Сломанное отражение

4 — All the Monsters

China Anne McClain (Male Version) — Calling All The Monsters

Tonight all the monsters gonna dance

We’re comin’ to get ya!

If you’re only dreaming

Why I hear you screaming?

Tonight all the monsters gonna dance

We’re comin’ to get ya!

We’re comin’ to get ya!

Сегодня все монстры будут танцевать.

Мы идем, чтобы получить тебя!

Если ты только мечтаешь,

Почему я слышу твой крик?

Сегодня все монстры будут танцевать

Мы идем, чтобы получить тебя!

Мы идем, чтобы получить тебя!

БОГ

— Безмозглые идиоты!

Голос Одина пролетел над тронным залом раскатами грома, подкрепленный ударом посоха о каменный пол. Сигюн вздрогнула и опустила взгляд, не зная, куда себя деть от стыда и страха. Преклонив колено перед царем Асгарда, она была готова провалиться под землю.

— Разве вам не ведомо пророчестве о диком волке, который, вырвавшись из заточения, принесет за собой Рагнарёк? Я наказал тебе, дитя, следить за монстрами, а не лезть к ним!

— Это вышло случайно, мой царь, я…

— Мне не нужны твои жалкие оправдания, женщина.

— Отец, это была случайность, — вмешался Локи.

Сигюн, не смея поднимать взгляд на всеотца, посмотрела на его сына, которого, казалось, ничуть не пугал гнев правителя. Встав перед Одином на колено, он выглядел уверенным и спокойным, чему девушка позавидовала. Она боялась государя, даже не отважилась бы распрямить перед ним плечи.

— А ты вообще, что там делал? — поинтересовался Один. — Ты должен был быть вместе с братом, праздновать победу, а не скрываться по теням и подземельям, как грязная крыса.

Царь Асгарда постепенно выходил из себя, Сигюн осмелилась коснуться его души, хотя и без магии стало понятно, что в нем закипал гнев. Но слова, которые он бросил, задели его сына за живое — честно говоря, и девушку тоже. В то время как знать пировала, нечистые создания бегали по углам в подземельях. Неужели ее считали не столько опасной, сколько недостойной имени богини?

— То есть я крыса? — Не боясь продемонстрировать раздражение, уточнил Локи. — И она — тоже? Сын Одина и дочь Фрейи в твоих глаза выглядят жалкими созданиями?..

— Довольно! — Воскликнул царь. — Я не собираюсь слушать твои детские обиды. Вы едва не обрушили на Асгард одно из несчастий. Я всегда говорил, что волку здесь не место, этому демоническому созданию. Твоя мать убедила меня, что так будет лучше, в первую очередь для тебя, поскольку ты его создатель… Но она ошиблась.

— Так почему ты не позволял мне приближаться к нему? Это мое создание! И я мог приручить его, я!..

— Это тьма! Порождение безумия и магии никогда не ступит на землю Асгарда, пока я жив.

— Но его можно приручить, — отважилась вставить свое слово Сигюн, обратив на себя всеобщее внимание, от которого ей стало не по себе. Сжав кулаки и до боли впившись ногтями в ладонь, она добавила: — Он зол, потому что его заперли, но у него слабое сознание. Если постараться, я могу овладеть полным контролем над ним… — Повернувшись к Локи, девушка попыталась найти поддержку с его стороны. — Тогда его можно будет брать с собой в битву, и, если необходимо, можно держать Фенрира подальше от города…

— Я не собираюсь рисковать всем из-за возможности, — перебил девушку Один, без былого пыла, но не с меньшим недовольством. — Я наказал тебе следить за этими монстрами, оберегать от них Асгард, а ты выпустила одного из них: случайно или нет — не имеет значения. А ты, — обратился к сыну мужчина, предвидев возможные возмущения, — должен понять, что я не собираюсь потакать всем твоим капризам. Нужно было с самого начала отправить волка в Хельхейм, где ему и место. И сделаете это вы.

— Что? Но отец…

— Это не просьба! Это приказ Одина, вашего царя! Отправьте душу волка в Хельхейм. Иначе им займусь я. Стража! Отведите их в подземелье.

Они отделались малой кровью, однако ощущения были такие, будто им вывернули души наизнанку и забили грудь камнями. Сопротивляться приказу Одина бесполезно, все равно что биться головой о стену. В глубокий час ночи, вырванный из атмосферы праздного веселья, царь пребывал в злости, но также его одолевала усталость, поддавшись которой, он быстро разобрался с виновниками. Сигюн помнила, как жестоко и грубо мужчина расправлялся с людьми, которые свершали и менее ужасные поступки.

В подземелье они прошли молча, и как бы Локи не пытался закрыться от мира, Сигюн ощущала его злость и обиду. Он был белой вороной в семье, да и обществе. Признаться, и Сигюн видела его не в лучшем свете на фоне остальных богов. Тор и его товарищи излучали мягкое тепло и радость, в то время как над Локи кружили темные тучи. Наверное, она тоже выглядела не лучше в сравнении с остальными богинями.

Подземелье ничуть не изменилось: холод и тьма. В запертой клетке рычал Фенрир, почувствовав приближение не только солдат, но и недобрых вестей. Несмотря на то, что он являлся сосредоточением отрицательной энергии, девушка успела привязаться к нему.

Стражники, облаченные в золотые доспехи, с пиками наперевес, остановились у темного коридора, не рискуя заходить дальше. Одину удалось загнать волка обратно в темницу, однако произошедший инцидент напугал людей.

Нервно дернув плечами, Сигюн посмотрела на Локи, обнаружив, что вид у него не то разочарованный, не то раздраженный. Заметив на себе взгляд девушки, он посмотрел в ее сторону и только напряженно выдохнул. Говорить не о чем, глупое поведение и поставило их в столь плачевную ситуацию, так что они двинулись вперед.

— Ты держишь волка под контролем, а я сделаю остальное. Справишься?

Удержать Фенрира от попыток оторвать им головы? С подобным испытанием Сигюн еще не приходилось сталкиваться, и, признаться, ее не наполняла уверенность в том, что она справится с поставленной задачей. Ритуал изгнания в Хель длился не несколько секунд.

Однако у нее не оставалось выбора. Посмотрев на Локи, она не увидела в его взгляде насмешки или снисхождения, поскольку им предстояла работа, которую они обязаны сделать вместе. Иначе Один с них три шкуры спустит, а Фенрира будет мучать на главной площади днями и ночами в назидание остальным.

— Да, — уверенно кивнула Сигюн, — в этом можешь на меня положиться.

ЧЕЛОВЕК

— Открой эту дверь, и выпусти меня! Это ошибка.

Видела бы меня Эйда, с позором бы отреклась и не пожелала бы знать. У меня нервы сдавали, и вместо послушного коротания времени я принялась разговаривать со стражем. Разговор получался односторонний, я монотонно колотила по защитному барьеру, реагирующему рыжими волнами при любом соприкосновении. А мужчина и не обращал на меня внимания, смотря впереди себя.

— Открой дверь и позови Тора, это ошибка.

За последний час я успешно потрепала ему нервы, не пришлось даже напрягаться, чтобы прочувствовать кипящую в нем злость. Не так раздражительно, как серое хлопковое платье, от которого чесалась кожа, но мою одежду асгардцы поспешно утилизировали. Жаль, я могла бы воспользоваться парой спрятанных гаджетов.

— Открой дверь, прошу.

Еще немного, и мужчина взорвется. Ему не оставить свой пост, и заткнуть меня можно, лишь отключив защитное поле. Честно говоря, когда мне надели мешок на голову, паника вернулась, и я старательно брыкалась, опасаясь того, что последует дальше. Холодные казематы, крысы, нечистоты и кандалы. А темница у асгардцев оказалась не такой уж и темной, получше любого хостела на Манхеттене. Без клопов хотя бы.

Возможно, стоило спокойно сидеть в ожидании, только меня не покидало дурное предчувствие. Моя способность — читать людские эмоции, улавливать их желания — научила меня прислушиваться кподобного рода знакам. Я хотела получить помощь от Мстителя, но кто бы мог подумать, что все обернется с ног на голову? Асгардцы меня с кем-то спутали, узнали во мне человека, который накликал на них беду. Тор также узнал во мне кого-то, и никакая правда — моя правда — не заставит их отпустить меня.

Мне нужно выбираться. Но как вернуться в свой мир?

— Открой эту чертову дверь и дай мне вернуться домой!

Отчаянный возглас стал последней каплей для стража. Он неожиданно развернулся и пробежал пальцами по стене. Уж думала, что на меня обрушится разряд молний или камеру заполнит снотворный газ, но вместо этого исчез защитный барьер. Взвизгнув от неожиданности, я упала плашмя на пол, больно ударившись локтями. Удивление, конечно, имело место быть, но я тут же подскочила на ноги, ожидая подвоха.

Солдат смотрел на меня с не меньшей растерянностью, словно проснулся посреди огромного поля вне теплой постели. Я не была уверена, что поступаю правильно, но в голове раздался голос Эйды: «бей, а потом разбирайся». Кулак резко вылетел вперед, ударив по носу мужчину. Схватившись за лицо, он повалился на пол; его копье со звоном отлетело в сторону, привлекая внимание заключенных.

— Лежать, — с максимальной убедительностью обратилась я к мужчине, который бросил на меня сконфуженный взгляд, закрывая разбитый нос рукой.

Я не знала, сработало ли, но пока он не кинулся на меня с криками, мне стоило… вернуться в камеру?

— Ох, да почему так сложно?.. Ох…

Нет, оставаться здесь не следовало, к тому же заключенные подняли шум.

Скривив лицо от раздражения, я бросилась в сторону, откуда меня привели. Под свист и раздражительные вопли я продолжала идти воль камер, пока не услышала быстро приближающуюся поступь шагов. Сердце пропустило удар от страха быть пойманной, я метнулась к пустующей камере, стоящей перед поворотом, и максимально вжалась в угловую колонну.

Пусть меня не заметят, пусть меня не заметят.

Выйдя из соседнего коридора, стражники помчались мимо меня. От облегчения у меня едва не подкосились ноги, я откинула голову назад и глубоко вдохнула. Ладно, нет времени расслабляться, они скоро поймут, что меня нет в камере.

Но прежде чем сорваться с места в поисках выхода, я почувствовала на себе чей-то взгляд. Заключенный в камере напротив смотрел на меня, как на призрака, как солдаты с площади — не то опешив, не то в ужасе. Но во взгляде мужчины промелькнуло узнавание, и, признаться, я тоже узнала его.

— Ты… — Не в меньшем замешательстве прошептала я, едва находя слова, чтобы выразить гамму эмоций, которые захлестнули меня.

— Сигюн?

— Локи… — У меня действительно едва голову не снесло от понимания, кто передо мной находился, и, несмотря на крики охраны, я не могла отказать себе в удовольствии… показать средний палец и ударить по защитному барьеру: — За Нью-Йорк… тварь, гори в аду!

Да помогут мне духи удачи избежать гнева этого человека, но он ударил по моему больному место, если не сказать, что практически разрушил. Нью-Йорк, моя любовь, и я промолчу про пылающие угли на месте любимой кофейни. Там подавали такой банановый чизкейк, который Старбаксу даже не снился!

Стража мчалась на поднятую тревогу, оставив главный вход без присмотра — не воспользоваться открывшейся возможностью было глупо, но едва я очутилась за пределами темницы, у меня возник очевидный вопрос: куда идти дальше?

Коридоры, развилки — одна похожа на другую, и все, что мне оставалось — двигаться вверх. Прятаться за колоннами, молиться, чтобы солдаты не заметили меня. Сопутствовала ли мне удача, или же виной тому пробуждающиеся способности? Я не хотела думать об этом, но мне никак не давала покоя мысль, что я действительно могу являться той, о ком говорят асгардцы. Мое прошлое скрыто за семью печатями, детство прошло незаметно, я ничего практически не помнила.

Солнечный свет, прорезающийся между колонн, невольно обрадовал меня. Преодолев зал, я окажусь под открытым небом, и тогда смогу раствориться в толпе — рабочая униформа не выдаст меня на этот раз. Тем не менее пришлось поторопиться: не успела я и шагу ступить, как по воздуху пронесся вой горна, поднимая тревогу.

Я побежала вперед, пока на горизонте не появилась толпа стражников. Не сказать, что босиком передвигаться удобнее, чем на высоких каблуках — кожу уже жгло от холода и мелких ссадин. Но как только я вылетела из тени зала с колоннами, оказавшись на просторном крыльце, с которого сходила широкая мраморная лестница, проблемы встретились со мной лицом к лицу.

— Твари, да вы издеваетесь…

Секундная заминка, и с десяток мужчин в золотых доспехах помчались за мной, как за лакомой дичью. От вида надвигающейся толпы сердце упало в пятки, я бросилась обратно в зал, выбрав целью небольшой проход, на конце которого горел солнечный свет.

Глаза лихорадочно изучали возможные пути отступления. Их было только два: либо по лестнице вниз, либо спрыгнуть с площадки на острые скалы — также вниз. Я ни о чем не могла соображать, даже саркастические замечания и шуточки не помещались в голове. Я слышала лишь, как кровь бьет по вискам, звенит в ушах от напряжения.

Приближающийся свист я услышала за долю секунды, прежде чем нечто разбило ступени передо мной. Взвизгнув от испуга, прикрывая лицо от разлетающихся по сторонам осколков камня, я едва не соскользнула в пропасть, несмотря на перила. Так и осталась бы лежать в ужасе, если бы не услышала приближающихся стражников.

Со страхом бороться сложно, с его парализующим воздействием. Приходилось искать силы, выскребать их по углам, чтобы подняться, разорвать невидимые оковы и идти вперед. Но дальнейший путь оказался отрезан, у меня дыхание сперло от тупика, в который меня загнали. Смотровая площадка заканчивалась резким обрывом, под которым шумели волны.

На меня неожиданно нахлынула обида и отчаяние, пока резкие вдохи обжигали соленым воздухом легкие. Так все закончится? Я просто умру по ошибке, попав в другой мир? Серьезно?

Топот ног затих, я с трудом заставила себя обернуться, а еще сложнее далось не заскулить от испуга. Путь назад заградил с десяток солдат, вооруженных мечами и копьями, в то время как при мне было разве что серое хлопковое платье. Но они смотрели на меня так, словно в руках моих горел огонь, и я могла щелчком пальцев отнять их жизни. Они боялись меня не меньше, чем я их. Но почему?

Последним, для большего эффекта, с небес спустился бог грома. Прилетел. Спрыгнул будто с облаков, держа в руке молот на короткой рукояти. Нет, я к такому никогда не привыкну.

— Что бы вы ни хотели, хватит, — выставив перед собой руки в защитном жесте, и в то же время, надеясь, что солдаты отойдут подальше, произнесла я. — Я не та, кем вы меня считаете… я даже не знаю, кем вы меня считаете.

— Хорошо, не волнуйся, я тебе верю.

И как можно не поверить этому голосу? Я могла коснуться эмоций стражников, однако Тор будто был огражден стеной, сквозь которую я едва что-либо видела. Мне хотелось ему верить, хотя Эйда отругала бы за то, что я уже верила. Поддалась хорошей репутации, ведь на Земле его обожали, считали героем.

— А я вам — нет.

Ненавижу себя за это — цепляться за привлекательную внешность людей, а не их мотивы. Как, черт возьми, можно устоять перед соблазном поверить этому прекрасному мужчине?.. Ох и да, я безнадежна. И это злило, раздражало, хотелось плакать от собственной дурости.

— Все слишком запутано, и мы также пребываем в растерянности. Я прошу прощения за… методы Сиф, они бывают специфичны.

— Специфичны? Она меня пытала, — я хотела вложить агрессию в эти слова, но прозвучали они с обидой. — Если ты действительно мне веришь, если поклялся защищать землян от угрозы, то верни меня на Землю. Прямо к штаб-квартире ЩИТ-а. Там и разберемся.

Не знаю, заметила ли я искру в его взгляде, или же мне удалось пробиться сквозь невидимый барьер, но я отчетливо ощутила смятение. Сожаление, я бы даже сказала, что оно моментально вернуло мне трезвый ум.

Да, я падка на привлекательных людей, но зов сердца никогда не звучал громче голоса разума. К счастью. Друзья нам асгардцы или нет, защитил ли днями ранее Тор мой дом или нет, но сейчас он видел во мне угрозу. Мне нужно как-то вернуться Нью-Йорк, и, скорее всего, обратный путь я найду в лесу, из которого выбралась утром. Я хочу попасть домой.

Я еще раз бросила взгляд назад, оценив пропасть над черными волнами моря. Не так высоко, если рассудить, но под пеной могли прятаться острые скалы.

— Сигюн… нет.

Да, я определенно хотела попасть домой сильнее, чем вернуться в казематы. Живой или мертвой.

— Нет!

Сила не помогла богу грома победить мою ловкость, или же глупость, благодаря которой я перепрыгнула через перила. От ощущения свободного полета перехватило дыхание, легкие сжались вместе с сердцем, я даже закричать не успела. Хотя голова едва не лопнула от немного очевидной мысли, что я:

«ИДИОТКА!»

Вода, похоже, была холодной, но этого практически не ощущаешь, когда влетаешь в нее пулей. Столп пузырьков окутал меня белой пеной, поднимая юбку, приятно щекоча ноги. Здесь не оказалось ни одного острого рифа, только глубоководная чернота. Я понимала, что необходимо плыть вверх, сделать глубокий вдох и доказать, что я жива, а не разбилась насмерть. Но сделать это не давала не только мысль, что необходимо попытаться скрыться от дворцовой стражи. Перед глазами все плыло и мутнело, я оказалась не в силах отвести взгляд от темных глубин. Они не просто завораживали, мне казалось, будто от них исходили вибрации, будто тьма являлась живой.

Или… она действительно была живой.

Испуг нахлынул неожиданно, я воскликнула, но изо рта вырвались только пузырьки воздуха, и я в панике поплыла наверх.

— Я передумала! — Отплевывая воду, кричала я. — Можете делать, что хотите, но только вытащите меня отсюда! Скорее!!! Черт!..

В этот момент я думала, что умру, паника едва не оглушила меня, но мне удалось сохранить сознание. Только относительно рассудка я не посмею зарекаться. Ведь последнее, что я помню — меня проглотила змея.