Смерть или слава

Глава двадцать пятая

Сначала наш план сработал просто очаровательно, первые кордоны орков были сметены нашим стремительным и свирепым броском, почти как те, которым мы дали урок плавания днем раньше.

Поскольку ополченцы вокруг нас ехали на сильно изношенных неповоротливых орочьих боевых фургонах, которые шумели достаточно громко, чтоб нас можно было услышать по рёву плохо настроенных двигателей, который заглушал все остальное[99].

— Диверсионной группе, оставаться в стороне, — приказал я по комм-бусине и снова высунул голову в главный люк.

Я так привык использовать для наблюдения за контактами тактическую систему К3[100] нашего командного транспорта, что теперь чувствовал себя отрезанным от информации, потому, несмотря на значительно больший риск шального попадания, я не мог справиться с искушением — своими глазами восполнить обрезанные данные, поступавшие мне через крошечный приемо-передатчик в ухе.

Наши водители сбросили газ, готовые оставить строй, когда мы приблизимся к цели, Фелиция усмехнулась мне, легко идя в ногу с нами на своем механическом скакуне.

— После вас, наш бесстрашный лидер, — бодро сказала она, игнорируя протокол вокс-обмена, хотя я надеялся, что он будет соблюдаться, и демонстрируя, что техножрецы, вне всякого сомнения, паршиво разбираются в человеческом характере.

— Подтверждаю, — сказал Гренбоу, его резкий тон был больше, чем намек на выговор.

— Приступаем к зачистке, — передал я Пирсу, или его человеку у вокса, по крайней мере Маркони подтвердил получение сообщения сразу.

— Подтверждаю, комиссар.

Он переключил частоты, координируя с Сатин и ещё несколькими командирами нападение на главные укрепления.

Василиски остановились, наводя дальнобойную артиллерию на цели, чтоб отвлечь их внимание непосредственно перед тем, как главный бронированный клин начнет взламывать их оборону, а минометные расчеты начали на саламандрах взбираться на соседнюю высоту, чтоб расстреливать пехоту[101].

Через секунду или две началось главное действие, и стены строения выросли перед нашими глазами.

Часть нашего разношерстного конвоя проскочила мимо укреплений, стреляя по головам зеленокожих, высовывающимся по мере их движения над крепостным валом, и я дал приказ входить.

Когда я это сделал, я заметил столб жирного черного дыма, поднимавшийся вдалеке.

Кажется, наш первый удар был успешным.

Скоро мы обнаружили, что как и склад в пустыне, это хранилище припасов было построено с учетом местных условий.

Вместо собрания хижин мы столкнулись со строением, окруженным стеной из местного крепкого песчаника, высотой около двух метров.

Одно это уже было достаточно пугающим, но зеленокожим показалось мало, и они укрепили стены, навалив безобразные кучи отходов и обломков поверх каменных построек, повырезав на большей их части варварские тотемы, напоминающие знаки на карте, которую мы добыли после приземления в пустыне.

Полагаю, что Юрген может и был в состоянии рискнуть и предположить, что они могли значить, если бы мог их видеть, и тем самым спасти нас от многих дальнейших проблем, но место в главном люке было только на одного.

Ворота были залатаны кусками металлолома, без сомнения для ремонта повреждений, полученных при орочьем штурме, и не должны были нас сильно замедлить.

— Расстреляйте ворота, — сказал я нашему стрелку, и мультилазер неистово затрещал, заставляя мои волосы вставать дыбом от ионизированного воздуха.

Зрелище разлетавшихся в разные стороны кусков створок было великолепным, снаряды тяжелого болтера полетели в открывшийся проем, разрывая собравшихся позади ворот зеленокожих.

— Очистить стены! — скомандовал я, и Демара открыла огонь из своей любимой автопушки, кося орков, отчаянно пытавшихся пустить в ход свое оружие.

Некоторые сумели это сделать, и неровный залп просвистел рядом с броней нашей Химеры, заставив меня рефлекторно пригнуться ниже люка, но у них не было времени, чтоб прицелиться получше.

С кашляющим ревом Фелиция выстрелила из своего огнемета, полностью погрузив зубчатые стены в брызги горящего прометия.

Большая часть новых укреплений была видимо сделана из дерева, которое весело загорелось вместе с теми, кто должен был их защищать, когда мы обрушились на них как морской вал.

С грохотом, который отдался в крепкой броне нашего транспорта, мы протаранили ворота, сорвав их с петель, и начали выискивать цели.

Установленный в корпусе лазган затрещал, снова стреляя и треща пламенем, но теперь Тайбер и его бойцы делали это молча, видимо почувствовав, что из-за того что они застряли внутри двора, они точно не пропустят всю забаву.

Я огляделся, пытаясь сориентироваться, и как только увидел, куда мы попали, у меня перехватило дыхание.

Что-то пошло просто ужасно неправильно.

Расположение строений было таким же, как описывал Тайбер на планшете — карте: параллельные ряды низких, крытых шифером зданий, построенных из того же материала что и внешние стены, располагались четырехугольником в центре.

Но в описании не было ничего сказано ни об открытом пространстве, заполненном орочьими багги, которых было несколько дюжин, ни о множестве зеленокожих, собиравшихся в толпу, чтоб встретить наше нападение.

— Вот фраг, — сказал я.

Фелиция дала нам ещё немного времени, пройдясь пламенем, как дыханием дракона, по переднему ряду вопящих варваров, создав между нами барьер из горящего прометия, через который не додумался бы полезть даже самый агрессивный, но это было далеко не все, и точно такая же толпа неслась на нас сзади.

— Прекращаем операцию! Вывозите нас отсюда! — Наш водитель попробовал выполнить приказ, но как раз в это время какая-то грубая ракета попала прямо в правую гусеницу, порвав её.

С чувством острого ужаса я услышал металлический скрежет, когда увидел, как колеса от нашего разведчика свободно покатились в сторону и начали укладываться на плотно утоптанную грязь, покрутившись перед остановкой.

Багги, который был последним автомобилем нашего отделения, вошедшим внутрь сооружения, почти выбрался наружу, когда водитель попал под град обычного случайного орочьего огня.

Но на этот раз он был таким плотным, что орки просто не могли промахнуться.

Машина потеряла управление, дернувшись в сторону от нападавших, и врезалась в серую каменную стену одного из зданий.

У Гренбоу с его людьми было время только чтоб прийти в себя после столкновения, когда воющая, вооруженная топорами толпа зеленокожих бросилась на них.

Они ясно отдавали себе отчет, что при текущих обстоятельствах сумели бы укрыться от нескольких вражеских выстрелов, но против такого количества у них не было шансов.

Несколько зеленокожих, чью грубую броню пробили лазерные заряды, зашатались, но это все, что они сумели сделать, прежде чем их сокрушили.

В бешеной демонстрации скотской дикости они буквально разорвали моих людей на части перед моим испуганным взором.

— Пирс! Нам требуется эвакуация! — передал я.

— Жаль комиссар, но мы здесь завязли, — ответил Пирс через момент. — Мы вернемся, как только сможем с ними разобраться.

К этому времени я, вероятно, стану ещё одной кучей окровавленных ошметков.

Орки начали оборачиваться и кинулись бы на нас всей толпой, если бы один из подчиненных Гренбоу не взорвал гранату в отчаянном акте предсмертной мести.[102]

Внезапный взрыв застал их совершенно врасплох, сметая нескольких с ног (хотя я, испытывая здоровое уважение к их стойкости, не поручился бы, что они не встанут снова), и они бросились на новую угрозу со скоростью змей.

Этот краткий миг, на который они отвлеклись, был моим спасением, как мне казалось в то время.

Прежде чем я понял что бегу, я уже выскочил в люк и под защитой барьера из горящего прометия метнулся в убежище к ближайшей стене.

Только после того как я добежал, я понял что между мной и воротами теперь находилась хромая химера, пылающий ад и масса местных орков.

Но, по крайней мере, у меня было какое то укрытие.

Пока орки сосредоточились на явных целях, я мог бы сбежать незамеченным.

Тайбер видимо решил остаться под прикрытием брони, стреляя в упор из смонтированного в корпусе лазгана, в то время как стрелок вел огонь из тяжелого оружия.

По-моему этого было недостаточно: разрушение транспорта было лишь вопросом времени.

Как раз когда я смотрел, несколько орков побежали вперед, таща с собой подрывные заряды, размером немного меньше того люка, из которого я только что выскочил.

Это выглядело так, будто они собирались прикрепить их к корпусу, но тут они начали падать, а вой автопушки Демары перекрыл даже вопли зеленокожих и треск горящего топлива.

С ревом двигателя, это, взятое нами много недель назад у орков, транспортное средство направилось к стреноженной Химере, а два стрелка начали расстреливать все вокруг неё, явно полные решимости спасти оставшихся внутри.

На мгновение я почувствовал тошноту.

Казалось, мои рефлексы предали меня, заведя так далеко от спасения.

Но это ощущение продлилось не больше мгновения.

Две грубые ракеты попали в атакующий грузовик, и залп болтеров и стабберов пробарабанил по его грубо сваренной броне.

Демара откинулась назад, когда на месте татуировки на щеке появился кровавый кратер, а большая часть мозга была вынесена снарядом через затылок.

Темворс тут же перехватил управление пушкой, стараясь поддерживать высокий темп стрельбы, однако в свою очередь погиб, когда что-то, похожее на болтерный снаряд, разорвало его грудную клетку.

Я понятия не имею, что произошло с водителем, но сильно подозреваю, что ничего хорошего.

Злополучный грузовик перевернулся и покатился, раздавив нескольких зеленокожих, но этого было недостаточно, чтоб завоевать мою симпатию.

— Осторожнее, сэр.

Сзади затрещало лазган, и я обернулся, уже чувствуя носом знакомый аромат.

Юрген стоял с поднятым лазганом, а зеленокожый с большой дыркой в голове лежал лицом вниз в нескольких шагах от него.

— Он близко подобрался к вам.

— Спасибо Юрген, — сказал я, невыразимо обрадованный его видом.

Несомненно, он наблюдал за моими ногами, и когда они исчезли, побежал следом, рассудив, что его место возле меня, и при этих обстоятельствах я не собирался с ним спорить.

Если вы собираетесь оказаться окруженным вопящими, разъяренными видом крови орками, то честное слово, нет никого лучше, чем Валхаллец, кто бы прикрыл вам спину, и не было Валхалльца, с которым бы я охотнее имел дело, чем конкретно этот.

Юрген кивнул, глядя на происходящую резню со своим обычным бычьим спокойствием.

— Вас ждали с нетерпением, сэр. Но каков беспорядок?

— Боюсь что так, — сказал я, вытаскивая свой цепной меч и собрав всю решимость, какая у меня ещё была.

Мой лазерный пистолет, как я рассеяно заметил, уже был в моей руке, без сомнения я достал его рефлекторно, когда бежал с обреченной Химеры.

Я оглянулся, но не было никаких признаков подошедшей помощи.

Осажденная химера продолжала действовать в качестве огневой силы, и я был уверен, что это была единственная причина, по которое окружающие орки еще не бросились вперед и не втоптали ее в грязь.

И как всегда, орочья меткость, стала навечно оксюмороном, похоже что они наносили повреждения друг другу гораздо больше, чем попадали в крепкую броню, промахи и рикошеты выбивали почти столько же орков, сколько устойчивый и дисциплинированный огонь осажденных защитников.

Я нигде не видел модифицированный шагатель, так что я надеялся, что Фелиция успела улизнуть.

Когда смерть уже казалась неизбежной, я отметил возникшее забавное чувство фатализма, захватившее меня, и как я понял во множестве случаев, это была грань пронзительного инстинкта выживания против шансов и ожиданий, которая и позволила мне веком спустя сидеть в тихом кабинете со стаканом амасека и инфопланшетом, записывая свои мемуары для потомков.

(Не то, чтоб потомки никогда не читали их, естественно, Эмберли или кто-то типа нее, в чем я чертовски уверен, так что Император знает, почему я потрудился над этим. Но с тех пор я не был столь откровенен, когда схола заставила меня потерять столько лет в галактике, так что рассказав правду сейчас, я вызову инсульт у Нута[103], видимо это единственная причина всех этих записей)[104].

Во всяком случае, я неоднократно замечал, что если твои шансы выжить минимальны в течение следующих десяти минут, ты склонен укоротить свой взгляд в будущее, стараясь найти способ выжить следующие несколько секунд, и если это получилось, тогда еще несколько секунд.

При всей очевидности, мой следующий шаг был контрпродуктивный в контексте того, где мы были, и что происходило вокруг нас, но бесспорно он дал несколько секунд жизни, в поисках стратегии выживания на следующие несколько секунд.

— Сюда, — сказал я, указывая на сомнительное убежище за грудой распотрошенных частей машин, и оглянулся на битву, бушевавшую позади нас.

Мы понеслись за ближайшее здание, оказавшись в относительно спокойном месте, между двумя зданиями, на краю открытого пространства, на котором парковались машины орков.

Что-то в них было отличным от тех машин, которые мы видели (не упоминая взорванный или отобранные) в последние несколько недель, и я взглянул поближе, чтоб разобраться.

Без сомнений, они не были собраны лучше, чем остальные, или чище, но их броня была толще и большинство из них были всячески разукрашены.

Безвкусные знамена или ужасные трофеи, висевшие на шестах, или драпировка оружейных станин, и на большинстве из них были грубо намалеваны символы, похожие на те, которые я заметил на воротах.

Я указал на них Юргену, который, после всего, был видимо единственным ближайшим экспертом по этим существам и их обычаям в непосредственной близости.

— Что ты думаешь по этому поводу?

Мой помощник пожал плечами.

— Нубы, — сказал он, думая, что этим все объяснялось.

Через секунду я узнал орочье слово, которые он использовал, пытаясь объяснить мне их систему власти и организации (которая сводится к тому, что один большой и угрожающий орк раздает приказы, и все с ним соглашаются или бывают съедены[105], что честно говоря не очень-то отличается от большинства человеческих учреждений, если хорошенько об этом подумать).

Он указал на пару знамен.

— Похоже тут их несколько.

От этой случайной ремарки мои внутренности сжались.

— Ты имеешь в виду, мы по ошибке влетели в своего рода командный пост? — спросил я.

Мой помощник подтвердил.

— Похоже на то.

Но перед тем, как он успел уточнить, дверь в здании напротив открылась от удара, сильного настолько, что дерево раскололось, и огроменный орк, я имею ввиду самый здоровый, которого я только мог видеть с посадки на Перлии, вывалился ревя в желании лично убить людей, которые опрометчиво вторглись в его штаб.

На целую голову выше своих охранников по бокам, которые сами по себе были здоровее и мощнее, чем большинство зеленокожих, которых я видел ранее, он рванул вперед как злющий хищник.

Странное чувство узнавания мелькнуло в моем напуганном мозгу, и все встало на свои месте.

— Твою ж… — выругался я. — Это же Корбул.

Возможно из-за звука моего голоса или из-за запаха Юргена, огромная, клыкастая голова развернулась в нашу сторону, и с воплем, который сотряс каждую косточку в моем организме, самый здоровенный и отвратительный орк во всем секторе рванул прямо на меня.

Время замедлилось, секунды растянулись, как это часто бывает, когда мои боевые рефлексы рванули во мне.

Если бы в моей руке на этот момент не оказалось цепного меча, то, скорее всего, он свалил бы меня силой и свирепостью своего натиска, но благодаря практике на борту спасательной капсулы, и битвам, через которые мы прошли со своим помощником, я избежал этой первой атаки, и это было похоже на чудо.

Я даже умудрился пару раз выстрелить ему в тело из лазерного пистолета, да и Юрген всадил парочку, но эффект от этого была сравним с киданием гнилыми овощами.

Лазерные заряды оказались безвредными и не пробили его шлифованную броню из металлолома, в которую были закованы его конечности и торс, и я только успел отметить, что его грубая броня была очевидно эффективнее, чем та, которая была на мне, когда получил удар механическим когтем, вероятно приваренный к одной из рук его металлического панциря.

И как только я увернулся, мой ответный удар был тоже неэффективен, так как при попадании высек поток искр и ничего больше.

С чувством глубокого ужаса, еще более острого, чем я недавно испытал, я понял, что его броня была силовой, как у некоторых астартес или сороритас, и что его другая рука была усилена встроенной пушкой, дуло которой, в моих паникующих глазах, было настолько огромным, что туда могла поместиться моя голова[106].

Если бы Корбул сообразил открыть из нее огонь, все закончилось бы в мгновение, но к счастью, он видимо был настолько заполнен яростью и жаждой крови, что эта мысль не пришла ему в голову.

Так что я продолжал уклоняться, рубя тщетно визжащим цепным мечом в отчаянных поисках уязвимых мест, пока покрытый металлом бегемот бросался на меня со скоростью и ловкостью, совершенно не сопоставимой с его размерами, его металлическая клешня кусала и резала как тиранидский ликтор, он ревел проклятия и угрозы на грубом гортанном языке, на котором я к счастью не говорил.

— Юрген, — закричал я, — во имя Императора пали в этого фраггера!

Не то чтоб это причиняло ему значительный ущерб, но у меня хотя бы могло появиться преимущество в моменты его отвлечения, для того чтоб найти уязвимые места или сбежать.

— Не могу, сэр.

Мы были оба у него на виду, и я был уверен, что смогу поместить тушу Корбула между, чтоб он мог точно выстрелить, но что-то в его тоне сдержало меня от повторения приказа.

Я был уверен, что у него были веские на то причины, он знал этих тварей, и если это было плохой идеей…

— Остальные кинутся на нас, если я сделаю так.

И только тогда я понял, что все окружение Варбосса отступило и следило за поединком, как игроки подулья за подпольными драками, вместо того чтоб драться, как я ожидал.

Было очевидно, что они не хотят вмешиваться, хотя в тот момент я не видел причин[107], почему им не сделать этого. Через некоторое время я узнал почему, но на тот момент главное было победить и после этого убраться ко всем чертям до того, как нашей аудитории станет скучно ошиваться вокруг с пакетиками орешков.

К этому времени я увидел, что единственное небронированное место — было его лицо, так что я ударил туда, целясь точно между его маленьких и налитых кровью глаз, переводя в самый последний момент свой удар в переносицу, одно из уязвимые мест, котором показывал мне Юрген.

Я был быстр, но Корбул был быстрее, его нечеловеческая скорость и свирепость еще больше увеличенная силовой броней позволила ему с легкостью отразить удар, он схватил вопящее лезвие клешней, радостно ревя, когда град искр рассыпался вокруг жужжащих адамантиевых зубьев, которые сцепились со сплавом клешни.

Медленно, несмотря на все мои усилия, вложенные в руку, он начал толкать лезвие ко мне.

Я вздрогнул, как бы рефлекторно уклоняясь, и он перенес весь свой вес, наслаждаясь своей маленькой садистской игрой как и все ненавистные ублюдки[108] такого типа.

Он бросал на меня хитрые взгляды, когда сокращал дистанцию, зловонное дыхание заставило меня задержать дыхание, и при каждом рыке веселья, густая слюна стекала с уголков его рта.

Его прихвостни повторяли его рык, искренне веселясь или в качестве лести, я не мог сказать[109].

— Отлично, взглянем поближе! — подбодрил я его и внезапно ослабил свою руку и повернулся, уходя от опускающегося лезвия.

Другой рукой я воткнул дуло своего лазпистолета глубоко в его глаз со всей силы, разрывая глазницу и окатывая себя потоком крови и слизи.

Корбул завыл в ярости и боли, но пред тем как он смог как-то отреагировать я успел насколько раз спустить курок.

Лазерные заряды прошили его мозг, если он там был, и разорвались прямо в броне его защиты сзади черепа, превращая содержимое черепной коробки в пюре.

Не желая быть раздавленным в момент своего триумфа, я отпрыгнул в сторону, когда эта четверть тонны мяса и металлолома падала на землю передо мной, с ужасающей неотвратимостью лавины.

Наступила тишина, не считая оружейный треск вдалеке, который говорил о том, что несмотря на все усилия, Тайбер до сих пор продолжал драться.

В любом случае, шум с той стороны похоже усиливался.

Множество орочьих лиц, стоящих прямо в нескольких метрах перед нами выражали одинаковое имбецильное удивление, даже по орочьим стандартам.

Я начал отступать.

— Не двигаться, — посоветовал Юрген, следуя этому же совету.

Я вытащил свою руку с хлюпающим звуком.

Он знал о зеленокожих больше чем я, и пока что не сделал мне замечания.

— Если мы сейчас побежим, они будут у нас как блохи на хвосте.

— А если будем медленно отступать? — спросил я мрачно.

Долго ответа ждать не пришлось.

Один из наблюдателей, один из самых здоровенных и злобных, но все равно заметно менее впечатляющий чем Корбул, проревел что-то похожее на команду и указал в нашем направлении.

Мой помощник не сдвинулся, как и я, я только встряхнул свой цепной меч от останков, и направил лазпистолет на кричащего, надеясь, что тот не слишком загрязнен останками варбосса, чтоб стрелять.

— Я не уверен, — сказал Юрген, что было совершенно не вдохновляюще.

— Но мой отец всегда говорил… — его голос утонул в другом реве, от еще одного орка, очевидно не желающего слушать приказы от выскочки.

Через секунду целая толпа зеленых начала вопить как малолетние хулиганы в кабаке, и так как это были орки, вскоре диспут перешел в физическую стадию.

Через секунду или две прозвучал первый выстрел, и ссора сразу перешла в ужасную свалку.

— Кайфас. Сюда! — позвал меня знакомый голос, и я сразу же узнал погрузчик Фелиции рядом с углом здания.

Одна из его рук отсутствовала, другая была погнула, и Фелиция широко улыбалась.

Обкатив ссорящихся орков из огнемета, она последовала к нам и приветливо помахала из кабины.

— Это был хороший трюк с пистолетом. Я думала он достанет тебя.

— Разве? — сказал я, стараясь не думать о том, насколько я был близок к смерти. — В этом и был весь смысл.

— Я позже покажу пикты, — ответила она, указывая на встроенный рекордер в кабине рядом с воксом, хотя я полагаю от техножрецов это ожидаемо.

Да и они стали бы очень полезными для подтверждения нашей истории, хотя если бы я знал как далеко будут распространены эти пикты и сколько нежелательного внимания они привлекут в дальнейшем, я бы скорее всего стер их собственными руками[110].

Какая-то мысль пришла ей в голову.

— Огонь похоже скоро доберется до машин. Нам нужно уходить.

— Точно, — согласился я, как только первый припаркованный багги взорвался позади нас.

Я махнул в сторону ворот, судя по болтовне в моей комм-бусине, Пирс наконец-то прибыл с подкреплением и отбил Тайбера из окружения.

Несмотря на такое благоприятное вмешательство, там до сих пор шатались несколько зеленокожих и Часовой был гораздо лучше защищен от пуль, чем я.

— Дамы вперед.