Солдат. Мертвый и живой

Глава 23

Со свидания с рыженькой «толстушкой» Вилли вернулся счастливым и одухотворенным, он прямо светился изнутри.

Иван не стал ни о чем его расспрашивать, а Скорцени, уловив момент, поинтересовался у Вани.

— Алекс, только не говори мне, что дал отхлестать себя по заднице этой рыжей бестии?

Ваня улыбнулся:

— Она пыталась, но я дал ей по морде и сам выпорол сучку. А потом загнул и отодрал. Это был не самый лучший трах в моей жизни — но не отказываться же, деньги-то уплачены.

— А надо мной подшутил, да? — оберштурмбанфюрер хохотнул. — У меня с ней примерно так же получилось. А Вилли видимо понравилось. Вот же чертов извращенец!

Ваня пожал плечами — какая разница, главное Вилли верен, умеет воевать, не лезет в чужие дела и умеет держать язык за зубами.

Больше к этому разговору не возвращались.

Со швейцарцами пришлось трудно, пришлось привлекать начальство. Что им по поводу операции объяснил Скорцени Иван не знал, но выпутались довольно быстро и без видимых проблем.

С американским резидентом Ваня даже сдружился. Ну как сдружился: оба они понимали, что друг другу враги, но сумели найти общий язык. К тому же, эта странная дружба ничего кроме пользы не приносила, причем в финансовом эквиваленте тоже.

МакМерфи вывел Ивана на начальника швейцарской секретной службы бригадного полковника Роже Массона. При посредничестве, которого, в Швейцарию удалось вывезти семьи многих видных чиновников, в том числе фон Папена — в результате чего все остались довольны своими гонорарами, надо сказать, очень немалыми.

На счета в Швейцарии легли еще несколько десятков миллионов в золоте, вывезенном в Германии, в этом Иван тоже принимал активное участие.

Скорцени как с цепи сорвался — он уже даже не скрываясь от Ивана играл свою игру, в чем Ваня с удовольствием ему помогал.

Оберштурмбанфюрер считал, что этой Германии уже ничего не поможет, а все ее руководители уже отыгранная карта, новую страну придется строить новым людям, а себя мыслил в роли предводителя этих людей.

Переговоры с американцами о перемирии шли не шатко не валко: тут даже ничего саботировать не приходилось. Они требовали полной капитуляции — никто на это, естественно, не соглашался.

Как и предупреждал Скорцени, определенные силы в Германии попытались взять инициативу в свои руки и тоже попытаться договориться с Америкой. Для переговоров с немцами в Цюрих должен был прибыть руководитель Управления Стратегических Служб Уильям Донован. А со стороны немцев — все тот же Карл Вольф. Речь опять шла о капитуляции войск СС в Италии.

Информация об этом через МакМерфи сразу же попала к Ивану и Скорцени. Что вызвало нешуточный гнев последнего.

— Какого черта?!! — рычал оберштурмбанфюрер. — Они опять пытаются прыгать через голову. На кого вышел эта старая проститутка Вольф? Он опять окрутил рейхсфюрера или это инициатива уже Кальтенбруннера или Шелленберга? Или... может быть Борман? Понимаешь, Алекс, если этот ублюдок чего-нибудь добьется — это дезавуирует нас с тобой!

— Почему бы не спросить об этом у самого Вольфа? — невозмутимо посоветовал Иван.

— У Вольфа? — Скорцени внимательно посмотрел на Ваню.

Ваня молча кивнул. Он сидел в кресле у камина и пристально смотрел на пылающие поленья. На самом деле, Вольф и его присные Ивана заботили лишь отчасти, мыслями он был с Варварой и, как ни странно, со своими приемными детьми. Дела на фронте развивались очень скверно, а Варвара с дочерями все еще оставались в Кельне.

— Хм... — оберштурмбанфюрер подтащил кресло к Ивану и тоже присел. — Интересная мысль...

— Ты же понимаешь, чем дольше продлится агония — тем больше будет страдать Германия... — спокойно и отрешенно сказал Иван. — Все эти лишние телодвижения лишь добавят крови. Договорится с союзниками не получится. Они не захотят ссориться с русскими, потому что те слишком сильны.

— Это я сам понимаю, — мягко оборвал Отто. — Проясни твою мысль о Вольфе.

— Берем Вольфа, допрашиваем, уколем какой-нибудь дрянью, и в багажнике под видом дипломатического груза увезем в Берлин — а там сдаем его и его сообщников Гитлеру, — лаконично посоветовал Ваня. — Как среагирует фюрер?

— Раненый зверь вдвойне опасен, — задумчиво ответил Скорцени. — Я не завидую тем, кто попадет под его гнев, кем бы они ни были. Но это очень опасно. Для нас, опасно. Не стоит недооценивать противника. Это резко! Я могу съездить в Италию и переговорить с Кессельрингом, он мой друг. Как только он узнает, что ему может грозить, сразу откажется идти на поводу у Вольфа.

— Не опасней того, что мы уже сделали, делаем и будем делать, — парировал Иван. — Окончательное решение примем после того, как развяжем язык Вольфу. Anfang gut, alles gut#! Не так ли? Мы знаем все: когда он прибывает, где они будут встречаться — все. Возьмем на обратном пути. Операция нетрудная. Действовать будем под своими истинными личинами. Швейцария не будет вмешиваться — арест Вольфа внутреннее дело Германии. Я переговорю с Роже Массоном. Американцы? Плевать на них, к тому же, МакМерфи сам не сторонник переговоров, мало того, он кипит от гнева, что его отодвинули.

К тому же, у нас есть путь отступления — мы лишь выполнили свой долг, арестовали предателя. Кто нам сообщал, что он действует в государственных интересах? Правильно — никто. А еще, у нас появляется козырь — после этой операции ни Борман, ни Кальтенбруннер, ни Шелленберг и даже рейхсфюрер не осмелятся нас тронуть. Если, конечно, они усидят в своих креслах. Фюрер страшен в гневе.

Anfang gut , alles gut — коли начало хорошо, то и все хорошо. Русский аналог пословицы — Путному началу благой конец.

— Они не осмелятся публично нас тронуть, — заметил оберштурмбанфюрер. — Но они вполне осмелятся просто приказать нас убить. Хорошо, Алекс, в целом я не против. Но надо многое обдумать. Завтра утром я сообщу свое решение.

— Шелленберг настоятельно требует моего контакта со своими людьми здесь, — напомнил Иван. — Под надуманным предлогом ликвидации несчастного Штирлица. Сам знаешь — просьба уже переросла в немедленный приказ. У меня складывается впечатление, что он просто собрался меня перевербовать. Либо выбить все, а потом ликвидировать. Надо с этим что-то решать и срочно.

— Знаешь, что Штирлиц натворил? — вдруг улыбнулся Скорцени. — Никогда бы не подумал. У парня, наверное, просто мозги вскипели. Я недавно случайно узнал.

— Говори... — Ваня сходил за бутылкой и плеснул в бокалы себе и Отто коньяка.

— Он сбежал, отправился в командировку и исчез. Прозт!

— Прозт. Тогда понятно.

— Но это не все, — оберштурмбанфюрер состроил загадочную физиономию. — Далеко не все.

— Что еще? Нагадил на стол в кабинете Шелленберга? — Ваня улыбнулся, вспомнив анекдоты про Штирлица.

— Примерно. Он разослал служебные записки в запечатанных конвертах Шелленбергу и Мюллеру и устроил так, что их вскрыли в одно время, когда он был уже заграницей. А там... — Скорцени заржал. — Там на листе бумаги был нарисован хер! Представляешь, очень дословно изображенный здоровенный мужской член!

Ваня хмыкнул:

— Действительно сошел с ума парень.

А сам не очень удивился. Штирлиц, что с него возьмешь. Жан Жаныч закончил свою роль очень дословно с анекдотами.

— Ну так что будем делать с людьми Шелленберга?

— Сходи, — посоветовал Отто. — Как раз узнаем, что они от тебя хотят. А я с Вилли вытащу если что.

— Опять мне первому лезь в дерьмо... — преувеличенно огорченно заявил Ваня. — А если меня просто пристрелят?

Скорцени флегматично пожал плечами: мол, от судьбы не уйдешь и добавил:

— Тебе везет, Алекс, надо пользоваться пока везение не закончилось. Мне тоже все это не нравится — меня срочно отзывают в Германию. Я должен был уехать еще вчера, но специально задержался.

Ваня тут же сунул руку в карман и нащупал амулет Петрухи.

В голове зазвучал голос якута:

«Твоя, Ванюска, фалтовый, фалт холосо...»

Иван сразу прогнал наваждение и бросил:

— Хорошо, сделаем это сегодня. У меня есть адрес явки...

Скорцени не возражал.

В назначенное время Ваня прибыл к дому, никаких опознавательных знаков в виде кактусов или фикусов на подоконнике не предусматривалось, он просто стукнул по дверному звонку. Предчувствия подсказывало, что события развернутся по худшему сценарию и они не обманули.

Улыбчивый молодой парень открыл дверь, пропустил его и сразу предложил сдать оружие. А предложение подкрепили еще два мужика с Вальтерами.

— Зачем?

— Это для вашей безопасности, — категорично заявил встречающий. — Не беспокойтесь, мы вам его вернем потом. К чему оружие на дружеской встрече?

Для лучшего понимания очкарик позади ткнул Ивана стволом между лопаток.

Все сразу стало ясно — Шелленберг решил устранить конкурентов. Официально он не мог убрать фаворитов Гитлера и Гиммлера, а неофициальный метод открывал пространство для широкого маневра.

Но Ваня к этому был готов. За время своих приключений он со звериной интуицией научился чувствовать опасность. К тому же, люди Шелленберга не производили впечатление специально подготовленных боевиков. Скорее всего он привлек к операции тех, кто был под рукой — топтунов, шифровальщиков и прочих из обеспечивающего персонала. Внешне опасность представлял лишь один — тот самый очкарик — он просто бугрился мускулами и был в чуть ли не в два раза больше Вани.

А еще, в коридоре сильно пахло какой-то химией. Что тоже наводило на мысли.

— Вы понимаете, кто я?

— Все мы понимаем, — закивал улыбчивый, — вам ничего не грозит, уверяю.

— Хорошо, — спокойно заявил Иван, сунув руку в карман.

— Не утруждайтесь, — парень блокировал руку Вани. — Мы сами...

В этот момент очкарик взял Ивана в мощный захват за шею и приподнял.

— Держите его за руки... — второй выхватил из кармана тряпку и попытался прижать ее к лицу Вани.

Но наткнулся на удар ногой в челюсть, а дальше Ваня выхватил маленький Браунинг и трижды выстрелил: дважды в ногу детине и в лицо третьему.

А потом отпрянул и добил магазин очкарику в голову.

Быстро сориентировался, окончательно отправил в нокаут первого, сунул Браунинг обратно в карман, достал уже Кольт с глушителем. Быстро осмотрел комнаты внизу и стал осторожно подниматься по лестнице.

На втором этаже раздался скрип, кто-то сунулся на лестницу, но сразу отпрянул.

Иван дважды выстрелил в сторону двери и сразу сверху раздался торопливый шепот.

— Не надо, я вас умоляю! Я тут не причем. Я просто врач... меня заставили...

— Покажись...

Из двери показался тучный мужик лет пятидесяти возрастом, перепуганный, потный с дрожащими руками.

— На пол...

Тот торопливо лег. Ваня пошарил взглядом, взял с тумбочки тяжеленный канделябр и от души шарахнул по башке врача.

После чего раздвинул занавески на окне, трижды включил и выключил свет, давая сигнал Отто и Вилли.

Через полчаса оставшийся в живых человек Шелленберга уже сидел связанным на стуле, врача пока просто связали и заперли в одной из комнат.

— Подойдет? — Вилли достал из камина раскаленную докрасна кочергу и помахал ей перед лицом пленного.

Парень испуганно зыркнул на железяку и быстро заявил:

— Я все скажу!

— Правильное решение, — одобрил Скорцени. — Итак, ваши планы?

Как очень скоро выяснились, планы были простыми — взять Ваню, наколоть развязывающей язык дрянью, для чего и пригласили врача, после получить все сведения о работе группы Скорцени в Европе. Подразумевалось, что сам Скорцени уже будет в Германии и никак повлиять на операцию не сможет.

Дальше планировалось изолировать Ивана и ждать приказа от шефа.

Ваня увел оберштурмбанфюрера в другую комнату.

— Теперь ты понимаешь, что визит Вольфа и захват меня с твоим вызовом в Берлин — цепочки одной операции?

Скорцени мрачно кивнул.

— Вольфа надо брать, иначе нас рано или поздно нас самих уберут.

Последовал еще один кивок, потом Скорцени посмотрел на дверь.

— Что с этими? Было бы неплохо одного оставить в живых. Хотя, я взял с собой портативный магнитофон. Можно записать его показания.

— Ты сам ответил на свой вопрос.

Ваня к незадачливым похитителям не испытывал ни жалости, ни ненависти, но они все умерли — так продиктовала обстановка.

Потом в доме стерли все отпечатки пальцев, обставили дело так, словно они сами друг друга перестреляли из-за банальной ссоры и начали готовиться к операции по захвату Вольфа.

В реальности операция только казалась легкой, на самом деле дело обстояло гораздо сложней — приходилось учитывать множество нюансов.

Вольф прибыл из Италии в Лугано, а оттуда поездом в Цюрих, вместе с соратниками: офицером разведотдела штаба СС в Генуе гаптштурмфюрером Гвидо Циммером, штандартенфюрером Ойгеном Дольманом и своим адъютантом штурмбанфюрером Максом Вернером.

Таким же порядком они планировали оправиться назад.

Брать Вольфа решили на следующей остановке после Цюриха.

Для операции привлекли Вилли и еще двоих людей Скорцени — последние должны были ждать на вокзале с машиной, чтобы переправить Вольфа и остальных в съемное шале в горах.

Все осложнялось тем, что американцы могли сопровождать немцев до границы, а в рамках хороших отношений с МакМерфи убивать их категорически не стоило.

Точное время отправления делегации известно не было, пришлось покупать билеты на все поезда в Лугано на несколько дней и дежурить на вокзале, чтобы не пропустить Вольфа.

К счастью, невольно помог МакМерфи, по его, скорее всего, намеренным оговоркам Ваня сумел определить точные даты прибытия и отбытия.

Вольфа, Дольмана, Циммера и Вернера на вокзал привезли американцы, сопровождения с немцами не было, по крайне мере открытого.

Ваня курил на перроне, проследил за немцами и юркнул в вагон.

— На месте...

— Говорить буду я, — Скорцени решительно встал. — Алекс, Вилли, вы молчите и страхуете. Оружие не применять, думаю, они не будут сопротивляться.

Оберштурмбанфюрер вышел из купе и пошел по коридору в соседний вагон.

Ваня немного нервничал, прекрасно понимая, что план не идеальный. Вольф офицер высшего ранга, он просто может отказаться выйти из поезда или поднять шум, после чего операция как всегда превратится в бардак. Оставалось надежда только на дар убеждения Скорцени.

Оберштурмбанфюрер стукнул костяшками по двери, оказавшейся закрытой.

Через несколько секунд последовал вопрос на французском языке.

— Кто?

— Оберштурмбанфюрер Скорцени, — спокойно ответил Отто. — У меня для вас есть важное послание от рейхсфюрера Гиммлера.

Из соседнего купе высунулась мужик, Ваня повернулся к нему и широкой улыбнулся. Мужик тут же спрятался.

Время словно остановилось, по вагону уже прошел проводник, объявляя об остановке, а дверь купе все не открывалась.

— В Лугано вас уже ждут. Если вас возьмут там — умрете не только вы, но и ваши семьи. Я — это ваша последняя возможность остаться в живых.

Лязгнул замок, Вольф стал и обреченно заявил:

— Мы в ваших руках.

Остальные так и остались сидеть с каменными мордами.

Дальше все прошло гладко — делегация вышла на остановке, где ее приняли подручные Скорцени, погрузили в машину и привезли в горное шале на берегу озера.

Соратников Вольфа изолировали, первый вопрос, который ему задал оберштурмбанфюрер Скорцени звучал так:

— От чьего имени вы ведете переговоры, обергруппенфюрер?

Вольф выглядел перепуганным, хотя изо всех сил старался этого не показывать.

— Это не ваше дело! — зло огрызнулся он. — Я дам отчет только самому фюреру!

Ваня вздохнул и со всей души заехал Вольфу в солнечное сплетение, а потом поднял за шиворот и спокойно сказал:

— Я буду методично ломать вам каждую кость, до тех самых пор, пока вы не заговорите. Ну...

— Хорошо, хорошо... — с трудом дыша, прохрипел Вольф. — Я скажу...

Скорцени не вмешивался, он делал вид, что с интересом осматривает природу за окном.

— Я вас слушаю.

— Это мое... только мое решение...

— Неправильный ответ...