Смерть или слава

Глава четырнадцатая

Оказалось, у нас был выбор двух потенциальных мест назначения в пределах двухсоткилометрового радиуса, который определил Норберт.

Мы с Тайбером рассматривали карту, сравнивая их относительные позиции, пока Колфакс, явно обеспокоенный допуском в круг принимающих решения, вертелся вокруг нас.

Поскольку экспертов, кроме него, у нас не было, Колфаксу пришлось привыкать к ответственности.

— Эта ближе всех, — Тайбер указал на базу, что была к югу от нашего нынешнего местонахождения.

При взгляде на планшет, мои ладони начало очень знакомо покалывать.

Что-то было не так — кроме того факта, конечно, что придется отклониться на сотню километров от нашего маршрута.

(Ну, мой маршрут, во всяком случае; я все еще хотел оказаться в безопасности западного континента как можно быстрее.)

— И почти вся дорога — по шоссе.

Там, скорее всего, полным-полно зеленокожих, — указал я и, наконец, осознал причину своего беспокойства.

Тайбер кивнул, согласившись, но все еще был готов отстаивать свою точку зрения.

— Это верно для любого маршрута, — сказал он.

Я покачал головой, все более убеждаясь, что мой путь был правильный.

Я указал на другую базу, что была на добрые тридцать километров дальше, но более-менее западней нынешней нашей стоянки.

— Вот эта — дальше, — согласился я. — Но и более уединена. Направившись сюда, мы избежим встречи с большинством зеленокожих.

Я поглядел на Колфакса.

— Разве я не прав?

— Правы.

Он был невысоким широким человеком, с крепкой мускулатурой — или, по крайней мере, был таким до плена орков.

Когда он говорил, он был на грани грубости, которая, возможно, объяснялась тем временем, что он провел в пустыне.

Он ткнул в карту своим толстым пальцем.

— Есть обходные тропы сюда, даже зеленые подумаю дважды, чем идти по ним.

— Которые, как я полагаю, вы знаете, — сказал я.

Колфакс кивнул.

— Так хорошо, как немногие знают.

— Тогда так мы и пойдем, — решил я. — Вы поедете в ведущем транспорте, с одной из команд ополчения.

— Хорошо.

Колфакс снова кивнул.

Меня посетила другая мысль.

— Я полагаю, вы знаете, как найти здесь воду?

— Взять её с собой.

Колфакс ухмыльнулся собственной остроте.

— Там вы не много найдете.

— Лучше надеяться, что найдем хоть что-нибудь, — высказался я. — Или у нас на руках будет множество измученных жаждой людей.

Колфакс кивнул, вернувшись к нормальному поведению.

— Может быть, нам повезет, — уступил он. — Если дожди в горах были обильны, то из водного горизонта что-нибудь да потечет там, где в скалах трещины.

Он указал на несколько пунктов на карте.

— Я там раньше сталкивался с водяными лунками. Но в лучшем случае они очень не долгоживущие.

— Под песком есть водоносный слой? — спросил я.

Если бы мы смогли так или иначе добраться до него, все наши проблемы были бы решены. Ну, хотя бы с нехваткой воды.

Тайбер кивнул.

— Приблизительно триста метров вниз, — сказал он.

— Вокруг добычи воды вертелась вся жизнь города.

Я вспомнил размер гидростанции, в которой он скрывался.

Не было, конечно, никакого шанса на то, чтоб бурить землю так глубоко с оборудованием, которое мы имели, даже если бы мы, возможно, выкроили время на это.

— Тогда мы должны будем рискнуть с водяными лунками, — сказал я.

Я снова проверил карту.

— Не такой уж и большой крюк. И если они сухие, мы должны будем строго нормировать то, что имеем.

Тайбер выглядел взволнованным, и я понимал почему.

Если придется экономить воду, самые слабые из беженцев этого не выдержат.

Но если бы база оказалась разграбленной, мы бы умерли от жажды прежде, чем столкнулись с проблемой нехватки горючего, тогда как пополнение запасов воды даст нам еще несколько дней, чтоб решать проблемы по мере их поступления.

Не в первый и далеко не в последний раз я сожалел о том, что принятие сложных решений было частью моей службы — той частью, без которой я бы легко обошелся.

(Как и конечно, без столкновения с неисчислимыми ордами врагов Императора, полных решимости прикончить меня.)

— Это истощит наши запасы топлива, — тоном человека, проигравшего спор, отметил Тайбер.

С великодушием победителя и облегчая давление моих полномочий, уже не нужных для согласия, я согласно кивнул.

— Верно, но на опорной базе мы найдем еще, — признал я. — Как только мы достанем его, мы сможем нормально продолжить путь.

— А куда именно направляемся? — спросил Колфакс, напомнив мне о своем существовании.

Я указал на западный континент на небольшом экране планшета.

— В конечном счете, сюда, — сказал я.

Он издал короткий, гортанный и резкий возглас полный скептицизма, который я с легкостью проигнорировал, периодические покашливания Юргена и то являются более взрывоопасными.

— Но в ближайшей перспективе, — я увеличил масштаб, сделав карту окрестностей более подробной. — Похоже это оптимальный маршрут.

Я прослеживал его, прыгая от одного склада поставки до следующего.

— Из пустыни здесь, через низменность и через горы.

Которые немного беспокоили, так как был только один главный проход, который я мог видеть, и по нему обязаны были ползать зеленокожие.

Хотя мы и столкнемся с этой проблемой, когда придет время.

— Тогда прыгнем через прибрежную равнину, по полуострову, и мы дома.

Если бы я сказал это достаточно быстро, это бы почти казалось вероятным.

Колфакс снова фыркнул.

— Вы не учли «через армию Орков», — сказал он.

Это было справедливое замечание.

Большинство из них собралось бы на прибрежной равнине, выливаясь в уплотненную массу из-за того, что они пытались топать через узкий перешеек на западный континент.

Я пожал плечами.

— Мы что-нибудь придумаем, — сказал я, пытаясь казаться уверенным. — Пока что нет никакого смысла волноваться еще и об этом.

Коренастый кивнул.

— Правильно, — он согласился. — Мы, скорее всего, будем уже мертвы к тому времени.

СТАРЫЕ ПРИВЫЧКИ удивительно трудно сломать.

Даже при том, что на одного нормального солдата в нашей группе приходилось десять гражданских, изображавших балласт, я обошел весь конвой перед отправлением, говоря ободрительные слова кому придется, в основном какую-то набожную банальность для подъема морального духа.

К моему удивлению, это, казалось, работало.

Похоже, настроение у всех улучшилось, и большинство бедняг, что мы спасли, скалились во все зубы перед отправкой.

В данных обстоятельствах, я полагаю, у них было достаточно оснований улыбаться, обменяв абсолютную уверенность в смерти на просто почти неизбежную.

Ощущение, которое было удивительно утешительным — могу уверить вас, испытав его лично за последний век множество раз — значительно чаще, чем хотелось бы.

Я начал с конца конвоя, где Гренбоу пытался привить некоторое подобие дисциплины в своем нежданном отделении ополчения, ему помогал суровый мужик в изодранной в клочья форме СПО, похоже, единственный знающий, с какой стороны браться за лазган.

Бывший вокс-оператор пожал плечами, когда я спросил его, как дела.

— Довольно неплохо, — ответил он.

Он, наконец, сбросил бесполезный рюкзак коммуникатора, оставив его в кузове грузовика под своим командованием, с частью нашего драгоценного груза, которым нагрузил их Норберт.

К моему удивлению, наш хитрюга-каптенармус проявил достаточно здравого смысла, разместив еду и воду под охраной в пяти грузовиках с экипажем из военных, не делая слишком очевидным то, что было сделано все для уменьшения возможности хищений.

— Они готовы настолько, насколько возможно.

Его тона было достаточно, чтоб сказать мне, что он думал об их готовности, и я понимая кивнул.

— Я уверен, что вы удержите их вместе, когда дело дойдет до драки, — сказал я ему.

Гренбоу грустно улыбнулся.

— Я сказал им переключиться на автоматический режим, если орки нападут, — ответил он. — И держать курок до тех пор, пока батарея не сядет.

Что-то из моих чувств, должно быть, отразились на моем лице, потому что он пожал плечами.

— Я знаю. Это — преступная трата боеприпасов. Но, по крайней мере, они могли бы держать зеленокожих подальше от наших спин в течение некоторого времени. И если они этого не сделают, нехватка боеприпасов будет наименьшей нашей заботой.

— Мы можем всегда перезарядить их позже, — уверил я его. — И должно быть еще много батарей в складах.

— Мы доставим вас туда, — заверила меня одна из его новичков, это была тонкая как проволока молодая женщина с холодными глазами и татуировкой на лице, без сомнения одна из подозреваемых в бандитизме, о которых упоминал Тайбер.

Она ласково опиралась на смонтированное тяжелое орудие на машине, видимо на автопушку, и у меня сложилось однозначное понимание, что она отвергла стандартное маленькое оружие, в пользу наиболее разрушительной артиллерии, которую она могла достать.

— Не сомневаюсь, — заверил ее я.

— Привет, комиссар.

Фелиция приблизилась к нам. Большущий мешок, полный чего-то металлического был перекинут через её плече, в то время как она удерживала его рукой и своим механическим хвостом.

Как я предположил, с инструментами.

За ней тянулись двое гражданских, оба с такими же мешками, которые она один за другим побросала в бронированный кузов грузовика с лязгом, достаточным, чтоб особо нервные новобранцы дернули стволами в ее сторону, прежде чем расслабиться и изобразить беззаботность.

Двое ремесленников, как я понял, теперь стали ее помощниками на более-менее постоянной основе.

— Прибыл, чтоб проверить нас?

— Просто смотрю, как идут дела, — заверил я ее. — Я бы не хотел, чтоб вы опоздали на автобус.

Она рассмеялась, когда изящно карабкалась на борт, сопровождаемая двумя ее подчиненными.

В теории, едущие на борту последнего транспортного средства, были бы в состоянии подъехать по обочине в помощь любому из других авто, у которых могли бы быть трудности, не разворачиваясь.

Почему-то Колфакс рекомендовал держать их свободными, и я доверял его мнению.

— Уж не опаздываю, во имя галактики, — она улыбнулась, но ее вниманием уже завладел разбитый вокс. — Ух ты! Здорово поломали.

— Ты можешь его починить? — спросил я, впервые подумав о такой возможности.

Если бы она смогла, мы бы могли использовать его как усилитель, увеличив дальность вокс-бусин и пытаться услышать переговоры любых других выживших Имперцев в окрестностях.

Если в окрестностях есть другие отряды СПО, им тоже пришлось бы направиться к опорным базам, так что можно было ставить на то, что они окажутся в зоне приема хотя бы часть времени.

— Я могу попробовать, — сказала Фелиция бодро, уже начиная шарить внутри кожуха с помощью ее механодендрита. — Но никаких обещаний.

— Конечно, нет.

Я пошел дальше.

В следующем грузовике был Ариотт с тяжелыми медицинскими пациентами, по большей части просто истощенными от пережитых испытаний, но и с более серьезными случаями плохого обращения орков: переломы костей, смещения, и обширные внутренние кровотечения.

Любезный ветеринар подождал, пока я приблизился.

— Комиссар, — сказал он, как если бы мы были только что представлены на формальной вечеринке.

Несмотря на мое растущее чувство безотлагательности, я замедлил свой темп.

— Доктор. — Я ответил, заставляя его иронично улыбнуться. — Как ваши пациенты?

Он пожал плечами, на мгновение выглядя смертельно измученным заботами.

Потом хорошее настроение вернулось.

— Если бы они были моими обычными клиентами, я пристрелил бы половину из них к этому времени.

Улыбка стала немного менее напряженной.

— Однако, при данных обстоятельствам, они в состоянии средней тяжести и мне приходится полагаться только на время и анальгетики. Быстрая молитва Императору не помешала бы.

Он понизил свой голос.

— Честно говоря, я мало что могу сделать для тяжело раненных. Только стабилизировать их, пока мы не достигнем чего-то более подходящего.

— Все же это лучший шанс, чем если бы вас не было, — закончил я разговор, оставляя его чуть более вдохновленным.

Несколько следующих багги были наполнены гражданскими лицами.

Тогда я подошёл к грузовику, присвоенному тем, что оставалось от Команды Браво.

С Тайбером я уже все обговорил, потому подошел лишь перемолвиться парой слов и кивнуть Норберту, который ехал с ними и самым драгоценным из наших ресурсов.

Они были где-то в центре колонны, разделяя оставшиеся гражданские машины и следующий грузовик с ополчением.

Когда я прошел оставшихся беженцев, волна приветствия, казалось, следовала за мной, слегка колеблясь вдоль колонны, и я на секунду решил попытаться утихомирить их, но когда двигатели будут заведены, вся наша скрытность все равно пропадет.

Пусть лучше спустят пар.

Скоро наши дела и так станут достаточно плохи, так что они могут пока что расслабиться.

У солдат Тарвила было все более или менее под контролем среди его кустарной команды.

Они казались самонадеянными, стремящимися начать мстить зеленокожим, и я тихо попросил его отойти в сторонку поговорить.

Я сказал ему, лучше всего им находится в конце колонны.

— Вам придется попридержать их немного в узде, — сказал я ему и он кивнул.

— Я знаю. Из-за настроения, в котором они находятся теперь, они могли начать рисковать. Я подожду, пока один из них не сорвется, и попытаюсь этого не допустить. Таким образом, накричав на одного, я научу всех.

— Может сработать, — признал я.

— Но если поймете мой совет, расправьтесь жестко, как только мы начнём движение. Это — боевой патруль, а не вечерняя прогулка.

Он был достаточно умен, чтоб слушать.

Когда началась стрельба, несмотря на мое предчувствие, он сплотил их лучше, чем я ожидал.

Наш багги был следующим, Юрген уже укрепил все и был готов ехать, следующим был головной грузовик, с толпой Хаскома и нашим проводником Колфаксом.

Я перекинулся с ними парой слов, подчеркнув всю их важность для нас, но не стал подвергать их давлению большему, чем они уже чувствовали.

— Я подожду вас там, — сказал Колфакс, и поднялся на борт грузовика сев рядом с водителем.

Хэском наблюдал за ним, с некоторым сомнением.

— Вы уверены, что он не должен быть с вами? Я думал, что ваше место будет во главе колонны.

Я покачал головой.

— Я буду немного сзади, таким образом, мы можем выручить, если кто-либо попадает в беду, — сказал я ему.

Кроме того, если дорога заминирована, я не хотел бы стать первым, кто это узнает.

Хэском кивнул, принимая слабое оправдание за чистую монету.

— Как пожелаете, сэр.

Он энергично отсалютовал.

— Мы не подведём вас, я могу вам это обещать.

Когда он забрался на борт своего ветхого транспорта, сброд из его отделения приветствовал его так, как будто ехали на перераспределение[62], а не на бой, мне запоздало пришло в голову, что они сочли бы за честь быть первыми в колонне.

Ну, пусть будет так, если они сохранят меня вне линии огня, чувствуя себя при этом хорошо.

— Проверка связи, — сказал я, возвращаясь к моему собственному транспорту, и активируя крошечный передатчик в ухе, когда взбирался на борт.

Теперь в нем было просторнее, когда большая часть наших припасов была распределена по колонне, и я скинул свою шинель, пока Юрген, Тайбер, Гренбоу, Тарвил и Хаском отчитывались по очереди.

Становилось всё теплее, и я свернул тяжелую ткань в импровизированную подушку и положил сверху на одну из коробок патронов для болтера.

Я ждал момента, слушая шипение статических помех, я повторно скрепил пряжкой свой пояс с оружием и сел, втискиваясь в угол так удобно, как мог.

— Колфакс, Вы меня слышите?

— Да, — он говорил как всегда кратко. — Понадобилось немного времени, чтоб выяснить, как работает эта вещь.

— Прекрасно.

Я легко скрыл свое раздражение.

— Если все готовы можем выдвигаться.

Рёв наших двигателей разорвал тишину.

Шум нарастал серией грохота, когда каждая, плохо настроенная машина оживала одна за другой.

Каждый раз, когда я думал, что рёв невозможно сделать громче или более невыносимым, он удваивалась в громкости, и вечное эхо от дюн, окружающих нас, делало его в десять раз невыносимее.

После долгого ожидания грузовик перед нами покачнулся и начал движение.

Так резко, казалось специально для того, чтоб подчеркнуть тщетность моих усилий по сворачиванию шинели, Юрген повёл наш транспорт.

Пришло время задаться вопросом, принял ли я правильное решение.

Что бы там ни было, мы были переданы судьбе, которая продолжила с тех пор формировать курс моей жизни.