Сны

СНЕГУРОЧКА

Эти сапоги я увидела совершенно случайно. Шла после работы домой и внезапно заметила их в витрине недавно открывшегося магазина.

Они были потрясающими: изящные, на низком аккуратном каблучке, белые, как снег, и с тонкой декоративной вышивкой, напоминающей морозный узор. Я любовалась ими несколько минут, представляя, как удобно и приятно было бы гулять по улицам в таких чудесных сапожках. То, что они действительно чудесные, подтверждал и прикрепленный к ним ценник — указанная сумма оказалась столь скромной, что я без всяких сомнений потянула на себя дверь магазина, намереваясь их примерить.

Спустя десять минут я шагала домой, держа в руках большую обувную коробку. И думала о том, что только что совершила ненужную и абсолютно непрактичную покупку. Зимняя обувь мне не нужна, у меня ее и так с избытком — сапоги и три пары приличных крепких ботинок. Да и куда, скажите на милость, я буду ходить в этих белоснежных башмаках? Вот-вот закончится декабрь, а на улице нет ни одной снежники. Зато луж и грязи — целая куча. Тут уж впору покупать не кожаную обувь, а резиновую.

Впрочем, пусть. У меня впереди два зимних месяца и целая жизнь. Эта обновка когда-нибудь обязательно пригодится. Тем более, я приобрела ее далеко не на последние деньги.

Дома коробка с сапожками отправилась в шкаф. Честно говоря, я была уверена, что теперь ей предстоит там жить до следующего декабря, однако шанс «выгулять» новые сапоги представился уже через неделю, когда Иринка, соседка и давняя подруга, пригласила меня сходить с нею в театр.

— Это будет последний спектакль в уходящем году, — сообщила она, протягивая билет. — Закрытие сезона у наших артистов всегда фееричное. Мы с тобой, Танюша, это пропустить не можем.

— Я думала, ты пойдешь вместе с мужем, — удивилась я.

— Да ну его, — отмахнулась Ира. — Он театр не любит. А вот тебя выгулять надо, иначе совсем со своими отчетами закиснешь. Если повезет, мы там и мужика тебе какого-нибудь подберем — серьезного и интеллигентного.

Я закатила глаза.

— Нечего рожи корчить, — хмыкнула в ответ подруга. — Посмотри на себя — почти тридцать лет, а ни мужа, ни жениха, ни сожителя.

— У меня есть кот.

— Ага, и тот живет у твоих родителей. Короче. Вот билет. В субботу вечером идем смотреть спектакль.

Я усмехнулась, но билет взяла.

По поводу мужа-жениха-сожителя Иринка, конечно, загнула — с последним своим ухажером я рассталась всего два месяца назад, а потому записывать меня в старые девы было как минимум неправильно. Что же до всего остального, то подруга, к сожалению, права. На работе сейчас действительно аврал — отчеты, договоры, планы и графики попросту погребли меня под собой. До новогодних выходных из радостного у меня всего-то и осталось, что новые сапоги и вылазка на закрытие театрального сезона.

К слову сказать, последняя «радость» нас с Ирой здорово разочаровала. Спектакль актеры драмтеатра сыграли из рук вон плохо. Видимо, мысленно ребята были на праздничных каникулах, а потому монологи читали быстро и неразборчиво, слишком часто запинались и вообще как-то не очень старались понравиться публике. Сама постановка также оставляла желать лучшего — более странной и нелепой пьесы я за свою жизнь не видела ни разу.

Честное слово, лучше бы я провела этот вечер на диване с книгой или, на худой конец, перед экраном телевизора.

— На самом деле, все это закономерно, — заявила Ира, когда мы отправились домой. — Посмотри вокруг — весь месяц стоит такая мерзкая погода, ни у кого нет ни вдохновения, ни желания работать.

— На самом деле, это слабое оправдание тому, что мы сегодня видели, — фыркнула я. — Я тоже устала от слякоти и серого неба, однако все равно стараюсь делать свою работу хорошо. Мне за нее, в конце концов, платят деньги. А погода — да, сущая дрянь.

— Злая ты, — усмехнулась Иринка. — Тоже нет новогоднего настроения?

Интересно, откуда ему взяться? На улице будто и не декабрь вовсе, а середина ноября. Пусть весь город в гирляндах, зато грязи под ногами — едва ли не по колено.

Я махнула рукой.

— Знаешь, Ира, все это ерунда. Авралы, отчеты, глупый спектакль. А вот то, что нет снега — это проблема. Я серьезно. В наших широтах зимой без снега нельзя — все чувствуют себя неуютно, ворчат и ругаются.

— У природы, Таня, плохой погоды нет.

— Ага. Вспоминай об этом почаще, особенно когда будешь оттирать от грязи свои замшевые ботинки. Знаешь, порой бывает очень жаль, что нельзя топнуть ножкой, — я остановилась посреди тротуара и взаправду стукнула по асфальту каблуком, — и сказать: «Пусть прямо сейчас пойдет снег!»

Подруга хмыкнула и хотела что-то сказать, но вдруг замерла и ахнула:

— Таня… Смотри…

Я перевела на нее взгляд и ахнула тоже — на идеально уложенные локоны Иры опустилась самая настоящая снежинка. Потом еще одна, и еще, и еще…

У меня от восторга перехватило дыхание. Долгожданный снег повалил с неба крупными хлопьями, будто кто-то перевернул сувенирный рождественский шар.

Со всех сторон послышались удивленные возгласы, а шагавший впереди мужчина обернулся и посмотрел на меня таким пристальным взглядом, будто снегопад и правда начался из-за моей просьбы.

— Чудеса, — покачала головой Ира. — Теперь главное, чтобы все это не растаяло хотя бы до Нового года.

— Не растает, — улыбнулась я, топнув каблуком еще раз. — Мне почему-то кажется, что она будет нас радовать до самой весны.

Снег действительно не растаял. Когда на следующее утро я подошла к окну, выяснилось, что белым зимним одеялом теперь укрыт и двор, и крыши близлежащих многоэтажек, и вообще весь наш город.

Дома сидеть больше не хотелось, поэтому я решила позавтракать в кафе. Наскоро умылась, натянула свитер, джинсы и пуховик и отправилась пить кофе с пирожными.

Воздух на улице был свеж и пах мандаринами, солнце сияло так, что слепило глаза, а снег искрился, будто драгоценная платина. Усаживаясь за столик у окна, я чувствовала необыкновенный душевный подъем, а после того, как официантка принесла ароматный капучино и пышную белковую корзиночку, единственным, что отделяло меня от ощущения полного счастья, стало отсутствие приятной компании.

— Доброе утро. У вас свободно?

Я оторвалась от созерцания заснеженной улицы и встретилась взглядом с незнакомым молодым мужчиной. У него были светло-русые волосы, большие голубые глаза, обрамленные густыми белесыми ресницами, и забавный свитер с оленями.

— Доброе, — улыбнулась я. — Пожалуйста, присаживайтесь.

Мужчина сел, вежливо кивнул официантке, и через пару секунд она поставила перед ним чашку с зеленым чаем.

— Меня зовут Максим, — сказал незнакомец.

— Очень приятно. Я — Таня.

— Знаете, Таня, а ведь я вас вчера видел, — заметил новый знакомый. — Вы шли через театральную площадь вместе со своей подругой. А потом наколдовали чудесный снегопад.

О! Так это он обернулся ко мне вчера вечером. Я-то его, конечно, не узнала.

— Да, получилось забавно, — усмехнулась в ответ. — Можно было подумать, что снег и правда пошел после того, как я топнула ногой.

— Все дело в ваших сапожках, — невозмутимо продолжил Максим. — Давно у вас этот артефакт?

— Я купила их неделю назад. Погодите. Артефакт?

— Ну да, — кивнул Максим. — Погодный артефакт, который дарит своему обладателю возможность управлять силами природы. Вернее, их тонкой составляющей.

Я удивленно моргнула. О чем это он?

— Управлять силами природы? — медленно повторила я.

Это розыгрыш? Нас сейчас снимает скрытая камера?

— Понимаю, это звучит невероятно. Простите, Таня, у меня совершенно нет времени на объяснения. Дело в том, что мне нужна помощь, и оказать ее можете только вы.

Он сумасшедший. Ну конечно. Ходит по городу и пристает к людям. Психи ведь бывают разными: кто-то просит деньги, кто-то предсказывает конец света, а кто-то рассказывает истории про волшебные артефакты. И с первыми, и со вторыми, и с третьими обычным людям связываться не стоит. По крайней мере, так считают врачи, а с врачами лучше не спорить.

— Я обязательно вам помогу, — серьезно сказала Максиму. — Только через пару минут, ладно? Мне очень нужно в туалет.

Мужчина коротко улыбнулся.

Я выскользнула из-за стола и уверенно пошла к широкой красной двери с буквами М и Ж. Заметив, что новый знакомый отвернулся, тут же свернула в сторону и поспешила к выходу. По пути поймала официантку, сунула ей в руки плату за завтрак, после чего сняла с вешалки свою куртку и шмыгнула на улицу.

Вот так утро! И Иринка, и девочки из моего отдела лопнут от смеха, когда я расскажу им про этого странного Максима. Хотя что здесь смешного? Человеку явно нужна медицинская помощь. Может, стоит позвонить диспетчеру скорой помощи и рассказать, что в одном из городских кафе сидит пациент психиатрической больницы?

Застегнула пуховик и пошла вперед по тротуару.

Нет, никуда я звонить не буду. Парень-то вроде не буйный. Посидит немного, выпьет свой чай и пойдет восвояси.

Дабы немного срезать путь до дома, я свернула в проулок между двумя старыми пятиэтажками. И едва не налетела на внезапно появившегося на дороге мужчину. Высокого, русоволосого, с пушистыми белесыми ресницами.

— Я так и знал, что ты попытаешься сбежать, — улыбнулся Максим. — Я ведь могу называть вас на ты, Таня?

— Что тебе от меня надо? — спросила, оглядываясь по сторонам. В радиусе километра не было ни души.

— Мне нужна помощь, — повторил сумасшедший. — И я не псих. У меня не так много времени, чтобы все объяснять, поэтому будет лучше, если я просто покажу.

Он сделал плавное движение пальцами правой руки, и снег, лежавший у наших ног, вдруг зашевелился. Серебристым облачком он поднялся в воздух, стал плотнее и превратился в диковинную птицу с длинным хвостом и большими полупрозрачными перьями.

Я охнула.

Странное создание взмахнуло крыльями, и плавно опустилось на мое плечо.

— Вели ей превратиться обратно в снег, — сказал Максим.

Я дернула плечом, и птица серебристыми снежинками осыпалась на землю.

Вот это да…

Я подняла на мужчину изумленные глаза.

— Можешь показать что-нибудь еще?

Он усмехнулся и сделал еще один пасс. В его руке тут же появилась тонкая белая палочка. Прямо на моих глазах она начала расти и через несколько секунд превратилась в большой гладкий посох с круглым блестящим набалдашником.

Похоже, сумасшедшая здесь все-таки я. Потому что сейчас Максим в своем удлиненном синем пальто и с большой белой палкой в руках определенно мне кого-то напоминал.

— Ты, что же, Дед Мороз? — удивленно выдохнула я.

Мужчина поморщился.

— Вообще-то я — маг-погодник, — сказал он. — И я не так уж стар, чтобы меня называли дедом, правда?

Правда. На вид ему можно было дать не больше тридцати пяти лет.

— Где же твоя Снегурочка?

Максим широко улыбнулся.

— А Снегурочка — это ты.

Ну приехали.

— Я тоже маг-погодник?

— Теперь да. Ты стала им в тот самый момент, когда активировала силу снежных сапожек.

— Ты сейчас серьезно?

— Серьезнее некуда. Дабы мне поверила, могу продемонстрировать что-нибудь еще. Хочешь, вызову новый снегопад? Или даже снежную бурю?

Я недоверчиво посмотрела на посох.

— А можешь?

— Могу. Но это чревато неприятностями. С погодой играть нельзя.

— Тогда зачем это предлагать?

— Чтобы ты скорее убедилась — магия существует. При этом и ты, и я — нормальные адекватные люди.

Я вздохнула.

— Допустим, я убедилась. И что дальше?

— А теперь я расскажу, что мне, собственно, от тебя нужно. Только не здесь, ладно? Давай вернемся в кафе или прогуляемся по парку.

— Лучше прогуляться, — решила я. — В кафе мне больше не хочется.

Максим кивнул. Мы вышли из проулка и направились вперед по тротуару.

— Я начну издалека, — сказал новый знакомый. — Без предыстории понять меня будет непросто. Дело в том, что в каждой стране нашего мира живут магически одаренные люди. Их способности серьезно отличаются друг на друга. Кто-то предсказывает будущее, кто-то лечит, кто-то следит за силами природы.

— Как ты?

— Как я и члены моей семьи. Сразу оговорюсь: мы, погодники, не можем диктовать природе, как себя вести, однако способны немного корректировать ее отдельные явления. Для этого у нас есть волшебные артефакты — морозный посох и снежные сапоги. Однако наша главная обязанность вовсе не в том, чтобы вызывать дожди или снегопады.

— Вы развозите детям новогодние подарки?

Он посмотрел на меня таким взглядом, что я почувствовала себя идиоткой.

— С раздачей подарков прекрасно справляются родители и городская социальная служба, — хмыкнул Максим. — Мы же следим за тем, чтобы тонкая и физическая составляющие нашего мира находились в равновесии. Новогодняя ночь, Таня, — самая страшная ночь в году. Это пограничное время, когда межмирные грани становятся очень зависимыми от человеческих эмоций. В течение нескольких часов миллионы людей выбрасывают в энергополе планеты фонтаны тонкой энергии — позитивной или негативной. Одни радуются празднику, получают подарки, загадывают желания. Другие плачут, злятся, совершают преступления. Этот бешеный водоворот бьет по граням, как таран, и вызывает межмирные трещины, через которые в наш мир могут проникнуть массы черной силы. Если это случится, результат будет непредсказуем, однако ни к чему хорошему он точно не приведет. Когда-то давно новогодние ночи проходили относительно спокойно: люди верили, что в их жизни наступят добрые перемены, а потому выпускали в энергополе больше положительных эмоций, чем отрицательных. Это делало грани крепче. Но сейчас негативные эмоции превалируют, и ночь с 31 декабря на 1 января чревата большими неприятностями. Задача чародеев-погодников — поддерживать грани в приемлемом состоянии. Мы концентрируем магию природы в одной конкретной точке каждой страны — там, где наиболее высок риск образования трещины, и держим ее несколько часов кряду. В принципе, работенка непыльная — одна ночь из 365-ти. Но она съедает кучу сил, Таня. Несколько лет мне приходилось поддерживать энергополе в одиночку. В прошлом году дела обстояли так плохо, что я едва не погиб.

Ничего себе!

— Ты хочешь, чтобы я помогла в этом… мм… профилактическом действе?

— Именно. Видишь ли, погодники всегда работают в паре. Даже в сказках у Деда Мороза есть помощница, которую почему-то принято называть его внучкой. Много лет такую пару составляли мои отец и мать. Однако четыре года назад мама умерла. Ее артефакты-сапоги исчезли из нашего дома — отправились искать новую хозяйку.

— Сами отправились? Без посторонней помощи?

— Конечно. Они же волшебные. Посох передается от отца к сыну, а сапожки — вещь блуждающая и нового владельца выбирает самостоятельно.

— И как долго эта чудо-обувь пробудет у меня?

— До конца твоей жизни. Сапоги меняют хозяина только после смерти предыдущего.

Ого!

— Получается, я теперь тоже волшебница?

— Выходит, что так.

— Но я понятия не имею, ни как управлять погодой, ни как сдерживать эти твои энерготрещины в энергополе.

— Научишься, — улыбнулся Максим. — У тебя для этого есть целая жизнь.

Утром я шла на работу, находясь в глубоких раздумьях. Весь вчерашний день мы с Максом провели вместе. Он оказался очень милым и веселым. Угостил меня обедом, научил силой мысли поднимать в воздух снежинки, в общих чертах объяснил, как теперь будут проходить мои новогодние ночи.

На самом деле, я могла бы послать погодника лесом, выбросить волшебные сапоги на помойку и продолжить жить так, как привыкла. Однако рассудив, что, если судьба предлагает сказку, нужно хотя бы ради эксперимента посмотреть, что именно произойдет в ночь с 31 декабря на 1 января.

— Эта твоя страшная трещина всегда появляется над моим городом? — спросила у Максима.

— Нет, что ты. Каждый год опасность нависает над разными населенными пунктами. Не только над городами, но и над селами, деревнями, хуторами. Так что зимой приходится путешествовать по стране.

— Как же ты узнаешь, куда нужно ехать?

— Об этом рассказывает ветер.

— Как это?

— Не могу объяснить. Скоро поймешь сама.

— Знаешь, Макс, я тут подумала: если трещины появляются из-за человеческого негатива, не проще ли бороться именно с ним? Это наверняка лучше, чем выбрасывать на ветер силы, которые потом придется восстанавливать целый год.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну смотри: весь месяц в нашем городе было мрачно и грязно, как в середине ноября. Новогодним настроением, соответственно, не пахло, несмотря на нарядные елки и гирлянды в витринах магазинов. Зато теперь, когда выпал снег и пришла настоящая зима, многие горожане здорово повеселели. Я точно повеселела, а значит, как минимум на один фонтан негатива стало меньше. Что если мы, как в сказке, попробуем настроить людей на позитив и исполнить их заветные желания?

— Идея, конечно, хорошая, — кивнул Максим. — Но по поводу желаний ты загнула. Мы погодники, а не миллионеры. Если человек хочет, например, большую квартиру или дорогую машину, разве мы сможем их ему подарить?

— Не сможем, — согласилась я. — Но, согласись, у каждого из нас есть особенное желание, которое никак не связано с материальными ценностями. И его исполнения мы хотим гораздо больше, чем квартиру или новый мерседес.

— Боюсь, все это слишком личное. Да и времени осталось мало — всего три дня.

— Но ведь на то и праздник, чтобы в честь него исполнялись заветные мечты. Хотя бы у отдельных людей. По очереди.

И вот теперь я шла на работу и размышляла: кого мне в ближайшие дни осчастливить, да так, чтобы и толк от этого был, и мне от осчастливленного человека не попало по шее.

Впрочем, долго думать не пришлось. Стоило переступить порог родного офиса, как я нос к носу столкнулась с уборщицей Мариной — замечательной трудолюбивой девушкой, вынужденной в свободное от учебы время драить полы на нашем этаже.

В офисе Марину любили все. Да и как ее не любить? Она ведь и смешливая, и энергичная, а уж какая хозяйственная — всем местным дамам на зависть. Единственным, кто не спешил проявлять к ней нежных чувств, был Олежек Парфенов — менеджер отдела продаж, забавный парень, душа любой компании и всего нашего коллектива. Он Марину попросту не замечал, в то время, как она при встрече с ним замирала на месте с выражением такого священного благоговения на лице, на которое не обратить внимание было очень трудно. У Олега же не обращать внимание получалось на ура, а потому несчастную уборщицу жалела вся прекрасная половина фирмы, от кадровиков до главного бухгалтера.

— Как дела, Марина? — спросила я, огибая по касательной ее огромное ведро с грязной водой.

— Хорошо, — уныло ответила девушка. — С наступающим Новым годом, Танечка.

— Как твое настроение?

Она махнула рукой и, чуть сутулясь, побрела по коридору.

Да… Из нее в праздничный час горечь будет хлестать вместе со слезами. А вот и причина ее несчастий идет. Вся такая нарядная, в белой рубашке, кудри в разлет, улыбается, по сторонам не смотрит. А зря.

В моей голове мгновенно созрел план мелкого хулиганства.

Что там писал великий классик про отношения, которые начинаются с единственного взгляда? В самом деле — была не была!

Я дождалась, когда Олег поравняется с девушкой, а потом легонько топнула по полу ногой в снегурочкиных сапогах и едва слышно прошептала:

— Ветер!

Старое окно, единственное во всем здании сохранившее деревянную раму, вдруг распахнулось, и порыв холодного воздуха что было силы дунул в спину нашей уборщицы. Марина от неожиданности покачнулась и едва не упала прямо на Олега — в последний момент парень успел среагировать и поймать ее тоненькое тело вместе с ведром и грязной тряпкой.

Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза.

— Извините, Олег Алексеевич, — наконец прошептала девушка, пытаясь высвободиться из его объятий. — Я случайно.

Олежек отпустил ее не сразу. Когда его руки разомкнулись, и Марина продолжила свой путь, он еще пару мгновений смотрел ей в спину, а затем решительно потопал следом.

Я тихонько хихикнула.

— И тебя с Новым годом, Маришка.

…Волшебные сапоги я не снимала до первого января — творить с их помощью маленькие чудеса оказалось весело и очень приятно.

— Знаешь, а ведь это так здорово — дарить радость, даже крошечную, самую малюсенькую, — сказала я Максиму, когда рано утром 31 декабря мы встретились с ним в моем дворе, чтобы соорудить снежный городок. — Никогда не думала, что на улыбку можно подсесть, как на наркотик. Особенно, если тебе улыбается человек, который до этого плакал.

— И для этого совсем необязательно колдовать, — заметил маг, превращая выросшие за ночь сугробы в высокую белую крепость.

— Точно, — кивнула ему, наблюдая, как рядом с ней возникает избушка на курьих ножках.

Действительно, за два прошедших дня мы с Дедом Морозом проделали немало обычной, но очень важной работы. Например, по просьбе Иры убедили ее упрямого мужа впервые за семь последних лет отметить праздник не в ресторане, а дома с семьей (Макс участвовал в уговорах на правах моего внезапно обретенного близкого друга). Вместе с соседкой со второго этажа сходили в магазин и помогли выбрать подарок для ее маленького внука, а потом явились в местный волонтерский центр и приняли активное участие в сборе новогодних подарков для детей из малоимущих семей.

Когда подарки были упакованы, я нарядила Максима в длинную красную шубу, прикрепила к его лицу ватную бороду и отправила вместе с другими добровольцами раздавать коробки малышам. По словам очевидцев, мальчики и девочки были очень довольны.

Представляю, сколько восторга вызовет у людей из окрестных домов наш снежный сказочный город! Как и ледяные скульптуры, что мы позавчера ночью соорудили в Центральном парке. О них все местные газеты написали…

Встречать Новый год мы с Максимом отправились на пустырь, расположенный на окраине города.

— Твое волонтерство поубавило нам работы, — заметил маг, когда мы явились на место. — Сколько сейчас показывают часы? Половину двенадцатого? В прошлом году в это время с меня уже сто потов сошло.

— Что же нам все-таки предстоит делать? — поинтересовалась я.

— А вот, — Макс указал пальцем в темное ночное небо. — Нужно проследить, чтобы в полночь и как минимум в два последующих часа все это не обрушилось нам на головы.

Я посмотрела вверх и охнула: прямо над нами среди россыпи серебристых звезд разворачивалась огромная черная воронка, напоминающая гигантский водоворот.

— Это трещина? — испуганно спросила я.

— Это массы иномирной энергии, — усмехнулся Макс. — Сейчас межмирная ткань очень тонкая, поэтому их можно увидеть невооруженным магическим глазом.

Я невольно вздрогнула.

— Не бойся, все будет хорошо, — сказал погодник. — Грани пока отлично держатся сами. Похоже, твой план «Новогоднее настроение» действительно работает.

— А ведь мы посвятили ему всего три дня, — подмигнула Максиму. — Представляешь, что было бы, если б у нас в запасе было три месяца?

— Было бы примерно то же самое, — улыбнулся маг. — Невозможно за короткий отрезок времени сделать всех настолько счастливыми, чтобы грани остались твердыми, как скала. За ними все равно придется следить.

Я кивнула. Потом покопалась в сумке и протянула Максу бутерброд с сыром и колбасой. Он, в свою очередь, передал мне термос с глинтвейном.

— Над каким городом возникнет следующая трещина? — спросила у него.

— Пока не знаю. Это станет известно только к середине июля.

— И что ты будешь делать все это время?

Он пожал плечами.

— То же, что и всегда. Вернусь домой, буду работать, заниматься обычными делами.

— Кем же ты работаешь?

— У нас отцом есть небольшая фирма по изготовлению и ремонту холодильных установок.

Я хихикнула.

— Звучит забавно. А своя семья у тебя есть? Жена, дети, йоркширский терьер?

Он усмехнулся.

— Нет, я не женат. Зато у меня есть Зяба — старый мохнатый сенбернар. Он добрый и умный. Ты бы ему понравилась.

— Думаешь, нам с Зябой стоит познакомиться? — серьезно спросила я.

— Думаю, да, — так же серьезно кивнул Макс. — Но для этого придется переехать за тысячи километров отсюда. И каждый год кататься по всей стране.

— Звучит заманчиво.

— Подумай хорошо. Лично мне, как, хм, Деду Морозу, этого бы очень хотелось. Но тебе-то придется оставить работу и семью. Я пойму, если ты решишь остаться здесь. Между тем, нам было бы неплохо встречаться хотя бы один раз в год — для поддержания природных граней.

Я улыбнулась.

— Знаешь, мне всегда хотелось посмотреть, как живут люди в других городах. А еще в деревнях, селах и хуторах.

Максим улыбнулся в ответ и осторожно взял меня за руку.

Из расположенной неподалеку пятиэтажки раздались громкие радостные крики.

— Полночь, — тихо сказала я. — С Новым годом, Макс,

Он наклонился и легко поцеловал мои пальцы.

— С Новым годом, Танечка.