Сокрушитель

Глава 17. Новый поворот

Когда мы медленно въезжали в Брест, тут остановка, играл оркестр, нас встречали, пусть остановка недолгая, но приятно. Я вышел на перрон, прогуляться, ноги размять, свежим воздухом подышать, особенно последнее, а то офицеры дымят так, что хоть топор вешай, и ведь не укажешь на это, двое полковников, третий, как и я, подполковник. Вот и вспомнил все те бои, что тут проводил в разных жизнях, и крайней, в этой.

— Знакомые места? — закуривая рядом, спросил мой попутчик, полковник Петров, он из одной со мной армии, тоже из штаба. Мы с ним старые знакомые.

С лёгким раздражением посмотрев на полковника, что тот привычно проигнорировал, Петров знал, что я не люблю курящих рядом с собой, и с ними стараюсь не стоять, но всё же объяснил:

— Войну я тут начинал. Бойцом НКВД, отдельного конвойного батальона. Он почти весь погиб в крепости.

— Ой, а вы и правда тут начали воевать? А расскажите?

Обернувшись, девичий голос звучал рядом, я покрутил головой и потом догадался посмотреть вниз, где и увидел девчушку-пионерку, судя по галстуку. Петров рядом неопределённо хмыкнул.

— Да что там рассказывать? Я охранял бандитов, тут на станции. Всё так изменилось, не узнаешь. Вон там запасная ветка была, там и охранял вагон. Один, напарнику плохо стало, в госпиталь отправили. Отравился. А тут взрыв на станции, диверсанты поработали. Взрыв подсветил, и я увидел, что ко мне два бандита подбираются, явно своих выручить из вагона хотят, вот и застрелил обоих на месте. Ночь, светлеть начало и гул самолётов в небе. Так началась эта война. Меня как раз с поста сняли, направлялись в казармы в крепости, но тут такое. Наше отделение было привлечено к борьбе с бандитами в городе, очень много их на территории оказалось, что стреляло по нашим гражданам и военнослужащим, захватывали государственные здания. Вот мы их и уничтожали. Получили броневик для усиления и вели самые настоящие городские бои. Выводили наших граждан из города. До полудня, на тот момент только я уничтожил более сотни бандитов, пока не увидел солдат в форме Вермахта, так немцы вошли в город. Броневик нам сожгли, а нас накрыло артиллерией, и дом, где я держал оборону, развалился. Очнулся уже в тылу, в госпитале с переломами ног. Добрые люди помогли, молодцы, откопали и вывезли.

Я немного отредактированную версию описал, но всё же держался основной версии. Слушали меня человек десять, из них пятеро пионеров, с той девочкой. Может зря подробно так рассказываю, но меня это не особо смущало. Тут сигнал был, гудок, отправление поезда. Так что попрощавшись, пионеры узнали мои данные, я дал, что те записали, и ушёл в вагон. Дальше ехали молча. Многие водку доставали, не знаю как, пили в горькую, ну вот противно смотреть, не знаю почему, но видеть это не хочу. Хорошо у нас в купе норма, один язвенник, двое трезвенников, а четвёртый пить один не хотел. С трудом до Москвы дотерпел, уже жалел, что на своём самолёте не полетел, я «Хейнкель» облетал, справный и шустрый самолёт. Наконец-то этот кошмар закончился. И тут нас встречали с цветами и оркестром, хватало народу на вокзале. Обнимали, целовали. Мы все потные, в поезде, в жару и духоту несколько дней ехали, протирались влажными полотенцами конечно, но это не то, всё равно попахивало. А от тех, кто бражничал, вообще несло как от помойки. Хотя те старались сбить запах, облившись одеколонами. Наконец пообщавшись со встречающими, с несколькими договорился встретится, насчёт выступлений, Ростислава Барда отлично знали в столице, да по песням, больше сотни в народ ушло, я смог покинуть вокзал, и поискал свободную машину, нашёл такую, но пролётку, и велел везти меня на квартиру. А что, как дважды Герою у меня квартира в Москве. Получил после второго награждения, ключи при мне. Замечу, новая квартира. Всегда получал на новом месте, а не то что в прошлых жизнях было. Вполне отличное место, больше ста квадратов, две спальни, кабинет, гостиная и кухня, совмещённая с столовой. Вот санузел раздельный. Два балкона. Квартира на третьем этаже. Сталинской постройки дом. М-да, до самой квартиры слежка. От здания штаба армии вели, и в поезде их глаза были. Достали. Я бы давно в Москве был, если бы не эти соглядатаи. Что-то они ко мне интерес за три года не потеряли. Нет, в штабе армии особо слежки не было, я иначе бы не провернул своих делишек, но если куда выезжал, то обязательно сопровождение. Довольно профессиональное, но я тоже не новичок и вычислял их. Это не наши особисты, кто-то чужой.

Пролётка въехала во двор, проехав арку, там эхо с перестука подков дробью прошло, но мы подкатили к нужному подъеду. Кучер достал вещи, поставив у входа в подъезд, я расплатился, тут как раз и подошёл домоуправ, что явно ожидал меня. А что, запасной комплект ключей у него, я отправил телеграмму, попросив сделать влажную уборку, вот и встречал отчитаться. Тот помог с вещами, не так и много их у меня, описал что заменили прокладку у крана в ванной, капал, две лампочки перегорели, и провели полную уборку. Кстати, за это я платил отдельно. Выдал квитанцию, я оплатил наличностью на руки, после этого мы расстались. В общем, свет в квартире горел, вода имелась, газ тоже. Вот только нет в Москве проводного газа, поставляется в баллонах под высоким давлением, у меня свежий стоит, отопление в квартире водяное, от котельной, а плита газовая на кухне. Причём в кранах горячая вода. Тоже идёт от котельной по трубам. Тут нет газовой колонки, как бывало у меня в квартирах в прошлых жизнях. Та ещё бандура, хотя пользовался уверенно, привык за столько лет. Тут я разложил вещи, разделся, ну и в ванную. Халат достал из хранилища, полотенца, мыло, шампунь, всё что нужно, щётку зубную, зубную пасту, расчёски две, так что отлично помылся в ванной, не душ принимал, это тоже возможно, а полежал в воде, отмокая. Ванная большая, меня вмещала. Я пока вещи разбирал, та водой и наполнилась. Хорошо, особенно после поезда. О нет, не вспоминать, не вспоминать этот кошмар. У меня похоже даже волосы насквозь пропитались табачным дымом и перегаром. Награды с формы я снял, в доме есть прачечная, её постирают и поглядят. Чуть позже заберут. Ну а пока в халате вышел на балкон и дышал свежим воздухом. Принюхавшись, посмотрел вниз и с возмущением спросил:

— Эй, тебе больше стоять негде?!

Бородатенький мужичок, что сидел в телеге полной навоза, посмотрел на меня мутным взглядом и изрёк:

— Мне где сказали стоять, я там и стою.

— Вали отсюда.

На что мужичок лишь пожал плечами и продолжал дымить самосадом. Заметив, что к нам приглядываются из машины, ага, одна из тех, что за нами ехала от вокзала, я тому сказал:

— Код верный.

После этого покинул балкон, и спрятавшись, из-за занавесок, стал следить, что дальше будет. Мужичка отозвали, и вскоре скрутили, закинув в машину и увезя.

— Так тебе.

Падающее настроение, а всё навоз, начало быстро расти. Правда, телега осталась на месте, но ничего страшного. Я с другой стороны открыл форточку. У меня квартира имела окна на две стороны, на двор и улицу. Я вошёл в квартиру в три часа дня, с поезда, а в семь раздался стук, пришли представители парткома завода, где я обещал выступить. Машина ожидала внизу. Хорошо успел поужинать. Форму мне уже постирали, выгладили и принесли, награды вернул на место, и вот в таком великолепии и спустился. Метки на вскрытие квартиры поставил. Если будут тронуты, это всё, клиника. Жить так под присмотром невмоготу. Рано или поздно найдут причину взять меня. Снова придётся с боем уходить. Оно мне надо? Я конечно имею в хранилище огнемётный танк, вытащил из болота под Минском «ХТ-133». Место нашлось. Мне механики полка привели его в полный порядок, в штат полка я его не вводил, накопил огненной смеси и прибрал всё в хранилище. Едва успел, меня в штаб армии как раз переводили. Сдал командование полком, получивший наименование Минский, и ставший гвардейским, новому командиру, он из варягов, не своего поднимали по карьерной лестнице, и отбыл. Так что ответку кинуть это я завсегда, за мной не заржавеет. При этом я понимал почему такой интерес.

Сами посудите, вдруг парень отказался от семьи, изменил планы по учёбе, почему отказался понятно, родители не ему поверили, ещё и отец серьёзно избил. Потом отбыл во Владивосток, там следы теряются, не у японцев ли был? Вернулся, и попал в войска НКВД. Неплохо проявил себя в Бресте, был командиром отделения представлен к награде, медали «За Отвагу», посмертно, но не утвердили. Пропало два следователя, что со мной работали. Дальше больше, поёт песни, которые якобы сам пишет, да в больших количествах, причём такие песни, как будто их писали разные люди. Со стороны это заметно опытным людям. Побил два батальона немцев в брянских лесах, что подтверждается документами, и снова ранение. Служба в охране тыла, отзыв в Москву, и вдруг в тоже время несколько странных случаев происходит. Моя похоронка в часть, взрыв в здании Лубянки, смерть нескольких фигурантов, один из которых и вызывал меня в Москву, и следов на найти, но то что это взаимосвязано, ясно. Тем более наверняка выяснили у соседей по камере, что я с ними сидел. Нашли их, даже с пропавшими журналами учёта, я их спалил с личным и другими делами из сейфа Кравцова. Дальше больше, бой, убийство и штрафрота, пусть и за дело, бои, искупление кровью, и похищение маршала Маннергейма из спальни, где тот ночевал. Причём, сам маршал ничего не помнил, его усыпили снотворным. С этого момента ко мне внимание и было особенно привлечено. Дальше служба и бои, рос в званиях и награды получал, известный бой одного танка против шестидесяти, что прогремел на всю страну. Второе награждение Звездой Героя. И как-то всё идёт как надо, штаб армии, командиры мной довольны, но я так засветился, что из поля зрения спецслужб уже не выпаду. Вот такая беда.

Это всё я раздумывал, пока ехал на машине на завод. Меня пока не брали, видно приказа не было, изучали всё, накапливали материал, но что дальше будет? Возьмут или нет? Я на сотрудничество не пойду категорически, мне и одного случая хватило, неприятный опыт, так что будет бой, это факт. Это я давно и окончательно принял. Ну а пока выступление. Заводчанам повезло перехватить дважды Героя, и вот они хотели узнать, как их помощь помогла фронту. Не разочаровал, описал многое, грустные случаи на войне, весёлые, несколькими шутками освежил аудиторию. Мне аккордеон принесли, и я спел несколько песен. Именно о войне, сейчас о ней можно петь. Это во время войны хочется слышать о родном доме, о маме или о любви. Час всего выступал, а вымотался, трудно вот так держать стольких слушателей в напряжении, чтобы ловили каждое слово, но я смог, опыт большой, поэтому меня провожали искренними аплодисментами. В столовой оказывается банкет был подготовлен, он открытый, сюда тоже рабочие набились. Длинные столы, так что тосты, за Сталина, за Родину и за Победу. Именно в таком порядке. Это было встречено хорошо. Хорошо посидели и поговорили, после чего меня отвезли обратно. Попросил высадить в соседнем квартале, уже темно было, вот так прогуливаясь, пришёл в себя. Не особо я любитель выпить, но всё же споили заводчане, а пока гулял, я не напрямую к своему дому шёл, то хмель выветрилась, легче стало, походка приобрела уверенность, а мысли стали твёрдыми, а не растеклись в кисель. Хотя стоит сказать, пока гулял по тёмным местам, ко мне пошли трое подростков, попросили огоньку закурить, заодно сигаретку, деньжат на выпивку и вообще, что есть. Трижды хлопнул «Наган», потом четвёртый раз, добивающий подранка, и я пошёл дальше. Пацаны, пятнадцать-шестнадцать лет, с ножами. Совсем страх потеряли. При этом слежка продолжалась, я когда до угла дошёл, видел как один из наружки склонился над убитыми, подсвечивая фонариком. А как я их убивал те не видели, подворотня, эти шакалы знали где подлавливать таких подгулявших граждан, действительно темно было, в очках ночного виденья шёл, разве что вспышки выстрелов, но глушитель гасил звуки. Не сильно, однако далеко не разносился. Вот так погулял с полчаса, одеколоном обрызгался от вони сгоревшего пороха, и повернул в свой двор.

Никто меня не принял ни во дворе, ни на квартире. Все метки были нарушены. Вот гады. Хорошо в доме ничего важного не храню. Домоуправа ругать смысла нет, у него инструкции выдавать ключи людям из спецслужб. Раздевшись, дверь я блокировал, даже минировал, тихо не вскрыть, принял душ и подышав свежим воздухом на балконе, отправился спать. Постельное бельё свежее, перестелили кровать, поэтому вскоре уснул. Кстати, домоуправ предложил нанять домработницу, это вполне существующая профессия, я и раньше их нанимал. А удобно, не жена, спать с ней не нужно, а всё по дому делает. Весь быт на ней. Есть несколько кандидатов, тот перечислил, и я выбрал Анну Гавриловну. Ей где-то сорок пять лет, опытная работница. А она у меня уже однажды домработницей была, хорошая женщина, будет во второй раз у меня работать. Понятно, что мне перечислили одобренные спецслужбами кандидатуры, и работает та на них. Да и раньше работала, они все постукивали куда нужно, но тут я не против. Ничего важного дома не держу. Тем более пару недель, и я уеду. Это зимой буду в Москве жить, а пока лето чего тут делать? Меня ждёт рыболовный круиз по святым места с отличной рыбалкой.

Утром я в домашней одежде завтракал, чай с бутербродами, когда раздался стук в дверь. Анна Гавриловна пришла. Для неё наше знакомство в первые происходило, но для вида я её опросил, остался довольным, и мы, обговорив её работу и зарплату, столоваться у меня будет, ударили по рукам. Последнее, это в фигуральном смысле. Та официально устраивается ко мне на работу и будет получать зарплату. Причём оформлялась та ко мне через специальное бюро, ей ведь на пенсию тоже отчисления идут. Дальше всё показал, я часть припасов выложил на полках, на пару недель хватит, выдал той рыбу, красную, тушу сёмги, сделал заказ на блюдо, всё есть для готовки и покинул квартиру. Пока та работала, решил посетить военкомат, нужно получить паспорт. Если успею, то и по рынку погулять, колхозному. Там иногда такие вещи выбрасывают, слюной исхожу. Вот так в полной своей форме посетил отдел кадров управления Советской Армии, меня вывели в запас, получил справку и в военкомат. Там и выдали на руки мой паспорт. Сохранили. Всё, я гражданский человек, можно переодеваться. С сомнением глянув на свою форму, что привлекала внимание, но не остро, орденоносцев по улочкам гуляло уйма, армия победы, были и Герои, но дважды, редкость. В общем, лучше переодеться. В таком виде по рынку не походишь, а наружка переодеться в каком подъезде, как я это обычно делаю, не даст.

Вернувшись домой, снял форму, вот её сразу в хранилище, переоделся в костюм, в Пруссии заказал у портного, тот сшил. С пиджаком будет жарко, поэтому оставил его дома, как и шляпу, после чего покинул квартиру, на кухне дым коромыслом, я не стал отвлекать Анну Гавриловну, выйдя во двор, сел в пролётку, на ней и приехал сюда, и покатил на рынок. Вот теперь в белой рубашке, чёрных брюках и чёрных лакированных туфлях, я уже напоминал паренька студента. Хм, а мне ведь двадцать три года. Полтора месяца назад исполнилось. Вся жизнь впереди. Покинув пролётку у входа на рынок, я вдруг Светлану увидел. Бывшая любовница, из первого перерождения, что подарила мне двух прелестных дочерей, а потом сына. Тут я тоже хотел замутить с ней, как с Дальнего востока вернусь, а когда вернулся, заглянул, увидел ту с пузом. Она о ребёнке мечтала, успела найти мужчину. В пролёте я. Дальше меня призвали, служба и начало войны, как-то не до неё, да забыл почти сразу, а тут увидел и вспомнил. Что важно, держась за её юбку, рядом шагало две деловые крохи. На дочерей моих мало похожие, видимо в местного отца пошли. Надо же и тут родила двойню и тоже девочек. Это совпадение или гены? Понятия не имею, но факт на лицо. Вот так расплатившись с кучером, я покосился на Светлану со своим выводком, и направился на рынок. Они как раз выходили с него с тяжёлой корзиной в руках. Судя по одеждам, не нуждались, да и выглядят свежо. Вот так попав на этот шумный двор, гулял между рядами, ударяя по рукам, что лезли в карманы в толчее. Дважды такое было, с воем руки убирали. Ударять шилом это больно. А нечего ко мне лезть, я и интересовался ассортиментом.

Вообще, мне нравилась самобытность таких рынков. Как-то похоже их изобразил Гайдай в своей новелле «Новые приключения Шурика». Доживу до видеодвоек, обязательно закуплю себе пару штук и кучу кассет с советскими фильмами. А вдруг всё же будет новая жизнь и портальщики ошиблись? Надежда умирает последней. Из всех фильмов мне нравилась одна, «Не может быть» того же Гайдая. Так-то фильмов любимых много, но этот на вершине ёлки, звезда. Гуляя, я не забывал поглядывать по сторонам. То, что я обидел карманников, не осталось без внимания. Не наружки, той тут сложно работать, но их четверо, включая одну девушку, а старших, что их курировали, меня решили наказать, отправили такого блатного парня. Удар финкой я заблокировал, и вывернул так, что тот сам напоролся животом на клинок. В толчее, это было сложно, но возможно. Я прилавка три прошёл, и остановился, изучая ассортимент очередного прилавка, мельком обернувшись. Парень тот, держась за живот, прикрывая рукоятку ножа, шатался, лицо бледное, глаза расширенные, видимо не ожидал ответа, но время удалится мне дал. Правда, уходить от прилавка я не собирался, пусть тот изрядно народу, мало места, но изучить содержимое можно. А тут продавали то, что мне нужно. Взяв спиннинг, я стал примериваться для броска, когда от упавшего парня раздался женский крик, увидели рукоятку ножа. Тот ещё жив был, но это ненадолго, порезанная селезёнка жизни не добавляет. Как и все я удивлённо обернулся, изучая окружившие место происшествия спины людей, и пожав плечами, продолжил изучение товара. Тут мальчишек у прилавка больше всего, но спиннинг мне понравился. Жёсткий. Вообще у меня в хранилище их семь разных, а этот ничего, крепкий. Только тут палка, без снасти, продавец с опаской поглядывал на меня, как бы не рванул с товаром, но я стал закупать вещи. Ящик зимний, самодельный, на нём и сидеть можно. В него две катушки, похоже заводские, но продавец сказал самодельные, лески не брал, своих изрядный запас, блесны, крючки, много что набрал, честно расплатившись. Мотыль не стал брать, как и живца, в хранилище не выживут, но два килограмма прикормки для сазана взял, убрав в ящик пока. Дорого, но товар добрый. Такой десятилетия служит верой и правдой. Вот так с ящиком в одной руке и не собранным спиннингом в другой, стал гулять дальше. Наружка, что полчаса ожидала пока я всё закуплю, а это не быстрое дело, я всё изучал, даже крючки проверял на остроту, тут спешки покупка не терпит, двинули следом.

Дальнейшее меня позабавило. Воры-то совсем озлились и у них было огнестрельное оружие. За время войны те распоясались, страх потеряли, поэтому я не удивился, что те решили наказать «наглого фраера». Я это не слышал, но прочитал по губам одного из старших карманников. Те начали за мной следить, наружка это засекла ещё пока я у прилавка торговца снастями покупки делал, очень насторожилась. Причём девушка исчезла, и появилась с помощью, ещё двое крепких парней в гражданке, что цепко отслеживали троих блатных. Хорошо работают, блатные их не видели. Вот я двинул дальше, и на перекрёстке рядов, один из блатных достал «Наган» из-за пояса, второй встал перед ним, в виде ширмы, и первый хотел выстрелить в меня между его боком и рукой. Хорошая задумка, но не получилось. Вообще, я отличное место для наблюдения выбрал, тут продавалось множество зеркал, в которых отображалась и наружка, и блатные. А вот сотрудники наружки меня удивили, они просто расстреляли обоих. Конечно стрелять так те не могли, людей много вокруг, полюбому будут случайные жертвы, так когда блатные обнажили оружие, один из наружки захватил с прилавка утюг, тяжёлый, чугунный, на углях его греют, и швырнул в эту парочку. Обоих сбил с ног, вот и расстреляли их на земле, корчившихся от попаданий пуль, все пули прошедшие тела или мимо, в землю уходили. Случайных жертв удалось избежать. Ну что тут скажешь? Профи. Меня же увиденное заставило задуматься. Я для чего пошёл на рынок? В том числе и эту наружку проверить. Хорошо удалось натравить на себя карманников и проследить что дальше будет, если что, ситуацию я контролировал. Вердикт такой, наружке явно поставлена задача охранять меня любой ценой. Это и заставило задуматься. Какие ещё приказы они получили?

М-да, жить тяжело. Я об этом подумал, когда снял настенное зеркало с гвоздя-держателя, в прихожей повешу, красивое. Когда стрельба началась, я тоже присел, как и многие, некоторые и падали по привычке на землю, сразу видно фронтовиков. Убедившись, что всё стихло, купил зеркало, что понравилось, тяжёлое, а ещё до дома нести, но ничего, понёс. Там в прихожей как раз гвоздь в стене, видимо раньше там зеркало и висело. С трудом смог остановить пролётку, что-то свободных не было, разместил покупки и сообщил адрес. Прибыв на место, расплатившись поднялся наверх. Первым делом зеркало повесил, как тут висело, после чего умылся в ванной, и в гостиной занимался спиннингом. Используя свои материалы, из хранилища, и то что сегодня купил, установил катушку, леску намотал, в общем собрал и теперь это действительно спиннинг, хоть сейчас забрасывай. Тут обед как раз наступил, уха из красной рыбы, просто шикарная, потом жаркое с картошкой-пюре, и главное, салат, с где кусочки солёной красной рыбы. Он мне особенно любим был. Анна Гавриловна села поесть со мной, я попросил, ну и как бы между прочим, сообщил ей, когда мы чай пили:

— Анна Гавриловна, у меня в Москве дела, на неделю, после этого я собираюсь покинуть столицу. Хочу отправится в рыболовный круиз. Это время затянется. Поэтому будет достаточно приходить раз в неделю, чтобы провести влажную уборку. Я пришлю телеграмму на ваше имя, когда собираюсь вернуться. Зарплату будет вам будет платится раз в месяц, как полагается. Припасы с кухни заберите себе, я привезу новые. Эти могут испортится или завертится.

— А что такое рыболовный круиз?

— Посещение рыболовных мест по всему Советскому Союзу. Я давно об этом мечтал и пропустил уже два месяца лета.

— Сколько вас не будет?

— Думаю до октября. Постараюсь жить в диких местах, без людей. После войны не желаю видеть людей, а тут ещё переполненная столица. Тяжко мне, на свободу хочу.

— А как же работа?

— Я что-то пропустил? Меня устроили на работу? Почему без моего разрешения? Хотя бы сообщили, уведомили. Я понимаю, рабство в Союзе на государственном уровне прописано, но это уже слишком.

— Нет, извините, я думала вы устроитесь куда на работу.

— А зачем мне это? Средств к существованию у меня достаточно. Я буду жить как сам пожелаю. И работать на кого-либо в этих планах отсутствуют совсем.

— Ясно, — на несколько секунд та замолчала, и пила чай морща лоб, после чего всё же спросила. — А где вы видели рабство у нас?