, завизжав, упали в обморок. И тем более удивительным для зрителей стало то, что спустя мгновение Скиталец обнаружился там же, где стоял до этого. Монстры словно пролетели его насквозь, но этого же не могло быть? Зрители заорали от восторга, совсем забыв, что здесь проходит дуэль, а не шоу.

Вернувшись из газообразного тела в твёрдое, Тим не стал ожидать новой атаки, а напал сам, благо конструкты не успели уйти далеко, начав разворачиваться раньше, как только осознали, что промахнулись. Подскочив к первой, первым ударом Тим срезал под корень длинный, гибкий хвост. Да, клыки и когти тоже были опасными, но именно стальной булавой твари могли атаковать с совершенно непредсказуемого угла. Конечно, Щит мага с лёгкостью выдержал бы и десяток таких ударов, но зачем рисковать, когда можно этого не делать?

Боли твари не чувствовали и Тим подозревал, что, если бы не команда Козельского, конструкт и не понял бы, что потерял хвост. А так, крысособака ловко развернулась и кинулась на противника… чтобы вместе со своей товаркой отлететь, отброшенные «Волной грома». Конечно, мёртвым существам это не повредило, но у Тима появилось время, чтобы одним броском обезглавить одну из тварей. Ту у которой хвост ещё остался целым, нужно же пользоваться плодами своих трудов. К тому же Тимофей вдруг ощутил желание покрасоваться. Местные хотели Скитальца? Они его получат! И пока последняя оставшаяся в строю тварь пыталась подняться, юноша развернулся к первой, оставшейся без лап, и с двух руку ударил «Лучом холода», обращая её в сосульку.

Зрители снова ахнули, на этот раз восхищённо. Кто-то из дам снова без чувств упал на руки своих кавалеров, но на этот раз ситуация оказалась слишком напряжённой и должного внимания они не получили. Пришлось срочно приходить в себя, тем более что на арене разыгрывался последний акт развернувшейся драмы. Человек против штурмового некроконструкта четвёртого ранга. Даже мастеру-виталисту значительно усовершенствовавшему своё тело справиться было бы весьма непросто. Но две твари уже лежали без движения на песке арены. Одна без головы, с разрушенным контуром, а другая превратившаяся в замороженный шмат мяса. И сразу становилось понятно, что вот этот мальчик, стоящий против жуткой твари, на самом деле настоящий Скиталец. Гость из-за кромки мира, обладающий особыми силами. И это будоражило почище любой настойки.

Вблизи некроконструкт был ещё более отталкивающим. Шкуру на них не натягивали принципиально. Как пояснил Маркел Маркелович, немного разбирающийся в создании големов, защитные качества повышаются крайне незначительно, зато ремонт усложняется многократно, да и плотность тканей у штурмовиков куда выше обычной. Плюс многочисленные металлические вставки, усиленные сталью кости, и полная нечувствительность к боли, делающий конструктов крайне опасными противником. Однако Тим уже оценил и скорость, и силу тварей, поэтому без каких-либо сантиментов перехватил чакрамы на манер кастетов и шагнул навстречу нежити.

Монстр прыгнул. Ему тем более были чужды любые сомнения. Если бы не воля погонщика-некроса, голем давно бы кинулся в толпу, нести смерть и разрушение, наслаждаться ужасом и кровью, но раз до других живых добраться не получалось он сосредоточился на том, что стоял напротив. Смять его, сломать, разорвать на части, растерзать на клочки, искупаться в свежей крови и вырванных внутренностях. Только вот вместо того, чтобы смирно принять свою судьбу жалкий человечишка вдруг ловко крутанулся, уходя от удара, и полоснул вдоль всего туловища своим странным оружием.

Бешено крутящиеся кромки чакрамов с лёгкостью взрезали мёртвую плоть, не обращая внимание ни на кости, ни на сталь. Секунда и некроконструкт был разрезан почти пополам, причём вдоль. Не хватило длины оружия, чтобы закончить полную разделку, но и драться нежить больше не могла. Пыталась, дёргалась, скребла по песку когтями, однако Тим был неумолим. Два шага, взмах чакрамов и голова последней твари покатилась по песку. А повисшая было тишина взорвалась криками восторга и аплодисментами. Тимофей же застыл словно статуя, сверля взглядом вспотевшего от напряжения Козельского-старшего. Тот лучше многих знал о боевых способностях своих големов, и столь быстрая расправа заставила его задуматься, а что бы сделали с его сыном. И итог выглядел совсем не утешительно.

— Тимофей Иванович, — взяв себя в руки и приблизившись к так и стоящему посреди ипподрома Тиму Юрий Захарьевич согнулся в поклоне, перед этим подзатыльником заставив сделать то же самое сына. — От себя лично и от лица своего сына приношу вам нижайшие извинения. В нём говорил алкоголь, глупость и молодость. Я примерно накажу Фоку, дабы выбить из головы дурь и постыдные мысли.

— Ваши извинения я принимаю, — Тим степенно кивнул, и перевёл взгляд на красного от унижения Фоку. — а у вашего сына язык отказал? Сам он говорить не умеет?

— Я… — дёрнулся словно от удара тот. — Я был не прав. Прошу простить меня за сказанное. Мною двигала ревность. Я был не в себе.

— А чтобы этого не повторилось, я записал сына в юнкерское училище. — добавил Козельский-старший, снова заставив сына дёрнуться. Похоже Фока о столь резком повороте в своей жизни осведомлён не был. — Все проблемы молодёжи идут от распущенности и отсутствия дисциплины. Вот там его и перевоспитают.

— Я принимаю ваши извинения. — Тимофей досмотрел до конца данную сцену и лишь после этого степенно кивнул. — Между нами нет обид.

— Господа, прошу! — подскочивший Ермил Леонович и остальные секунданты тут же вручили Тиму и Козельским кубки. — Мировую!!!

По большому счёту Тиму было плевать и на Козельских и на местное общество в целом, но как говориться, прибыв в Рим поступай как римлянин. Да и люди тут были довольно симпатичные, хоть и себе на уме. Как минимум девушки. Вроде всё объяснил, но всё равно стоило сткнувшись с остальными кубками, выпить до дна красного сладкого вина, как на нём повисли две красавицы, принявшиеся трещать как они испугались, да какой Тим молодец. Нет, подобное отношение весьма льстило юноше, но он не мог отделаться от ощущения, что его пытаются заманить в какие-то тенета. Закружить, опутать, утащить в тёмное логово, откуда нет возврата.

Становиться добычей Тимофей решительно не желал, поэтому под первым же благовидным предлогом избавился от обеих подружек. Бывших, ибо Настасья не собиралась спускать Глафире её бунт, а Спешнёва явно собиралась дать бой первой красавице уезда. По мнению Тима у неё для этого были все данные, но естественно, говорить вслух он этого не стал. И попрощавшись, отправился собираться. Его здесь больше ничего не держало. Разве что подарок, обещанный Филимоновой, и судя по всему, с ним он угадал. А значит у юноши появилось новое направление для бизнеса.

— Что это? — на демонстрации подарка присутствовала не только девушка, но и Ермил Леонович и отец Настасьи, срочно вернувшийся из губернии и теперь с интересом разглядывая и самого юношу и странную конструкцию из коробки, на которую тот укладывал какой-то чёрный блин, и чего-то напоминающего по виду раковину необычного морского моллюска, только выполненную из меди. — Выглядит довольно необычно.

— Вам понравится. — Тим уложил пластинку на граммофон, поставил иглу на начало и принялся крутить ручку завода. А когда пружина щёлкнула, повернул переключатель, запуская пластинку. — Прислушайтесь.

— Соловей, мой, соловей. Голосистый соловей, — голос Булахова на записи слегка дрожал, но всё равно слушатели могли почувствовать всю глубину эмоций исполнителя. — Ты куда, куда летишь? Где всю ночку пропоёшь?

— Это волшебство… — Настасья от избытка чувств прижала руки к груди, не сводя глаз с граммофона. — Это настоящее волшебство…

— Вообще-то тут нет ничего волшебного, — пожал плечами Тим, — пластина делается из определённого материала. Затем на неё ставится металлическая игла, присоединённая к такому же раструбу из металла. Если в него говорить, игла дрожит и чертит на диске изломанные дорожки. Если по этим дорожкам снова пустить иглу — она будет дрожать уже записанным голосом. Конечно, есть нюансы и в записи, и в производстве пластинок, но, чтобы послушать уже готовые достаточно самого граммофона. Его я вам и дарю, вместе с записями знаменитых исполнителей моего мира. До следующего визита постараюсь разузнать побольше о технологии, чтобы наладить производство здесь, у вас, но пока, прошу принять этот небольшой презент в качестве благодарности за помощь и ласковый приём. Вы все мне очень помогли, я не ожидал что получу такую поддержку. Уверен, в самом ближайшем будущем мы снова увидимся. А сейчас разрешите откланяться, мне пора домой. Ермил Леонович, всё готов?

— Да, козлят и телят погрузили и закрепили, — городничий с семейством не скрываясь вытирал глаза платком. — Тимофей Иванович, вы уж не забывайте нас!

— Никогда! — сам Тим особых эмоций не испытывал. Да, люди оказались приятными, но уж точно ничего похожего на Модуса и его семью. Слишком себе на уме, Тим был уверен, что, пользуясь их знакомством городничий попытается или сам устроиться получше или протолкнуть детей повыше. Против юноша ничего не имел, но при этом отношение у него к этим людям было рабочее. Если не попытаются кинуть — можно сотрудничать, но не более. А пока действительно пора было возвращаться, и кивнув всем напоследок, Тим запрыгнул в седло загруженного по полной Полтинника. Сбоку к кабану с довольной мордой пристроился Морозный волк, явно очень хорошо отдохнувший за эти дни. — Не говорю прощайте. До свидания дамы и господа! Возвращение домой, активировать!!!