Соединенные Штаты России

Глава 16

С утра Рим с Цинком отправились обходить окраину города, выбирая дом под себя. Увы, и сам-то городок был крошечный, хоть и раскидан широко благодаря огородам почти при каждом доме, так еще и выбора особого не было.

Самое дешевое жилье было ближе к морю, но там стояли совсем уж убогие хижины, слепленные, что называется, из говна и палок. Да и таких под сдачу не предлагали. В центре же, том, что был обнесен неким подобием крепостной стены, на них смотрели с недоумением и только пожимали плечами:

— Нет, сеньоры, не знаю. Нет, никто не сдает…

Рим злился на потерю времени, но, наконец, сообразил:

— Бык, идем на рынок.

— Нафига, Андрей? Чо мы там забыли?

— Рыбы купим. Заодно новости узнаем. Мужики, ты сам видишь, не больно-то торопятся нам помочь.

Торговку, у которой он собирался совершить покупку, Рим выбирал тщательно. Несколько раз прошелся мимо рыбного ряда, разглядывая выложенную на соломе морскую живность. Этим он вызвал необычайное оживление среди торговок. Некоторые зазывали покупателя так, что в ушах звенело:

— Сеньор, сеньор, а вот прекрасный окунь! Подходите…

— Благородный дон, у меня лучшая рыба здесь! Самая крупная! Только вы достойны такого огромного тунца!

— Сеньоры, гляньте-ка на этого родобайо!

Рыба Разумовскому была без разницы, ну, почти. Он собирался заплатить за информацию. Тетка, не слишком молодая, но вполне еще бодрая, глянулась ему и громким голосом, и каким-то задорным нахальством. Раз уж не получилось снять жилье тихо-мирно, тогда придется делать это с помпой — ясно же, что она разнесет новость по всему рынку.

— А что, почтенная… Муж ловит?

— Сыновья, сеньор, сыновья! — с немалой гордостью заявила тетка.

— Счастлив муж, чья жена приносит ему наследников, — вежливо добавил Бык.

Оба, не сговариваясь, перекрестились так, как здесь было принято — всеми пальцами сразу. Торговался Андрей только для виду и, расплачиваясь, «случайно» показал, что отдает не последние монеты. Женщина, довольная продажей, завязывала монеты в ткань юбки. Такого способа вояки еще не видели, но оба отвели глаза: не стоит пугать или смущать возможного информатора. Уже подхватив за жабры неудобную рыбину и отходя от торговки, Рим внезапно повернулся и спросил:

— Сеньора, а не подскажете приезжим, где можно снять дом на долгий срок?

— Дом? Целый дом?! Да зачем же вам, сеньоры, целый дом на двоих?! У меня есть прекрасная комната, как раз вам и будет! — женщина прямо обрадовалась удаче, но Риму пришлось разочаровать ее:

— Нас, почтенная сеньора, много. Аж десять человек. Сейчас мы живем в доме уважаемого Хосе Варгаса, но там тесно и кроме того…

Сеньора нахмурилась, очевидно, ее комната не вместит десять человек даже если те научатся спать стоя. А Бык тихонько поправил:

— Рим, ты чего? Нас же одиннадцать.

— Не, Вася. Нас десять! И один из нас женат, если ты еще помнишь! — с ехидной улыбочкой ответил командир. — Кто же здесь женщину считать целым человеком будет?

После этого он повернулся к торговке и, ласково улыбнувшись, «подбодрил»:

— Разумеется, мы и дальше станем покупать у вас рыбу, почтенная, если вы нам поможете.

— Целых десять человек? — с сомнением переспросила торговка.

— Десять, сеньора. И еще вот он, — Рим кивнул на Быка, — взял с собой в путешествие молодую жену. Так что хорошо бы, чтобы в доме была не одна комната. Кроме того, служанка сеньора Хосе надерзила его жене, — снова кивок в сторону Быка, — и та заставила мужа бегать в поисках нового жилища!

— Мадонна! Сейчас видно, что вы чужаки! Тащить женщину в дорогу, — тетка укоризненно покачала головой. — Вам, сеньоры, придется отдать кругленькую сумму, — почти с сожалением добавила она. — Такой большой дом можно только за стеной найти.

— Нам, почтенная сеньора, за стеной даже лучше будет. Все же тут безопаснее, а времена нынче неспокойные, сами знаете. У нас с собой еще и товары на продажу, — добил он ее своей «значимостью».

Рим ничем не рисковал, говоря так. Спокойных времен в истории человечества было не так и много. Подтверждая его правоту, тетка яростно закивала, соглашаясь:

— Как же вы правы, сеньор, как правы…

Договорились, что мадам порасспрашивает людей о доме для иноземных купцов с товаром, а они, разумеется, оплатят ей услуги. Ну, и останутся ее клиентами-рыбоедами.

— Зря только время с утра потратили, — резюмировал старлей. — Надо было сразу пару торговок «зарядить», а потом сидеть и ждать результата.

— Ладно, не бухти. Завтра сходим за рыбой еще разок.

Дом, который повела их смотреть на следующий день сеньора Пэскуэла, располагался в достаточно бедном городском районе, почти возле самой стены. Одноэтажный. Как обычно, толстые беленые стены, почти полное отсутствие нормальной мебели, камин на кухне и в одной из комнат.

Зато самих комнат аж четыре. Рим с Быком оглядывались. Влажность тут высокая, так что полы из толстенного дерева — это отлично. У Хосе, например, на кухне земляные. Зимой никакой камин не спасет. В доме одна большая кровать и одна узкая встроенная койка на кухне. Стол, четыре стула, три табурета (один совсем низкий) и два пустых сундука. Чуть посуды — Рим поморщился и понял, что Фифа опять затребует покупки.

Показывал и расхваливал дом сравнительно молодой парень, одетый, как большинство горожан. Заподозрив, что перед ним не просто купцы, как они назвались, а еще и воины, был он почтителен и многословен, но цену задрал немалую. И арендную плату хотел минимум за три месяца.

— Сам я — сеньор Римус, виноградник держу и рощу оливковую: от тестя наследство. А отца хочу к себе забрать. Совсем старик стал — уже пятьдесят восемь лет! Но и ходить в город мне недосуг: этак весь день на дорогу уйдет!

— Да-да, очень почтенный возраст… Скажите, сеньор, а кто сможет подтвердить, что мы выплатили вам всю сумму?

— Фуэрос дозволяет при такой сделке обратится за помощью к матери-церкви.

Рим застыл. Он понятия не имел, кто такой этот самый сеньор Фуэрос, но слово «церковь» настораживало его.

Спросил осторожно, готовый в любой момент согласно кивать головой. Оказалось, что фуэрос — всего-навсего свод законов и существует как общий фуэрос для всего государства, так и местный, привычный и позволенный в городе. Этакий негласный свод правил и обычаев.

— Надо брать, Андрей. Я там глянул задний двор. Он в тени от стены, потому огорода нет, зато по стене, случись что, легко выберемся наружу. Будочку туалетную укрепим незаметно, к стене можно липучкой пару камешков приклеить. Мало ли что, а отходной путь нужен.

Разумовский даже не думал спорить: тут однозначно будет спокойнее:

— Надо будет до заселения попа пригласить.

Бык с подозрением покосился на капитана, но тот был совершенно серьезен:

— На кой?

— Ну, типа, освятить жилище. Вась, ты подумай, если мы не пойдем к церкви, она может сама прийти к нам. А нам это нужно?

— А если здесь не освящают жилье?

— А вот пойдем на сделку и поинтересуемся. Начнем с малого. Вряд ли такими вопросами занимается кто-то из больших величин. А кто пониже статусом — самое оно для нас. Еще и пожалуемся, что опасаемся сделать что-то не то. Типа, мы не то, чтобы неофиты, но у нас в стране все по-другому. И хотя в Христа верим, но за учебу будем благодарны. Ну и «на лапу» сунем пожертвование. Смазка, знаешь ли, никогда не помешает.

— Деньги тебе девать некуда, — ухмыльнулся Бык. — Решит Анжела, что ты на ней экономишь, узнаешь, почем фунт лиха!

— Ты муж, тебе её и окорачивать! — не остался в долгу Рим.

В целом, дело сладилось, и через день был назначен переезд.

Хосе Рим выловил перед ужином, пока тот был еще трезвым:

— Сеньор Варгас, — с тех пор, как жить стали в его доме, обращались к нему только так — почтительно и уважительно. Ни к чему обижать человека, если хоть в чем-то зависишь от него. Да и вообще ни к чему обижать. — Сеньор Варгас, месяц идет к концу, через день мы съедем от вас.

Сеньор очень явно был недоволен такой новостью. Обещал даже освободить место на чердаке:

— Там, конечно, нельзя встать в полный рост, но спать вполне можно!

— Сеньор Варгас, мы уже сходили в храм святого Георгия и внесли задаток. Там гораздо больше места для нас, а дела задерживают нас в вашем благословенном городке. Возможно, нам придется здесь еще и зимовать. Жить в такой тесноте долго нам будет слишком неудобно.

Деньги терять никто не любит, вот и Хосе не был исключением. Однако дерзить постояльцам он не рискнул. Зато вспомнил, как пугал его первое время тот, что с синими глазами, и крепко задумался: «Не бывает у людей таких глаз… Но и на демонов они все же не похожи. Конечно, сперва, казалось, что еретики они с колдовскими штучками. Но ведь кресты купили и носят. И даже в церковь ходили несколько раз…»

Приправленные денежным вливанием мысли эти не слишком беспокоили его. Но сейчас, когда вливание прекратится? Не стоит ли все же сходить к исповеди и уточнить, может ли истинный сын церкви иметь такие глаза? Ведь Диавол, как всем известно, прямой отец лжи…

Телег решили не брать. Самым тяжелым из багажа сейчас остались две лазерные пушки. Обе, к счастью, вполне исправные. Стандартный вес всего по пять с половиной килограмм. Проблема была не в весе, а в форме. Такую фиговину в рюкзак не засунешь. Потому пришлось сколотить носилки, и пушки перетащили по очереди, предварительно закутав в ткань палатки.

Так же понесли и скрученные кресла: слишком уж они необычно выглядели на фоне принятых здесь стульев с высокой прямой спинкой.

Вообще, больше всего в машинах пострадала именно электроника, лазерные устройства работали все. Возможно, ученый и смог бы сделать на основании этих данных какие-либо выводы. Например, что природа переноса групп в прошлое связана с электричеством. Только эти знания все равно невозможно было бы применить.

Больше всех радовалась переезду Фифа:

— Наконец-то можно будет нормально кухню обустроить! И еще, командир… Посуду все равно придется купить: тут готовить вообще не в чем.

— Купим, — буркнул Рим. — Сходим завтра и купим.

— Слушай, Андрей… А давай рукомойник еще закажем? Ну, такой, обычный, как на дачах вешают.

Рим в который раз поразился умению женщин обустраивать места обитания: «Есть в них все же что-то от кошек. Кошка всегда выберет себе самое теплое и удобное местечко. Так и Фифа… Казалось бы, обычная хитрожопая девка, что через постель наверх лезет, а поди ж ты! Попала в дерьмо вместе со всеми, но не рыдает, не истерит, зато весьма бодро гребет лапками. И даже одеяло на себя тянуть не пытается.»