Сокрушитель

Глава 12. Дозорный

Мотор мотодельтаплана ровно гудел, я не сутки, а двое отдыхал в лесу в своём домике и баньке. Последнюю я раз шесть посещал, а перед тем как убрать в хранилище, заполнил бак водой, печку раскочегарил, отмыл там всё, для следующего использования, также и с домиком. Зато такой чистый, летать хотелось. Парная моя любимая, как же хорошо сидеть в предбаннике и пить пиво. Там кальций, для костей полезно, шесть литров выпил с рыбкой дальневосточной. Балык из кеты уж больно хорош был. В домике наслушался музыки на неделю вперёд, скучно без неё было, а по радио заунывные песни или оркестры выступали. Так что мой аккордеон и мои песни не просто на ура шли, я шесть раз в большом зале госпиталя концерты по часу или полтора устраивал. Связки вполне тянули, тем более я себе отдых давал, между выступлениями рассказывал разные смешные истории, шутки и анекдоты. Каждый раз новый концерт раненые ожидали с большим нетерпением. Но там комиссар работал, я же не один выступал, разные агитбригады тоже, артисты трупп. Мной свободное время затыкали. Концерты раз в неделю, в субботу обычно проходили. А то что я госпиталь без аккордеона покинул, то я подарил его парню в нашей палате. Тот виртуоз не хуже меня, ногу в бою потерял, хоть такая отрада осталась, музыка. Вот чисто души подарил, расчувствовав его до слёз. Ему нужно, а у меня ещё три в запасе.

В общем, отлично отдохнув эти два дня, и вот вылетел в сторону штаба корпуса, там лучше пройти регистрацию, может вообще завернут, так что определившись на местности, ночь не мешала, очки ночного виденья на глазах, поэтому сел без проблем. Квадр и мотодельтаплан я уже обслужил, заправил после использования, вот и тут после посадки дозаправив, убрал, ну и направился в сторону деревеньки, где и разместился штаб корпуса и какие-то тыловые подразделения. Последние скорее всего в землянках на опушке, деревенька в лесу. Три километра до них, ближе подлетать не рискнул. До передовой километров тридцать. Это странно, что-то далековато. Помнится, по нормативам штаб корпуса ближе должен к своим войскам находится. Там определённые расстояния прописаны. Эти километры я прошёл спокойно, опознался на посту, предъявив бумаги, и меня направили в Особый отдел, я по их линии прохожу. Ночь же, четыре утра, так что уложили спать, дежурный этим занялся. А утром подняли, меня опросил один из особистов, оформляя, главного особиста по корпусу не было, выехал куда-то, вот так меня и оформили в местной службе, в дивизию, менять ничего не стали, и дежурный, что мной занимался, сказал:

— Транспорта в дивизию нет. Я звонил интендантам, в Сто Семьдесят Вторую идёт обоз, и пополнение. Вместе, чтобы отбиться, а то немцы просачиваются через линию фронта, она не сплошная, безобразничают. С ними направишься.

— Хорошо.

— Дежурный отведёт и представит старшему обоза.

А пока помощник дежурного меня сопровождал на другой конец деревни, там слышалось ржание лошадей, выкрики, и разный шум, я размышлял. Почему войск не хватает на сплошную линию обороны, понятно. Тут Киевский котёл даже больше войск хапнул, чем я помнил, почти девятьсот тысяч. Вырвалось едва тридцать тысяч. Ленинград в блокаде, но полная блокада началась всего неделю назад, успели многих из города вывезти. Да и потери у немцев куда выше в боях на Севере. Карелию финны всё же заняли, к Петрозаводску подходили, но пока не взяли. На юге, у Крыма, бои идут на Перекопе. Я на это всё смотрю и не могу понять, ну не складывается картинка. Например, нашли нефть в Татарстане, где я указал, золото, целые жилы, алмазы тоже, проскакивала информация в газетах, хваля наших геологов. Я дал информацию только по территории Союза, остальную попридержал. Это они используют, по ископаемым, а информация по войне почему мимо них прошла? То, что на фронте творится, больше похоже на полномасштабную сдачу, Генштаб сдаёт свои войска немцам. Бред конечно, но со стороны так смотрится. Почему по ископаемым они поверили и используют, а по информации о первых страшных месяцах войны нет? Видны попытки исправить ситуацию, что-то получается, что-то нет, и всё. Техника вот раньше пошла с заводов Урала, их туда перенесли, и они уже начали выпуск продукции, но пока мало. Странно всё.

Помдежурного довёл меня до обоза, тут порядка полутора десятков телег, часть стояли на загрузке из амбаров, другие загруженные выстроились в колонну. В большинстве возничие в гражданском, скорее всего привлекли на нужны армии из местных. В стороне стояли бойцы, в шинелях большинство, в пилотках, с вещмешками, некоторые в телогрейках как у меня, но ни одного с оружием. Это видимо пополнение. Оружие выдадут в дивизии, в корпусе его нет, теперь понятно почему с обозом те идут, есть кому защитить. Из шестнадцати телег, на девяти гражданские, мужики, два деда с седыми бородами и совсем малые парни, и семь обозников с винтовками. Страшим был техник-интендант второго ранга, лейтенант, если на армейские звания переводить. Он бегал, суетился, командовал. В общем, создавал неразбериху, что замедляло погрузку и выход. Сержант, что меня привёл, остановил того, представил меня и сообщил, что я с ними в дивизию иду. Пополнение в Особый отдел. В этих Особых отделах обычно три сотрудника на уровне дивизии, и отделение бойцов. Вот я и пополню это отделение. Насчёт проблем с оружием я знал, в Особом отделе, где меня оформили, в удостоверении поставили метки, извинились, и сообщили, что вчера отдали последние семь единиц из запаса, даже завалявшегося пистолета нет, так что получу оружие только в дивизии, там его как раз хватает. Потери среди личного состава немалые, бои серьёзные идут, и это ещё не основное направление удара, как оказалось. Почему начальник обоза так суетится, я тоже понимал, от того же сотрудника Особого отдела корпуса информацию получил. Вчера днём вышел обоз, всё нужное для дивизии, патроны, припасы, обмундирование и медикаменты. В тылу дивизии, немного не дошли, сегодня утром его уничтожили. Наши выслали помощь, но обоз уничтожен, груз тоже. Пятеро из обозников выжило, они и сообщили о нападении. Как раз такие пешие группы, что проникают в наш тыл, взвод или два, и занимаются таким террором. А ловить их нечем и некому. А это работа как раз для Особых отделов. Они тут могут привлекать армейские подразделения. Если они есть. Да и как ловить? Леса сплошные, в основном хвойные. Немцы в этих лесах наших партизан два года ловили и так и не поймали.

— Оружие есть? — первым делом спросил интендант.

— Обещали выдать в дивизии.

— Чёрт. Два карабина, пять винтовок и мой «Наган». Да ещё восемьдесят рыл пополнения без оружия. Наши надеются, что немцы, увидев столько бойцов, не нападут.

— Вы опасаетесь немцев, что просачиваются в наш тыл? — прямо спросил я.

— Да, опасаюсь. В прошлом обозе был ручной пулемёт, но он им не помог. Дорога тут одна, перехватить нас легко.

— Товарищ техник-интендант. Я из Особого отдела, задача ловить таких бандитов в нашем тылу, моя работа. Отдайте приказ мне охранять обоз и всех, кто в нём находится, и я буду выполнять.

— Один? — тот заинтересовано глянул на меня. — А справишься?

— Один, помощники только мешают. А так я лесовик, этот лес для меня как родной.

— Хорошо. В дозоре пойдёшь.

— Есть, — козырнул я.

Помдежурного уже ушёл, я же отошёл в сторону, присев на завалинку одного из домов, и ожидал, когда будет дан сигнал к отправлению. Он последовал только через сорок минут. Сам я сыт, покормили, пока бумаги оформлялись, на ремне фляжка с водой, вещмешок у ног, поэтому, когда был отдан приказ начать движение, я занял место дозорного, да это метров на сто от обоза, и мы двинули, войдя в туннель лесной дороги. Сразу так темно стало, но мне привычно. Обоз встал, как только я вошёл в тень леса, оказалось, нас нагнали, и посадили на разные телеги трёх девчат, старшего военфельдшера и двух медсестёр в званиях сержантов. Попутно в медсанбат дивизии пополнение. Только у военфельдшера кобура с револьвером, у девчат ничего. Снова сигнал и обоз медленно втягивался в лес, так и пошли. Дорога укатана, ямы были, кочки, видел сгоревшую «полуторку». Интендант пополнение так распределил, десять бойцов с сержантом впереди, как бы передовое охранение, поди рассмотри, что они без оружия, остальные замыкают. Командовал пополнением старшина, при нём три сержанта, один в головном охранении, двое при нём, командуют бойцами. Эти четверо командиров также не имели оружия. Из пополнения два десятка явно опытные бойцы, из госпиталей. Километров пять прошли без остановки, что удивило, пока наконец не встали. Проблемы у одной из телег, чинили, вот паузой и пользовались, отбегая в лес. Я тоже подошёл к обозу.

— Девчата, горячего хотите? — спросил у медиков, что собрались группкой и притоптывая сапожками дули на руки. Озябли.

— Водку? — спросила та, что побойчее.

— Водки нет, есть какао в термосе. Доставайте кружки.

Те оживились, я же, скинув сидор развязал горловину и сделал вид, что достал изнутри термос на два литра, им налил и нам с интендантом на двоих хватило. Я же посоветовал девчатам идти пешком. Так не замёрзнут, мол, пользуйтесь опытом возниц, что большей частью как раз пешком и шли. Тут подали сигнал, и я побежал в дозор. Иногда бегал, нужно для практики. Теперь шёл метрах в трёхстах, а то обоз так шумел, я лес не слышал. Обедать мы встали на дороге, сухпайками. Кто-то из обозников и гражданских возничих развёл костёр, подвесили котелки, набив снегом, тут он лежал, тонким слоем, но был. Мы уже закончили, пили чай, воду для него растопили, как я гаркнул:

— Тихо все!

Замерев, я прислушался, медленно поворачивая голову в одну и другую сторону. После чего сказал старшему обоза, он недалеко стоял:

— Бежит кто-то по лесу. Почти в нашу сторону. Не пойму, то ли один, то ли небольшая группа. Схожу, гляну кто это там шумит.

— Только недалеко, через десять минут уходим.

— Нагоню.

Быстро скрывшись среди деревьев, я побежал трусцой, иногда замирая и прислушиваясь, поэтому боец в нашей форме, телогрейка сверху, без пилотки, красноармеец, судя по пустым петлицам, выскочил на меня. Я подбил его рукой в грудь, выйдя из-за дерева, и тот рухнул на лапник, припорошённый снегом. Хрипло дыша, боец отчаянно вращал вытаращенными глазами.

— Выдохни, — негромко сказал я. — Ты кто?

— Красноармеец Баранов, — смог тот сказать в два приёма, продолжая тяжело дышать. — Шофёр, сапёрный батальон, Сто Семьдесят Второй дивизии, мы мост чинили, когда нас расстреливать из леса начали. Пулемётами. Всех убило, машина с досками горит, я побежал.

— Оружие где?

— В машине сгорело.

— Как далеко?

— Тут рядом.

— Замри, не дыши, — приказал я, и прислушался, после чего сказал. — Ты за собой погоню ведешь. Вот что, иди по моим следам, там метров двести, стоит обоз на дороге, сообщи старшему обоза, что случилось с вами, похоже мы к мосту должны выйти. А я пока твоих обидчиков встречу. Совсем обнаглели.

Тот медлить не стал, рванул дальше, а я, пройдя немного по его следам отошёл в сторонку и занял позицию. Достал «АПБ». Вскоре замелькали среди деревьев фигуры, подсчитал и определил, что было шестеро, унтер с «МП» и пистолетом, и пятеро с карабинами «Маузер», пулемётчиков не было. Те прошли мимо, я скинул белую простыню и стал стрелять в спины, на скорости, переводя ствол с одного на другой. Двое успели обернутся, и получили пули в грудь. Негромкие хлопки, ничего более, с расстояния ста метров их уже не слышно, немцы открыть огонь не успели. Прислушавшись и убедившись, что кроме этих шести больше рядом никого, и начал быстрый шмон. Те с ранцами были, о, трофеи. Пять минут, и тяжелогружённый оружием и ремнями с амуниций, я направился обратно. Для моих ног такой вес тяжеловат, но ничего дошёл, как раз успел до отправления. Хотя ещё решали, идти к мосту или нет. На вопросительный взгляд старшего обоза, сообщил:

— Шестеро их было, пулемётчиков нет. Старшина, принимай оружие. А то вы как голые обезьяны.

Тот хмыкнул весело, но живо распределил мои трофеи. Пистолет-пулемёт себе, подвесив подсумки с запасными магазинами себе, разбираясь в ременной системе унтера. По тому как держал оружие, ясно, что видит его в первый раз. Три карабина сержантам и два опытным бойцам, десяток ручных гранат тоже по одной выдал тем, в ком я фронтовиков определил. А вот пистолет унтера в кобуре, что оттягивала мой ремень. Его я себе забрал. Жаль, но немцы похоже давненько по нашему тылу шарятся, с боеприпасами швах. По паре обойм к карабинам и два магазина к «МП». Хорошо гранат было одиннадцать, из них семь наши, видимо где-то добыли. Документы немцев отдал старшему обоза, тот их в планшетку прибрал. И высказал мне сомнения насчёт моста. Успокоил, проведу разведку, вряд ли немцы ещё там, главное, чтобы мост выдержал обоз, так что мы двинули дальше, и я снова в дозоре. Похоже это будет долгая дорога. Надежда, что мы вечером прибудем, не оправдывается. Где-то ночевать придётся и потом продолжать путь. А бойца сапёрного батальона с собой взяли, покажет там что и как. Может выживших найдём?

Снова в дозор. Я отошёл метров на триста, и так шёл, слушая лес. В руке держал небольшой поднос, на котором стопкой тонко порезанная сёмга лежала. Да что-то на солёненькое потянуло, но юколу не хотел. Вообще обед тот ещё, выдали две жирные солёные сельди и пять сухарей. Как хочешь так и ешь. Нет, селёдка очень даже ничего, вкусная, но у меня после неё отрыжка пошла, и не у меня одного, чаем в дозоре запивал, две кружки, вроде прошло, но вот на солёное пробило. Грамм двести рыбы съел и убрал поднос, ощущая сытость, я его содержимое ещё долго добивать буду. Вообще, сложно слушать лес, когда сам ешь. Шумлю. Вообще помимо прочего с Камчатки я привёз немало готовой еды. Это Камчатская уха, в шести котлах, и одной полевой армейской кухни, в хранилище у меня всего одна такая кухня, надо будет ещё добыть, нужная вещь. Я люблю камчатскую уху. Или шесть килограмм котлеток из рыбы и картошки, называемой тельно. Там разные рецепты, не только с картошкой. Салат из морепродуктов с ягодами. Та же юкола, вяленая рыба без костей. Камчатский краб, выверенный в слабосолёной воде, ну и разная икра, почти от десяти видов рыб во множестве бочонков посолена. Как тут удержатся, тем более селёдкой этой и сухарями не наешься? Ел вместе со всеми, хорошо в дозоре один, ещё вот так перехватил и чаю попил.

В общем, ускорившись, глава обоза сказал, до моста километра четыре, он тут уже ходил не раз, дорогу знает, так что слушая лес, я стал передвигаться быстрее, так и добравшись до опушки. Вот и речка, что протекала под перекосившимся мостом, это его сапёры ремонтировали, сейчас там коптила дымом машина и трактор с тележкой, видны тела, и пустота. Живых не видно ни с этой стороны, ни с той. На виду я не показывался, в бинокль всё изучал. Обойдя лесом мост, вышел к берегу метров на триста ниже по течению. Тут достал аквабайк, даже не запускал мотор, просто веслом от надувной лодки, я её считаю рыболовным снаряжением, поэтому не перечислял, переплыл на другой берег, убрал технику, и легкой трусцой, ноги побаливали, много хожу, вышел к месту откуда немцы били по сапёрам. Изучил позиции со стрелянными гильзами. Похоже немцы вообще потерь не понесли. Подозрения перешли в уверенность. Ушли они, но наблюдателей оставили. Троих. С разных сторон. Снял их. Поэтому, когда обоз подошёл к опушке, я вышел на открытую местность и карабином покачал над головой, давая сигнал, что порядок, чисто. Так что пока те выходили к мосту, и обоз по одной повозке перемещался через мост, выдерживал, а пополнение занималось убитыми, собирая оружие, я доложился интенданту:

— Два отделения их было. Наблюдатель, прежде чем помереть, информацией поделился. Тут взвод был, три дня уже в нашем тылу, но понёс потери. Сейчас, если прошлых шестерых в минус и эту тройку наблюдателей, осталось шестнадцать, с офицером. Три пулемёта «МГ», ротный миномёт, но к миномёту нет мин, расстреляли. Это их последнее дело, собрались к своим уходить, боезапаса почти нет.

— Почему не ушли?

— Офицер педант, любит чисто работать, чтобы никто не выжил. Ожидает возвращения той шестёрки. Они тут в километре лагерем стоят. Кстати, ваш обоз, что сегодня был побит, не их работа. Далеко. Я хочу сбегать, уничтожить эту группу, небольшая, не сложно, заодно вооружим пополнение хотя бы трофеями. Оружие сапёров они собрали и вон там у моста сожгли.

— А почему мост не тронули?

— Мало ли кто ещё к ним попадёт? Потому и наблюдатели стояли. Перед уходом сожгли бы.

Тут к нам подошёл красноармеец Баранов, что сообщил:

— Товарищ техник-интендант, наши не все тут. Нет сержанта Фролова и красноармейца Исинбаева.

Старший обоза сразу посмотрел на меня вопросительно, я уже считался признанным экспертом по следам.

— Раненый сержант, прыгнул в реку, его там и добили, тело выкинуло на берег метрах в трёхстах ниже по течению. На наш берег. Насчёт Исинбаева ничего не скажу, тело искать надо, немец из дозора сказал, один выжил, за ним группу с унтером и послали. Не прятали они тела, чтобы боялись тут ездить, здесь его тело где-то.

— Часа тебе хватит? — уточнил интендант.

— Да. Пять бойцов дайте, трофеи переносить, и хватит.

— Мы тогда мостом займёмся. Да и могилу нужно вырыть, сапёров похоронить.

— Добро.

Старшина мне отобрал пять бойцов, из опытных, но безоружных, три новых карабина от наблюдателей, тот также успел распределить. Я выстроил бойцов в колонну по одному, и мы побежали в лес. Только один более-менее умел ходить по лесу, разведчиком оказался, остальные шумели. Если немцы умеют слушать лес, то они о нас уже знают. Метров на шестьсот завёл, и указав на ёлки, сказал негромко:

— Лагерь немцев рядом. Я схожу, постараюсь их всех уничтожить. После этого выйду к вам. Соберёте трофеи и понесётесь к мосту. Это вся ваша работа. Всё, ожидайте у ёлки. И ни шума мне.

Я оббежал лагерь немцев, с противоположной стороны от моста вышел к ним, перед этим надев маскхалат, и по-пластунски сблизился. Часовой вслушивался в лес, тянул шею, но особо волнения не было, дымил костерок, булькала похлёбка в котле литров на пять, на лапнике дремало несколько немцев под накидками. В общем, тихо. Пересчитав, обнаружил пятнадцать немцев, включая офицера, одного не было. Скорее всего на охране с другой стороны. Дальше с восьмидесяти метров, тут лес прорежен, используя автомат «Вал», я стал тихо выбивать немцев. В основном в голову, чтобы шуму не подняли. Первым часового, тот повалился, звякнув амуницией, насторожив офицера, тот сидел на повальном стволе дерева и что-то писал на планшетке. Возможно рапорт. Тоже в голову. Пленных я сразу решил не брать, потому и того наблюдателя прирезал, которого взял у моста. Потом пятерых у костра, там один кашеварил, остальные байки травили, один из сказочников успел вскочить и заорать, тут же упав, словив пулю, я тратил по одной пуле на одного немца. Но тот поднял спящих красавцев, поэтому я быстро их отстреливал, только несколько выстрелов, неожиданно громких после моего «ВАЛа», раздалось, да протрещал очередью пистолет-пулемёт, но немцы не знали откуда ведётся тихий и бесшумный огонь, и падали, сражённые пулями. Часовой появился из-за деревьев, тот шестнадцатый, и его снял. Убедившись, что все шестнадцать поражены, я в себе уверен, все раны смертельны, но всё же побережёмся. Всадил в каждого ещё по пуле. У меня запас к этому оружию по пять тысяч патронов на ствол, а автоматов десять. Убрав оружие, гильзы снегом присыпал, я подошёл и занялся сбором трофеев. Подранков не было, проверил сразу. Самое вкусное забрал, только оружие не трогал. После этого сходил и ту пятёрку свистнул. Ожидают, хотя стрельба, пусть и недолгая, их напрягла. Пока те шустро снимали ремни с подсумками, оружие, ранцы большей частью пустые, я охранял. Еда в ранцах была. Причём ничего не немецкая, у нас трофеями взяли, тушёнку и сухари нашёл. Это всё прибрал, да всё интересное. Сами бойцы себе отбирали оружие, четверо взяли карабины, один «МП-40», видно, что знал это оружие, да и магазинов к нему четыре снаряжены. Из оружия взяли три «МГ-34», по одной улитке к каждому, больше боеприпасов нет, семнадцать карабинов, и четыре «МП». Было семь пистолетов, четыре «Парабеллума», один «Вальтер» и два «ТТ», но я их забрал. Как и одну «СВТ» с оптикой и два «ППШ». Причём я снял кобуру с «Парабеллумом» со своего ремня, и повесил чехол с диском для «ППШ», а само оружие на плечо. Пусть к этому «ПП» было всего пол диска патронов, не страшно.

Вот так десять минут и все пятеро тяжело нагруженных бойцов направились в сторону моста. Я миномёт нёс, и два ранца с боеприпасами. Другим тоже хватало. Надо было больше бойцов брать. Карабинов было на пять больше, видимо у убитых забрали, да ещё наше оружие. Подошли, когда как раз могилу заканчивали, и мост поправляли, усиливая брёвнами снизу. Пока старшина распределял оружие, я доложился интенданту, сдав документы немцев, там их больше было, офицер собирал со своих погибших. И рапорт его недописанный с планшеткой передал. На этом всё, ожидал, когда дадут сигнал к продолжению движения. Тело пропавшего сапёра, что не нашёл Баранов, обнаружили, сейчас их готовили к погребению.

Пока обозники и бойцы из пополнения бегали и работали, под командованием командиров, я сидел в сторонке, поглядывая на них, но главное слушая лес, чтобы нас не застали тут врасплох, а сам размышлял. Понятно, что таким обозом целую дивизию не накормить и не обеспечить. Нет, тут всё проще. Два полка разместились за озером, там же штаб дивизии и их снабжают по железной дороге, как и другие части, а по этой по сути полк с несколькими отдельными подразделениями. Вот этот обоз к нему и идёт, как и тот что был утром уничтожен. Дивизия сильно ослаблена была, в людях и материальной части, но держалась, тонкая ниточка передовой на них, позади второй линии нет, поэтому обоз обязательно должен дойти, без боеприпасов фронт не удержать. За нами второй обоз формировался, выйдет, я так слышал, но когда, чёрт его знает. По дороге, пока мы заканчивали, вдруг пронёсся кавалерийский эскадрон, мост те осторожно проходили, работы там ещё шли, потом дальше умчались. Командир эскадрона, в звании старлея, пообщался с нашим интендантом, тот гордо сообщил, что одну группу мы побили. Кавалеристов и направили сюда для охраны тыла, как раз против просочившихся немцев. Задерживаться те не стали и ускакали, мы слишком медлительны для них. Эскадрону нужно к штабу дивизии, представится, встать на довольствие, и там уже можно начать работу по тылу. Я с ними решил не идти, да и вообще не подходил, со стороны подслушал. С обозом доберусь.

Обозники торопились, так что закончив, после похорон мы сразу направились дальше. Что по сапёрам, то их документы я нашёл у немецкого офицера, у него вообще сумка полная, интендант, увидев их, за голову схватился. Немало знакомых обнаружил, которые пропали, или о которых, что они немцам попались, ещё не известно было. Среди документов было удостоверение начальника Особого отдела корпуса. Вон он где всплыл. Интендант, оформляя список по этим документам, и его внёс. В общем, если считать уничтожение немцев у их лагеря и похороны, у моста мы пробыли часа два, а это непозволительно много для службы обеспечения, задача доставить как можно быстрее. Пусть с питанием в полку пока проблем нет, а всех побитых лошадей прошлого обоза быстро разделали, бойцы столько мяса и не видели никогда, однако всё равно нужно добраться как можно быстрее. Лошади отдохнули, так что бодро тянули телеги и повозки, бойцы тоже шли бодро, всё лучше, чем у моста работать. Время три часа дня, скоро стемнеет, и придётся искать место для отдыха. Вроде по пути ещё одна деревня будет. Или тот решит ночью идти? Можно конечно, люди-то выдержат, а лошади? Так что поглядим-увидим. Так и шли, половина дороги позади, шестнадцать километров уже отмахали, ещё примерно столько же осталось, я пару раз останавливал обоз, минут по пять, находил следы боёв, тела, что немцы спрятали в лесу, наших и своих. Три телеги брошенных с грузом, лошадей не было. Среди распотрошённого груза я приметил три ящика с патронами для «ТТ», прихватил все три в хранилище, заодно один вскрыл и набил патронами оба диска. Интендант фиксировал на бумаге, пока обоз мимо проходил, к слову, оружие спрятанное находил, сейчас порядка сорока бойцов вооружено, половина пополнения, когда добрались до той самой деревни. А там дымок курится, сожжены хаты. В стороне побитые кавалеристы, не все, восемь убитых. Лежали на земле и семь коней, обозники сразу разделывать начали на мясо. Немцы ушли, их кавалеристы гнали, застав у деревни, оставили тут троих раненых и пять бойцов могилу копать, чем те и занимались на момент нашего прихода. Тут и решили заночевать, рубили лапник на опушке костры разводили, ужинать, мясо отварить обещали, готовились. Деревенские подходили, в лесу прятались, искали вещи среди углей, уцелевшее. Кавалеристы от мяса отказались, они вообще хмуро смотрели как их боевых товарищей разделывают. Что по деревенским, частью немцы их побили, не жалели, хотя в деревне на семь дворов армейских подразделений не было, часть разбежалась. Да и не на самой дороге деревня расположилась, в полукилометре, на берегу речки. Той самой, через которую мы по мосту проходили.