Смерть или слава

Глава двенадцатая

В конце концов, мы пришли к согласию насчет простого и несколько отчаянного плана.

Тайбер и его люди достаточно хорошо знали город, что было не удивительно, с учетом того, что большинство из них выросли в нем, и были достаточно бдительны насчет деятельности орков в городе.

Тайбер нашел план города в инфопланшете, и указал на какую-то точку, как только мы с Юргеном склонились над миниатюрным изображением.

Как всегда, при взгляде на карту включилось мое врожденное чувство направления, позволявшее мне следовать по выбранному этим утром маршруту с минимальными затруднениями.

— Они держат здесь большинство неиспользуемых транспортных средств, — сказал Тайбер.

Распознав на карте символ святыни Адептус Механикус, я кивнул.

Это имело смысл, хотя, судя по состоянию присвоенного нами багги, я находил маловероятным, что регулярное техобслуживание занимало высокое место в списке приоритетов его прежних владельцев.

Я высказал эту мысль, и тут в разговор робко встрял солдат по имени Хаском.

— Они там собираются главным образом из-за топлива для машин, — сказал он. — И там же строят новые.

— Новые? — эхом повторил я, и Хаском кивнул.

— У зеленозадых было что-то похожее на техножрецов. Они строят эти аппараты. Типа…

Я тоже кивнул, чтоб показать что слушал.

Я узнал от Юргена, что не многие орки имеют даже начальное представление о технике, но новость была в том, что местные зеленокожие способны производить новые игрушки, взамен сломанных, полностью их изменяя.

Я взглянул на Тайбера.

— Я думал, вы хотели уехать отсюда как можно быстрее, — сказал я.

Сержант выглядел обеспокоенным.

— Это не так просто, — ответил он.

Я принял выражение вежливой заинтересованности, и как только он понял, что я не собираюсь вытаскивать из него подробности, он тут же выложил мне гораздо больше, чем намеревался по собственной воле.

(Что является хорошим примером, почему я стараюсь привить кадетам чуть-чуть терпения, хотя мелкие сорванцы в большинстве своем слишком молоды и нетерпеливы, чтоб понять это).

— Это хорошо охраняется. Мы никогда не могли пробраться внутрь, и даже если бы смогли… — он смутился, и я почувствовал слабую напряженность среди пехотинцев, как слабое предзнаменование далекой грозы. — Мы не смогли его взорвать.

— Почему нет? — спросил я.

— Если это заправочная станция, там должны быть хранилища прометиума.

Я взглянул на солдата Лускинса, тоннельную крысу, который нес на своих плечах ракетную установку, и его напарника Йордила, с почти пустым мешком запасных ракет.

— В самом деле, если вы выберете хорошее место и шарахнете крак-ракетой снаружи забора, будет отлично.

— Ага, — Лускинс быстро согласился, с видом человека, который уже не раз обсуждал такую возможность сам с собой.

— Но нам нужно прекратить убийства наших людей, — вставил Гренбоу.

Он до сих пор тащил ненужную вокс-станцию, хотя зачем, я так и не мог понять.

Возможно потому, что настолько привык к ее весу, что просто не замечал его.

Лускинс пожал плечами.

— Они уже мертвы. Просто еще не перестали передвигаться.

Гренбоу и пара солдат возмущенно вспыхнули, и я вышел чтоб разрядить обстановку с инстинктивной простотой долгих лет тренировок.

— Я извиняюсь, — сказал я. — но я не понимаю, о чем вы говорите.

Тайбер тяжело вздохнул.

— В этом месте они так же содержат пленных, — ответил он.

Я подумал об несчастных изнуренных, которых я видел утром, и лично был согласен с Лускинсом: никто из них не протянет долго.

Но сказать это вслух нельзя было, так что я рассудительно кивнул, как будто он был прав.

— Мы должны принять все меры предосторожности, чтоб защитить гражданских, — сказал я, немного размышляя о том, как эта простая банальность вернется, чтоб мучить меня.

В данный момент, это разрядило обстановку так же быстро, как она накалилась.

— Это само собой разумеется.

Я развернулся к сержанту.

— Но основная цель теперь отличается от того, что мы обсуждали раньше. Мы должны попасть внутрь, завладеть транспортом и свалить. Как бы вы это сделали?

— Нам нужна диверсия, — ответил Тайбер.

— Будут проблемы с координацией. После того как мы разделимся, у нас не будет связи.

— Нет, будет, — уверил я его, указывая на вокс-бусину в моем ухе. — У нас их достаточно.

Сержант удивился.

— Отлично, — ответил он и взглянул на Йодрила. — Остались еще осколочные снаряды?

— Один, — подтвердил заряжающий. — И две крак-ракеты.

— Похоже, диверсия за мной, — сказал я и развернулся к ракетчикам.

— Вы сможете найти место с видом на заграждение?

Лускинс лениво улыбнулся.

— Как раз знаем одно, — ответил он, завершая картинку.

— Приятно это слышать, — сказал я. — Развернитесь там и ждите нашего сигнала, и тогда долбаните осколочной по самой большой куче зеленокожих, которую только увидите.

— Потом отступайте к точке встречи, — решительно сказал сержант Тайбер, очевидно переживая за возможность Лускина приготовить бекон из нас с прометиумом, пока мы еще будем внутри.

Я рассудительно кивнул, как будто принял это во внимание.

— Так будет лучше, — заключил я и развернул инфопланшет с картой к Лускинсу. — Где вы будете?

— Здесь.

Он указал где, и я кивнул.

— Вам оттуда видны главные ворота?

— Как на ладони, — уверил меня ракетчик, его заряжающий тоже энергично кивал.

— Тогда я предлагаю, — обратился я к Тайберу, рассчитанным тоном, не терпящим возражений, — чтоб они остались на месте, пока мы не уйдем. На случай, если нам нужно будет прикрытие от погони.

— Это будет благоразумно, — с явным нежеланием согласился сержант.

Я развернулся к Лускинсу, пряча свое предчувствие, что я собираюсь отдать пироманьяку самую большую коробку спичек на планете.

— Но не вздумайте открывать огонь без специального приказа от сержанта Тайбера или меня, — добавил я запоздалую мысль. — Эти ракеты, не растут на деревьях.

— Нет, сэр.

Он благоразумно кивнул, но не удержался от усмешки.

— Было бы здорово, если бы они росли, а?

Когда пехотинцы разбежались занимать условленные позиции, мне и Юргену мало осталось что делать, кроме как ждать.

Наступила ночь и принесла с собой прохладу, я с глубоким удовольствием застегнул свою шинель.

В темноте, в этой мрачной черноте у нас появилось существенное преимущество, которое я и собирался использовать по полной через час.

Как всегда во время ожидания перед началом операции я начал думать о том, сделал ли я все правильно.

Юрген и я идем на достаточно серьезный риск, и я был отнюдь не уверен, насколько сильно я мог полагаться на наших новых союзников.

Возможно, было бы благоразумнее просто уйти, и направиться на запад в одиночку, надеясь проскочить орков незамеченными.

Но нет.

Это было бы самоубийством.

Мои шансы выжить в одиночку без подкрепления были фактически нулевыми.

Если я хотел получить реальный шанс вернуться на свои позиции, мне нужно было взять десант со мной, что означало обеспечить их хоть каким-то транспортом.

Это, в свою очередь означало воплотить в жизнь этот нелепый план, в котором, при ближайшем рассмотрении было больше дыр, чем даже в носках Юргена… С некоторым облегчением я услышал шипение вокс-бусины, за которым последовал хриплый и взволнованный голос Лускинса.

— Команда два. Мы на месте.

— Отлично. Инстинктивно я сохранял свой голос спокойным. — Ожидайте сигнала. Команда один, отчет.

— Подбираемся ближе, — сказал Тайбер, и снова отключился, соблюдая радиомолчание в лучших традициях сержантского состава, по крайней мере, по стандартам СПО.

Я глубоко вздохнул и начал забираться в багги, в котором уже сидел Юрген, обмотанный в одеяло.

— Вперед, — сказал я, тогда он завел двигатель и рванул вперед. — Давай узнаем, сработает ли план.

Сначала все шло вроде бы хорошо, Тайбер коротко сообщил нам, после нашего выдвижения, что он и пять солдат будут ждать в водопроводной трубе, которую указал Лускинс, близко к периметру, не подставляясь под огонь, ну или наткнутся на часовых, если предположить что зеленозадые будут достаточно организованны, чтоб выставить их.

Это было достаточно осмотрительным предположением, что их там не будет, по крайней мере не там, где был сток от темных делишек инженеров в глубине их святилища, в нормальное время он был заблокирован металлической решеткой, делая невозможным проход без помощи взрывчатки или других аналогичных мер.

Взрывчатки было мало, и конечно я не был бы счастлив, если бы Тайбер застрял в замкнутом пространстве, но как всегда мой помощник принял это как вызов и соорудил маленький резак из изобилия снаряжения, которое мы утащили с развалин корабля.

Это конечно было несколько шумно, но если все пойдет по плану, то зеленокожие будут несколько заняты к тому времени, когда перлианцы будут прожигать себе путь сквозь решетку.

Ровно до тех пор, пока будут сосредоточены на нас…

Поездка к бывшему святилищу техножрецов была достаточно нервная.

Я присел за горой припасов, на нашем ветхом автомобиле, надеясь что этого будет достаточно, чтоб спрятать меня от взглядов.

Я видел достаточно мало на ночных улицах, но и этого мне хватило, тем не менее, неистовая суетливая деятельность, которую я отметил днем, не утихала даже в темное время суток.

Тут и там горели костры, освещая ужасные сцены мерцающим оранжевым, один раз я заметил здание, подожженное только для освещения[54].

Было гораздо меньше машин вокруг, и большинство из них ехали в том же направлении, что и мы, так что в этом вопросе разведка Тайбера точно не ошибалась.

Один раз, к моему ужасу, стая гретчинов пыталась вскарабкаться на борт, что-то вопя и бормоча Юргену, что по крайней мере доказало нам, что его рукотворная маскировка держится при взгляде со стороны.

Ожидая проблемы, как всегда, я уже достал мое оружие и держал палец над активатором моего цепного меча.

Но до того, как я успел бы разоблачить нас, Юрген ударил ближайшего так сильно и точно, что тот отлетел от борта и громко захохотал.

Это возымело желательный эффект и другие гретчины начали истерически ржать над своим упавшим товарищем.

— Что это было? — спросил я тихо.

Юрген пожал плечами.

— Они хотели забраться. Я им сказал нет.

Оттенок сомнения начал появляться в его голосе.

— Мелкие никогда обычно не водят эти штуки.

— Расскажите мне, — ответил я, и предчувствие покалыванием побежало вверх по моей спине.

Если кто-то из орков заметит что-то необычное, нам конец.

Слишком поздно поворачивать назад, мы уже полностью влипли.

Я активировал вокс.

— Команда два, готовность, — сказал я. — По моей команде…

— Уже заряжено, — уверил меня Лускинс. — И я выбрал хорошую, толстую цель.

— Мы вас теперь видим, — отрезал Йордил.

С готовым и заряженным оружием он обозревал окрестности через запасной ампливизор.

Осматриваясь вокруг закрепленного орудия и выше плеч моего помощника, я увидел, что мы приближаемся к створкам железных ворот, соединенных символом зубчатого колеса Адептус Механикус.

Они были широко открыты, стены покрывали изображения Омниссии, которые были густо покрыты невразумительной и мерзкой мазней орков.

— Мы собираемся хорошенько покосить их, — я предупредил Лускинса. — В любую секунду…

К моему облегчению, он не стал утруждать себя ответом, скорее всего занятый прицеливанием.

Юрген начал замедляться.

Преогромный орк, как казалось моему перепуганному разуму, хотя, положа руку на сердце, не больше чем любой из них, неторопливо вышел из тени ворот и поднял свою руку, похожую на окорок, чтоб остановить нас.

Юрген нажал на тормоз.

— Огонь!

Полоса огня пронеслась в воздухе над нашими головами, привлекая к себе внимание всех окружающих орков в округе, и исчезла за стеной.

Охрана, приближающаяся к нам, развернула свои головы, прослеживая проносящийся снаряд, реагирую на угрозу скорее инстинктивно, и Юрген нажал на газ, пока они на мгновение отвлеклись.

Удар сопровождал хлюпающие звуки попавших под колеса орков, заставляя нашу машину подпрыгивать, однако они утонули в грохоте взрыва внутри сооружения, за которым почте сразу последовала какофония выстрелов и рева.

— Вперед! — закричал я, одновременно обращаясь и к Юргену и Тайберу, мой помощник выжал газ, швыряя нас через ворота за секунду до того, как часовые их захлопнули, мы неслись, подпрыгивая и покрытые с ног до головы орочьими ругательствами, которые не нужно было даже переводить.

— Продвигаемся, — подтвердил сержант, и Юрген дернул руль, уводя нас в сторону кучи припаркованных машин рядом с огромным резервуаром, который очевидно не мог быть наполнен ничем, кроме топлива.

Еще один зеленокожий развернулся в нашу сторону, его глаза широко открылись в шоке, он узнал нас и указал в нашу сторону когтистым пальцем.

— Человеки! — взревел он.

Но до того как он смог что-то сделать со своим открытием, его голова взорвалась, и Лускинс счастливо что-то кудахтал в моем ухе.

— Не волнуйтесь комиссар, мы стряхнули с вашей спины всех блох.

— Весьма благодарен, — ответил я, думая, что даже если он наугад так выстрелил из лазгана, то мы маловероятно пострадаем случайно, и вскочил на ноги.

Больше не было смысла соблюдать маскировку, все было уже очевидно, так что я поднял тяжелый болтер и начал поливать самую большую толпу зеленокожих, которую увидел.

Как раз вовремя, кстати.

Никто не мог обвинить их в организованности, но они среагировали на угрозу незамедлительно, каждый по отдельности схватил оружие и начал палить в нашу сторону так быстро, как мог.

К счастью, большинство из них были зациклены на персональной схватке с нами, как и те, с которыми мы сталкивались раньше, и их ответных огонь носил в лучшем случае случайный характер, а редкие попадания были легко отклонены толстой броней, прикрученной по всей поверхности нашего аппарата.

Еще более удачно было то, что они группировались так близко друг к другу, что промахнуться по ним с такого расстояния было просто невозможно, так что все, что мне нужно было делать — держать нажатым курок и они падали толпами, большинство жертв были затоптаны задними рядами, которые спешили занять появившиеся пробелы.

— Тайбер, — сказал я, с трудом сдерживая свой голос. — Где вы?!

Не должно было занять столько времени, чтоб прожечь решетку в водопроводе.

— Вы уже пробрались?

— В пути, — уверил меня сержант, хотя единственные жертвы, которые я видел, были сделаны мной, за исключением редких зеленокожих, убитых снайперским огнем Лускинса и Йордила.

(Или, в большинстве своем сбитых с толку, по крайней мере немного ошеломленных и ищущих источник раздражающей угрозы).

— Рад это услышать, — ответил я, с легким налетом сарказма.

Юрген остановил нас с таким рывком, который почти вырвал у меня из рук оружие и я увидел, как он карабкается на ближайший припаркованный автомобиль.

Это был один из тех тяжело бронированных грузовиков, которые мы видели на улицах раньше, и похоже, что он был достаточно здоровым, чтоб поместить в него целый взвод.

— Ваше такси ждет.

Я отсоединил вокс и взглянул на Юргена.

— Если сможешь его завести.

— Без проблем, комиссар, — уверил он меня, и через секунду двигатель взревел, возвращаясь к жизни, звуча еще громче, чем даже наш, плохо настроенный двигатель, если это вообще было возможно.

— Хорошо.

Я оглянулся, и увидел, что зеленокожие начали зажимать нас, ближе чем я ожидал.

Тяжелый болтер прекратил взбрыкивать в моих руках и с воплем «Вааааргх!», который я услышал даже сквозь рев двигателя, они волной рванули вперед.

У меня кончились патроны.

— Тайбер! — заорал я. — Сейчас или будет поздно! Что вы там возитесь?!

— Нам кое-что нужно сделать, — ответил сержант. — Сколько машин вы завели?

— Только одну.

Я нырнул к ближайшей коробке с патронами, рядом с моими ногами, и нащупал патронную ленту.

Зеленокожая орда была всего лишь в паре метров, и по какой-то причине я вспомнил гибрид генокрадов, с которым встретился на Кеффии.

Тогда это было намного хуже, но, по крайней мере, там у меня были толстые стены, чтоб спрятаться, и союзники, на которых можно было положиться… Экономя доли секунд я зашвырнул ленту в болтер, открывая огонь и отбрасывая зеленокожих на шаг или два, но они уже были так близко, что я мог разглядеть индивидуальные особенности: сломанный клык, шрам, отсутствующий глаз, с какой-то варварской аугметикой…

— Нам нужно еще время, — сказал Тайбер.

На секунду я замешкался в недоумении и потом до меня дошло.

Конечно, они же не…

— Вы освобождаете гражданских, да? — спросил я, невероятный ужас заставил мой голос вопить.

Услышав этот радиообмен, Юрген перепрыгнул в следующий грузовик и завел его тоже, потом перепрыгнул на следующий, несмотря на визг болтов и пуль вокруг него, и скрежет брони грузовиков.

Один из орков попытался схватить меня за ногу, и я полоснул снизу цепным мечом, оттяпал ему руку и обратным ходом вскрыл глотку.

Несмотря на все мои усилия, зеленокожие уже оказались в слепой зоне болтера, и больше ничего не оставалось, кроме как вступить с ними в рукопашную схватку, по крайней мере, это даст мне пару секунд перед тем, как меня стащат вниз и порвут на части.

— Ты же сам сказал, что мы должны сделать все необходимое для их безопасности, — напомнил мне Тайбер, и я на одном дыхании проклял всех, буквально воспринимающих приказы, сержантов в галактике.

— Нам пригодилась бы ваша помощь и здесь, — ответил я, стреляя в морду еще одного зеленокожего из моего лазерного пистолета.

Внезапно я почувствовал еще кого-то рядом со мной и такую родную вонь за моим плечом, в этот же момент Юрген стал палить из своего лазгана, вне поля моего зрения.

Больше не было смысла беречь боеприпасы, или мы выберемся отсюда или умрем, так что он поливал зеленокожих на режиме полного автомата, не боясь разрядки, как вчера.

— Мы идем, — уверил меня Тайбер, и я с облегчением увидел, что осаждающая нас толпа заколыхалась и начала поворачиваться, как только концентрированный залп лазганов ударил им в спину.

С началом огня я понял, что в них попали не только из лазганов.

Несколько орков упали, с развороченными грудными клетками, характерными для попаданий болтов.

И как только я смог сфокусироваться на них, я сразу увидел почему.

Множество заключенных подобрали оружие у павших зеленозадых и палили в своих поработителей с мстительной яростью, так хорошо понятной для меня.

Как они умудрились поднять такие неуклюжие пушки, для меня осталось загадкой, а уж тем более целится и стрелять из них в таком истощении, но, несомненно, возможность отомстить за причиненные лишения и страдания придали им необходимую силу.

Этих неожиданных обстоятельств было достаточно, чтоб переломить ход битвы.

Полностью ошеломленные и решившие, что имеют дело с армией, а не с кучкой изнуренных заключенных, у которых еле хватало сил стоять на ногах, орки наконец-то были сломлены.

С воплями ужаса, орки развернулись и побежали, демонстрируя то же единство, как и в случае с жаждой крови, оставив нас с Тайбером смотреть друг на друга через поле, усеянное слабо подергивающимися телами.

Я жестом указал ему на громыхающие машины позади меня.

— Забирайтесь в них, — сказал я, удерживаясь от того, чтоб добавить что-то еще и Тайбер кивнул, подгоняя толпу перед собой с трогательной заботой.

Я занял свой пост за болтером, ожидая в любой момент от наших врагов контратаки, но к моему облегчению, было похоже что их слишком мало, по крайней мере на какое-то время.

Я нажал на вокс-бусину.

— Лускинс, заряжай бронебойный.

— Есть один и уже заряжен, — ответил ракетчик с таким явным ликованием, что мне захотелось оказаться подальше отсюда.

Юрген забрался на место водителя в наш перегруженный и сильно потрепанный багги.

Я был удивлен, как он вообще мог завестись после такого обстрела, но мы рванули вперед так же резво, как и раньше, ведя наш мусорный конвой через ворота на всей скорости, которую только Юрген мог выжать.

Резкие приветственные крики грянули позади нас, когда заключенные забрались тоже, и я раздал все вокс-бусины команде.

— Подавляющий огонь! — приказал я.

— Не дайте им перегруппироваться, иначе нам конец, — я застрочил болтером в сторону группы зеленокожих, которые готовили к стрельбе что-то типа ракетной установки, которая, несмотря на ее нелепый вид, вполне могла пробить наши бронеплиты, кроша их в месиво из ихора и нашинкованного металла.

К нашей удаче, один из болтов детонировал боеголовку, которую они готовили к запуску, и радиус взрыва достаточно хорошо расчистил пространство.

— Уже, — уверил меня Тайбер, и пехотинцы открыли огонь из лазганов на полном автомате, не утруждая себя прицеливанием, создавая целую бурю, заставляя зеленокожих поплясать.

Честно говоря, тщательно прицелиться на этих, дико скачущих машинах было совершенно невозможно.

К моему облегчению, некоторые солдаты, а скорее всего освобожденные заключенные начали забираться за тяжелое оружие, установленное на конфискованных машинах, с полным неумением хотя бы приблизительно меткой стрельбы, тем не менее, внося чудесный переполох.

— Ворота все еще закрыты, — напомнил мне Юрген, и я снова поднял свой болтер наводя его на путаницу филигранных ворот и небольшую кучку истеричных орков, пытающихся удержать позиции перед ними.

— Уже нет, — ответил я с удовлетворением, как только град разрывных снарядов изрешетил ворота и орков.

Юрген тараном рванул в промежуток, подпрыгивая на телах и высекая фонтан искр из толстой передней обшивки, нашего маленького, но крепкого аппарата, и остатки заграждений улетели в ночь.

Он вырулил на улицу, гоня из всех сил, и мы неслись в спасительную темноту, наши двигатели завывали как проклятые и эхом отражались от окрестных зданий.

— Мы выбрались, — передал по воксу Тайбер, и я снова активировал вокс-бусину.

— Лускинс, — обратился я. — Взрывай резервуар.

— Я думал, что вы никогда уже не попросите.

Еще одна полоса огня прорвалась от руин усадьбы, в которой засел наш ракетный отряд, и исчезла внутри сооружений.

Через секунду, целый мир стал ярко оранжевым, и в уши ударил звук такого уровня, что казалось он стал осязаемым.

Наш стремительный багги швырнуло и подбросило, но Юрген смог удержать управление с его прежней невозмутимостью.

Оглянувшись, я увидел громадный огненный шар, как будто расплавленное ядро планеты от скуки внезапно решило выбраться наружу.

Голос ракетчика звучал полностью удовлетворенным.

— Хорошо жахнуло.

— Хаском, — сказал я. — разворачивайся и подбери их.

Что касалось меня, то я не собирался останавливаться, разве что для визита Императора, так что пока огонь позади нас не превратился в далекие отсветы, я приказал Юргену остановиться на обочине и подождать остальной конвой.

Как я понял, мы попали еще в более худшую ситуацию — вместо группы тренированных бойцов, за которых можно спрятаться, я получил обузой прицеп из гражданских, которые, несомненно, приведут с собой всех зеленых с континента.

Я теперь прикреплен к марширующему стаду.

Не было смысла показывать все эти мысли на своем лице, если я хотел удержать солдат в повиновении, так что я тяжело вздохнул, поправил фуражку и начал спускаться к дороге с максимальным безразличием, которое мог изобразить.

— Пойдем Юрген, — сказал я. Пойдем и встретим наших гостей.